Как-то одно из моих заданий решило пофилософствовать. Это было еще в те далекие времена, когда карт не существовало, а я была обязана выполнять прихоти Царя и Совета. Мне заказали одного из крупных предпринимателей, которому не посчастливилось перейти дорогу Тагаеву-старшему. Тогда, умирая, он сказал, что люди, окружающие меня, даны мне за мои грехи. Что чем страшнее мои грехи, тем червивее люди, стоящие за моей спиной. Как будто Америку открыл! Проповедник хренов. Я знала, кто меня окружает. Поэтому и тянулась к одиночеству. И нет, не в боязни кармы. Карма для тех, кто нечестен на руку. Я же всегда была предельно честна с окружающими и с самой собой. Я тянулась к одиночеству, потому как больше не желала выносить грязь вокруг себя. Смотря на то, как Ника с улыбкой пытается подстроиться под шаг лошади, робко и боязливо треплет ее за гриву и что-то бормочет себе под нос, словила себя на мысли, что, оградив себя от грязи, лишила себя и прекрасного.
Неделю назад, побывав в доме Совета и набив очередные тату на спине, я появилась на пороге дома Тагаевых. Нашла ее там, сломленную и жаждущую жить.
— Где она? — скинув пиджак и клатч в прихожей, вопросительно посмотрела на встречающих меня мужчин — Тагая и Шамана.
— В комнате, — тихо ответил Данила. — Плакала всю ночь. Говорила, что хочет жить. Вась, не знаю, что делать. Я…
— Ясно, — прошла на кухню, позвала горничную, прошептав ей на ухо просьбу, и вскоре уже набирала ледяную воду в большое ведро.
— Эй, ты чего это? — пока Данила суетился вокруг меня, Тагай с легкой усмешкой следил за моими действиями.
— Чего это что? Такой постановки вопроса я не понимаю, — закрутила кран и вопросительно глянула на Тагаева-старшего. Тот кивнул и пошел в сторону лестницы.
— Зачем она тебе? — втроем мы остановились около красивой резной двери.
— Кто она? — старик рванул на себя дверь и перед нами открылся вид на резную кровать с балдахином, а на нем спящую девушку, сжавшуюся в комочек. — Цыц! — цыкнула на парня и легкой походкой оказалась около нее. — Эх, такая милая, — улыбнулась и резко взмахнула рукой с ведром, окатывая спящую ледяной водой. Та заметалась по кровати в испуге и закричала. Подождала, пока истерика немного спадет. Данила порывался подбежать, но был остановлен моим тяжелым взглядом и рукой отца. Ника сгруппировалась на поверхности мокрой кровати, обхватив себя руками, и начала всхлипывать. — Урок первый, Ника. Хочешь жить в суровом мире, стоит быстро подстраиваться под его условия.
— Как вода к этому относится? — услышала бормотание девчонки.
— Да никак, — пожала плечами. — Люблю просто мифы всякие. Вон скифы так младенцев закаляли. Чем ты не младенец сейчас, а? — подмигнула ей и протянула руку. — Вставай, красотка. У тебя пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Жду на улице, — уже выходя из комнаты услышала приглушенный шепот.
— Дань, что происходит?
— Это твой билет на жизнь, милая.
Билет на жизнь. От той, кто эту жизнь регулярно забирает. Вон как карты легли. Ирония, не иначе. Реабилитация Ники проходила тяжело. Нет, не для меня. Я принципиально не спасаю тех, кто не хочет спастись. Поэтому в очередную ее истерику просто уходила, чтобы через десять минут услышать робкий стук в дверь и продолжить дальше. Незаметно для себя привязалась к Нике. К добру ли это? Вероятно, жизнь покажет. Работа, Ника и поиски крысы. И так каждый день. Амир не появлялся на моем пороге, не звонил и не писал. И я ценила это — он уважал и принимал мое решение. Конюшня отстроилась и выглядела куда лучше предыдущей. К тому же появился дельный покупатель — сейчас мы находились на стадии переговоров перед предстоящей встречей вживую.
— Василиса! — вынырнула из мыслей и посмотрела на Нику. — Кажется, мне хватит.
— Устала? — надула губу. — Что-то быстро… И где твоя выносливость. Или, — хитро ухмыльнулась, — Шаман…
— Ну тебя, Вась! — прикрикнула Ника. — Все там, — она покраснела, — сложно.
— Ладно, — подошла к девушке и открепила фиксирующий повод. Подождала, пока она спешится, и добавила, — сейчас все снимем, помоем нашу красавицу, — мы прошли к небольшому помосту, и я зафиксировала лошадь. — Я за попоной схожу, почисти пока, как я учила. Амуницию можешь вон там оставить, — махнула рукой. — Скоро буду.
Вечерело, и в конюшне оставался только Костя. Он занимался вечерней кормежкой, отмеряя в кормовой порции.
— Кость, Барбару покормишь через час. Мы ее сейчас помоем, высушим. Мы только закончили, — облокотилась на косяк двери.
— Хорошо.
— Ты сегодня в ночную?
— Да, сегодня моя очередь. Скажите Инне, что она может уже уходить, я тут сам закончу, — мужчина выпрямился и подхватил несколько ведер с кормом.
— Инне? Она еще здесь? Думала, что уже ушли все, — глянула на часы. — Поздновато.
— Вроде была возле амуниции, седла смазывала.
— Так я вроде вчера уже, — нехорошее чувство кольнуло в груди. — Ладно, Кость, скажу. Ты работай.
— Хорошо, Василиса Баженовна.
Продолжила свой путь через всю конюшню в комнату, где хранилась амуниция. Моя работа научила меня двум важным вещам — тихой походке и принципу — все может быть не тем, чем кажется на первый взгляд. В тот вечер этот принцип не имел никакой силы, потому как был подкреплен словами. Тихо остановилась в дверях и глазами сразу нашла Инну. Она стояла ко мне спиной, плечом удерживая телефон, а руками копошась около уздечек.
— Да знаю я, — раздраженно шипела в трубку. — Да нет же! Я с ней говорила. Она хотела завтра учить девку прыжкам. Да. Нет, я уверена, что именно на этой кляче. Я все продумала, милый. Она доверяет этой подстилке, и та сама уже седлает. Она и не заметит, что я подрежу повод. Я уже сдвинула одно из препятствий. Нет, не заметит. Я сделала это уже после того, как их установили. Ее не успеют представить Совету, я уверена.
Стало быть, Царская охота и сюда пожаловала. Кто бы мог подумать, что в таком виде. Да, непутевая. Да, безответственная. Да, ленивая. Но не предатель. У меня и в мыслях этого не было. Что тебя заставило, Инна, пойти на предательство? В моей жизни близких людей не было. По понятным причинам я никого не допускала. Но Инну… Ее я впустила в свою жизнь. Не полностью, но ближе, чем кого-либо. И ее предательство было словно удар в спину.
— Да нет же, — продолжала она. — Не заметит она, что это я. Ведь со Светкой прокатило? Она и не подумает на меня. Доверяет мне, дура.
Бесшумно вздохнула, окаменев внутри. Инна глупо захихикала — похоже по ту сторону ее очень развеселили. Длинный повод оказался в руках, преобразуясь в петлю. Рывок вперед, телефон с шумом свалился на пол, а удавка затянулась на шее. Предательница трепыхалась в моих руках, силясь освободиться, но куда ей! Страшнее зверя может быть только раненый зверь. Пихнула ее на пол, контролируя давление на шее. Поставила ногу на поверхность ее спины, не позволяя девушке подняться, и, немного нагнувшись, подхватила телефон, включая громкую связь.
— Инна! — голос дяди донесся с того края. — Что за черт? Хрен с тобой, перезвонишь, — скинул звонок.
— Хмм… Как однако он ошибается, не так ли, Инночка? — безразлично произнесла, отчего та еще сильнее задергалась. — Ты чего такая дерганая, а? Подруги испугалась? — убрала ногу, потянула повод на себя и пошла, волоча по полу Инну за собой, по направлению к металлической конструкции. Протянула сквозь нее повод и зафиксировала его, немного ослабив. Притянула стул и села перед ней, облокотившись на спинку, подперев щеку рукой. Бывшая подруга пыталась освободиться, кричала — хотя больше смахивало на хрипы, материлась. Все это было бесполезно — шумоизоляцию везде я установила на совесть.
— Может хоть напоследок явишь свое истинное лицо? — холодно спросила.
— Отпусти меня! Это незаконно. Царев приедет и просто размажет тебя.
— Это дядя-то? — невесело улыбнулась. — Инна-Инна. Бедная. Я его семья, по крайней мере по законам и по его вере, хотя так не считаю. Но тут мое мнение неважно. А ты… Похоже очередная шлюха, которой он вертит, как хочет. Захотела поиграть? Срубить бабла возможно?
— Да что ты понимаешь вообще? — она снова попыталась закричать.
— Понимаю, что ты лишь играла в подругу, оставаясь рядом со мной все это время, — залезла в ее телефон и увидела многое — фото, переписки. Она уже продолжительное время сдавала меня Царю. И Светку подговорила тоже она. И… А вот это интересно. — А дядя знал, что ты с Артемом трахалась? Хотя… Ему похоже это было на руку. Он ведь подложил тебя под него, не так ли? — случай на соревнованиях был и на ее совести, в том числе. Извлекла телефон из кармана и набрала номер.
— Добрый вечер, Банши, — голос девушки из приемной Совета раздался с того конца.
— Добрый. Кто из Совета сегодня есть?
— Господин Сеитов.
— Старший?
— Да, госпожа.
— Соедини, — послышались короткие гудки, а затем грубоватый голос.
— Слушаю.
— Как всегда сразу к делу, Карим? — хмыкнула. — На мою территорию совершено посягательство. Я словила нарушителя.
— И? Нужно научить тебя, что с ним делать? — недовольно отозвался Сеитов-старший.
— Поосторожнее со словами, Карим. Ты прекрасно знаешь, чему я научена. Сам принимал участие. Я лишь сообщаю Совету, следуя правилам. Я хочу Чистильщика.
— Что ж, — сказал мужчина. — Оформляй заказ, Банши.
— С тобой, как всегда, приятно иметь дело, — съязвила ему в ответ.
— И, Банши?
— Что, Карим?
— Слышал, ты имеешь какие-то дела с моим сыном?
— Что? — от неожиданности я расхохоталась. — Спроси у него, или кишка тонка, папаша?
— Я тебя… — зло начал было говорить мужчина, но я его оборвала.
— Не начинай того, чего закончить не сможешь. Есть вопросы — с ними к сыну. Семья все-таки. Или у вас также, как и в моей семейке? Вот это новости. Сказала бы, что сочувствую, но вот какая деталь — я не умею этого делать. Да и куда уж там — не хочу. До нескорого, Карим.
— Иди… — я скинула, не дослушав. Из всех, кто заседал в Совете, особую мою нелюбовь получал не только мой дядя, но и Сеитов-старший. Он в свое время вдоволь моими услугами попользовался, так как одно время тесно дружил с Царем. Пока жизнь не развела, ну и бабки — куда ж без них.
— Таааак, дорогая моя подруга. О, нет. Поправочка. Бывшая. Знаешь ведь, кто я. Царь должен был упомянуть хоть что-то. По глазам, полным ужаса, вижу, что знаешь. Так вот, — жестко произнесла. — Сегодня на наших с тобой отношений я ставлю точку.
— Давай договоримся, — в ужасе закричала Инна. — Я расскажу, что знаю про Славу…
— Славу? Дядя мне не интересен. Напоследок скажешь что-нибудь? Что ж… Ты предавала меня довольно долго, имела отношение к порче моего имущества и планировала убийство невинного человека. Обычно, я пою колыбельную. Но знаешь, что? Ты даже ее не достойна, — встала со стула и прошла к дальней стене. Извлекла из тайника пистолет и неторопливо начала накручивать на него глушитель. Подошла к Инне и произнесла, — ад тебя заждался, подруга. Передавай привет, — дуло в лоб, палец на спусковой крючок. И точка, приглушенная глушителем. Тело резко обмякло.
Кто-то возможно подумает, что я проявила милосердие. Подарила легкую смерть предателю. Не обольщайтесь. Я верю, что есть та сторона. И то, что я сделала не есть милосердие. Лишь быстрая доставка к господину Дьяволу.
Заткнула за пояс пистолет, предварительно поставив на предохранитель. Вышла из комнаты, прикрыв дверь. В проеме сновал Костя, занимаясь кормежкой лошадей. А со стороны ворот показался Слава. Он быстро пересек конюшню и оказался передо мной.
— Василиса Баженовна, там к Вам пришли.
— Пустите. И проводите сюда. И, Слав, побудь пока с Никой.
— Хорошо.
Спустя пять минут в конюшню вошел высокий худощавый мужчина в дорогом костюме с чемоданчиком.
— Банши, — протянул поклонившись. — Какая честь! Жаль только, что в Вашем доме.
— И мне, Гриш. Как сам?
— Лучше всех.
— Что ж. Пойдем, — пустила его в комнату. Он осмотрел все и присвистнул.
— Как всегда чисто. Почему я здесь? Вы бы позвали клининг — они бы все уладили.
— Нет, Гриш. Мне нужен ты. Оформи посылку для Царя. Подарок с ленточкой, — хмуро произнесла.
— Ааа… Понял, — мужчина кивнул. — А с остальным что?
— Мне плевать. Главное, чтобы в моем доме и следа не осталось.
— Хорошо.
— Спасибо, Гриш. Выход найдешь. Деньги уже на твоем счету.
— Приятного вечера, Банши.
Выйдя из комнаты, словила Костю.
— Кость, ты все?
— Ага, только Барбара осталась.
— Я сама. Иди вздремни. Буду уходить, вступишь на пост.
— Хорошо, — он кивнул и направился в пристройку, неподалеку от конюшни.
Я последовала за ним, вдыхая свежий вечерний воздух. Яд потери и своей собственной глупости проникал, отравляя каждую клеточку моего тела. Направилась к Нике, незаметно остановившись неподалеку. Девушка уже закончила мыть лошадь, и они со Славой включили лампы для просушки. Она робко улыбалась и болтала с мужчиной. Такая светлая в такой грязи.
Я вздохнула. Осознание произошедшего накрыло меня волной. Нет, я не жалела о содеянном. Я была так воспитана. Предательство в нашей среде не прощалось. Законы чтили все. Только вот горечь хотелось затушить. Как? Как я могла проглядеть это все перед своим носом?
— Вась, давай к нам! — Ника заметила меня.
— Я что-то устала. Слав, завезешь Нику домой?
— Конечно, Василиса Баженовна. Будьте готовы через 5 минут, — мужчина кивнул и отправился к машине.
— Что-то случилось?
— Нет, что ты. Просто устала. Данила, наверное, заждался.
— Они сегодня у Амира в клубе. Будет поздно. Так что буду куковать с дедулей, — хихикнула девушка.
— Дедулей? Старика так еще не называли. Пойдем, — проводила ее до машины и некоторое время наблюдала, как она скрывается из виду.
— Уже закончил? — задала вопрос стоявшему позади.
— От Вас не скроешься, Банши, — Гриша поравнялся со мной. — Это моя работа. Тем более, что Вы свою выполнили качественно. Через пять минут приедет клининг, я за инвентарем и украшениями.
— Посылку сам доставишь?
— А как же! Мне и за это платят в том числе, — еще немного постояла, наблюдая как чистильщик извлекает коробку из багажника. У него что там, на все случаи жизни все есть? Упс… Поправочка. На все случаи смерти. Да ну и к черту. Развернулась и пошла в сторону конюшни. Отвязала Барбару, отвела в денник и накормила. Затем направилась в дом.
Дом встретил звенящей тишиной. Она, словно пресс, давила, не позволяя свободно дышать. Решение приняла довольно быстро. Мельком пробежалась взглядом по часам, которые к тому моменту уже показывали стрелкой на девять вечера. Оставаться тут не хотелось.
Наскоро приняла душ, и натянула джинсы с коротким черным топом. Макияж нанесла неброский, волосы собрала в пучок. В прихожей влезла в кроссовки, накинув кожанку. Перед отъездом заскочила в пристройку к Косте, разбудив мужчину. К тому времени посторонней активности не наблюдалось — стало быть закончили ребятки. Профессионалы, что уж тут говорить. Села за руль брабуса и вжала педаль в пол.