Он страшнее воя зверьева
Этот плач из одиночки!
...Ни посаженного дерева,
Ни голубоглазой дочки...
x x x
И поздно молодеть,
и расставаться рано...
Наперерез толпе,
неистовой с утра,
По Риму шла карга
в чалме из целлофана,
Безумна и страшна.
(А я - ее сестра.)
Развалины ко мне
величественно-глухи,
Но я им посвящу
любительскую песнь...
- В Италии живут
могучие старухи,
Которым нипочем
душевная болезнь!
...Я, следуя за ней,
дойду до Колизея,
А потеряв, скажу:
(Спаси и окрыли(.
Здесь ангел пролетал,
т а к и е зерна сея,
Что до сих пор растет
волнение земли.
x x x
Гостиничный ужас описан...
Я чувствую этот ночлег,
Как будто на нитку нанизан
Мой ставший отчетливым век,
Где кубики школьного мела
Крошились, где пел соловей,
Где я ни на миг не сумела
Расстаться с гордыней своей,
А вечно искала подвоха,
И на люди шла как на казнь,
И страстью горевшая - плохо
Хранила простую приязнь,
Любимый! А впрочем, о ком я?
Ушел и растаял вдали.
Лишь падают слезы,
как комья
Сырой похоронной земли.
Но главное: в пыточном свете,
Когда проступают черты,