Ксавьер
Сегодняшняя тренировка по лакроссу очень тяжелая. Мы больше всего занимались кардио, потому что тренер был в ужасном настроении, и все, что кто-то говорит, выводит его из себя. Поэтому мы решили заткнуться и просто выжить.
В самом конце он говорит нам отрабатывать броски. Как только мы выстраиваемся, он куда-то уходит, и мы можем немного отдышаться.
— Мне хочется вырвать свои легкие, — говорит Бен, опускаясь на пол.
Адриан кивает, соглашаясь с ним. Он выходит из ворот.
— Надеюсь, он придет только для того, чтобы дать нам уйти. Я закончил на сегодня, и у меня есть планы.
Мои планы состоят в том, чтобы успеть сделать несколько супервизий на следующую неделю, потому что в эти выходные я мало что успею сделать. Захватывающе, я знаю. Нет ничего лучше, чем проводить долгие часы над книгами, которые я скорее сожгу, чем прочитаю.
— Горячее свидание с девушкой Мур? — спрашивает Адриан, ухмыляясь.
Уголком глаза я вижу, как Уилл подходит к нам. Он останавливается, как только слышит упоминание о своей сестре.
— Серьезно, Адриан? Неужели тебе не о чем поговорить, кроме как о моей сестре и… о нем?
Он теперь редко обращает на меня внимание. А если и замечает, то не называет моего имени. Это раздражает, но и в какой-то степени забавляет.
Я наклоняю голову, глядя на него. — Очень зрело, Уилл.
— Ты хочешь поговорить о зрелости? Ты лжешь и преследуешь мою чертову сестру, это все, что угодно, только не чертова зрелость, — прорычал он, его руки сжались в кулаки. Он хочет, чтобы я думал, что он с радостью будет драться со мной, но я знаю лучше. Он не станет. Он защитник, как и я, но он не жестокий. И он прибегает к физическому воздействию, только если нет другого выхода. Кроме того, мы лучшие друзья. В какой-то момент мы снова станем друзьями.
Его глаза опасно сужаются. Они такого же цвета, как у Теи.
— Ты можешь отвалить от этого? Это не касается тебя лично. У меня отношения с твоей сестрой, а не с тобой.
— В этом-то и проблема, блядь.
— Извини?
— Ты сделаешь ей чертовски больно, и ты это знаешь. Ты не способен на отношения.
— Мы были вместе дольше чертовой недели, так что, очевидно, я должен быть способен на это.
Уилл разражается смехом. Он не настоящий. Он почти пропитан горечью. — Что навело тебя на эту мысль? Все те девушки, которых ты успел трахнуть на втором курсе? Или, может, все те красивые испанки, с которыми мы познакомились в прошлом году? А Тея вообще знает о них? Знает ли она о Холли, которая преследует тебя с тех пор, как ты приехал в Кембридж? — Он не дает мне ответить. — Готов поспорить на все, что нет.
— Иди на хуй, Уилл. Ты видишь что-то и рисуешь всю картину, даже не спросив. Если я чего-то не говорю, это не значит, что ты знаешь правду.
— И в чем же тогда правда? То, что ты никогда не сближался ни с одной девушкой? Мы оба знаем, что это ложь.
— Я никогда не изменял Тее.
Он складывает руки на груди, поднимая бровь. — Черт возьми, ты, должно быть, промыл мозги моей сестре, потому что она никогда в это не поверит. Она слишком умна. Может, тогда мне стоит рассказать ей все ужасные подробности нашего пребывания в Барселоне? Может, это откроет ей глаза.
— Если ты хоть раз подумаешь о том, чтобы выдумать все это дерьмо обо мне, клянусь, ты станешь таким же ублюдком, которого я избил в начале второго курса. — Я почти упоминаю Сэмюэля, но сдерживаю себя. Все нас слушают.
Но Уилл точно знает, что я не сказал. Выражение его лица становится жестким, и он закрывает пространство между нами.
— Это угроза?
— Прости. Это прозвучало как комплимент? — Я делаю паузу. — Подожди, тогда мне придется повторить это еще раз.
Он толкает меня назад, и кровь в моих венах закипает. Я пытаюсь. Я действительно стараюсь не причинить ему боль. Иначе ничем хорошим это не закончится.
Уилл знает это.
Он знает, какой я.
Бен и Адриан подходят к нам, отстраняя нас друг от друга.
— Ты ничего не знаешь обо мне и Тее.
— Я знаю достаточно, — говорит он. — Ты уничтожишь ее, и мне придется собирать осколки. Если вообще будет что собирать. Тебе лучше отпустить ее, пока все не стало совсем плохо.
— Черт, приятель. Ты говоришь о Тее так, как будто знаешь о ней все, хотя тебе просто наплевать. Ты позволил ей поверить, что ты лучше ее. Она постоянно жила в твоей тени, когда вы оба возвращались домой. Твои родители видят в тебе идеального сына, а ты даже не достаточно мужественен, чтобы сказать им, что они — говнюки, раз не видят, насколько удивительна Тея. Так о чем мы вообще говорим? Ты указываешь на мои ошибки, которых даже не существует, но не можешь вытащить голову из задницы достаточно надолго, чтобы увидеть свои собственные.
— Ксавьер, — шепчет Бен, удерживая меня.
Думаю, мы можем быть рады кардио, потому что я слишком устал, чтобы вырваться из его хватки.
Выражение лица Уилла настороженное, но я знаю его. К лучшему или худшему, я знаю Уилла. Он скрывает чувство вины.
— Ты токсичен, Ксавьер. Я не возражаю, потому что мы были друзьями. Но ты собираешься уничтожить мою сестру вместе с собой. И это то, на что я не могу смотреть сквозь пальцы.
— Вот тут ты ошибаешься. Она была на самом дне еще до того, как я ее встретил. Я слежу за тем, чтобы она не выучила это место наизусть из-за твоей семьи вдобавок ко всему прочему, — говорю я ему. — Я люблю Тею. Я влюблен в нее и готов ради нее на все.
— Тогда оставь ее.
— Если ты думаешь, что так будет лучше, то на самом деле ты ни о чем не понимаешь.
Я разворачиваюсь, отталкиваю Бена и иду к выходу из спортивного центра. Я прохожу мимо тренера, не обращая на него никакого внимания.
Но я ушел. Я сдержался.
Это лучшее, что я мог сделать для Уилла.
И для Теи.