И пережить полгода зимы,
Остальное забыв, бестревожно
Став образом жизни, когда она невозможна;
Медленным зноем бредущих в песках Китая,
Засыпая, слонов считая,
Стужу, мраз бытия, огибая,
Проведя городами псоглавцев,
Диких бабищ, в Александрии краях, огнеядцев,
Время вывести их к Синаю,
Где под подушкой лежит Израиль,
Где-то в ногах непокорно шуршат арабы,
Теплое море шумит на остальном пространстве,
Чайки, зимуя не там, над одеялом летают,
В Эвбею летят, Ионию, Эолиду,
Трепетом крыл печаль разгоняя;
Так и бредут слоны...
x x x
Не грусти, Катулл, видно, ледняк этот вечный,
Раз уж боги судили, тебе уделом
Будет до смерти, - а ведь глупо перечить
Своему уделу.
Крепче зубы сожми, поскольку это звучанье
Распугает муз, приведет несчастье,
У тебя не хватит денег и сил на то чтоб
Хотя бы выпить.
Наберись терпения чукчи: в тундре
Тоже теплые дни бывают,
Хотя не во всякой, увы, и десять лет я
Лета не видел.
Проще всего говорить: как худо,
Но жизнь одна, и живи достойно,
Забудь о холоде, забей трубку,
Уже летят чайки.
x x x
Страшный зверь лубоед, я тебя не боюсь,
Хоть ты и в чаще живешь,
Я с собой бутылку возьму,
Выпью - и буду таков.
Ибо ты боишься вина, и
И бальзама боишься ты:
Запах виноградной лозы и трав
В тебе вызывает дрожь.
У меня такая булавочка есть,
Что, пронзив твой жирный хребет,
Отберу твои два крыла
И в небо сам улечу!
Псалом 2
Чтоб чукча сеял ананас,
К Магогу льды отправь в Техас.