Естественно, ГИБДДешники притаились в засаде там, где никто этого не ожидал и, конечно, они остановили именно его машину, хотя пяток предыдущих, вернее, впереди едущих и не на самой вменяемой скорости, пропустили.
— Сержант Быр-гыр-дымов, — невнятно отрекомендовался страж порядка, небрежно козырнув, — Нарушаем? Документики, пожалуйста.
— Слушай, командир, я спешу! — сквозь зубы выдавил Макс, бессмысленно охлопывая себя по карманам и не очень то соображая, что ищет.
— Все спешат, — меланхолично ответил толстяк, поправляя кислотно-зелёный жилет на немалом пузе.
— Да у меня жена в больнице!
— У всех жёны в больницах. Права, небось, дома забыли?
— Какие права?! Она умереть может, пока я с тобой лясы точу!
— Все там будем, — отозвался явно успевший познать дзен ГИБДДешник.
— Да иди ты к чёрту! — Макс, выворачивая подкладку, выдернул-таки из кармана бумажник и сунул его в руки толстяка. — Так нормально?
— Эй, мужик, — страж аж попятился от такого напора. — Вправду, что ли, случилось чего?
***
— Она похожа на Макса, — решительно заявила Элиза Анатольевна.
— Господь с вами, — укорила её Ленкина мама. — К счастью, девочка удалась в нашу породу. Смотрите, какой носик, какие глазки. Красавица!
— Конечно красавица, настоящая принцесса. Нос наш, петровский. И глазки тёмненькими будут.
— Светленькими. И волосики тоже. Вот в Мухлово к нам приедет, мы её ягодками, овощами со своего огорода, молочком откормим. Будет как мама.
— Какие там глазки? — недовольно проворчал Михал Сергеич, осторожно заглядывая в кроватку, смахивающую на пластиковый ящик, только без крышки. — Ничего ж не видать.
— Вот и мне кажется, что больше всего она похожа на обезьянку, — улыбнулась Ленка, разглаживая на плоском, наконец, животе унылое больничное одеяло.
Интересно, почему даже в вип-палате всё такое унылое и казённое? Наверное, потому что здесь всё-таки больница, а не дворец съездов, к примеру.
— Ты что такое говоришь, доча?
— Елена, как так можно? Наша девочка само совершенство!
— Спятила совсем? На обезьяну похожа, надо ж сказануть!
— Это всё гормоны, точно вам говорю!
А дядюшка только глянул на Ленку одобрительно.
Старообрядцева попыталась миролюбиво улыбнулась обеим новоиспечённым бабушкам, наконец, пришедшим к согласию, и от души зевнула. Хорошо её дочери, спит себе и спит и ничто её не волнует, а ты тут отдувайся за двоих. За троих даже.
Дверь палаты распахнулась с таким энтузиазмом, что шваркнула о стену, обнаружив на пороге страшного, даже жуткого господина Петрова: волосы, выбившиеся из короткого хвостика, всклокоченные, небритая морда бледная, под глазами круги, нос ведьминский, крючком, общий вид насупленный.
— Ты где был? — эдак невзначай поинтересовалась Ленка.
— Цветы искал, — буркнул Макс.
— Нашёл?
— У меня их отобрали.
— Злые враги?
— Тётка в халате.
— И правильно сделала. Ты с дочерью знакомится будешь или ещё погодишь?
— А… — Макс неуверенно переступил с ноги на ногу, провёл ладонью по волосам, впрочем, без особого успеха, растрепал больше. — А можно?
Ангел улыбнулся, устало повёл плечами, разминая. Крохотное пёрышко выпало из белого крыла, спорхнув на одеяльце в маленькой кроватке. Он нагнулся было, чтобы поднять, но передумал: пусть его, всё равно подумают, что из подушки вылезло, а ей на счастье. Может, хоть она не будет его искать, поймёт, что оно всегда тут, рядом. Нужно всего лишь соблюдать три правила: не делать того, за что потом будет стыдно, не желать зла и никогда не жаловаться на судьбу. А чего на неё жаловаться? Ведь она такая, какой её люди делают.
КОНЕЦ
Больше книг на сайте - Knigoed.net