— Совет окончился, Яров. И они все знают, что крот среди них, — ночь скрывала фигуру говорящего по телефону мужчины, стоящего под тенью деревьев перед особняком Совета. — Это лишь вопрос времени, когда до них дойдет, что это я.
— Боишься? — иронично выдал Яров. — Уже жалеешь, что решил связаться со мной?
— Нет. Жду окончания всего и полноправного владения Городом, — сказал мужчина. — Что дальше?
— Дальше будет бум, — расхохотался Максим. — Все готово?
— Да. Мои люди все устроили. Никто даже не заметил.
— Кто в доме?
— Только семьи. Скоро они все отбудут.
— А Царева?
— Вот на кой черт тебе сдалась Царева? — разозлился мужчина. — Она последняя из своего клана. Не будет ее — не будет Царевых. Все просто. С остальными разобраться будет раз плюнуть! Потому что никто больше по праву крови не сможет занять ее место. Грохнули бы — и стало бы проще.
— Не смей, — голос Ярова принял другую огранку. — Если кто и грохнет ее — это буду я. Иначе придется иметь дело со мной.
— Угрожаешь мне? — мужчина весело рассмеялся. — Я живу намного дольше тебя, мальчишка. И то, что видел я, тебе даже и не снилось. Думаешь, испугаешь меня? Тебя ждет разочарование. Это с виду я ничем не интересующийся и плывущий по течению человек. Возможно кто-то скажет, что я инфантилен. Но тут всех, кто считает, что со мной можно не считаться, ждет полный провал. Если я и решил тебе помочь, то лишь потому, что преследую свои цели. И власть над всем — это лишь капля в море грядущих изменений.
— Какая речь! — хмыкнул Яров. — Видели бы тебя твои “соратники”. Их ждет оглушающий сюрприз. Что у вас делают с предателями? Я лично таким вырываю хребты и скармливаю их своим псам.
— Ты еще очень молод, — пробормотал с сожалением мужчина. — Если я захочу кого-то убрать — уберу. И мне не нужно твое дозволение. Завтра все в силе?
— Да. Немного повеселимся. Все затянулось, — на какое-то время наступила тишина, после которой Яров добавил. — Не смей ее трогать. Проследи, чтобы ее не было внутри и начинай. Подумай хорошо — тебе же не помешал бы такой цепной пес, как она? — зашел с другого угла Яров. — Она высококлассный киллер.
— Который может убить, не моргнув глазом. Не только Царь приложил руку к ее созданию, но и каждый из Совета. Она спит и видит, как каждому оставит подарок в виде пули во лбу. Мне не нужен такой человек, — он не стал дожидаться ответа Ярова, а просто скинул звонок.
Как же! Оставить ее живой? Смешно просто! Чтобы после она разобралась с ним, как с предателем. Он прекрасно осознавал, что станет с ним, после того как она узнает. Сегодняшняя ночь должна была стать начало конца. А для Василисы Царевой в частности — финалом. Злая улыбка коснулась его уст. Он с превеликим удовольствием будет не только наблюдать этот финал, но и станет его частью. Взглядом проследил, как оставшиеся вышли из дверей особняка и задержались на парковке около машин. Теперь его выход.
***
Усталость меня разморила, и большую часть процедуры под монотонное жужжание машинки и тихую фоновую музыку я проспала. Сквозь дрему услышала слова Артема, что мы закончили. Он аккуратно наклеил защитную пленку на свежие тату и немного отступил назад.
— Это просто великолепно! — восхищенно отозвался парень.
— Знал бы ты, какими путями мне это доставалось — так бы не говорил, — сонно пробормотала.
— Я — творческая личность, госпожа Царева. Мне плевать на все, если дело касается искусства. А то, что сейчас изображено на Вашей прекрасной спине — это произведение. Шедевр. Все остальное — неважно, — возразил мне Артем. — Я ж не глупец! Знаю, кто Вы и все остальные. Можно я сделаю фото?
— Фото? Моей спины? — удивилась.
— Да. Если конечно Вы не против. Вы обнажены, но мне бы хотелось сохранить это творение у себя.
— Ты видишь лишь спину, какое уж там обнажение! — весело усмехнулась. — Валяй!
— Спасибочки, — весело протянул парень. — У меня фот остался в машине. Я мигом, — он накинул мне на плечи мягкий плед и направился к выходу из комнаты.
— Давай, — я опустила голову на ладони, лежащие на спинке кожаного стула, и прикрыла глаза.
Амир должен был забрать меня, поэтому вспомнив об этом, потянулась к карману пиджака, в котором лежал телефон. Тихие шаги раздались за моей спиной. Меня насторожило то, какими они были. Ничего схожего с походкой Артема. За моей спиной явно был кто-то другой. И этот кто-то был явно не один, судя по количеству шагов. В зеркале на противоположной стене промелькнуло оружие, и я, недолго думая, нажала на вызов, набирая Амира, и незаметно положила телефон обратно в карман. Шаги стали громче, принуждая меня обернуться.
— Чем могу быть обязана? — рассматривая нескольких людей в черных спец-костюмах с масками на лицах и оружием в руках, спросила. — О как! Молчуны, — они заняли позиции около выхода, преградив мне путь. — Отвернуться не желаете? Нет? Ну что же, — встала к ним спиной и скинула плед с плеч на пол. Накинула на обнаженное тело пиджак и повернулась к мужчинам. Мой пистолет лежал на столе в пару метрах от меня, поэтому по воле случая я оказалась безоружной. Такой себе расклад.
— Свободны. Займите позиции и дожидайтесь приказа, — резкий низкий голос раздался за их спинами, и я удивленно уставилась на того, кто показался за мужчинами. Они расступились, позволив мне целиком увидеть говорившего. В его правой руке был зажат пистолет.
— Крот в студию? — хмуро усмехнулась.
— Может я пришел спасти тебя? — иронично ответил мужчина.
— Вот этим? — кивнула на пистолет в руке. — О… это вряд ли. Остался вопрос — ты пришел меня убить или использовать в своих целях?
— Я не использую тех, кто может меня уничтожить, — грубо сказал мужчина.
— И что же? Ты САМ решил лишить меня жизни? Ручки-то не боишься замарать?
— Всегда мечтал ощутить это. Убить Банши. Ту самую неубиваемую и неповторимую Банши. С удовольствием искупаюсь и умоюсь в твоей крови. Как тебе такой расклад?
— Вы с Яровым — замечательная пара. Друг друга стоите. Неудивительно, что никто даже не подумал, что предателем можешь стать ты. Твой инфантилизм всегда поражал. А сейчас я бы сказала, он восхищает — ты так упорно носил эту маску, что даже твой сын не увидел, кто стоит за его спиной.
— Он и не узнает, — возразил мужчина. — Вы все умрете. Все просто. И мы останемся у руля. Он немного погорюет и точка.
— Думаешь, Яров не захочет прибрать к рукам все? Ты глуп, если так считаешь.
— Я уберу его до того, как он успеет об этом подумать.
— Богдан все время с остальными. А если и его заденет?
— Значит судьба, — Захаров-старший дико улыбнулся. — Я еще не так стар, чтобы сделать еще одного наследника. Не станет Богдана — заделаю нового. Все просто.
— Ты так разговорчив, Юр. Уже на смертный приговор наговорил. И знаешь, что самое удивительное? То, что удивления я не испытываю. Власть и бабки. Ты заварил всю эту кашу только лишь потому, что захотел откусить больше, чем тебе полагается.
— Не больше! — он резко перебил меня. — Это вы виноваты во всем. Ты и Амир. Сидели бы в разных углах, и все было бы замечательно. Но вы, безмозглые детишки, решили поиграть в любовь. Я знаю, что за этим последует. Объединение кланов. Перераспределение сил и влияния. Тагай — старый дурак, раз не подумал об этом так, как я. Хотя… Он всегда испытывал к тебе непонятные мне отцовские чувства. Глупец. Он со своим влюбленным дураком просто прогнется под вас и все. А я этого не желаю! Не отдам свое.
— Так причина лишь в этом?
— Я просто вижу, КАК вы смотрите друг на друга. И карты… До объединения кланов осталось недолго. Поэтому я поставлю в этом точку, — он навел на меня дуло пистолета. — Горе затмит разум Амиру, и я подберусь близко. А остальные — не проблема. Их неведение — моя фора.
— Неведение? — я расхохоталась, ныряя рукой в карман. Захаров резко взвел курок, но я покачала головой. — Стой, ковбой. Это лишь телефон.
— Хочешь последний звонок? — не понял мужчина.
— Нет. Я уже его сделала, — метнула аппарат в мужчину, а сама подскочила к столу, хватая с него оружие.
Момент неожиданности дал мне небольшую фору, дав возможность спрятаться за единственную возможную преграду — декоративный выступ на стене, оформленный в виде ниши. Там стоял большой массивный горшок с экзотическим растением, которое мне пришлось пнуть ногой, для того чтобы освободить себе место в укрытии. К сожалению выход из комнаты был только один. И напрашивался вывод — или он, или я. Череда выстрелов раздалась совсем близко от меня, круша стену. У меня была полная обойма и запасная в кармане — осталась после встречи с Димой.
— Стерва! — выкрикнул Захаров-старший, после того как выстрелы прекратились — похоже обойма закончилась, и мужчина стал менять ее на новую. — Ты позвонила ему! Думаешь, стена спасет тебя? Я позову своих людей, и они просто изрешетят тут все.
— Не позовешь, — возразила, выглядывая из-за стены и оценивая ситуацию. Он спрятался от моих глаз. — Они украдут у тебя момент триумфа, поэтому ты вряд ли их позовешь. Жадность — людской порок, который не перестает меня поражать. И я с радостью избавлю тебя от него. Там Царь для тебя с Димоном уже греет злачное местечко.
Череда выстрелов вновь стала крушить стену, к которой я прислонилась. Три, два, один… Моя очередь! Я высунулась из своего укрытия и успела выстрелить, задев руку Захарова, держащую пистолет.
— Сука! — заорал мужчина и спрятался.
— Боже, ну что за неуважение, Юр! Этикетом от тебя даже не пахнет.
Я не была супергероем и не представляла, как буду выбираться из этой заварушки. Трезво оценивала ситуацию в целом и понимала, что мне пиздец. Простите за бранное словечко, товарищи. Как есть сказала. До выхода было несколько мест, за которыми можно было спрятаться ненадолго, но в итоге все равно мне пришлось бы встать с Захаровым лицом к лицу. И я впервые за долгое время стала надеяться. На то, что Амир успеет вовремя мне на подмогу. Оглушительный выстрел вывел меня из раздумий. И был он направлен не в мою сторону.
— Какого черта? — испуганный голос Захарова донесся до моих ушей. Выглянула из укрытия и ничего не увидела. Все происходило около выхода и было скрыто от моих глаз. Что ж… Пан или пропал. Скинула обувь и бесшумно покинула нишу, подбежав к кожаному дивану, за которым спряталась. С моего нового ракурса была видна лишь часть тела мужчины в зеркале на стене.
— Вась? — голос Борзова удивил. — Вась, ты тут? Выходи, я держу его на мушке.
Я быстро вылезла из укрытия и осторожно прошла на голос. Захаров, ухватившись за окровавленный бок, стоял на коленях и зло смотрел на прокурора. Его оружие было отброшено, и прокурор стоял, направив на него пистолет.
— Минуту, — оценив ситуацию, я пошла за обувью и быстро вернула на место свой лифчик, который так и остался лежать на спинке кресла. С ним было куда удобнее. Я даже ненадолго улыбнулась. Подхватив с пола телефон, увидела, что он разбит вдребезги — кто хорошо постарался, чтобы он больше никогда не заработал. — Ты как тут оказался?
— Да забыл бумаги кое-какие. Решил вернуться. А тут никого. Охрана особняка просто испарилась. Я решил проверить, — его белоснежная рубашка была заляпана кровью, на лице проступила парочка свежих кровоподтеков. — Как видишь, проверил.
— А я крота нашла, — с умным видом выдала, кивнув на Захарова. — Ну или он меня нашел. Тут как посмотреть.
— Все шутишь, — хмуро выдал прокурор, бегло осматривая меня на предмет ранений.
— А то! Говори, — я пнула Захарова. Он пошатнулся, подавшись телом вперед, и выставил руку, пытаясь предотвратить падение. По дальнейшим звукам стало понятно, что опору он искал простреленной ладонью. — Где Яров?
— Близко, — он расхохотался.
— Чего ржешь, придурок? — спросил прокурор.
— А то, что за мной останется последнее слово, — он поднял запястье, уставившись на часы на руке.
— Чего ты там бормочешь? — прокурор злился, а я внимательно наблюдала за Юрой. Что-то тут не так.
— Эндшпиль, — выдал Захаров прямо в часы. — Попрощайтесь, детки. Думаю, пора бы.
— О чем он? — Аркаша посмотрел на меня в недоумении.
— Эндшпиль… — пробормотала, не ответив прокурору. Конец партии. Меня резко осенило. В здании никого не оставалось. Они хотели подорвать особняк Совета, чтобы отвести внимание от того, что готовилось после. Если бы Захаров не захотел лично меня прикончить, и, если бы Аркаша не забыл бумаги, я оказалась бы погребенной заживо, и никто бы не узнал про крота. Как удобно. — Сколько осталось? — ухватила за ворот Захарова и тряхнула изо всех сил. — Сколько осталось времени?
— На прощальный поцелуй, — зло выдал этот придурок, и здание сотряс одиночный взрыв. Похоже рвануло где-то снаружи. — Я приготовил кое-что веселое, Царева. Вы тут в ловушке, — вновь взрыв за пределами здания.
— Он подорвет все снаружи. Мы сгорим тут заживо, — ошеломленно произнес прокурор, осознав все.
— Нет, ну ты все-таки такой умняша, прокурор, — приободряюще улыбнулась ему, хотя в душе творился хаос. Когда не можешь контролировать ситуацию — это хреново, знаете ли. Новый взрыв сотряс стены. — Минута. Они взрывают заряды с минутной разницей. Эй, кусок дерьма! — обратилась к Захарову. — Разочарую тебя, придурок. Если ты и искупаешь в крови, то лишь в своей. Я хоть и дама великодушная, но лишь из вредности кое-что сделаю.
— Что? — не понял Юра. И тут же взвыл, и завалился на бок из-за простреленного мною колена.
— Это я, пожалуй, заберу, — подхватила его пистолет и подошла к прокурору. — Я не желаю марать о тебя руки, Захаров. Может тебе повезет, и ты выберешь отсюда, пока здание не сгорит, кто знает? Но знай, там тебя будет ждать кое-кто. И я уверена — не с улыбкой на лице. Ты предал не Совет. Не Город. Не кланы. Ты предал того, кто боготворил тебя всю свою жизнь — своего сына. Не жди снаружи теплого приема.
— Иди к черту, ведьма! — прохрипел, сплевывая кровь, Захаров.
— Прощай, Юр, — подхватила за локоть прокурора и рванула из комнаты. Новый взрыв содрогнул стены, в воздухе пахло гарью — часть здания уже горела снаружи. Мы находились на втором этаже и, подбежав к лестнице, увидели, что низ здания уже был объят огнем.
— Хреново, — выдал прокурор.
— И не говори, Аркаша, и не говори, — пробормотала ему в ответ. — Думаю, заряды установлены по кругу. Нужно попытаться успеть до того, как стена огня отрежет нас от всех. О… И конечно не подорваться.
— И как ты можешь шутить?
— Другого не остается, Аркаша. Поспешим, — я знала это здание как свои пять пальцев и быстро сообразила, где будет стоять последний заряд. Туда-то мы и отправились. В разбитых взрывной волной окнах мы видели пылающий огонь, и это подстегнуло бежать быстрее. По пути мы не встретили никого — такая могила была уготована лишь мне. Дышать становилось все труднее, но мы не останавливались. Не имели права. Время тянулось предательски медленно. Казалось, что прошли часы, а на самом деле — лишь минуты.
Дверь с аварийным выходом показалась впереди, и мы оказались на лестнице. Поспешили вниз, и когда оставалось совсем чуть-чуть до свободы, последний взрыв отбросил нас взрывной волной, частично разрушая здание. Больно врезавшись в стену, осела на пол. Дым, окруживший нас, мешал оценить обстановку.
— Аркаш?! — я потеряла из виду прокурора. Его отбросило от меня, когда взорвался очередной заряд. — Прокурор?! — слабый стон раздался в стороне, и я поползла на звук. Мужчине досталось — из его тела торчал кусок арматуры, а на лбу была рваная рана. — Аркаш! Надо выбираться, милый.
— Оставь меня… — тихо прохрипел прокурор, прикрывая от боли глаза. — Оставь… Со мной у тебя нет никаких шансов, Вась.
— А ну не смей! — непрошенные слезы застыли в моих глазах. — Не смей, Борзов! Не смей, твою мать, даже думать о том, что сдохнешь тут, — несмотря на тот хаос, что творился вокруг нас, я почувствовала то, что давно не ощущала — тревогу и страх за родного человека. С удивлением поднесла грязную и окровавленную ладонь к щеке и вытерла ее. На пальцах осталась влага от моих слез.
— Ты плачешь? — не веря прошептал прокурор.
— Расскажешь кому-нибудь — убью, — слезы непроизвольно стекали по щекам. — Ты не умрешь здесь, прокурор. Не сегодня. Поднимай свою задницу, Борзов. Пора на выход, — помогла ему подняться и опереться на меня. — Нам наверх.
— С ума сошла? — прохрипел Борзов. — Может поищем что-то внизу? Может будет окно?
— Какое окно, Аркаш? Бредишь что ли? Давай наверх! — взрывы стихли, как я и предполагала — этот был последним.
Теперь остался лишь он — жестокий гул огненной стихии, пожирающей все на своем пути. Чем выше поднимались, тем легче дышалось. Но все это было на время и обманчиво — скоро огонь доберется и до верхних этажей.
С трудом добрались до нужной двери наверху и оказались на крыше. Позади особняка располагался огромный бассейн, и именно туда мы направились. Борзов понял, о чем я думала.
— Ты хочешь прыгнуть? С высоты третьего этажа?
— Другого нам не остается. Нужен разбег.
— Это самоубийство, — возразил мужчина.
— Пусть и так. Все же лучше, чем сгореть заживо. После тебя.
— Нет. Ты пойдешь первой.
— Думаешь, я дура? Я дотащила тебя, чтобы ты тут сдох? Думаешь, не знаю, что у тебя на уме? Ты прыгнешь, Борзов, иначе я останусь тут вместе с тобой, — наверху дышать было легче, но кашель все равно раздирал легкие. — Прыгай, засранец! Я, между прочим, еще состариться хочу. Вон смотри, даже на чувства способна! Плакать умею, — грустно улыбнулась. — Давай, Борзов. Не зли меня.
— У меня есть право на последнее желание? — он вдруг посерьезнел.
— У тебя сотрясение, Борзов! Какое к черту желание?
— Я вижу свои раны. И трезво оцениваю ситуацию. Я, — он тяжело вздохнул. — Исполни мое желание, Вась. Оно ведь действительно может оказаться последним. Не хочу умереть, не испытав этого.
— Чего?
— Поцелуй меня, Василиса Царева. Захаров сказал, что у нас есть время на прощание. Так вот, я хочу попрощаться именно так.
— Дурной ты, прокурор, — кашель перебил меня. — Меня вон на слезы пробивает, а тебя на поцелуи.
— Я серьезно, Вась.
Борзов был дорог мне. Слишком многое нас связывало. И я прекрасно понимала, о чем он говорил сейчас. Он любил меня, и я не хотела давать ему надежду хоть чем-либо. Поэтому всячески отвергала его и не поддерживала его чувства. То, что он просил у меня сегодня, было не прихотью и не желанием влюбленного дурака. Он понимал, что я не люблю его как мужчину. И не полюблю.
— Ты же знаешь, как дорог мне, прокурор? — спросила приблизившись.
— Ты доказала это, не бросив умирать меня там внизу. Я люблю тебя, Василиса. И хочу попрощаться так. Я не знаю, что ждет меня там. Я потерял слишком много крови — ноги плохо слушаются. Я могу не допрыгнуть. И ты не сможешь ничего сделать. Я могу пообещать тебе, что попробую выжить. А ты попрощайся со мной. Баш на баш, Василиса Царева?
— Баш на баш, Борзов, — слезы стекали по моим щекам. Он взял мое лицо в ладони и мягко поцеловал в каждую из щек, пройдясь губами по дорожкам из слез. После чего прильнул своими губами, мокрыми от моих слез, к моим. Осторожный мягкий прощальный поцелуй. А после прижался губами к моему лбу и обнял меня.
— Спасибо, — прошептал. — Я постараюсь выжить.
— Ты обещал, Борзов. Только попробуй не сдержать обещание, — гул от бушующего огня усиливался, и времени оставалось совсем мало. — До встречи, Аркаш.
Он лишь кивнул, а после отошел на расстояние разбега и побежал. Секунда — он рванул в пустоту, затянутую дымовой завесой. Шум огня не позволял услышать самого главного — всплеска воды. Я отошла на расстояние и судорожно выдохнула. Я не была супергероем, но в тот момент очень надеялась, что я как в фильмах про них не умру. Либо меня соберут по частям, и я продолжу жить дальше.
Прикрыв глаза на мгновение, сорвалась вперед. Падение было стремительным, и вскоре меня встретил приятный холод воды. Бассейн был весьма глубоким, поэтому мне крупно повезло — все осколки от стены пошли ко дну под весом своей тяжести, а я его попросту не достала. Вынырнула, шумно отплевывая воду, попавшую внутрь через нос.
Превозмогая слабость, накатывающую на каждую клеточку моего тела, я поплыла от здания в другой конец. Прокурора видно не было, и я надеялась на то, что увижу его на бортике. Когда оказалась в конце водоема, сил уже не осталось. Попыталась приподнять на ладонях и вылезти, но не смогла и ушла под воду. Сильные руки подхватили меня и вытащили из воды.
— Безумная, — голос Амира раздался около моего уха, и я провалилась в темноту.