Сейчас
Эбби
И хотя прошло уже несколько недель, каждый день я снова и снова вспоминала поцелуй Лиама. Идеальный поцелуй с идеальным мужчиной. С тем, с кем мне быть нельзя. И я продолжала задаваться вопросами: Почему нет? Почему я не могу? Потом укоряла себя за то, что поступила глупо, ослепленная двадцатилетними идеалами совершенства, и в очередной раз пыталась убедить себя, что я больше не знаю Лиама.
Но я знала. Я всегда знала его. Всегда любила в нем все.
Когда я вернулась домой тем вечером, на столе стоял огромный букет желтых нарциссов. И, движимая эгоизмом, я подумала, что если бы жила с Лиамом, то это бы оказались лилии.
Позже, когда Нэйт нежно целовал мою шею и скользил руками по бедрам, мне казалось, что моя кожа горит. Сначала пыталась его оттолкнуть, но потом позволила мужу заняться со мной любовью, хоть он и не тот, о ком я думала, когда Нэйт был внутри меня. И я возненавидела себя еще больше.
И снова я избегала Лиама. Так проще. Люди, сидящие на диете, не пялились на шоколадный торт или пирожные. Желание поесть проходит, я знала это. Здесь будет то же самое. Так и должно быть. Я напомнила себе, что именно за Нэйта вышла замуж. Он заботился обо мне, поддерживал и собирал меня снова.
— Я предложил Нэнси помочь с ремонтом, — сообщил он мне однажды вечером.
Я кивнула.
— Это мило с твоей стороны. Возможно, я запишусь в тренажерный зал.
Он нахмурился.
— Вместо того, чтобы бегать по утрам?
— Нет. Вместе с тем.
— Что ты пытаешься доказать, Эбби? — спросил Нэйт, его лицо все еще оставалось хмурым. — И зачем?
Я посмотрела на него. После стольких лет он так ничего и не понял. Дело не в том, чтобы кому-то что-то доказать. Речь шла о наказании. Так было всегда. Я наказывала себя за каждый недостаток, за каждую часть, которую ненавидела, за каждый изъян, каким бы крошечным, незначительным или совсем незаметным он ни казался остальным. Я не стала ему отвечать. Какой в этом смысл? Он все равно не поймет. Нэйт надел бы свой пояс с инструментами и попытался меня починить, принес бы мне еще больше нарциссов, думая, что сделал что-то великое, а я виновата в том, что позволила ему в это поверить.
Пока все эти мысли проносились в моей голове, я сидела в обеденном зале «Стерлинг Инжиниринг» и слушала Камиллу. Она говорила десять минут подряд, а я изредка поддакивала. Но потом она сказала такое, что вернуло мое внимание к ней.
— Подожди, — проговорила я, мой рот все еще был наполовину заполнен киноа и овощным салатом. — Вы с Джошем делаете что?
— Расстаемся, — заявила Камилла, откусывая еще один кусочек от своего бутерброда, и пятнышко майонеза попало на ее салфетку. — Разводимся.
— Но… но почему?
Камилла продолжила жевать и пожала плечами.
— Мы не счастливы, так в чем смысл?
Я уверена, что мой рот оставался открытым. Моя ложка точно не двигалась. Я оглядела зал, наклонилась к ней.
— Ты встретила кого-то еще?
— Пока нет. — Она подмигнула.
— А Джош?
Она пожала плечами.
— Может быть. Я не знаю. Он говорит, что нет. Но меня это никак не напрягает.
Я прикусила губу на секунду.
— А как же Клэр?
— Эбби, — ответила она после глотка воды, — ей шестнадцать. Она справится. Мы будем рядом с ней, как и всегда. Только не будем жить вместе. Скажем ей об этом сегодня вечером.
— Ну, а что с домом?
— Джош переезжает через несколько недель. Он уже нашел новое место в нескольких улицах отсюда. Все просто. — Камилла отправила в рот остаток сэндвича.
— Звучит как развод, оформленный на небесах.
Она кивнула.
— Знаешь, что? Так и есть.
— Но я все еще не понимаю, почему. Вы ведь хорошо ладите?
— Да, ладим… наверное. Но у нас нет ничего общего. Честно говоря, я не думаю, что мы когда-либо так уж подходили друг другу. С самого начала, понимаешь?
— Нет, не понимаю. Вы всегда казались такими счастливыми. Я никогда не видела, чтобы вы ссорились.
— Ну, мы и не спорим, по крайней мере, больше. Это почти как… — она понизила голос, — мы перешли в режим терпимости. Знаешь, мы миримся друг с другом, потому что это то, к чему мы привыкли. Ну, к черту. — Она откинулась на стуле, ее голос снова стал громче. — Мне сорок пять. Я не хочу жить так следующие сорок лет… А теперь спроси меня о сексе.
— А я должна? — Я сдвинулась на своем стуле. Разговоры о сексуальной жизни других людей заставляли меня чувствовать себя неохотным зрителем на бесплатном пип-шоу. — Не может быть все так плохо.
Она пожала плечами и снова отпила воды.
— Не могу вспомнить. Джош никогда не отличался особенно сильным сексуальным влечением, но последние несколько лет… Боже. — Она махнула рукой вокруг. — Ты знаешь шутку, что Рождество наступает чаще? Ну, скажем так, в этом случае мы — Свидетели Иеговы. Извини, но я слишком молода, чтобы соблюдать целибат.
— Я понятия не имела. — Я хотела потянуться и похлопать ее по руке, но вместо этого съела еще одну ложку своего обеда.
— Дело в том, что я точно знаю, где мы ошиблись. — Камилла скрестила руки и опустила подбородок, ее голос снова стал тише. — Когда мы впервые встретились, Джош уже увлекался шаффлбордом и боулингом. Я имею в виду, серьезно увлекался.
— Хорошо…
— Ну, — продолжала Камилла, — я притворялась, что тоже. Но на самом деле думала, что это куча дерьма. Я имею в виду, называть спортом игру, которую ты совмещаешь с большим количеством пива и свиных шкварок? Да ладно. Они слишком серьезно к себе относятся. Но мне нравился Джош, и я хотела произвести на него впечатление.
— Логично и…
— Подожди, подожди. Понимаешь, Джош притворялся, что он весь такой романтичный. Покупал мне цветы, водил меня смотреть все фильмы с Мег Райан. — Она улыбнулась. — Он ухаживал за мной, и я думала, что он просто красавчик. Но когда мы поженились, то перестали стараться произвести впечатление друг на друга.
— Хочешь сказать, что вы разводитесь из-за девичьих фильмов и шаров для боулинга?
— Эбби, ты упускаешь суть. После свадьбы мы вернулись к тому, кем были до этого, к нашим обычным «я».
— Но разве не так поступает большинство людей, когда они впервые встречаются? Ведут себя наилучшим образом?
— Быть на высоте — это одно, — ответила Камилла, — но, оглядываясь назад, притворяться тем, кем ты не являешься, глупо. Думаю, именно поэтому каждый второй брак заканчивается разводом. Нельзя вечно поддерживать иллюзию. Я думаю, мы неплохо постарались, чтобы продержаться так долго. — Она опрокинула остаток воды в рот.
— Но что насчет потраченных впустую последних двадцати лет, которые вы были вместе?
Камилла помахала пальцем.
— Ах… ты опять упускаешь суть.
— Да?
— Полностью. Я ничего не могу сделать с прошлым. Оно ушло. Прошло и стерто в пыль. — Она сделала секундную паузу. — Но следующие двадцать лет? Их я не хочу терять. — Должно быть, на моем лице появилось озадаченное выражение, потому что Камилла рассмеялась. — Ты не понимаешь, да? Давай я спрошу тебя вот о чем. Если бы ты однажды проснулась, зная, что живешь не с тем человеком, ты бы осталась?
— Ну… — Я прочистила горло. — Не знаю, я…
Камилла похлопала меня по руке.
— Я знаю, это трудно представить. Вы с Нэйтом идеально подходите друг другу. Он поклоняется земле, по которой ты ходишь. Тебе очень повезло.
— Да, — согласилась я, думая о нарциссах или нет — записках, обедах и всех тех мелочах, которые Нэйт делал для меня. Он никогда не притворялся другим человеком. Ни разу.
— Джош и я, ну… — продолжала Камилла, — у нас ушли годы, чтобы дойти до этого момента. У нас возникали жаркие дискуссии и довольно неприятные споры о том, какими мы были до свадьбы и какими стали сейчас.
— И…?
Она почесала ухо.
— Мы пришли к выводу, что это не имеет значения. Дело в том, что никто из нас не хочет меняться. Никто из нас не хочет возвращаться к тому, кем мы притворялись. Поэтому мы решили, совершенно по-взрослому, на самом деле, что нам больше подойдут другие люди.
Я откинулась на спинку стула, обдумывая возможные варианты. Интересно, могла бы я обсудить это с Нейтом, легко подискутировать и сказать: «Ну, было весело, но давай разойдемся. Пока». — Я покачала головой.
— Ты не одобряешь, — заметила Камилла, приняв этот жест за критику. — Но не все могут быть так счастливы, как вы с Нэйтом, знаешь ли. Не все женятся на своей половинке.
Я выдохнула.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
Ее глаза расширились.
— Почему?
— Иногда… — вздохнула я.
— Что? Ты не счастлива?
Я посмотрела на нее.
— Иногда.
Камилла играла со своей салфеткой, ожидая продолжения, но я не могла. Если произнести слова, они станут реальными, а значит, мне придется что-то делать. И я не могла сказать Камилле, если только не хотела, чтобы об этом узнал весь мир.
— Ты не хочешь говорить? — наконец проронила Камилла.
— Нет. Это просто фаза. У меня гормоны. Но спасибо, что спросила. — Я закрыла крышкой свой пластиковый контейнер, взяла бутылку воды и улыбнулась. — Я лучше займусь возвратами.
Камилла отказалась разрывать зрительный контакт.
— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Позже тем же вечером я отправилась в спортзал, планируя сразу после вечернего занятия в тренажерном зале пробежать десять километров на беговой дорожке. Я выключила непонятную музыку, которую позволила Саре добавить в свой плейлист для тренировок, вместо этого сосредоточилась на дыхании, сконцентрировалась на сердцебиении и заставила себя ставить одну ногу перед другой.
С каждым метром, который я преодолевала, чувство абсолютной усталости медленно распространялось по моим венам. Оно появилось в кончиках пальцев, ползло по рукам и ногам, как вирус, все выше и выше, пока мое дыхание не стало хриплым, а голова не закружилась. Если бы я не сбавила темп на беговой дорожке до неторопливой прогулки, меня бы счищали губкой с задней стены.
Я выключила тренажер, задыхаясь и пытаясь отдышаться, подошла к матам, где плюхнулась на одну сторону.
— Привет, Эбби. Ты в порядке?
Открыв один глаз, я обнаружила перед собой черно-красную фигуру. Джейк, один из тренеров тренажерного зала, медленно приближался ко мне. Он наклонился, глядя на меня сверху вниз.
— Я в порядке, Джейк. Спасибо.
— Уверена? — Он присел рядом со мной. — Ты прекрасно преуспела на занятиях, но сейчас выглядишь очень бледной. Хочешь воды?
— Я просто устала. Через минуту отправлюсь домой. — Он посмотрел на меня, и я добавила: — Честно. Со мной все будет нормально.
Джейк выпрямился и скрестил свои огромные руки, его красная футболка натянулась по швам.
— Хорошо. — Он сурово посмотрел на меня. — Я закончу свои подтягивания, но буду присматривать за тобой.
Когда Джейк ушел, я растянулась крестом и снова закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Вдох через нос, выдох через рот, снова и снова. Мои руки и ноги перестали покалывать, и я позволила себе расслабиться, пока не почувствовала, что тело сливается с матом. Мой разум начал дрейфовать. И на этот раз я позволила ему освободиться от сотен тяготивших его мыслей.
Мой отец бросил меня. Жалкое оправдание моих отвратительных отношений с матерью, которую я теперь игнорировала. Любовь Нэйта ко мне, которую я никогда не заслуживала и не могла ответить взаимностью. Шпионаж за дочерью и невозможность нормально с ней общаться. Лиам, мужчина, которого я бросила и отчаянно об этом жалела. И Том, всегда Том. Мой дорогой брат, за гибель которого я навсегда останусь ответственной.
Я представила себе глубокое голубое небо над головой и отпустила эти мысли, одну за другой, как будто они воздушные шары, наполненные гелием, плыли вверх, все дальше и дальше, пока не исчезли, оставив мой разум пустым и спокойным…
И пока я лежала там, в полусонном состоянии покоя, должно быть, именно тихое гудение других беговых дорожек и полное отсутствие болтовни в моей голове послужили толчком к прозрению.
Я, наконец, отдалась во власть осознанию, которое взывало ко мне, сначала тихо, потом все громче и громче, пока его стало невозможно игнорировать.
И наконец я признала, что устала. Измучена. Измотана. Мой постоянный садизм — родственный самобичеванию, на самом деле — что я совершала над своим разумом и телом — это уже слишком, слишком много. И ради чего? Для кого?
Лежа на гимнастическом мате, вытянувшись настолько, насколько позволяли мои конечности, я решила, что так больше не будет. Это должно прекратиться. Хватит.
Казалось, что вновь обретенная энергия снова прилила к моим рукам и ногам, прошла через мои изможденные мышцы, по спине и груди. Я задыхалась, когда наконец открыла глаза, чувствуя себя бодрее, чем за последние недели. Месяцы. Возможно, даже годы.
Я вскочила и побежала в сторону раздевалки, помахав Джейку. Затем схватила свою экипировку, вышла из спортзала и направилась в кафе «Стимрум», расположенное по соседству. Подойдя к стойке, поняла, что никогда не заходила сюда раньше. Я всегда игнорировала восхитительный аромат свежеиспеченных булочек, кексов и пирожных, предпочитая морковные палочки с «сытном хумусом», несмотря на ненависть к нуту.
— Что будешь, милая? — Официант улыбнулся мне. Он превосходил меня по ширине как минимум вдвое, а обхват его живота растягивал буквы черной футболки «Сохраняй спокойствие — я бариста».
Я посмотрела на меню на доске. Если бы здесь подавали коктейли, я возможно попросила бы джин с тоником.
— Капучино, пожалуйста. И можно со взбитыми сливками сверху?
Он улыбнулся.
— Конечно. Один капучино со взбитыми сливками.
Когда он отвернулся, и прежде чем я успела передумать, снова указала на доску.
— У вас еще остался сладкий ирисовый пудинг?
— Конечно. — Он похлопал себя по животу. — Он великолепен. Как и шоколадный пирог.
— В таком случае, — я стащила с себя куртку, — возьму немного того и другого.
Я села и достала свой телефон, скользя пальцами по контактам.
— Это я, — произнесла, как только он взял трубку. — Мне нужно тебя увидеть.