Мы покидаем комнату "похороненных воспоминаний", и Маша снова запирает её на ключ. Зальные кресла уже ждут нас для продолжения разговора.
Сестра уделяет немного времени общению с будущим малышом. А я между тем поднимаю с пола разбросанные снимки. И пока Маша наглаживает живот, я перебираю на коленях её фотографии. С Кириллом…
В голове не укладывается…
Маша и Кирилл…
Вместе…
— Ну, и как же так вышло, Маша? Как? — спрашиваю я, не отрывая взгляда от сочных кадров.
Та оставляет в покое свой живот и поворачивается ко мне.
— Да уж… Вопрос не из лёгких… С чего же начать…
Её шутки сейчас неуместны. Они меня раздражают.
— С начала! — огрызаюсь я, бросив на сестру недовольный взгляд.
— Ладно! Ладно! Только не злись! — она вскидывает ладони.
Осознав, что я не намерена шутить, Маша начинает рассказывать:
— Что ж… Пожалуй, всё началось в ту самую ночь, когда я подобрала тебя на адском перепутье…
Я не могу сдержаться и перебиваю:
— Ты привезла меня в Н-ск, высадила у дома, а сама отправилась прямиком к моему парню?
Маша корчит обиженную гримассу:
— Ты на самом деле так плохо обо мне думаешь, сестричка? Конечно, нет! Высадив тебя из машины, я отъехала на безопасное расстояние и стала наблюдать за тобой. Я должна была убедиться, что ты благополучно зайдёшь в подъезд. Ты вспомни своё состояние! Просто мечта для каких-нибудь отморозков! Знаешь, как я напряглась, когда к тебе подошёл этот двухметровый хрен?!
— Его зовут Толик… И он нормальный.
— Да, я тоже это поняла, когда он склонился к тебе и бережно поднял на руки. Ты не закричала, не попыталась вырваться, а, наоборот, обняла как родного. Было видно, что ты ему доверяешь, и он не причинит тебе вреда…
Я снова перебиваю:
— Кстати, ты не рассказала, как вы познакомились с Толиком?
Маша хмурится:
— Не всё сразу, дорогая! Оставим его на десерт! Хорошо?
— Ладно… — соглашаюсь неохотно, потому что хочу знать всё и сразу. — Ну, и что было дальше? Ты увидела, что меня забрал с улицы не Кирилл, и со спокойной душой отправилась к Кириллу?
— Опять не угадала! — улыбается Маша. Кажется, мои последние слова она приняла за шутку. — Я вернулась сюда, на Садовую, приняла душ и отправилась спать. А на следующий день я вернула арендованную тачку хозяину и своим ходом опять поехала на Центральную. Если хочешь знать, я ездила туда каждый день в течение следующих двух недель…
— Зачем?
— Мне нужно было убедиться, что с тобой по-прежнему всё в порядке.
— Интересно, как бы ты узнала, в порядке я или нет? — в недоумении приподнимаю левую бровь.
— Через открытые окна, глупышка! — опять улыбается Маша. — В жару люди распахивают окна настежь. И в них можно увидеть много чего интересного… Я вставала перед твоим домом недалеко от гаражей и смотрела в окна… Я увидела тебя в окне первого этажа. Ты сидела на диване, обложившись подушками. А рядом был твой приятель. Он что-то тебе рассказывал, и ты грустно улыбалась ему. Я видела, как вы ели пиццу и суши, и играли в настольные игры. Ясно было, что этот парень положительно на тебя влияет…
— И на какой день ты всё же решила отправиться к Кириллу? — снова перебиваю.
— Вскоре после его визита к тебе.
Я помню тот день…
Это был день под номером тринадцать. Вы не поверите, но после случившегося в "Жемчужном" я принялась отсчитывать дни своей "новой" жизни…
Так вот… Как выяснилось позже, это Лапина отправила ко мне Кирилла… А вернее, она отправила его прямиком к Толику. Ну, что за трепло без мозгов! Кто вообще просил её вмешиваться в мои дела? Мы с Кириллом какое-то время не виделись, и Светка решила, что мы поссорились. Потом она узнала, что я живу у Толика, и её совсем переклинило. Ей, видите ли, стало жаль Кирилла, и она отправила его ко мне для примирения. А тот, уверенный, что я променяла его на Карасёва, прилетел ко мне с адским криком и бешеными глазами.
Если бы Толик был дома, он бы ни за что не подпустил Кирилла ко мне. Но в тот день Карасёвы разъехались, кто куда. Я была в квартире одна. И когда раздался звонок в дверь, решила, что Нина Михайловна опять потеряла ключи. Поэтому открыла, не задумываясь.
Кирилл ворвался в прихожую как разъярённый тигр.
"Почему ты здесь?! Что ты делаешь в доме этого ублюдка?! Ты спишь с ним?! Ну, и как он тебе?!"
Вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я не успевала на них отвечать. Кирилл напирал на меня, а я пятилась назад. И скоро мы оказались в комнате. У окна…
Конечно, Маша нас увидела.
А Кирилл, наконец, увидел на моём теле синяки и ссадины, которых не заметил в полумраке прихожей.
Мой внешний вид его шокировал. Он схватил меня за плечи и встяхнул словно куклу:
"Твою мать! Это он сделал?"
"Кирилл отпусти, мне больно!…"
"Я спрашиваю, кто это сделал? Назови имя, и я найду этого ублюдка!"
"Отпусти…"
"Имя! Я сказал!"
"Стас… Это был Стас… Доволен?"
Услышав это имя, Кирилл отпрянул назад.
"Как ты сказала? Стас? — он взялся за голову и отступил ещё на два шага.
И пока он находился в замешательстве, я выпалила ему всё.
"Твой дружок изнасиловал меня! Посмотри! Его руки были везде! И здесь, и здесь! — я показывала ему чуть затянувшиеся ссадины. — Ты мерзавец, Кирилл! Как ты мог? Разрядившаяся батарея, нулевой баланс… Просто гениальный план! Я оценила! Только непонятно… — замолкла на несколько секунд, восстановила дыхание и задала ему главный вопрос, — В чём я перед тобой провинилась, что ты так жестоко меня наказал?"
Но Кирилл не ответил.
Не выдержав его молчания, я добавила:
"А Карасёв вернул меня к жизни…"
Но, кажется, и эту фразу Кирилл пропустил мимо ушей. Видимо, всё это время он соображал, какой именно Стас надругался над его девушкой. Теперь уже бывшей девушкой.
И, наконец, его осенило.
" — Стас!… - рыкнул он. — Вот же скотина! Я убью его!…"
На этом Кирилл резко развернулся и вскоре исчез в дверном проёме. Через мгновение он был уже на улице. Охваченный яростью вылетел из подъезда и бросился к остановке.
Больше мы с ним не виделись.
— Вы ругались у окна…
Голос сестры выдёргивает меня из воспоминаний.
— Естественно, я не могла услышать, о чём вы говорили, — говорит она. — но по его краснющим глазам, с которыми он выбежал из подъезда, я поняла, что дела у вас плохи. Чёрт! А ведь это была моя вина! И в том, что случилось с тобой, и в вашей ссоре с Кириллом виновата была только я! Это я подставила его! Я подставила вас обоих! И я должна была как-то вмешаться, понимаешь?
У меня вырывается злобный смешок:
— Ну да, ну да… Лечь с ним в постель, притворившись мной, — это отличный способ помирить нас…
— Не язви… — говорит Маша. — Всё было не так…
— И как же? — я намеренно задерживаю взгляд на её огромном животе. — Попробуй объяснить…
— Теперь, когда я стала свидетелем вашей ссоры, я держала твоего Кирилла на виду. Наблюдать за ним было просто. Мы жили по соседству. Я каждый день видела его во дворе. Он сидел на скамейке, бухал и смотрел в никуда. Я надеялась однажды увидеть вас вместе. Пьющих или курящих, орущих друг на друга или жарко целующихся… Не важно! Мне нужно было, чтобы вы снова начали общаться! А там потихоньку, помаленьку вы бы смогли перешагнуть через эту ссору… Но прошла неделя, а Кирилл так и сидел по вечерам совершенно один. И компанией ему была только банка с пивом. Тебя же я видела на Центральной и в компании лучшей подруги, и в компании бабушки. И в компании ещё каких-то тёток…
— Наверно, это были мои клиентки. Я помогаю школьникам решать задачи… Ну, раньше помогала… — зачем-то поясняю я.
— Наверно… Не важно… — кивает Маша. — К чему я всё это… Твоя жизнь текла своим чередом. А Кирилл здесь на Садовой гнил и разлагался. На него было больно смотреть. И виновата в этом была я…
— Представляю, как ты решила искупить свою вину… — снова мой взгляд падает на Машин живот.
Та понимает намёк и закатывает глаза:
— Я решила с ним поговорить! Просто по-го-во-рить! Понимаешь?
— Вижу, разговор состоялся…
— Ты так и будешь меня перебивать?… — строго спрашивает Маша. Я закусываю нижнюю губу, мол, продолжай. — Так вот… Мне было нелегко решиться на этот разговор. Ведь спуститься во двор и подойти к Кириллу для меня означало выйти из тени и обнаружить себя. И тем самым нарушить наш уговор с Натальей. Я же обещала ей не высовываться, чтобы никто не узнал историю "про девочек-близнецов"… Но Кирилл выглядел очень плохо. Он буквально погибал на моих глазах. А это был твой Кирилл, Даша, твой… И только ради тебя я отважилась на этот шаг!
"Да гори они синим пламенем! Эти обещания! — сказала я себе. — Я их поссорила, я же их и помирю!" И пошла к нему…