Повернувшись обратно к кабинету, Рей громко сглотнул. Вокруг было много крови, а мозги разлетелись по стене за креслом директора. Харви Картер мёртв. Гул в ушах заглушал непрекращающийся визг секретаря.
Но не прошло и десяти секунд, как Рейнольд вернул самообладание. Он тут же подбежал к директору и прощупал пульс. Прикрыв глаза, Рей убрал руку и вышел из кабинета. Секретарь уже не кричала, но сидела на полу, забившись в угол.
Рейнольд мягко поднял её с пола, усадил в кресло в приёмной и протянул ей стакан воды. Затем вызвал группу криминалистов и скорую помощь. Через пару минут у кабинета были почти все члены команды. Только Шарлотта стояла чуть дальше. На глаза Рею попадаться не хотелось, но желание выяснить, что же случилось, было сильнее.
Больше часа криминалисты собирали улики: следы пальцев рук с пистолета, ноутбук, гильза, следы пороха — всё упаковывалось с особым контролем. Не каждый день директор ФБР стреляется в собственном кабинете. Или не сам? Пока работали криминалисты, а врачи из скорой помощи осматривали секретаря, оставалось только гадать. Однако Рейнольд, да и остальные тоже были уверены, что Картер сделал это сам.
— Ну, что? Что скажешь, Баз? — спросил Рей у криминалиста.
— О да-а-а. — Криминалист снял перчатки и выкинул в урну. — Следы пороха на пальцах и рукаве рубашки, местоположение пистолета от тела, расположение брызг крови и частей мозга указывают на самоубийство. Конечно, ещё вскрытие и проверка всех улик, но моё предварительное заключение — самоубийство. Ничто не указывает, что здесь был кто-то ещё.
— Он один был, — прохрипела секретарь. Она шмыгнула носом, вытирая его бумажным полотенцем.
— Марта, как ты себя чувствуешь? — Рейнольд подошёл ближе и с сочувствием опустил руку на плечо.
— А как себя должна чувствовать девушка, когда на её глазах босс вышибает себе мозги? — буркнул Баз, чем обратил на себя внимание почти всех, кто был в приёмной.
— Плохо, сэр, — ответила Марта, тяжело вздохнув. — Я… Я не знаю как это произошло. Он накричал на меня, что я принесла ему кофе с сахаром, и выгнал. Я жутко обиделась на него, потому что он с самого утра придирался к любой моей работе: не так положила документы на стол, не откорректировала график встреч на неделю, не разобрала папки по алфавиту. Я хлопнула дверью и не заходила к нему больше. Уже собиралась выйти пообедать, как услышала выстрел. Ну а потом вы сами всё видели и слышали.
— Рей, видео готово. — Николь вошла с ноутбуком и поставила на стол.
Рейнольд включил запись с камеры в коридоре, которая смотрела прямо на дверь директора из приёмной. Пару раз Картер выходил из кабинета и что-то кричал: он явно ругался на Марту, но из-за плохой записи звука было не разобрать, что именно говорил директор. Никто не входил и не выходил за всё время. Значит, точно сам.
Вскоре прозвучал звук выстрела. Марта вздрогнула. Она только начала забываться, как воспоминание снова нарисовало ужасную картинку увиденного. Рейнольд неловко прочистил горло и остановил воспроизведение записи.
— Думаю, можно его увозить. Не забудьте отфотографировать всё, — сказал Рей и хлопнул крышкой ноутбука.
— Баз! — кто-то крикнул из кабинета. — Баз! Иди сюда!
Руководитель группы криминалистов переглянулся с Реем и вошёл в кабинет. Через пару секунд вышел с пакетом для улик, в который был упакован лист бумаги.
— Я больше не… — Рейнольд прочитал записку про себя и раздражённо фыркнул. Цокнув языком, он положил пакет с запиской на стол. — И здесь умудрился нагнать драмы.
«Я больше не могу смотреть на то, как мою дочь изо дня в день поливают дерьмом. И никто не хочет это остановить. Прошу никого не винить в моей смерти».
— Как интересно. То есть он обвинил всех, но виноватых не искать? — Эдвард хмыкнул.
— Ну, судя по тому, как он писал, явно строчил на взводе. Посмотрите, какой неровный почерк. — Майкл выхватил записку из рук Эдварда и ещё раз пробежался глазами.
— Так, злорадство оставьте при себе, — сказал Рей тоном командира. — Труп ещё остыть не успел, а вы уже ехидничаете! Имейте совесть!
Отчасти Рейнольд понимал поведение группы: тяжело воспринимать директора бюро директором, когда перед его собственным носом его же дочь творила мерзкие и ужасные вещи. Тем не менее должна оставаться хоть какая-то субординация!
Выпроводив всех в коридор, он скомандовал идти в отдел. А сам помог закончить криминалистам. Затем вернулся к группе. В общем зале все сидели вокруг Шарлотты.
— Почему ты ещё здесь? — Рейнольд скрестил руки и встал напротив. — Кажется, я ясно дал понять, что не хочу тебя здесь видеть, пока ты не придёшь в норму.
— Да, я помню, — тихо сказала Чарли и недовольно свела брови. — Просто хотела дождаться всех, чтобы попрощаться перед уходом.
— Уже знаешь, да? — Рей сузил глаза и с укором обвёл всех глазами.
— Знаю.
— Опять скажешь, что это по твоей вине? — Рейнольд недоверчиво наклонил голову, пытаясь в её глазах предугадать ответ.
— Нет. — Она хмыкнула и с вызовом взглянула на босса. — Это не моя проблема, что Картер не справился со своими эмоциями. И уж тем более не моя проблема, что его дочь решила играть за другую команду.
— Золотые слова, детка. — Эдвард придвинулся на кресле и поцеловал её в висок.
— Тем не менее Картер был директором. И в целом даже очень хорошим директором ФБР. — Шарлотта встала с кресла и повернулась ко всем лицом. — И для бюро это трагедия. Так что давайте проявим уважение к нему.
Все, кроме Рея, стыдливо озирались по сторонам. Конечно, каждый понимал, что Картер был неплохим человеком и руководителем, однако всем было ужасно обидно и неприятно, что их подозревали все шесть лет, в то время как «неприближённый» человек творил в здании бюро невесть что.
— Ладно, я поеду. — Чарли слегка ударила себя по бёдрам, поджав губы. — Дома дел полно, да и Ника нужно забрать. Хорошего дня вам, ребят.
Махнув всем рукой, Шарлотта направилась к лифту. Майк пошёл за ней.
— Мне ты можешь сказать правду, — сказал Майкл, когда двери лифта закрылись.
— О чём ты? — Она непонимающе свела брови и повернулась к нему вполоборота.
— Если ты чувствуешь вин…
— Я не чувствую вину. — Шарлотта пожала плечами. — Просто записка его… — Она поёжилась, скривив лицо. — В общем, такое ощущение, что не он сам себе прострелил голову, а я это сделала.
— Это и есть чувство вины, родная. — Майкл усмехнулся и подал руку, выходя из лифта.
— В том-то и дело, Майк! Я вообще не ощущаю себя виноватой, как это было раньше. Просто раздражает, что всё крутится вокруг дела отца.
— Что же… — Майкл понимающе поджал губы. — Встречи с психологом не проходят даром! — Он потянул её на себя и чмокнул в губы.
— Иди уже! — Чарли ударила его в плечо и рассмеялась. — У меня дел по горло.
— На ужин хочу стейки, салат и что-нибудь лёгкое на гарнир. — Он перечислял блюда, разгибая пальцы.
— Тогда рекомендую заехать в ресторанчик на Пятой и заказать всё это на вынос. — Шарлотта подмигнула и села в пикап. Предвещая вопросы Майка, она поспешила ответить: — Наша кухня сегодня превратилась в руины.
— Я люблю тебя. — Майкл подошёл ближе и поцеловал её в щёку. — Хорошего дня.
— И тебе.
Майкл проводил взглядом машину и пошёл к лифту. Но на своём этаже столкнулся с Реем. Тот явно ждал его. Майк обошёл его с настороженным взглядом.
— Что-то случилось? — Он повернул головой.
— Мы можем поговорить? — Рейнольд головой указал в сторону допросных.
Майкл согласно кивнул, но всё ещё не понимал предмет разговора. Открыв дверь, Рей вошёл и закрыл её за Майком.
— Майк, я вижу в твоих глазах, что ты хочешь сделать. Оно того не стоит, — сказал Рей и сжал его плечо. — Я наблюдал несколько дней, но молчал, надеясь, что ты одумаешься.
— И что, по-твоему, я хочу сделать?! — зло спросил Майк, отпихнув его руку.
Рейнольд наклонил голову и вскинул бровь, мол, не стоит включать дурака, и так всё понятно. Майкл закатил глаза и сделал шаг, а Рей перегородил ему путь.
— Я расскажу тебе кое-что, а ты сделай выводы. — Он толкнул его в первый попавшийся кабинет. — Соответствующие.
Рейнольд ехал в патрульной машине. Он и его напарник гнались за преступником. Сообщая по рации маршрут передвижения, Рей включил мигалку и сирену. Машина казалась ему смутно знакомой…
— Дежурный, группа семьдесят восемь! Преследуем белый седан, номера…
Погоня длилась не меньше часа. Как выяснилось, они преследовали не просто человека, который уехал с места ДТП, а Оливера Бронса, серийного убийцу. Он убил около десяти людей. Изнасилованных и убитых женщин находили в их постелях с множественными ножевыми. Дежурный предупредил, что им следует быть предельно внимательными и аккуратными. Почти сразу к ним присоединились ещё две патрульные машины.
Возможно, Бронса искали бы ещё очень долго, если бы не случайность: скрываясь с места преступления, он проехал на красный свет светофора, чуть не сбив пешеходов.
Будучи загнанным в угол, Оливер Бронс выбежал из машины и взял в заложники первого попавшегося человека — девочку-подростка. Перехватив её за руку, он приставил нож к горлу.
— Бронс, брось нож! — крикнул один из патрульных.
Рейнольд работал в полиции всего пару месяцев, поэтому погоня подобного плана для него была впервые. Да ещё и за таким преступником… Поэтому он сильно волновался. Даже руки слегка потряхивало.
— Брось нож, я сказал! — повторил полицейский.
— Чтобы вы мне башню прострелили? Не дождётесь! — трусливо выглядывая из-за девочки, прокричал Бронс.
Все знания и навыки в переговорах не работали: помимо полицейских, которые пытались успокоить и без последствий задержать преступника, были ещё родители этой девочки. Они всей семьёй возвращались из гостей и оказались не в то время и не в том месте. Родители умоляли отпустить их дочь, обещали заплатить деньги, что только сильнее раздражало и выводило из себя Бронса.
В какой-то момент нервы отца девочки начали сдавать: он вырвался из оцепления полиции и побежал к дочери. Бронс дёрнулся, испугавшись движения справа. Одним резким движением он полоснул кожу на шее девочки практически от уха до уха.
Рейнольд выстрелил. Это вышло непроизвольно. Точнее, решение выстрелить появилось в голове за секунду до того, как Бронс ранил девочку. Но это помогло: пуля попала в плечо. Конечно, он попытался сбежать, но его остановили и задержали.
Рей стоял на том же месте и наблюдал. Всё происходило как в замедленной съемке. Он вообще не понимал, где находится, что нужно делать, как себя вести. В метрах двадцати-двадцати пяти от него на асфальте лежала та самая девочка. Сирены скорой помощи, крики людей, отец, зажимающий руками шею дочери и много крови…
Его стошнило. Ещё бы. Он первый раз за время стажировки видел убийство человека. Да ещё такое… Бронс сидел в машине, а в глазах не было ни капли раскаяния. Увидев, что Рею стало плохо, задержанный рассмеялся.
— Ладно, стажёр. — К Рейнольду подошёл напарник. — На сегодня свободен. И возьми завтра отгул. Тебе нужно прийти в себя.
Рей на автомате кивнул и покинул место происшествие.
— И к чему ты всё это рассказываешь? — Майкл скрестил руки, демонстрируя всё своё раздражение.
— К тому, что эта история на этом не закончилась…
На время стажировки Рейнольд переехал к младшей сестре. К работе поближе, да и сестра нуждалась в помощи: испугавшись ответственности, парень бросил её, беременную.
Подъезжая к дому, Рей заметил несколько полицейских машин. Все стояли у его ворот. Бросив машину как попало, он побежал к дому.
— Да пусти же ты! Это мой дом! — кричал он на полицейского. — Мэгги! Мэгги!
— Рейнольд Дойл? — спросил детектив, стоя на пороге. Рей кивнул. — Сержант, пропусти.
Рейнольд тут же побежал, спотыкаясь на ступеньках. Он только хотел войти в дом, как рука детектива упёрлась ему в грудь. Грубо толкнув детектива, Рей вошёл в дом и громко позвал сестру. Но уже через несколько секунд он застыл на пороге её комнаты. Повсюду была кровь. Очень много крови. Рейнольд даже проморгался несколько раз: ему казалось, что картина с места происшествия просто застила глаза. Хотя отчасти так и было: кровь была на постели и несколько брызг на стене, а воображение уже само дорисовало залитую кровью комнату. Он повернулся к детективу с пустыми глазами.
— Были ножевые?
— Как… Как вы поняли? — удивился детектив. О самом преступлении ещё ничего сказано не было.
— Просто ответьте на вопрос! — прикрикнул Рей.
Детектив в любой другой ситуации не позволил бы так разговаривать патрульному, да ещё и стажёру, но сейчас не тот момент, когда он может отчитать сотрудника.
— Да, несколько ножевых, привязана была к кровати. Парамедики думают, что её изнасиловали.
Рей прикрыл глаза, будто это поможет не слышать, что говорил детектив.
— … да и машину он угнал у вашего соседа.
— Эта? — Рейнольд показал фото. Только сейчас он понял, что это была за машина.
— Да… — Детектив выхватил телефон с фото. — Откуда?
— Мы задержали угонщика. Это Оливер Бронс. Серийник, который убивает последний год в Чикаго. — Рей отвечал сухо и безучастно, словно робот. — Там он убил ещё девчонку.
— Вашу сестру увезли в больницу. — Детектив что-то записывал в блокнот. — Мне нужно задать вам несколько вопро…
Но Рей уже не слушал. Он сломя голову побежал к машине, даже не спросив адрес, куда её повезли. Хотя вариантов было и так меньше, чем немного: в их районе только одна больница поблизости. Её не могли повезти куда-то дальше.
И зачем он только поехал на это проклятое дежурство?! Выходной же был! А что он мог сделать? Что мог сопливый стажёр, которому едва исполнилось двадцать два? Позвонил начальник, потребовал выйти. Отказаться было невозможно. Невозможно!
— Девушка, помогите мне, пожалуйста! — запыхавшийся Рейнольд буквально врезался всем телом в стойку регистрации. — Что с Мэг? Маргарет Дойл? К вам поступала такая девушка? Она беременна.
— Да, она сейчас на операции. Эй! Вы куда?!
Рей уже бежал на второй этаж, но двери были закрыты. Яростно пнув ногой в двери, он спустился вниз. Подоспевшая медсестра объясняла, что её привезли с несколькими ножевыми. Но Рейнольд не особо слушал: не то чтобы не хотел, просто в ушах стоял гул, который мешал вообще что-либо понимать.
Через какое-то время вышел врач. Рей почему-то сразу подумал, что этот врач должно быть ищет его. Тем более медсестра за стойкой указала на него.
— С ней всё в порядке? — спросил Рейнольд, а сам уже начинал терять надежду: в глазах врача не было ничего, что могло сказать о положительном результате.
— Простите. — Хоть и доктор держался уверенно, сейчас его голос едва заметно дрогнул. — Нам не удалось спасти. Сердце останавливалось два раза. Ранения были слишком серьёзные. Ребёнка тоже не удалось спасти. Простите. Мне очень жаль.
Опустив глаза, врач поспешил удалиться. Да и Рейнольду больше ничего не нужно было знать. Он буквально рухнул на стул, на котором сидел. Жизнь остановилась. В один миг он потерял последнего близкого человека. Родители погибли в автокатастрофе, когда ему было почти двадцать, а сестре — чуть больше за восемнадцать.
Остальное происходило как в тумане: Рей не помнил, как приехал в участок, не помнил, как прошёл мимо охраны, не помнил даже то, как бил Бронса. Очнулся уже в руках сослуживцев, а парамедики скорой пытались реанимировать ублюдка.
Рейнольд на миг увидел лицо Бронса: продавленный череп, а лицо всё в крови. Он оглядел руки и не поверил глазам. Сколько же должно быть ярости и ненависти, чтобы избить вот так голыми руками…
— Из полиции я уволился. — Рей скрестил руки. Было заметно, что история, которую он похоронил где-то глубоко внутри себя, снова заставляла руки трястись. — Попросили уволиться. Капитан помог закопать эту историю, но и оставить в полиции меня не мог. И это сильно упростило задачу попасть в ФБР.
— Ты никогда не рассказывал. — Майкл виновато опустил глаза.
— А что рассказывать? Что я убил человека? — Рейнольд истерично усмехнулся. — А принесло ли мне это облегчение? Лишь на короткий миг. Да, справедливость восторжествовала. Да, мне благодарны семьи почти всех девушек. Я не знаю как они нашли меня, я не знаю, как они узнали, что это сделал я, но я получал письма с благодарностями. Да и весь участок был рад смерти этого ублюдка. Однако я не чувствую, что доволен или даже счастлив. Сестру мне это не вернуло. И ребёнка твоего не вернёт то, что ты хочешь сделать. Мне повезло, Майк. А тебе так не повезёт. Хочешь сесть? Пожалуйста! Только подумай о сыне и о Чарли. Короче, думай, друг. Но мой совет — держись как можно дальше от Солоффа. Эта сволочь из любой передряги вылезет, а нам только оплеухи от него считать.
Майкл только хотел было что-то сказать, но Рей уже вышел из помещения допросной, оставив его одного со своими мыслями.
***
Чарли смотрела на себя в большое зеркало, поправляя чёрное пальто. Сегодня похороны Картера. Уже пора выходить, а она до сих не определилась, должна ли ехать или нет. Да и вообще имеет ли право быть на этих похоронах. Майкл был прав. Чувство вины всё же сидело в ней. Хотя бы потому, что так или иначе директор был с ней мягок и на многое закрывал глаза, в то время как Шарлотта подозревала его и винила во многих вещах.
— Чарли! — Николас забежал в комнату. — Ты скоро? Папа ждёт.
— Да, идём.
Взяв его за руку, Шарлотта пошла к машине.
Всю дорогу она сохраняла молчание. Что-то грызло её, а вот что… Даже бесконечная болтовня Ника не могла отвлечь её от странных мыслей. И хотя Чарли чувствовала лёгкое раздражение от разговоров Николаса, всё же его голос был фоном, из которого невозможно было уловить суть, да и, честно говоря, она и не пыталась. И почему-то от этого становилось ещё тяжелее. Николас — замечательный ребёнок, и то, что сейчас он её нервировал, только усиливало чувство вины. Подъезжая к церкви, Шарлотта про себя отметила, что стоило бы и это разобрать с психологом…
Майкл открыл дверь и подал ей руку. Стоило Нику выйти из машины, как он тут же замолк. Чарли присела на корточки и поправила ему галстук. После чего встала и надела солнцезащитные очки: солнце сегодня буквально слепило. В церкви было довольно много людей. На самых последних рядах сидели друзья и коллеги Майка и Шарлотты. Она облегчённо выдохнула: совсем не хотелось сидеть ближе. Да и вообще она чувствовала себя чужой на этом мероприятии, если его можно так назвать…
Похожее чувство Чарли уже испытывала. И если на похоронах отца Шарлотта чувствовала себя чужой, потому что не могла поверить в это, то на похоронах директора ей казалось, что все настроены враждебно. Даже стены.
Процесс прощания проходил довольно обычно и традиционно: что-то говорил священник, что-то говорила жена усопшего, что-то говорили его близкие друзья… И всё бы шло хорошо, если бы не гневный, разъярённый, полный ненависти взгляд миссис Картер в сторону Чарли и всех остальных. Находиться там было не то что неприятно, а настолько ужасно, что хотелось встать посреди панихиды. Шарлотта едва смогла усидеть на месте.
Да, её это задело. Да что уж там говорить, Чарли чувствовала себя униженной. Она буквально видела в глазах миссис Картер не только ненависть, но и то, что эта женщина винила всех в смерти мужа и дочери. Плевать на обстоятельства, плевать на правила приличия, плевать на всё — они все виноваты.
— Я не хочу никого из вас здесь видеть, — процедила сквозь зубы миссис Картер. Она подошла к ним, когда гроб мужа выносили из церкви.
— Маргарет, послушайте…
— Рейнольд, уйдите, — тихо повторила она, взглядом указывая на выход. — Вы не имеете права здесь быть!
— Миссис Картер, мне, нам всем очень жаль, что с вашем мужем случилось такое. И мы искренне соболезнуем вам, но…
— Пошла к чёрту! Ненавижу тебя, дрянь!
— Следите за языком, миссис Картер! — сказал Майк, спрятав Чарли за спиной.
— А ты ещё кто? — Маргарет с презрением оглядела Майка. — Эта сопливая сука сама не имеет ни семьи, ничего! Поэтому решила, что можешь и меня этого лишить?
— Миссис Картер, я…
— Я сказала, пошли вон! — закричала на Шарлотту Маргарет. — Вон! Ты убила его! Ты и твой папаша уничтожили мою семью! Уничтожили!
Сказанные слова больно ударили по Чарли. Она слегка вздрогнула и сделала пару шагов назад. Крики Маргарет уже начали привлекать внимание присутствующих. Майкл уже хотел было вступиться за Шарлотту, как Рейнольд начал выталкивать его из здания. Все были расстроены и подавлены. Кроме Майка. Он был взбешён. Несмотря на то, что он отчасти понимал миссис Картер и её горе, всё же сейчас он злился: Шарлотта ничего не сделала этой женщине, чтобы та могла так бросаться на неё. Ему даже показалось, что Маргарет может кинуться на всех с кулаками.
— Чарли, — неуверенно позвал её Ник. — Почему та тётя кричала на тебя?
— Всё хорошо, дружок. — Шарлотта присела на корточки. — Просто она сейчас сильно расстроена.
— Но ты же не обижала её! — От негодования Николас даже притопнул ногой.
— Правильно, не обижала, — подтвердила Чарли. — Но ведь когда твоя мама умерла, ты же злился? Злился. Считал, что все вокруг плохие и виноваты? Считал. И эта тётя тоже имеет право так думать.
— Понятно.
Николас с недоверием взглянул на неё, но через секунду побежал в машину. Шарлотта выдохнула и встала на ноги. Объяснения дались куда сложнее, чем она думала. И не потому что Ники бы не понял. Несмотря на понимание чувств, которые испытывала миссис Картер, Чарли всё же считала такие нападки несправедливыми. Хотя на похоронах отца она готова была обвинить любого, даже Бога, в которого не всегда верила.
— Ты как? — прошептал Майкл, приобняв её со спины.
— Никак. Оказывается, это жутко неприятно, когда тебя обвиняют в том, что ты не делал. Но я её понимаю.
Все отошли настолько далеко, чтобы скрыться с поля зрения Маргарет, но чтобы видеть сами похороны. И простояли там до самого конца, вплоть до того, когда люди уже начали расходиться. Вскоре Майкл и Шарлотта попрощались с остальными и поехали домой.
— Я есть хочу. — Николас игрался в планшете.
Совместными усилиями было принято решение поужинать где-нибудь недалеко от дома. Кухню в доме доделали только сегодня, поэтому в холодильнике было шаром покати. Даже посуда не разложена по своим местам. Да и настроения ни у кого не было, чтобы готовить что-то дома.
— Ты подумал? — спросила Чарли у Майка. Его вопросительно вскинутая бровь дала понять, что он не понимает, о чём речь. — С матерью надумал поговорить?
— А должен? — Майкл откинулся на спинку диванчика.
— Ты неправ, Майк, — прошептала Шарлотта и придвинулась ближе к нему. — Я не говорю тебе простить её прямо сейчас и всё забыть. Но ты должен поговорить с ней. Я в глазах увидела, что она раскаивается и сильно переживает.
— Надо было думать головой, когда творила невесть что. — Майкл нервно схватил вилку с ножом и резкими движениями разрезал мясо.
— Майк…
— Чарли, давай спокойно поедим, ладно? — повысил тон он и тут же осёкся. — Я хочу поесть с аппетитом, а не ковыряться в тарелке. Я не хочу об этом сейчас говорить. Всё.
— Хорошо. Не хочешь говорить, значит, слушай. — Шарлотта проигнорировала закаченные глаза Майка и придвинулась ещё ближе. — Ни ты, ни она, никто из нас не вечен. И ты будешь сильно жалеть, что хотя бы не поговорил с ней, случись чего. В глубине души ты всё равно её любишь, и даже не отрицай этого! И Ники её любит. И пока ты обижаешься, обижается и он. Не прививай ему чувство ненависти к родной бабушке.
Майкл поднял на неё глаза, явно о чём-то задумавшись, но сделал вид, словно его совсем не тронули её слова. Чарли хмыкнула и приступила к еде.
Остаток ужина они провели молча. Правда, Николас иногда разбавлял тишину забавными и по-детски наивными историями из школы (хотя какими ещё должны быть истории ребёнка?), но это помогло Майку и Шарлотте не надолго забыть о гнетущих мыслях.
До дома тоже ехали в тишине. Каждый думал о своём. Даже Николас, краем уха услышав разговор о бабушке, сейчас боролся с самим с собой: он и скучал, и сильно злился на неё. И какое чувство сейчас было главное — непонятно даже ему самому. Ники не говорил ни Чарли, ни отцу о том, что очень испугался, когда увидел бабушку у дверей нового дома. Он испугался, что она пришла забрать его. Испугался, что она разлучит его с отцом, да и с Шарлоттой тоже.
Майкл тоже был слегка задумчивым. Мысли навались всей кучей. Он даже не мог уловить хотя бы одну, чтобы о чём-то основательно подумать. Но проезжая улицу с мелкими магазинчиками, Майк остановился за углом и стремительно вышел из машины.
— Майк! — крикнула Чарли, открыв дверь. — Ты куда?
— Я сейчас, — буркнул под нос Майк и скрылся за поворотом.
Шарлотта недовольно свела брови и закрыла дверь автомобиля. Майкл вернулся через пятнадцать минут. Запыхавшись, он сел в машину. А ещё улыбался. Улыбался так широко, что Чарли не могло не передаться его настроение.
— Вот! — Майкл всё с той же улыбкой до ушей показал крафтовый пакет. — Пирожные! С чем мы чай пить будем?
— Ты ради этого сорвался как ошпаренный? — Шарлотта наклонила голову и цокнула языком.
— Ну да… А что в этом такого?
— А мороженное купил? — с воодушевлением спросил Ники. — Чай без мороженного невкусный!
— Поддерживаю! — Чарли отбила «пять» Нику и скрестила руки.
— Хорошо. — Майкл закатил глаза и открыл дверь. — Схожу и за мороженным.
Николас с Шарлоттой переглянулись и рассмеялись.
Как только Чарли вошла в дом, с облегчением выдохнула и устало села на пуфик у входа. Да уж. Отвыкла она от обуви на каблуках. Но, опомнившись, Шарлотта с новыми силами почти бегом устремилась на кухню. Уж больно интересно ей было, оправдают ли рабочие её ожидания. У входа она остановилась и замерла. Всё было настолько шикарно сделано, что не было слов выразить восхищение. Полочки, шкафы, кухонный островок — всё было идеально и именно так, как она хотела.
И пусть Чарли готовила не так часто, да и не особо любила это дело, сейчас она буквально боготворила новую кухню. А если ещё и расставить всё по своим местам, то вообще готова была поселиться прямо здесь.
От восхищения её отвлёк включившийся телевизор. Николас уже уселся на диване, щёлкая по каналам в поисках мультфильмов. Шарлотта улыбнулась, понимая, что сегодня ожидается тихий семейный вечер. Подобное настроение она улавливала только с отцом, когда была ещё подростком. А от осознания того, что таких вечеров у неё будет ещё очень много, буквально закружилась голова. Она скучала по этому. Сильно скучала. И по отцу тоже скучала.
Остаток вечера прошёл как нельзя лучше: поедали пирожные, пили то горячий шоколад, то чай, Николас и Чарли заставляли Майка есть мороженное с чаем. Майк же сильно злился и психовал, что веселило и забавляло Ника и Шарлотту.
Совсем не так Чарли представляла свой «тридцатник», но сейчас она была счастлива. Ничего ей не хотелось больше, чем ощущения семьи и радости. И пусть начало дня было не очень приятным, вечер был волшебным…
Уже ближе к полуночи было решено ложиться спать.
— Ники, приятель, — Майкл украдкой повернулся на дверь, проверяя, что подслушать его невозможно, — нам с тобой надо поговорить.
— Серьёзный мужской разговор? — Николас заговорщически сузил глаза, поправляя одеяло.
— Серьёзный мужской разговор, всё верно. — Майк усмехнулся и сел на край кровати. — Как ты смотришь на то, чтобы мы жили вместе с Чарли?
— Мы же и так вместе живём. — Ник непонимающе свёл брови, поджимая губы.
— Я знаю, но я хочу жить с Чарли как с твоей мамой. Теперь понял? — На самом деле Майкл сильно волновался, поэтому переживал, разговаривая с сыном. Он не был уверен, правильно ли всё воспримет Ники.
— То есть жениться?.. — неуверенно спросил Николас. Майк кивнул. — Не знаю… Мальчики и девочки должны жениться, если живут вместе, да?
— Вообще, да. Что ты по этому поводу думаешь? — Майкл затряс ногой от нетерпения. Вроде и понимал, что Ники ещё ребёнок, чтобы вообще думать о таком, тем не менее ему хотелось услышать ответ.
— Когда люди женятся, они становится мужем и женой, так? — В ответ Майкл снова кивнул. — Ты и мама были мужем и женой. Если Чарли будет твоей женой, то она будет моей мамой. А зачем мне вторая мама?
Майкл «завис». В самом прямом смысле этого слова. Об этом он не просто не думал, даже и предположить не мог, что Ники может вот так всё вывернуть. И, честно говоря, Майк не мог сообразить, что вообще на это можно и нужно отвечать.
— Послушай, дружок. — Майк придвинулся ближе и ласково провёл ладонью по щеке. — Ты прав, у тебя есть мама. И никто этого не изменит. Что бы ни случилось, маму у тебя никто и никогда не отберёт. Понятно?
— То есть мне не нужно называть Чарли мамой? — с недоверием спросил Ник.
— Конечно, нет! Если ты этого не захочешь. Тётя Джунни — твоя крёстная мама, но ты же её не называешь мамой, правда же?
— Ну да. — Николас задумался. — Так когда мы будем кушать большой свадебный торт?
Майкл тихо рассмеялся и поцеловал Ника в лоб. Пожелав спокойной ночи, он вышел из комнаты и закрыл дверь. Шарлотта сидела у туалетного столика в большом и тёплом халате, приводя в порядок волосы. Майк коротко поцеловал её в щёку и ушёл в душ.
Чарли лежала на своей половине и разбирала почту на ноутбуке. Да уж… Работки просто завались. За всё время больничного она занималась корпорацией только в самых критичных и важных случаях. Брэндон заверил её, что всё в порядке. Не то чтобы Шарлотта плохо себя чувствовала или что-то вроде того, просто понимание, что на почте завал писем, который требует внимания, — а завал рос, можно сказать, в геометрической прогрессии, — напрочь убивало желание работать. В конце концов, она занималась ремонтом дома и вообще ещё на больничном! Такое оправдание показалось Чарли вполне сносным, чтобы совесть оставила в покое.
— Что читаешь? — Майкл лёг рядом.
— Почту. — Шарлотта шумно выдохнула, не отвлекаясь от монитора. — Это просто ужас, какой здесь хаос. Благо, Брэндон отлично справлялся, пока не было. Ещё нужно думать о новых помещениях… Боже, одна головная боль!
— Подожди. — Он непонимающе свёл брови. — Так у вас же ваши этажи не в аренде.
— Да, они в собственности. Но я вообще не хочу иметь ничего общего с Солоффом. Даже намёк. — Чарли рефлекторно съёжилась, вспомнив о Элиасе.
— Понятно… — Майкл лёг рядом и наблюдал за её действиями. — Можно кое-что спрошу?
— Конечно.
— Почему ты так настаиваешь, чтобы я помирился с матерью? Ведь она и тебя сильно обидела, — сказал Майк и стал наблюдать за реакцией. Шарлотта удивлённо повернула голову. — Да и вообще, ты так говорила, будто имеешь опыт в этом вопросе.
— Имею. — Она глотнула, на секунду замявшись, а потом отложила ноутбук. — Перед папиной смертью мы с ним сильно повздорили…
Шарлотта и Арчи ругались по телефону уже минут сорок. Ей казалось, что отец откровенно пытается отвязаться от неё. Ей казалось, что отцу совсем не интересно и не важно, чем занимается его дочь, каких высот достигла в полиции.
— Да как ты не понимаешь, папа?! — кричала в трубку Чарли. — Я получаю значок детектива! Детектива, папа! Это так важно для меня, для моей карьеры, а ты мне рассказываешь про какой-то очередной форум программистов?!
— Шарлотта, не зли меня! Этот форум очень важен для корпорации и для её будущего! — Арчи кричал в ответ.
— Короче, ты не приедешь меня поддержать, так? — спросила она. — Тебе наплевать на меня и мой выбор, так?!
— Могу задать тебе тот же вопрос, дочь! — парировал Арчи. — У меня целая корпорация, которая тоже требует внимания.
— Ну и катись на свой проклятый форум! Я Шона позову! Уж он-то всегда поддерживал моё стремление работать в полиции! Удачи на форуме, папочка!
— Не дослушав, я кинула трубку. Да, я знаю, что повела себя как маленькая капризная девочка, которая топает ножкой и кричит «хочу». — Шарлотта с горечью выдохнула и опустила глаза на руки. — Но мне тогда так обидно стало, что отцу наплевать на дочь. А совсем недавно я узнала, что все форумы или конференции за последний год его жизни — это не что иное, как встречи с Пентагоном. И это от этого ещё паршивее становится. Ты даже не представляешь, как это больно, Майк. — Она прикрыла глаза, чтобы остановить поток слёз. — И ты будешь корить себя всю жизнь, можешь быть в этом уверен.
— Я подумаю над тем, что ты сказала. Обещаю. — Майкл поцеловал её руку. — Может, постараюсь встретиться с ней на днях. Но только один. Николасу пока не стоит об этом говорить.
— Конечно. — Чарли запрокинула голову назад и поцеловала его. — Я не могу заставить тебя что-либо делать или не делать. Я просто не хочу, чтобы ты жалел потом о том, что не сделал вовремя. С нашем ритмом жизни и уровнем опасности каждый день может стать последним. Не то чтобы я стремлюсь оказаться в гробу, просто констатация факта.
Майкл рассматривал её лицо, а сам решался на ответственный и важный шаг. Слова о «последнем дне» словно что-то перевернули в нём. И он не мог не согласиться. Майк не хотел, чтобы «вовремя» пролетело мимо и предложения…
— Закрой глаза. — Сказанное Майком насторожило Шарлотту. — Пожалуйста. Ничего плохого не случится, обещаю.
Майкл открыл ящик у кровати и достал коробочку. Закусив губу, он помедлил секунду и открыл её. Красивое, аккуратное колечко с маленьким камнем блеснуло в тусклом свете от настольной лампы. Он с долей горечи усмехнулся: эта женщина достойна всех бриллиантов мира, потому что она сама как бриллиант, а он преподносит ей эту «кроху».
— Открывай.
Чарли открыла глаза. Только через пару секунд она увидела кольцо. С удивлением и опаской посмотрела на Майка. Это же не то, о чём она думает? Ведь правда? Несмотря на то, что Шарлотта безмерно любила Майка, выходить замуж в её планы не входило. Во всяком случае, сейчас. Сейчас стояли совсем другие задачи. Не хотелось омрачать эту радость текущим положением жизни…
— Это ч-что? — Она сглотнула, стараясь спрятать волнение.
— Выходи за меня. — Майк улыбнулся, а весь его вид источал надежду. Надежду, что она не откажет.
— Майк…
— Чаки, послушай. — Майкл положил коробочку на постель и взял её за руки. — Ты права. Я не хочу терять время и не хочу жалеть о том, что не сделал. Я люблю тебя. Люблю больше жизни. И не хочу быть каким-то там любовником или сожителем — а мы друг другу таковыми и являемся, можешь даже не спорить! — я хочу видеть тебя женой. Да, брак — не показатель любви. Если ты не захочешь, хорошо! Это ничего не изменит между нами, но брак уничтожит все юридические тонкости и сложности. Как минимум, нам не придётся, в случае чего, свидетельствовать в суде против друг друга. А сейчас может произойти всё, что угодно. Более того, я не могу смотреть, как люди, думая, что у тебя нет защиты за спиной, оскорбляют и унижают тебя. Когда эта… — Он прикрыл глаза, чтобы сдержаться. — Когда миссис Картер орала на тебя, я… В общем, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой и беспомощной.
— Так я и не чувствую себя таковой! — Шарлотта всплеснула руками.
— Это значит «нет»?
— Это значит, что нужно притормозить. Ты прав, брак решает многие вопросы между людьми. И когда-нибудь я бы хотела стать твоей женой. Однако сейчас важнее другое. Более того, я не хочу, чтобы ты делал мне предложение только потому, что хочешь поддержать меня.
— Я понял. — Майкл громко хлопнул крышкой коробочки и убрал её в ящик.
— Обещаю, что мы вернёмся к этому разговору. — Чарли ласково провела рукой по его щеке. — Позже. Когда туман рассеется. И вообще, меня и без брака ни одна сволочь не заставит свидетельствовать против тебя. — Она коротко чмокнула его в губы несколько раз. — Я люблю тебя. Очень.
— И я тебя…
Шарлотта поудобнее легла на его плече и почти сразу уснула. А Майкл ещё долго лежал и перебирал пряди её волос, думая об этом разговоре…
***
Чарли стояла в лифте и нервно стучала подошвой сапога. Пока она поднималась в корпорацию, её одолевали странные ощущения: такие же она испытывала, когда впервые вошла в кабинет руководителем. Но ещё больше она волновалась из-за того, что сегодня возвращается Шон…
Несмотря на то, что Шарлотта была безумно рада возвращению Шона в «Чарли Корпорейшн», всё же она сильно переживала за него. Две недели он пробыл в больнице, а потом ещё две недели восстанавливался дома. Казалось бы, этого достаточно для выздоровления от тех травм, что получил Шон, тем не менее Чарли понимала, что он больше привирает о своём состоянии, чтобы не казаться слабым и старым.
Ей хотелось создать для него праздник. Хотелось показать, что его здесь любят и ждут. И пусть это было действительно так, хотелось усилить эффект. Поэтому, не успев переступить порог лифта, Шарлотта уже раздавала указания и поторапливала всех сотрудников. Ленты, шары, торт — всё контролировалось лично ею.
— Почему у входа до сих не висит лента? Лесли! Где лестница?..
И пусть все эти украшения были слегка глуповаты и по-детски наивны, Шарлотте хотелось, чтобы Шон улыбнулся. Это меньшее, что она могла сделать для него. Во всяком случае, так думалось именно ей.
— Птичка в клетке. — Услышала Чарли голос охранника на ресепшене по телефону. Почему-то это сильно её позабавило. Она едва сдержала смешок.
— Спасибо, Вуди. Буду должна.
Шарлотта положила трубку и подбежала к лифту. Выдохнув, она взволновано улыбнулась Брэндону и повернулась лицом к лифту. Через пару мгновений двери открылись. Шон медленно вышел в коридор. Взорвались хлопушки и послышались крики людей.
— С возвращением!
Шон остановился и скривил лицо от шума, расплываясь в улыбке. Он не ожидал, что его встретят именно так. Ему было приятно. Даже сердце защемило от радости. Не успел Шон опомниться, как ему на шею бросилась Шарлотта.
— Ну зачем? — Он поцеловал её в висок и приобнял за плечи.
— Потому что мы все вас ждали, Шон. — Чарли прильнула к нему и улыбнулась. — Очень ждали и скучали.
После все переместились в большой конферец-зал. Рабочий день был в самом разгаре, а вся корпорация веселилась, отмечая возвращение начальника службы безопасности. На самом деле, все относились к Шону с большим уважением и теплотой. Он не только прекрасно руководил своим отделом, но и для всех был как отец. Каждый мог прийти к нему и поговорить. Когда корпорация переехала из Сиэтла, всем было тяжело расставаться с близкими и уж тем более не видеть их неделями. Но именно Шон всех поддерживал, находил к каждому подход и подбадривал тех, кто готов был сдаться и уехать обратно домой.
Но при всём при этом никто никого не заставлял остаться. Шон находил такие слова, после которых на душе было тепло и уютно, а тоска по дому уходила на второй план. С ним хотелось работать. С ним компания словно «расцвела». Именно с приходом Шона Чарли поняла, что «Чарли Корпорейшн» вернулась к той атмосфере в работе, какая была при Арчи. И это ещё больше заставляло верить, что она сделала правильный выбор, когда умоляла Шона работать с ней.
— Я хотел бы сказать всем спасибо! — Шон держал бокал с шампанским, стоя перед сотрудниками. — Вы даже не представляете, как приятно было увидеть, что меня здесь ждали. Я очень скучал по всем вам. А ещё я бы хотел сказать спасибо, что компания продолжала работать так же слаженно, как и раньше, пока мы с Чарли отсутствовали. Ни для кого не секрет, что произошло. Если вы узнали не от первых лиц, то из новостей. И, честно говоря, я был готов к тому, что мог умереть.
— Шон… — Шарлотта недовольно свела брови, пряча за этим грусть и секундный страх.
— Я хочу сказать, что очень счастлив, что смог вернуться. А ещё я счастлив, что работаю в таком прекрасном коллективе. Потому что работа многих из присутствующих спасла нам с Чарли жизнь. — Шон шумно выдохнул, а в глазах защипало. — Так! — Он встряхнул головой, широко улыбаясь. — Повеселились, а теперь пора поработать! Давайте! Давайте! У нас ещё куча проектов, которые требуют нашего внимания!
На хорошей ноте все расходились по своим рабочим местам. Несмотря на праздничное настроение, работа тут же закипела, возвращаясь в трудовое русло.
Вплоть до позднего вечера Шон, Брэндон, Шарлотта и руководители всех отделов обсуждали текущие дела. Контракты, реклама, новые коммерческие проекты — ничего не обошли стороной.
— Знаешь, а мне нравится идея с переездом. — Шон сделал глоток кофе, откинувшись на спинку кресла. — Конечно, снова всё собирать и разбирать — словно все круги ада пройти, тем не менее ты права, Чаки. Нам сейчас совсем не нужно, чтобы хоть что-то нас связывало с Солоффом. Да, из истории не удалишь кусок этого мерзкого сотрудничества, однако нам сейчас хватает и того, что мы будем встречаться с ним в суде.
— Да уж… — Шарлотта невольно вздрогнула. — И я уже присмотрела парочку помещений.
— Хорошо. Скинешь на почту? В этот раз каждый будет проверен с особой придирчивостью. И если хоть тень сомнения — я отказываю. Идёт?
— Идёт. — Чарли усмехнулась и посмотрела на время. — Ох, уже почти десять вечера. Продолжим завтра?
Все согласились с предложением.
Шарлотта заканчивала дела у себя в кабинете и заметила, что Шон гулял по пустым коридорам. Возможно, он так соскучился, что хотелось просто пройтись по корпорации. Но уходя домой, Чарли увидела его, стоящего у окна конференц-зала. И домой он явно не спешил. Что-то заставило её насторожиться.
— Шон? Всё в порядке? — окликнула его Шарлотта. — Вы себя хорошо чувствуете?
— А-а-а, да, конечно, милая. — Шон улыбнулся, но в улыбке проскользнула едва заметная грусть. — Мы можем поговорить?
— Конечно… — Чарли обеспокоено опустилась в кресло, положив сумку и пальто на стол. — Что-то точно случилось. Глаза у вас такие, как будто вы что-то натворили…
— Я весь день думал, как тебе это сказать и не мог найти подходящих слов. — Он виновато опустил глаза и сел в кресло рядом.
— Шон, не пугайте меня, пожалуйста! — Шарлотта взяла его за руку, а внутри всё напряглось. — Что-то со здоровьем? Так мы найдё…
— Я здоров. В общем. — Шон шумно выдохнул, словно внутри себя ругался на свою нерешительность, и встал с кресла. — Мне предложили работу. Меня хотят видеть директором ФБР, Чаки…