Понедельник, 10 сентября 2019 года
— Ты что-то написала в дневнике? — спросила Анастасия Александровна.
— Нет, — отвечаю я.
— Почему?
— Я напишу.
— Если мы будем откладывать все, то не сдвинемся с места. Ты должна хоть что-то мне рассказывать. Кошмары снятся? Какое у тебя сегодня настроение?
— Нормальное.
— Отношения с родителями?
— Норм…хорошие.
— Так нормальные или хорошие?
— Какая разница? — раздраженно спросила.
— Какие у тебя отношения с отчимом? Вы ладите?
— Конечно. Он — мой отец.
— Но он…
— Он — мой отец, — повторила я.
— Хорошо, — вздохнула женщина. — Тогда…может поиграем? Думаю, будет легче воспринимать все как игру…
— Вы серьезно? — перебила я ее. — Это просто невозможно. Сколько мне еще терпеть? Хотите поиграть? Хорошо. Только правила придумаю я. Я буду отвечать на ваши вопросы, а вы на мои, да? Что, я угадала? Ну так спрашивайте.
— Хорошо. Я спрошу. Почему ты не рассказываешь где они?
— Потому что не хочу. Я ответила. Теперь моя очередь спрашивать. Вы думаете, что я здорова? Правда? Вы сказали моей маме, что я здорова. Это правда или вы хотели ее успокоить?
— Я не знаю…
— Но вы должны знать. Я больна? Вы же мозгоправ. Должны знать. Вы все тут меня сумасшедшей считаете. Никто ко мне серьезно не относится.
— Думаю, тебе нужно успокоится.
— А вот и нет. Думаю, что мне нужно выпустить всю свою злость и мне станет легче. Если вы таких простых вещей не понимаете, то вам пора увольняться.
— Почему ты их защищаешь? У тебя стокгольмский синдром?
У меня вырвался смех и я закрыла ладонью рот.
— О Боже. Вы правда так думаете?
— Все может быть…
— Так говорят только те, кто ничего не знает и не понимает. Тупые люди.
— Ты переходишь границы.
— Вы тоже, — огрызнулась я.
Я встала и подошла к двери.
— Я тебе не позволяла уходить.
Я постучала в дверь. Обернулась и посмотрела на женщину.
Стук…стук…стук…
— Что ты делаешь?
— Неправильный вопрос, — сказала я и ухмыльнулась. — Еще попытка.
Она нахмурилась. Мне хотелось ее позлить.
Я еще постучала.
— Кто там? — спросила она.
Анастасия Александровна была в замешательстве.
Идиотка…все они такие дураки…
— Однажды мы закроем за собою двери. Закроем так, чтоб не открыть. Те двери в прошлое, где боль лишь и потери….Те двери в ад…что мы пытаемся забыть…
Удивительно, что я это запомнила…
— Ты любишь писать стихотворения?
— Нет. Я просто это услышала…И да…к вам пришло сумасшествие. Оно долго не будет тревожить. Уверена, вы ему не понравитесь и оно уйдет.
— Я не понимаю. Что ты этим хочешь сказать?
— Когда кто-то стучит в дверь, не нужно сразу же открывать. Я пытаюсь…
— Что?
— До свидания, — попрощалась я и вышла.
Понедельник, 8 октября 2018 года
— Просыпайся, — слышу его голос.
Это просто кошмар.
— Еще очень рано, но я хотел прогуляться. У тебя будет шанс сбежать.
Как смешно…
Я чувствую, что он тянет одеяло.
В этой комнате всегда холодно и я укрылась с головой одеялом. Укуталась, как в кокон.
Я осторожно выглянула и моргнула пару раз, чтобы глаза привыкли к яркому свету.
Брюнет был в спортивной одежде.
Я сонно посмотрела на его обувь около своей головы и поняла, что кроссовки новые и дорогие.
— Сонная ты очень тормозишь, — ухмыльнулся он. — Смешно.
Я села, не отпуская одеяло.
Как же холодно.
— Вставай.
Я осторожно встала и вопросительно посмотрела на брюнета. Сердце снова начало колотится.
— Да брось ты одеяло. Пошли.
Он вышел в коридор.
Я бросила одеяло на пол и обняла себя руками.
Мы покинули подвал и он привел меня на кухню. Дал мне выпить чай без сахара и кусочек тортика с малиной.
Я еще никогда не радовалась так еде.
Он позволил мне умыться в ванной комнате. И сказал воспользоватся туалетом, если хочу.
Все казалось таким обычным и одновременно ненормальным.
Я вышла из ванной комнаты и он принес мне расческу. Я стояла перед зеркалом около входной двери и расчесывала волосы.
Смотрела на свое лицо и не понимала.
Что я здесь делаю? Какого черта я не убегаю?
— Ты сам знаешь, что я откладываю это и не хочу думать об этом, — услышала его голос.
Он разговаривал по телефону.
Если бы он где-то его оставил.
Я посмотрела на двери.
Дотронулась к ручке и дверь приоткрылась. Холодный воздух повеял на руку и все мое тело задрожало. Я закрыла дверь. Слишком громко.
Услышала шаги и обернулась.
Брюнет посмотрел на меня, держа около уха телефон. Он внимательно смотрел на меня, потом взглянул на входную дверь и развернувшись, ушел.
Я стояла и смотрела на то место, где он остановился.
Почему он не запер дверь?
Брюнет вернулся и подошел ко мне.
— Будем рубить дерево, — сказал он.
Что?!
Он снял спортивную кофту и отдал мне.
Я молча одела ее.
Мы вышли из дома навстречу холодному ветру, который нещадно окутал меня с ног до головы. Я обняла себя руками и последовала за парнем. Холод пробирался под кожу и разъедал все мысли. Брюнет спокойно шел и как будто не замечал. Даже не вздрогнул, когда повеял холодный ветер. Мы шли по дороге. Дома и правда были пусты. Их здесь немного. Мы долго шли молча. Когда приблизились к лесу, я запаниковала.
— Зачем мы идем в лес? — неуверенно и тихо спросила я, немного ближе приблизившись к парню.
Он резко остановился и я зацепила его руку. Я остановилась, отскочила.
— Извини.
— Дерево пытаюсь срубить. Ты мне поможешь.
Он продолжил идти. Я некоторое время стояла, а потом догнала его и мы начали пробираться в лес. Под ногами хрустели ветви. Стало темнее и все выглядело мрачным.
У меня внутри словно тугая пружина сжалась, я сглотнула комок в горле.
Он остановился около дерева. Присел и начал рыться в земле. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Живот начал болеть из-за страха, а руки вспотели.
— Не бойся. Мы не убивать тебя пришли. В этом мне помощь не нужна, — произнес он, продолжая рыться и не оборачиваясь.
Он достал топор. Тот был весь в мокрой земле.
Он немного вытер руками болото, замахнулся и топор вонзился в ствол дерева. Брюнет его не вынул. Он посмотрел на меня, отпуская его.
— Помоги мне, коротышка, — произнес он и ухмыльнулся. — Это тебя отвлечет от страха.
Я медленно подошла и обхватила рукоять топора. Потянула, но он не сдвинулся. Посмотрела на брюнета. Он скрестил мускулистые руки на груди и, приподняв одну бровь, взирал на меня, изогнув губы в ехидной усмешке.
Я сжала губы и потянула сильнее. Ладони все больше обмазывались в болото. Когда я потянула со всех сил, мои руки соскользнули, я махнула руками, падая, но меня подхватили сильные и теплые руки.
Брюнет поставил меня на ноги и отпустил.
— Тебе нравится здесь? — спросил он, подходя к топору.
Он вынул его и начал рубить дерево.
— Нет, — тихо ответила я.
— Правда? — спросил он, продолжая свое занятие.
С каждым ударом я вздрагивала. Попыталась смотреть на что-то другое. Но звук каждого удара не покидал мой слух.
— Здесь…
— Свобода, — перебил он меня.
Брюнет подошел ко мне и протянул топор. Я взяла его в руки.
Он развернулся и подошел к стволу дерева. Осмотрел его и присел.
— Как думаешь, корни очень глубоко в земле?
Его рука медленно рыла ямку около дерева.
Я посмотрела на его спину. Перевела взгляд на топор в своих руках.
Мне нужно ударить его по голове. Достаточно сильный удар и он потеряет сознание. А если я сильно ударю и он умрет? У меня мало времени.
Я пыталась тихо шагать, но сотни ветвей пали на землю и хрустели под ногами.
Я была уверена, что брюнет слышал, но не обернулся. Он продолжал медленно рыть рукой.
— Говорят, что земля — это жизнь, — задумчиво сказал он.
Я замерла. Было уже достаточно близко.
Я сглотнула и медленно подняла топор. Крепко сжала рукоять топора.
Я должна ударить сильно и не промахнутся. Может, он взял телефон и я смогу позвонить в полицию.
— Твоя жизнь была достойной? — спросил он, не оборачиваясь.
Что?
Я стояла с топором в руках. Я замахнулась, но не смогла ударить. Я просто стояла.
Давай! Бей!
У меня мало времени!
Я попыталась держать топор еще крепче, но пальцы и так уже вцепились очень сильно, причиняя боль.
Мое сердце колотилось как сумасшедшее.
— Мне еще долго ждать? — услышала вопрос.
Что?
— Ты о чем? — прошептала я.
Я просто замерла и не могла понять почему из моего рта вырываются еще и какие-то вопросы.
Все тело как будто боялось сделать хоть маленькое движение.
— Я спросил: ты думаешь, что корни очень глубоко?
— Я…не знаю, — ответила я.
Я не могла решить, что мне делать. А этот чертов маньяк сидит и не оборачивается!
Черт! О чем я думаю?!
Я подняла топор выше.
Ну! Давай!
А если он умрет?
Я не смогла. Я выпустила топор из дрожащих рук и он упал на землю. Брюнет не обернулся.
— Я думаю, что корни очень глубоко и они не позволяют ему сделать то, что противоестественно, — сказал он и обернулся.
В этот момент наши глаза встретились. Он ухмыльнулся. Парень так смотрел на меня…как будто знал.
Он знал, что я хочу ударить его?
— Ты странно смотришь на меня, — произнес он. — И ты уронила топор. Не заметила? — спросил насмешливо.
Я лишь тихо всхлипнула, до остервенения сжимая зубы.
Я злилась на всю эту ситуацию. Я ненавидела себя за слабость, за неуверенность…Ненавидела свой характер, свою жизнь, себя!
— Успокойся. Я уже тебя боюсь, — сказал парень и засмеялся. — Лучше помоги мне выкопать его. Как лучше? Выкопать или срубить? — уже серьезно спросил.
— Не знаю, — сказала я и вытерла слезы. — Черт, — прошептала.
Я почувствовала на щеках что-то мокрое и холодное.
— Теперь ты похожа на…
Брюнет встал. Я смотрела на свои руки в болоте.
— Только я могу быть такой неудачницей, — прошептала я, а слёзы скатывались и скатывались по моим щекам, не поддаваясь уговорам.
Я смотрела на свои ладони. Грязные ладони.
— Зачем так грубо? — спросил брюнет.
Он поднял топор и вложил в мои руки. Сжал мои ладони на рукоятке и отстранился.
Брюнет смотрел на меня своими синими глазами и улыбался.
— Я чувствую себя жертвой, — расхохотался он.
Я стояла и не могла вспомнить причину своих рыданий.
— Ты думаешь это смешно? — спросила я.
— Я никогда так не смеялся, — произнес он.
Его лицо резко стало серьезным. Он подошел и вырвал из моих рук топор. Не оборачиваясь к дереву, он бросил через себя его и топор врезался в тоже самое место.
Я удивленно смотрела на ствол дерева.
Парень вдруг положил ладонь на мой затылок, а второй захватил край своей черной майки и начал медленно вытирать мои щеки.
— Зачем так расстраиваться из-за немного грязных щечек? — спросил он.
Он был настолько близко, что я могла ощущать исходящий от него запах. Приятный запах мяты.
Он так нежно вытирал мои щеки…как будто думал, что я могу легко сломаться.
Он задрал свою майку и мой взгляд сам опустился на его живот. Я увидела четко очерченные кубики пресса. Быстро подняла взгляд обратно на его лицо и увидела как вытянулись его губы в удовлетворенную ухмылку.
— Плохая девочка? — шепотом спросил он.
Он убрал свою руку, которой вытирал грязь на моем лице и немного наклонился. Его ладонь чуть-чуть надавила и заставила меня приблизится к нему ближе. Он смотрел в мои глаза и они не были веселыми или спокойными как раньше.
Они были пустыми.
Только почувствовав его дыхание на своих губах, я осознала, что хочу узнать их вкус. Его губы были в миллиметре от моих.
Еще чуть-чуть и…
В последнюю секунду я одумалась и оттолкнула его.
— Да неужели?! — злобно крикнул он.
Я удивленно смотрела на парня.
— Маленький человечек осознал свою глупость? — спросил он, приближаясь.
Я начала пятится назад.
— Вы такие грязные, слабые, лживые, лицемерные, завистливые, продажные твари. Грешники, которые размножаются быстрее муравьев.
Я пятилась до тех пор, пока не наткнулась спиной на дерево. Он приблизился и схватил меня за шею и будто бы замыслил задушить, но я тут же поняла, что он давит недостаточно сильно. Мои руки вцепились в его запястье, но не смогли оттолкнуть.
— Так почему твой грязный ротик передумал меня целовать? — прошипел он мне в лицо.
Я ошарашенно пялилась на него и не могла понять, что он несет. Сердце стучало так, что отдавало в голове.
Появились мысли о секте. Может, он один из тех, кто поклоняются и верят в сатану? Он просто больной человек. Они приносят жертвы? Боже, о чем я думаю?
Хотя…все может быть…
— Все может быть? — зло спросил брюнет.
Он сильнее сжал мою шею.
— Так говорят только те, кто ничего не знает и не понимает. Тупые людишки.
Его рука сжалась еще сильнее и дышать стало сложно.
— Задумайся. Почему ты здесь? Ты прекрасно знаешь ответ.
Брюнет сильнее сжал мою шею и я попыталась вдохнуть, но не смогла. Но вдруг он отшатнулся и стал отступать назад.
— Нет, — отрицательно махнул головой. — Это слишком просто, слишком спешу. Мы возвращаемся домой.