Открыв глаза, обнаружила себя в машине скорой помощи. Вокруг меня суетились врачи, обрабатывая раны.
— Василиса Баженовна! — один из них увидел, что я очнулась. — Сколько пальцев видите? Вы помните какой сегодня день и что случилось? — на меня посыпалось сто стандартных вопросов, и я хмуро на них ответила. — Легкое сотрясение, но вроде бы тяжелых повреждений нет. Все поверхностные. Желательно провести обследование на случай внутренних повреждений, но я думаю, что все в норме. Вы в рубашке родились.
— Со мной мужчина был. Что с ним?
— С ним все намного хуже. Обширные травмы. Пока тяжело что-то сказать, он сейчас без сознания, — ответил врач. — Ему требуется срочная операция, его уже увезла машина скорой. Сейчас и мы поедем.
— Мне нужно увидеть господина Сеитова. Сейчас же. После поедем.
— Но…
— Никаких «но». Живо! — я поднялась на кушетке, ощутив слабость. — Сейчас вернусь, — хотела выдернуть катетер из руки, но меня остановил голос.
— ВАСИЛИСА! МАТЬ ТВОЮ!!! — Амир залез в машину скорой. — ВСЕ ВОН! — сотрудники быстро покинули машину, оставив нас наедине. — Нет, я все сегодня понял. Когда увидел тебя, летящую с крыши. Ты моя персональная головная боль на всю оставшуюся жизнь.
— Амир, — грустно и потеряно протянула. Он тут же оказался рядом, аккуратно сжав меня в объятиях.
— Ты плакала, — прошептал тихо.
— Он собирался умереть там… — проговорила, уткнувшись носом в его шею. Слова полились из меня, складываясь в рассказ.
— Знаю. Борзов рассказал, пока не потерял сознание. Еще и покаялся, что выпросил у тебя поцелуй на прощание. Засранец! — недовольно пробурчал мужчина. — И это при том, что ты его тушу тащила три пролета! Ты просто невыносимая! Возомнила себя чудо-женщиной? Хотя, о чем это я? Ты по-другому не можешь.
— Как Богдан?
— Хреново.
— Захаров вряд ли выжил.
— И я так думаю.
— Яров ударит скоро. Это вопрос времени. Нужно успеть сделать это раньше него.
— Знаю. Мы предположительно знаем, где он. Благодаря новой информации мы сузили круг поиска. Попутно готовим операцию. Как только найдем его — сразу уничтожим. Тебе нужно в больницу. И это не просьба, Вась, — он устало вздохнул.
— Знаю. Врач сказал, что ничего серьезного, и я подумала…
— Вась, — он отстранился от меня и посмотрел прямо в глаза. — Это не твоя война. Ты уже достаточно помогла. И достаточно настрадалась. Доверься мне. Мы найдем его и уничтожим. А после… После будем восстанавливать руины. Я… — он запнулся. — Я чуть не умер, когда узнал, что происходит. Я видел каждый взрыв, зная, что ты внутри, и не имея возможности помочь тебе. Думал, что никогда тебя не увижу. И знаешь… Если и есть ад на земле для меня, то это был он.
— Я тебя люблю, — слова сорвались с моих губ.
— Ты… — он нахмурился, не веря услышанному.
— Я люблю тебя, Амир. Находясь посреди этого ужаса, я не боялась смерти. Я была в ужасе от того, что не успела тебе сказать это. Сказать, что люблю тебя безумно и бесповоротно, — он не дал мне договорить, врываясь в мой рот жарким поцелуем, кружащим голову.
— Повтори еще раз, — хрипло прошептал мне в губы.
— Люблю тебя, зверюга. Больше жизни.
Он целовал меня и просил вновь и вновь признаваться ему в любви. Безумно, жарко и горячо. После позвал врачей и отправил меня в больницу, пообещав во всем разобраться и держать меня в курсе. Я верила ему, поэтому прикрыв глаза, доверилась врачам и впервые за этот безумный день позволила себе расслабиться и нырнуть в искусственно созданный лекарствами сон.
***
Оставив Василису врачам, Амир поспешил к своим друзьям. Пожарная бригада тщетно пыталась остановить бушующий огонь, но вскоре решила лишь ограничить очаг, не позволяя ему перекинуться на соседние здания. Кощей хмуро смотрел на огонь, пытаясь осознать произошедшее. С ним рядом находился Шаман и подбадривал друга.
Когда Вася позвонила, они были вместе. Поэтому все сказанное Юрием Захаровым слышали все. И про то, что ему ничего не стоит заделать «нового» наследника и устранить «старого» в том числе. Они оказались около особняка слишком поздно — первый взрыв уже повредил часть здания, а потом начали взрываться новые заряды с разницей в минуту по всему периметру здания. Никто не мог приблизиться — это было невозможно. Люди Захарова начали отстреливаться, но были быстро устранены. Всем оставалось лишь смотреть, как все пылает, и молиться.
Заметив движение на крыше, они быстро сообразили, что именно последует за этим. Дым мешал обзору, но Амир был уверен, что Вася была не одна. А очнувшийся избитый Артем подтвердил его опасения — мальчишку спас внезапно подъехавший прокурор и отбил его у ублюдков Захарова. Артем рассказал ему про Василису, и тот пошел ее искать. Выловив еле живого Борзова из бассейна, Амир понял, почему именно он прыгнул первым — Василиса заставила. Если бы девушка прыгнула первой, Аркадий попросту мог бы там и остаться. Сбивчиво мужчина рассказал основное и потерял сознание. Амир даже не злился на этот дурацкий поцелуй — просто понял, какое значение он имел для прокурора. И видя его состояние, осознал, что он мог стать для него прощанием. По словам врачей, все было гораздо хуже, чем хреново — если бы Вася не вытащила его, прокурор бы умер там. А так оставалась небольшая надежда на то, что Борзов выживет. Этот вечер в корне изменил отношение Амира к прокурору. И хоть он продолжал раздражаться, зная, что мужчина любит его Васю, он зауважал прокурора. Борзов доказал, что его чувства — большее, чем просто химия. Он ринулся на защиту девушки, не зная, что ждет его впереди.
Наблюдая за падением Васи, Амир чуть не умер от ужаса. Буквально. В дыму он никак не мог отыскать ее, и увидев сквозь дымку, как она пытается вылезти из воды, раненая, но такая упорная, внутри дрогнул. Подлетел к ней, вылавливая из воды, и прижал так крепко, что не понял насколько. Только тихий стон девушки заставил его немного сбавить оборот.
А ее признание… Оно ошеломило. Он уничтожит ублюдка, сотворившего все это. А после уже никогда ее не отпустит.
— Как Вася? — Богдан посмотрел на подошедшего Амира.
— Лучше, чем Борзов. Сотрясение, ожоги, рваные раны и гематомы. Еще предполагают переломы нескольких ребер и пару пальцев на ногах. Еще хотят исключить внутреннее кровотечение. Не представляю, как она в таком состоянии еще и Борзова на себе тащила. Еще и про тебя, Богдан, спрашивала.
— Ей поди сказали только первую часть? — поинтересовался Шаман.
— А как же. Сейчас ее не стоит тревожить. Врачи итак про Борзова ей рассказали, чего не следовало. Сейчас она спит — успокоительное подействовало.
— Волнуется, дуреха, — Богдан грустно улыбнулся. — Что дальше?
— Прижмем ублюдка, а после будем выстраивать жизнь заново.
— Хорошая идея, Зверь. Я за, — кивнул Богдан.
— И я, — улыбнулся Шаман.
— Что ж… Тогда начнем.