Я случайно произношу эти мысли вслух.
— Твоя мать вроде померла тыщу лет назад? Или всё-таки нет? Во прикол! Как в сериале… — Толик возбуждённо хватается за голову.
Кажется, его забавляет эта ситуация.
— Не смешно, Карасёв! — огрызаюсь я. — Но надо смотреть в лицо фактам. Та женщина, которая подобрала меня у обочины, знала слишком много для постороннего человека.
— Хрен знает… — Толик неопределённо дёргает плечами. — Может, реально случайное совпадение. Может, нет.
На этом мы оба замолкаем. Карасёв тянется за своей кружкой и припадает к ней. Я же свою гипнотизирую на расстоянии.
Мне опять колет глаза эта надпись:
"Самой лучшей в мире внучке от бабули"
Бабушка, бабушка, почему ты не рассказала мне, что же случилось с мамой на самом деле?
— Слушай, Дашка, — вдруг вскрикивает Толик, едва не поперхнувшись. — А может, это…
— Что? — я озадаченно смотрю на него.
— Может, это она тут у тебя… — он описывает в воздухе круг указательным пальцем. — Ну, похозяйничала? Так, по-матерински…
— Дурак… Думала, что умное скажешь…
Я фыркаю, но вместе с тем задумываюсь над его словами.
А что, если он прав.
Квартира убрана в бабушкином стиле. Всё по линеечке, всё по цветам. Так убраться мог только человек, обладающий её генами…
Заметив, что я всерьёз задумалась над его словами, Толик по-свойски роняет руку на моё плечо:
— Ладно, не парься, Дашка! Пошутил я. Завтра эта личность загадочная явится, и мы разберёмся, кто там… Мать иль не мать…
Он зевает так заразительно, что мне хочется последовать его примеру. Я подавляю зевок и смотрю на часы.
02:14… Неудивительно, что мы оба зеваем.
— Ты падай, а я ещё подежурю!
Толик ведёт плечом, как бы намекая, куда именно я должна падать.
Я слишком устала и расстроена, чтобы кокетничать. И хоть справа от меня лежат две прекрасные подушки, упакованные в вышитые бабушкой наволочки, я выбираю другой вариант, спортивный, накачанный.
Осторожно прислоняюсь к Карасёву, устраиваю голову на его плече и очень быстро проваливаюсь в сон.
Кажется, Толик ещё что-то говорит, но я уже не прислушиваюсь.
Я почти уверена, что он вытащил из треников свой мобильник и уже звонит кому-то из пацанов. Ну, или каким-то образом дотянулся до моей книги и читает её по слогам.
Я не обращаю на это внимание и пытаюсь уснуть. Но когда в тишине вдруг звучит моё имя, накрывшая меня дрёма в секунды рассеивается и, притворившись, что уже сплю, я полностью обращаюсь в слух.
— Дашка, родная моя… Как же устал я рядом с тобой мудаком прикидываться! А всё потому что люблю тебя, девочка моя! С третьего класса люблю! И признаться боюсь! Боюсь, что посмеёшься и пошлёшь меня куда подальше! А ведь я что угодно для тебя сделаю! И материться перестану! И пить брошу, и курить! Вон за вечер ни одной сигареты не выкурил! И работу нормальную найду! Только бы ты разглядела меня настоящего! Только бы поверила мне…
Я притворяюсь спящей, а сама слушаю и дышу через раз. А сердце бьётся о рёбра так громко, что, боюсь, оно выдаст меня.
Таким я Толика не знала. Сейчас он говорит всё это, потому что думает, что я сплю.
А я не сплю…