Выбил меня, в рёбра вписав кастет,
Выпил меня всушь окоёмной синью,
Выжал меня, не глядя на юность лет,
Вылил меня в небо своё — России.
Пульс его бьётся где-то под языком,
Переплетаясь в горле с тяжёлым звоном
Пульса дорог — бескрайних, и чужаком
Смотрится после этого незаконным.
И ничего в них общего, кажется, нет —
Но от обоих мне дополна досталось
В вены того, от чего я теперь поэт,
Что их роднит. Это — тоска и ярость.
Секрет
Они говорят — тебя уже нет давно
И тело твоё лесной проросло земляникой.
Они говорят — я стала с тех пор чудной.
А мне всё равно. Встречаю тебя — улыбкой.
Они говорят — я стала от горя бледней,
Чернеют у глаз бессонных тоскливые тени.
Я просто устала, ведь ночи с тобой — длинней
С тех пор, как мы делим объятья измятой постели.
Они и не знают мой сладкий ночной секрет —
Я крепко его скрываю от сплетен грубых.
Безмолвен сообщник — серебряный лунный свет.
Я грею тебя, целуя застывшие губы...
Карандаши
1991 — 1999
Я возьму карандаши, нарисую брата.
А потом — нарисую ему ноги.
Пусть бежит в кроссовках по парку.
Это он бежит к девушке на свидание.
Они возьмутся за руки и пойдут гулять.
Он купит ей мороженое и сладкую вату.
Она будет смеяться и поднимать к нему лицо.
А потом они поженятся.
Я возьму карандаши, нарисую домик.
А потом — нарисую на нём крышу.
А под дымом над домом — трубу.
В этом доме теперь можно спать.
Там живёт весёлая семья,
И мама печёт пироги и печенье.
Дети вечером ложатся в кровати,
Мама им читает на ночь сказку.
Я возьму карандаши, нарисую Дарку.
А потом — нарисую ей новое платье,
Красивое, в жёлтых подсолнухах.
И ещё — нарисую ей мишку.
Дарка ведь ещё маленькая, он ей нужен,