Конор кипел из — за бесполезной информации копов. Он не хотел слушать о зацепках, которые не помогали, или о частях расследования, которые они не закончили.
— Есть возможность, что это убийство, связанное с бандами, — добавил Янелли. — Мужчина был из Шестерок, банды, правящей в Западной Филадельфии. Возможно, это часть войны или ритуала посвящения.
Конор взглянул на рисунки.
— Не представляю, как банда подражает погребению викингов.
Банды в Филадельфии могли выстрелить, проезжая мимо, и это для них было нормальным.
— Порой желающих попасть в банду заставляют убить в качестве посвящения, — сказал Янелли. — И нельзя упускать факт, что брат Джордана, Шон, скрывается, и его хотят допросить насчет убийства члена банды соперников.
Янелли был дружелюбнее в их паре, но копы все еще не выражали эмоции на лицах. Янелли просто скрывал эмоции улыбкой, а не хмурым видом. Конор почти уважал жесткую честность Джексона, а не вежливую мягкость Янелли.
— Может, доктор Хэнкок видит параллели, которых нет, — если бы только Джексон не был таким въедливым.
— Тогда зачем убийце отправлять фотографию и меч Уорду или похищать его? — спросил Конор. Он подавил гнев и ждал ответа копов.
А слышал только молчание.
— Джордан не убивал этих людей, — Конор не мог в это поверить.
Копы даже не моргнули.
— Два человека были жестоко убиты, а теперь пропал мой отец, — лицо Луизы осунулось, было бледным, и сердце Конора болело. Она не заслужила такое после всего, через что прошла. И он не хотел представлять, что сейчас происходило с ее отцом.
Уорд был не лучшим родителем до недавнего времени, но лучше поздно, чем никогда, и он точно не заслужил смерти. Луиза была рада, что отец вернулся в ее жизнь. И Конор надеялся, что копы знали больше, чем рассказывали. Они работали над этим делом с ночи понедельника. Если у них не было зацепок, то они не скоро найдут Уорда.
— Детективы? — позвал с порога коп. Детективы послали офицеров в другие дома на улице опросить соседей. Янелли и Джексон вышли.
— Малыш, мне так жаль, что это происходит, — Конор сжал ее руку. Он не говорил, что все будет хорошо. Он уважал ее и не мог давать пустые обещания. И она была умной.
Копы вернулись через пару минут.
— Одна из соседок не спала, кормила ребенка. И она видела, как темный грузовик въехал в гараж Уорда примерно в два часа ночи, — сказал Янелли. — Вы видели такую машину в округе?
— Не припоминаю, — Конор взглянул на Луизу. Она покачала головой.
Но как они заметили бы одну машину, учитывая, сколько машин ездило вокруг площади Риттенхаус каждый день?
— Позвоните, если вспомните, — Янелли посмотрел на коридор, где появился коп в форме.
— Судмедэксперты закончили, — сказал тот. — Они забрали простыни и взяли образец крови в спальне.
— Мы позвоним, если будет информация, — Джексон пошел к двери.
Янелли зашагал за напарником, замер и посмотрел на Луизу.
— Я хочу, чтобы вы знали, что найти вашего отца — наш приоритет номер один.
Копы ушли, и она направилась к кабинету отца.
Конор последовал за ней.
— Ты в порядке?
— Я не могу просто сидеть и ждать. Я хочу поговорить с соседкой, — она вытащила ключи из кармана и пошла в прихожую. — Мы вернемся через пару минут, — сказала она собаке.
Они вышли на крыльцо, и Конор закрыл дверь.
— Даже глупо запирать дом, — но она это сделала.
Луиза и Конор стояли на тротуаре и разглядывали окружающие дома.
Он повернулся к дому ее отца.
— Если она видела вход в гараж, но она живет на этой же стороне улицы. Дома были узкими и высокими, стояли вдоль переулка, куда выходили гаражи.
Он посмотрел на окна. Штора подвинулась в окне соседнего дома. Он увидел за стеклом женщину с ребенком на руках.
— Вот она.
Они поднялись по ступенькам. Дверь открылась раньше, чем они позвонили.
Женщине было лет тридцать, темные волосы были стянуты на макушке в растрепавшийся пучок. Она придерживала ребенка у плеча, где было повязано полотенце.
— Чем я могу помочь?
— Я — Луиза Хэнкок, а это Конор Салливан. Мой отец живет рядом с вами.
— О, мне так жаль. Полиция сказали, в дом пробрались, — ребенок зашумел, и женщина стала его раскачивать. — Я — Катрина Уолш. Прошу, входите.
Они прошли в прихожую почти такого же размера, как у Уорда, а потом попали по коридору в кухню.
— Я как раз собиралась завтракать. Будете что — нибудь? Кофе? — она скривилась. — Боюсь, он без кофеина. Жестоко, но я даже кофе не могу выпить, а он не дает спать.
Тарелки наполняли большой рукомойник, и гранитовый остров был полон недоеденной еды.
— Простите, тут бардак, — она прошла к острову, где на тарелке лежал рогалик. Она уперлась бедром в край стула, ребенок заерзал. Она отошла и стала покачивать его.
— Вы видели, как кто — то входил в дом моего отца этой ночью? — спросила Луиза, но женщина была отвлечена.
Гладя голову малыша, Катрина покачивала его.
— Было около двух часов. Мы все еще не добьемся, чтобы младший, — она кивнула на ребенка в руках, — спал ночью, — она сдула растрепанную челку с глаз. Малыш заворочался и стал хныкать. — Я была бы рада четырем часам беспрерывного сна, где бы они ни были.
Она покачивалась с ребенком, но он не унимался.
— Это безумие. Я только его покормила. Он кричит. Все. Время. Мы с мужем думаем, колики это или одержимость демоном.
— Давайте я его подержу, — Конор бросил куртку на стул и протянул руки. — Как его зовут?
— Уильям. Я готова отдать его кому угодно, — она с облегчением передала его. — Вы — ангел, — Катрина набрала чашку воды и бросила туда чайный пакетик. — Я не могла сесть и поесть с тех пор, как муж уехал в Японию два дня назад.
Малыш закричал сильнее. Конор прижал кроху к плечу, потер маленькую спину. Новое положение успокоило его, и он притих. Может, теперь новоиспеченная мама могла думать о том, что видела ночью.
Луиза села напротив Картины.
— Мой отец пропал.
— О, нет! — Катрина застыла на миг, шок помог ей сосредоточиться. — Мне очень жаль.
— Спасибо, — сказала Луиза. — Можете рассказать о машине, которую вы видели.
Катрина кивнула и заговорила:
— Грузовик выглядел побито. Без окон. Я еще подумала, что странно, что он приехал так поздно. Я еще не встречала вашего отца, так что не знаю, на какой машине он приезжает и во сколько.
— Вы разглядели цвет? — Луиза уперлась ладонями в гранит.
— Нет, — Катрина обхватила ладонями чашку. — Было темно. Я сидела в кресле — качалке в детской, засыпала, укачивая свое неугомонное чадо в четвертый раз с полуночи. Фонари не доставали до двери гаража вашего отца. Машина была темной. Черной, серой или синей. Как — то так.
— Вы видели водителя? — спросил Конор.
— Нет, машина была повернута так, что я видела только три четверти машины сзади.
— Вы заметили, когда машина уехала?
— Нет. Я вскоре уложила Уильяма в кроватку и ушла спать.
— Покажете детскую? — Конор прижал ладонь к спине малыша. Он не видел лица крохи, но Уильям стал тяжелее, обмяк, словно уснул.
— Конечно, — Катрина повела их к коридору и по лестнице. Она открыла дверь в конце коридора и отошла в сторону.
Конор прошел в комнату. Кресло — качалка было повернуто к окну. Он пересек комнату и выглянул за стекло. С этого угла она видела бок и верх машины, может, немного зада.
— У машины были какие — то примечательные черты? Ржавчина, дыры, наклейки…
— Вмятина сзади, — сказала Катрина.
— С какой стороны? — спросила Луиза.
Катрина закрыла глаза на минуту. Она задумчиво нахмурилась.
— Машина стояла лобовым стеклом к дому, значит, справа. О! Я вспомнила, на машине сверху были поперечины сверху, к которым цепляют лестницу. Уильям так плакал, когда пришла полиция, что я не вспомнила вмятину и поперечины. Стоит позвонить им.
Конор направился вниз по лестнице.
— Да. Им нужна вся доступная информация.
— Я сразу это сделаю, — в прихожей Катрина склонила голову к ребенку. — У вас волшебные руки. Я могу вас нанять?
Конор провел пальцами круг на спине малыша.
— Я был бы рад помочь в обычной ситуации. Я люблю детей. Но нам пора, — он повернулся к оробевшей Луизе. Он хоть раз видел ее с ребенком? Нет. Ни разу.
— Он такой хрупкий. Ты с ним ведешь себя увереннее, чем я могла бы, — Луиза робко коснулась головы малыша. Она печально улыбнулась. Она не привыкла к детям, но могла бы захотеть детей. Позже. Когда все это кончится.
Катрина потянулась к своему малышу. Хоть она заметно устала, любовь сияла в ее глазах.
Придерживая голову, Конор передал его на руки матери.
— Вам стоит вызвать кого — нибудь помочь.
— Мама придет вечером, — Катрина улыбнулась малышу. — Как только она попадет сюда, я лягу спать. Или приму душ. Душ лучше кровати.
— Неплохой план, — Конор схватил куртку на кухне.
Катрина проводила их до двери.
— Удачи. Надеюсь, вы найдете своего отца.
— Спасибо, — сказала Луиза.
— Запритесь и включите сигнализацию, — Конор тихо закрыл за ними дверь.
Они забрали Кирру и пошли к Риттенхаусу, молчали, пока не добрались до квартиры.
Внутри они сбросили верхнюю одежду, и Луиза стала расхаживать по гостиной.
— Я не могу просто сидеть и ждать.
Конор остановил ее, поймав за плечи. Отчаяние в ее глазах показывало, что она хотела действовать.
— Ты — не коп.
— Знаю. Но мне не нравится быть беспомощной, — она опустила голову на миг, а потом резко выпрямила спину. — Постой — ка. Есть идея.
— Мне это уже не нравится.
— Ничего опасного, — она вытащила телефон из кармана и набрала номер. — Алло, Ксандер? Это Луиза Хэнкок. Нужна твоя услуга. Ты сегодня свободен? — она слушала, а потом нахмурилась. Она посмотрела на часы на ресивере. — Когда вернешься? Тогда увидимся в три.
— Кто это был? — спросил с подозрением Конор.
— Торговец, продавший последнее приобретение музея для выставки «Кельтский воин». Он специализируется на древнем оружии и броне, торгует и воссоздает, — Луиза продолжила расхаживать. — Если кто и знает об оружии викингов поблизости, то это Ксандер. Его магазин в сорока минутах отсюда. У нас несколько часов до того, как Ксандер вернется в магазин. Хотела бы я проверить еще какую — нибудь зацепку.
Конор повернулся к ней и встряхнул ее руки.
— Лезть в это расследование опасно.
От одной мысли ему было страшно, и кошмары показывали, что ей — тоже. Но он знал, что она не позволит страху остановить ее.
— Знаю, но я должна что — то сделать, — Луиза сжала губы. — Это мой отец. Он пропал. Полиция проверяет торговцев артефактами, но я знаю Ксандера. Он не будет смотреть на меня только как на покупателя. Он поговорит со мной. Тот, кто прислал папе тот меч, похитил его.
— Джексон и Янелли об этом знают, — возразил Конор. — Они занимаются этим. Мы знаем по прошлому разу, что им не нравится делиться с нами информацией.
Но он ее понимал. Когда она была в опасности, Конор действовал отдельно от копов. Ему не нравилось сидеть и ждать, пока полиция справится с делом. Копы прибыли в конце, но Луиза могла бы не выжить, если бы Конор не послушался интуиции.
— Я позвоню Риду, — сказал Конор. Муж Джейн, бывший детектив, навещал сына в колледже в Денвере. Джейн и Рид поженились в декабре. — Может, он поможет.
Рид не ответил. Конор оставил сообщение. Что теперь? У них были часы до встречи с торговцем артефактами.
— Мы даже не знаем, жив ли еще папа, — ее голос оборвался.
Он хотел найти ее отца, но сердце Конора сжималось от мысли, что она будет лезть в это дело. Он хотел запереть ее в убежище и охранять дверь с ружьем, пока преступника не посадят. Но, несмотря на элитное воспитание, Луиза не была хрупкой. Деньги не могли купить любовь, так что она научилась полагаться только на себя. Люди в ее жизни постоянно предавали ее.
Он так не поступит.
— Я ничему не позволю с тобой случиться, — он прижал ладонь к ее челюсти.
— Полиция не идеальна. В их последнем расследовании нас чуть не убили. Все, что они делают, замедлено из — за процедуры. Вскрытие еще не сделали. Сколько они будут обрабатывать улики и делать анализы в лаборатории? — она не дожидалась его ответа. — Больше времени, чем есть у моего отца, — она посмотрела ему в глаза. Слезы блестели в ее зеленых глазах.
— Ладно. Но с бандами мы связываться не будем. Я не хочу, чтобы они были возле тебя или моей семьи.
Она прильнула щекой к его ладони.
— Договорились. Я бы не стала подвергать их опасности. Мы поговорим с Ксандером и сделаем выводы.
Конор погладил ее щеку большим пальцем.
— Ты не знаешь, как сильно я хочу, чтобы ты этим не занималась. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами.
— Знаю. Прости. От меня одни беды.
— Не думай так, — эмоции бушевали в груди, он вспомнил октябрь, когда Луиза чуть не умерла. Он притянул ее ближе и сжал.
— Я не знаю, что буду делать, если… — ее голос оборвался, словно она не могла вынести конец фразы.
— Шш. Нам пока так думать не нужно, — он погладил ее спину. Ее тело дрожало в его руках, и он вспомнил раздражение, гнев и жуткую беспомощность, которую ощущал, когда ее похитили. Он ощутил отголоски той ночи отчаяния.
— Конор, — ее ладони сжали его плечи. Желание и отчаяние воевали в ее глазах. — Мне страшно, а внутри все онемело. Заставь меня чувствовать. Прошу.
Ее мольба раздевала его.
Он опустил голову, желание соединиться с ней затмило все. Он прижался к ее губам, жар вспыхнул между ними. Он отодвинулся для воздуха, стянул ее свитер через голову. Он расстегнул ее лифчик, отбросил его на пол. Его ладони скользнули по ее груди, желание пульсировало в нем, словно его сердце билось за них двоих. Его ладони опустились по ее ребрам. Пальцы замерли на шраме от пули, и сердце пропустило удар.
За короткий период времени эта женщина стала для него всем.
Ее ладони нашли край его футболки. Конор склонил голову, и она сорвала футболку с его тела, ее ладони так же отчаянно скользили по его коже, как и его.
— Я не могу тебя потерять, — необходимость стать частью нее ревела в его венах как метро. Шум перекрывал другие мысли.
— И не потеряешь, — ее ладони скользнули по его животу и расстегнули его джинсы.
Но он не мог ждать, и хоть он ощущал себя как зверь, ему нужно было управлять. Этим.
Ею.
Он опустил ладонь к ее джинсам. Он гладил ее, направляя к быстрому оргазму, и она откинула голову. Низкий стон вырвался из ее горла. Луиза сжала его руки, словно нуждалась в нем для равновесия.
Но этого было мало. Ему нужно было оказаться в ней.
Он поднял ее на стол, стянул с нее джинсы и бросил их на полу.
— Мне нужна вся ты. Не сдерживайся.
— Я и не смогла бы, — выдохнула она.
Он упал на колено, закинул ее ноги на свои плечи, прижался к ней ртом. Он ощутил ее вкус, довел ее до пика. Ее тело напряглось.
Она закричала:
— Конор.
Его имя, сорвавшееся с ее губ, заставило его подняться. Он снял джинсы и встал между ее ногами. Никаких барьеров. Ничего между ними. Они оба были нагими. Раскрытыми. Уязвимыми.
Женщина еще никогда не доводила его до такого состояния.
Желание Конора росло. Физических ощущений с ней всегда было мало. Между ними связь была куда сильнее.
Он обвил ее ноги вокруг своего пояса и понес ее в спальню. Опустив ее на матрац, он склонился над ней. Он обвил рукой ее ногу и вошел в нее. Луиза отклонила голову и застонала, звук был низким, первобытным.
— Открой глаза, — Конор замедлился. Его движения были осторожными, он вышел и вошел в нее снова. — Я хочу смотреть, как ты кончаешь.
Ее глаза приоткрылись. Он сохранял ритм неспешным. Он любил ее телом, но совладал с сердцем.
Он хотел, чтобы это длилось вечно, наслаждение, страсть и любовь росли, пока он не мог уже сдерживаться.
И в конце он уже не управлял собой.
Он кончил в нее с рыком и рухнул на нее. Его сердце гремело, словно он закончил три раунда борьбы.
Что только что произошло?
Обычно он не хотел доминировать. Луиза была его спутницей, не подчиненной, и он любил ее разум, сердце и тело.
Он поднял голову.
— Прости, если я был грубым. Я же тебе не навредил?
— Ты бы этого не сделал, — ее пальцы теребили его волосы, она казалась спокойнее, чем была раньше.
— Я не знаю, что на меня нашло. Я должен был думать о тебе, — но он не совладал с собой.
— Никто еще не вызывал во мне такие ощущения, как ты, — она погладила его челюсть. — Я не могу сдерживаться с тобой. Ты владеешь всем моим телом. Мои тело и сердце принадлежат тебе.
Но это она владела им, душой и телом.
Он перекатился на спину и притянул Луизу к себе. Она опустила голову на его грудь. Через пару минут его дыхание и биение сердца стали нормальными.
Он взглянул на часы.
— Я приму душ перед тем, как мы пойдем к твоему торговцу артефактами.
— Ты со мной? — спросила она.
— Я точно не пущу тебя одну, — он мог согласиться на все, но не стал бы выпускать ее из виду.
— Я же пойду не к незнакомцу. Я знаю Ксандера. Мы торговали с ним годами, еще до моего переезда в Филадельфию.
— Я все равно пойду с тобой, — Конор верил, что она была ему равной, но это не обсуждалось. Он не позволил бы ей подвергать себя опасности. Он поднялся на локте и обвел шрам на ее ребрах. — Я помогу тебе найти отца, но тебе нужно пообещать.
Она склонила голову.
— Я хочу быть с тобой все время, пока это не кончится, — он погладил ее щеку. — Мы сделаем это вместе.
— Хорошо, но я не хочу рисковать тобой. Ты нужен твоей семье.
Конор поцеловал ее в губы. Он хотел найти Уорда, но не ценой жизни Луизы. Он поцеловал ее ладонь и прижал к центру своей груди.
— Если с тобой что — то произойдет, мое сердце разобьется.
На глазах Луизы появились слезы.
— Чем я тебя заслужила?
Собака помешала им, заскулив у двери.
— Я ее выгуляю, — Конор отодвинулся от нее, быстро заглянул в ванную и натянул джинсы и футболку. Он обул кроссовки, склонился и нежно поцеловал Луизу. — Я быстро.
Он сделал паузу в коридоре, взял поводок и куртку. В лифте он сказал собаке:
— Только быстро. Мы были посреди важного дела.
Кирра завиляла хвостом, послушалась и быстро сделала свои дела. Конор провел ее в здание, забрал почту. Наверху он дал собаке угощение и стал проверять почту. Счета сложил стопкой, бросил брошюры в урну. Он забрал с собой конверт, адресованный Луизе, и вернулся в спальню. Пустая кровать и шум воды направили его в ванную. Он прислонился к тумбочке и любовался голым силуэтом Луизы за запотевшим стеклом.
А потом он разделся и присоединился к ней. Она стянула волосы в пучок, чтобы они не намокли.
— Времени нет, — сказала она, но разглядывала его тело.
Мило.
Он подавил желание поиграть мышцами.
— Знаю. Тебе нужно поесть. Но я могу полюбоваться.
Она улыбнулась, выбралась из душа и вытиралась, пока Конор две минуты мылся. С полотенцем на бедрах он встал рядом с ней у рукомойника и чистил зубы. Она уже была в джинсах и свитере, когда взяла желтый конверт и раскрыла его.
— Что это?
— Наверное, мусор, — Конор пошел в спальню за чистой одеждой.
Он застегивал джинсы, но застыл, услышав, как она охнула. Он поспешил в ванную. Она выронила конверт и смотрела на что — то на ладони.
— Что там? — он подошел ближе.
Очень ржавое кольцо. Лицо Луизы, такое румяное минуту назад, стало белым. Конор поднял конверт, вытряхнул записку и прочел: «Моей любимой».