— Ладно, не будем ругаться! — Лара смягчается, её брови принимают естественную форму, морщинки разглаживаются. — В конце концов, я сама когда-то была подростком. Я всё понимаю. Разбросанные шмотки, трёхзначные счета за телефон, секретики в дневнике, мысли только о мальчиках, — она с улыбкой закатывает глаза. — На меня тоже мамка ворчала. Говорила, что я вся в отца. Такая же неряха. Истинная Стрельцова…
Мои щёки вспыхивают:
— Что? Вы сказали Стрельцова?
— Ну, да. Лариса Андреевна Стрельцова, приятно познакомиться. А что тебя так изумляет? — удивлённо спрашивает Лара.
— А Стрельцова Альбина Витальевна…
— Моя мать… А в чём, собственно, дело? Мы уже час разговариваем, а до тебя только дошло, что я дочь Альбины Витальевны?
И снова этот взгляд. Снисходительный, удивлённый. Взгляд под названием "Соколова, ты дура?"
— Не знала, что у Альбины есть дети… — отвечаю растерянно и тут же поднимаю на Лару испуганные глаза. — Подождите, Вы сказали, она умерла?
— Всё верно, — кивает женщина. — Восемь лет уже прошло.
Ничего не понимаю…
Моя бабушка ездила к Альбине Витальевне всего несколько месяцев назад, минувшей осенью. Я помню ту злосчастную субботу.
Я рассказываю об этом Ларе, но та в ответ давится смехом:
— Ездила к моей матери? Серьёзно? Повторюсь, моя мать померла восемь лет назад, а до этого два года никого не узнавала! И твоя бабушка прекрасно это знала. Какие встречи? — она складывает руки на груди. — Даша, твоя бабуля обманывала тебя все эти годы. Осознай это, наконец!
— Но зачем? Зачем она это делала? — дрожащим голосом спрашиваю я у Лары, будто она может ответить на этот вопрос.
Та пожимает плечами:
— Мне это непонятно… Мне вообще ничего непонятно. Например, зачем твоя бабушка называла родную дочь чужим именем? Зачем придумала для неё другой облик? Зачем ей понадобилась эта квартира? И почему она готова была платить бешеные деньги за аренду? Кстати, чуть не забыла…
Она с трудом просовывает пальцы в узкие карманы джинсов и вытягивает оттуда сложенные пополам купюры.
Лара не успевает объяснить мне, что это за деньги. Наш разговор прерывает "Je T'Aime" Mylene Farmer. Мелодия доносится из прихожей, из крохотной лаковой сумочки на цепочке.
— Костик звонит… — произносит Лара с досадой. — Наверно, хочет удостовериться, что квартира готова…
Женщина кладёт деньги на стол и, не торопясь, идёт за телефоном. Вскоре она уже говорит с племянником.
— Да, Костя… Ещё нет… Конечно, всё будет, как договаривались… Жду.
Закончив разговор, Лара возвращается в комнату и плюхается на диван.
— Так, о чём мы говорили? — спрашивает она, вращая телефон в руке. — Ах, да… Деньги… Так вот…
Мой взгляд цепляется за пейзаж на задней стенке мобильника. Цветущая сакура, озеро, пирс… Но уже через секунду телефон поворачивается ко мне другой стороной, и я вижу сочную фотографию на экране.
На снимке парнишка лет трёх-четырёх. Забавный карапуз с большими карими глазами и родинкой на правой щеке. Бабульки, увидев такого, обычно умиляются, ахают и трижды плюют через плечо.
А я смотрю на него и едва сдерживаю крик…