"О, боже… Это настолько ужасно, что просто не может быть правдой!"
На моих коленях раскрытая тетрадь. Как бы я, хотела, чтобы в ней не было этого ядовитого текста. Увы… Снова и снова перебираю глазами пляшущие буквы.
"Твою же мать!" — прикладываю ладони к пылающим щекам.
В комнате становится душно, несмотря на распахнутую настежь форточку.
Как мне теперь быть?
Сделать вид, что ничего не случилось?
Или сейчас же отправиться к Наталье? Потому что только она сможет мне всё объяснить.
Немного поразмыслив, я принимаю решение не лезть не в своё дело. В конце концов, нельзя так легко верить словам ненормальной женщины. Скорее всего, Нина Михайловна просто фантазирует. А имена… Это просто имена. Ну, совпали случайно… Бывает.
Кроме того, у меня полно своих забот.
Вспомнив о своих планах попасть на Садовую, начинаю судорожно метаться по комнате. Облачаюсь в тёплые вещи, трамбую в багажную сумку гороховое платье и направляюсь к выходу.
В пороге меня настигает чувство вины.
Что подумает Толик, вернувшись?
Попользовалась им и сбежала?
Звучит, конечно, нелепо, но очень похоже на правду.
Я представляю печального Карасёва с букетом в руках, застывшего посреди пустой комнаты, и чувствую себя последней сволочью.
Впрочем угрызения совести быстро проходят, когда я понимаю, что входную дверь, запертую снаружи, не открыть изнутри.
Я бесполезно дёргаю металлическую ручку, но замок держит оборону точно комендант студенческого общежития.
Какого, блин, чёрта!
Получается, пока его Величество Анатолий не соизволит явиться домой, мне нельзя покидать его королевство? Запасного комплекта ключей он, естественно, мне не оставил.
— Тебе не уйти! — за спиной раздаётся голос Нины Михайловны. Я даже вздрагиваю от неожиданности.
Оборачиваюсь. Стоит в домашнем халате, с какой-то глупостью на голове. Ненакрашенная и страшная. Сердце сжимается. Уверена, в молодости эта женщина была очень красивой. Но время и болезни никого не щадят.
— Что Вы сказали? — спрашиваю, отпуская дверную ручку.
— Теперь он тебя не отпустит…
— Что это значит?
Но она больше ни слова не говорит, разворачивается и уходит на кухню.
"Теперь он тебя не отпустит…"
Первая мысль, что приходит в мою голову, весьма эгоистична.
Карасёв не отпустит меня после случившегося. Я ведь помню, как он смотрел на меня и как прижимал к себе. Помню, как стучало его сердце, когда после секса я лежала на его груди и кончиком пальца выводила на ней причудливые узоры.
Конечно, он теперь меня не отпустит.
Но другая крохотная мыслишка, словно капля чернил в молоке, тут же всё отравляет.
А что, если дело в другом?..