На ночь Мармеладка положила ему матрас на пол, а затем легла спать. Её храп звучал так, будто она дует в леденец со свистулькой.
Лёжа на липких подушках и коричневых подслащённых одеялах, Франклин понял, что спит в той же комнате, что и монстр, из-за которого его мучили ночные кошмары в детстве. Она — тот самый монстр, который убил Лору, Хиллари и Эндрю. Это тот самый монстр, которого он всю жизнь пытался найти, чтобы отомстить.
Но стоит ли убивать конфетную женщину во сне? Его трость в пределах досягаемости. Он может сделать это легко. Просто нанести ей удар в мозг. Но он не уверен, должен ли убивать её прямо сейчас. По какой-то причине она защитила его от других конфетных людей. Франклин считал, что она просто прячет его, как собака прячет кость. Ей явно не нравился его вкус, но, возможно, ей просто нечего есть. Франклин знал, что в конце концов убьёт её. Но сейчас, по крайней мере, она хочет, чтобы он остался в живых. Без её защиты он более вероятно будет убит другими конфетными людьми. Он задался вопросом, стоит ли рисковать? Даже если он умрёт, он по крайней мере умрёт довольным.
Его мышцы были слишком расслаблены, чтобы что-то сделать сегодня вечером. Прежде чем заснуть, Франклин ощутил, как щенок из зефира свернулся калачиком рядом с ним. Он пах так вкусно, что он чуть не укусил его.
Франклин проснулся от невероятной боли. Он сжал руку там, где должна была быть его нога. Конфетницы нигде не видно. Он не чувствовал запах клубничного аромата. Она ушла. Теперь, когда он не чувствует её опьяняющих феромонов, Франклин протрезвел. Его разум прояснился, и его боль усилилась. Боль была настолько велика, что он даже не мог пошевелиться. Он вскрикнул и сжал ножку кровати так сильно, что его пальцы примяли столб.
Щенок из зефира поднял голову и смотрел на него чёрными желейными глазами, пока он корчился на полу.
Вернулась, конфетница несла на плече большую белую сумку, как Санта-Клаус. Франклин вдохнул её аромат как можно глубже, чтобы успокоить боль как можно быстрее. Она заметила, как он энергично вдыхал её аромат, и это заставило её покраснеть. Боль не уходила достаточно быстро. Аромат просто вызвал у него головокружение. Она села рядом с ним на пол. Затем она бросила свою сумку между ног и стала копаться в ней, как Санта в поисках подарков.
Франклина парализовало при виде сумки. Он знал, что было внутри. Когда Мармеладка вытащила крошечную детскую руку, он понял, что она только что вернулась с охоты. Она убила ребёнка и принесла останки.
— Твои зубы недостаточно острые, чтобы порвать мясо, — сказала Мармеладка, — я сделаю это за тебя.
Она сорвала с крошечной руки кусок мяса и сунула его в рот Франклину. Франклин не двигался. Он был в шоке. Он вытолкнул его изо рта языком, но Мармеладка запихнула его своим длинным ногтем обратно.
— Тебе нужны силы, — сказала она, — я собираюсь спасти тебя.
Она вдавила мясо так глубоко в его горло, что он был вынужден проглотить его, иначе бы он задохнулся.
— Хорошо, — кивнула она.
Франклин не двигался. Она начала жевать для него мясо и плевать ему в рот. Но прежде, чем она заставила его снова сглотнуть, он увидел лицо, уставившееся на него из сумки, выглядывающее среди кровавых кусочков плоти. Это было лицо мёртвой четырёхлетней девочки, тупо уставившейся на него.
В течение нескольких часов Франклин находился в оцепенении от клубничного наркотика, от боли и от шока от увиденного лица мёртвой девочки.
Он обнаружил у себя ногу, как у манекена, только она былa красная и сделана из твёрдой карамели. Пахла кислым яблоком. Франклин в изумлении улыбнулся.
— Это соответствует моему костюму, — сказал он с вялой улыбкой. Слюни соскользнули с его губ.
Мармеладка одобрительно похлопала его по плечу.
Он удивился, когда обнаружил, что может двигать суставами и пальцами своей новой конфетной ноги.
Франклин оставался в нетрезвом состоянии в течение нескольких дней. Мармеладка отсекала от него части тела и заменяла их конфетными частями. Она очистила его грудь и налила на него горячую растопленную жидкость зелёного яблока. Когда она остыла, она превратилась в конфетную кожу, как у неё. Она отрезала его руки и вставила жевательные резинки. Затем глазировала и покрыла корицей. Она удалила его брови и все его волосы. Она отсекла его щёки и нос, заменив их зелёными и белыми закрученными леденцами на палочке. Она украсила его мозг конфетными пуговицами.
Марми продолжала насильно кормить его человеческой плотью, но он не был уверен, являлось ли это плотью детей или частями его собственного тела. Он решил, что не хочет знать об этом.
Франклин продолжал спрашивать её, почему она делает всё это с ним, но её ответ был всегда: “Я спасаю тебя”.
Мармеладка заточила зубы Франклина. Кровь закапала из его рта. Несмотря на то, что большинство его чувств были притуплены, его зубы были всё ещё очень чувствительны к точильному камню. Даже воздух, проникающий сквозь зубы, когда он вдыхал, заставлял его глаза слезиться.
Его чувства также не были притуплены к интенсивному аромату дерьма конфетницы, вываливающемуся в блюдо из леденца, как катушка мягкого мороженого. Водоворот экскрементов из розового и пурпурного цветов. Он источал очень сладкий и острый запах, как арбузно-виноградные конфеты. Тем не менее, он также имел ужасный запах внутри. Прогорклый, инфицированный запах, намного более неприятный, чем запах человеческих фекалий.
Франклин съёжился от аромата и попытался вырваться из ее хватки, но его мышцы были слишком слабы. Он пытался заговорить, чтобы пожаловаться ей, но кровь пузырилась изо рта. Закончив, она вытащила рулон пузырчатой ленты размером с туалетную бумагу и вытерла свои твёрдые клубничные ягодицы. Oна только отодвинула блюдо с “конфетами” в сторону, даже не удосужилась снова закрыть его крышкой, поэтому Франклин был вынужден терпеть этот запах всё время заточки зубов.
Когда Мармеладка попыталась накормить его мясом ребёнка, Франклин рискнул сопротивляться.
— Я не буду есть это, — сказал он.
— Но я охотилась специально для тебя, — ответила она.
— Я не могу есть детей, — сказал он, — это ужасно.
— Нет, это действительно вкусно, — возразила она, рыская в сумке, — просто попробуй перекусить.
Франклин схватил её марципановой рукой.
— Нет, я имею в виду, что есть детей ужасно. Я не буду их есть.
— Но что ты будешь есть? — cпросила она.
— Что-нибудь ещё, — ответил он, — конфеты.
— Нельзя есть только конфеты, — сказала она, — тебе нужно мясо.
— Я лучше умру, чем съем мясо ребенка, — стоял он на своем.
Мармеладка взглянула на него смущённым хмурым взглядом, как будто он обидел её каким-то образом. Она копалась в сумке в поисках кусочков мяса, подходящих для него, но Франклин только качал головой на всё, что ему предлагала конфетница.
Мармеладка вернулась с новой сумкой еды для Франклина. На этот раз она была наполнена конфетами вместо мяса. Там была горка шоколада, которая выглядела так, словно она вырезала его из холма. Было арахисовое масло, ириски. Пряные растения имбиря и мёртвое животное из зефира.
Животное выглядело, как какой-то кролик или белка. Кровь вытекла из белого зефира.
— В нём есть мясо, — сказала ему Мармеладка.
Франклин ел ириски с шоколадом и арахисовым маслом, но не притронулся к животному. Идея кровавого сырого мяса, завёрнутого в зефир, не привлекла его. Мармеладка раздражённо смотрела на него, пока он ел, как будто с ним что-то не так.
— Почему ты держишь меня здесь? — поинтересовался Франклин.
— Ты не заключенный, — ответила она, — ты мой гость.
— Тогда освободи меня, — попросил Франклин.
— Это для твоего же блага, — сказала она.
— Удаление частей моего тела и замена их конфетами тоже для моего же блага? — cпросил он.
— Да, — проговорила она.
Затем она указала на зефирное животное.
— Это тоже для твоего блага, если съешь это.
Франклин съёжился, когда посмотрел на существо. Его распухший кровавый язык свисал из его белого пушистого рта.
— Я не могу есть сырое мясо, — произнес он.
— Сырое? — переспросила она, — что такое сырое?
— Сырое, — ответил он.
— Как способ приготовления печенья? — cпросила она, — приготовленное мясо — это странно.
— Так люди едят мясо.
— Мы используем кулинарию для изготовления наших зданий и мебели. Мы не готовим еду.
— Я думал, что вы читаете книги о людях, — сказал он, — вы должны знать, что люди готовят еду.
— Я никогда не читаю книги, — сказала она, — чтение — это скучно.
Затем она улыбнулась Франклину и откусила голову зефирного животного.