Я не верю своим глазам!
Десять минут назад плюшевый медведь был здесь, на ящике, а теперь он исчез!
Этому должно быть какое-то объяснение.
Я прислушиваюсь, ожидая услышать топот на лестнице или чьё-то тяжёлое дыхание где-то поблизости, но в подъезде тихо. Только лампочка под потолком иногда потрескивает и моргает, угрожая в любой момент перегореть.
Спускаться по ступенькам и проверять, нет ли кого между этажами, не решаюсь.
Захлопываю дверь, пытаюсь осмыслить случившееся.
Выходит, тень в пороге мне не показалась. Здесь, действительно, кто-то был.
И это не Полянский, внезапно воскресший из мёртвых. Я своими глазами видела, как тот сел в машину и уехал.
Здесь былдругой человек.
Но кому понадобилось бродить по этажам и собирать оставленные без присмотра вещи? Разве что какому-нибудь бездомному бродяге, какие в нашем подъезде не редкость.
В мои размышления врываются глухие удары музыкального ритма и пьяные выкрики. Очередная вечеринка у Славки Тимохина, моего соседа с первого этажа. Опять столпились под окнами, галдят, ржут и отборно матерятся.
Среди прочих узнаю голос Толика Карасёва, моего бывшего одноклассника. Он тоже здесь, хотя с Тимохиным их связывает только общий учебник по математике за второй класс.
Толик специально прибился к этой компании, чтобы чаще попадаться мне на глаза.
Постойте…
Карась!
Ну, конечно!
Почему я сразу о нём не подумала?
Живёт Толик рядом, в соседнем подъезде. Дорогу к моей двери он знает, и делать мне гадости ему не впервой. Мы с первого класса ненавидим друг друга.
Когда-то у нас был шанс подружиться. Но мы его упустили. А точнее этот дурак опять всё испортил.
И теперь вместо того, чтобы просить у меня прощения, Карась методично отравляет мне жизнь.
Расплавленный звонок, к слову сказать, это его работа.
Кроме того, он единственный, кому я рассказала о Полянском. Рассказала всю правду, ничего не скрывая. А плюшевого медведя и вовсе описала в мельчайших подробностях.
А теперь Карасёв этим воспользовался, чтобы в очередной раз надо мной поиздеваться. Нашёл похожую игрушку, основательно над ней поработал и подкинул к моей двери. А Полянского, очевидно, изобразил кто-то из его дружков.
Вот же придурки!
Но если Карасёв был у моего порога, почему он не воспользовался открытой дверью? Почему не зашёл наговорить мне каких-нибудь гадостей? Ведь для него это обычное дело.
Почему в этот раз Толик предпочёл остаться незамеченным?
Чтобы это выяснить, я бросаюсь к сумке за телефоном.
Только телефона в сумке нет…