Разговор Юли с Егором Громовым затянулся. Казалось, не было между ними того года расставания.
— Мда уж…мама, как всегда, — вздохнул мужчина, допивая очередную чашку кофе. — Придумать такое про тебя…в голове не укладывается…А Маша тебя полюбила, — с улыбкой добавил он, видя, как Юля ловко управляется с маленькой девочкой.
— Да, ради тебя она пойдет на все, — не поднимая глаз, ответила девушка. — Егор, а что с моим ребенком? Если твоя мать соврала тебе про меня, возможно, она соврала и про мою дочь. Что если роды прошли хорошо, и моя дочь сейчас в какой-то семье у чужих людей, — прижимая Машу к груди, вздохнула Юля.
— Про нашу дочь, — с укором поправил Юлю Егор. — Я узнаю, не переживай. Но мать пока не должна знать, что мы с тобой встретились. А на работу, раз она хочет тебе сорвать УДО, ты не выходи.
На том и порешили. Судья Громова пока не должна была знать о том, что ее сын узнал о том, что Юля жива.
А пока Егор должен был выяснить, как сложилась судьба их с Юлей дочери.
Как известно, деньги решают все в этом мире. И Егор Громов готов был отдать любую сумму, чтобы докопаться до правды.
Попасть в тюремную больницу он смог без проблем. Все решила купюра в десять тысяч рублей.
Полная женщина с жидкими седыми волосами, зачесанными на макушке в короткий хвостик, встретила мужчину прохладно:
— Что хотели?
— Мне бы информацию тут кое-какую узнать…годичной давности, — улыбнулся Егор, подойдя поближе.
— Не раздаем информацию, мы не справочная, — женщина толстыми пальцами левой руки указала мужчине на дверь.
— А так? — Егор высунул из кармана край пятитысячной купюры.
Женщина прищурила глаза, разглядывая деньги, а потом, махнув рукой, произнесла:
— Черт с тобой! Но деньги наперед давай!
Егор протянул женщине пятитысячную купюру и с удивлением около пяти минут рассматривал, как та проверяла купюру на подлинность, то рассматривая ее на свет, то обнюхивая, то проверяя на зуб.
Когда женщина, наконец, сунула купюру в карман, Егор напомнил о цели своего визита:
— Меня интересует Юля Климова. Она родила 12 февраля этого года. Девочку. Что стало с ее ребенком?
— Подожди, я что тебе компьютер что ли? — проворчала женщина и полезла рыться в огромную амбарную книгу.
В комнате воцарилась тишина, которую нарушало только перелистывание страниц слюнявыми пальцами.
— Нашла. Вот 12 февраля. Пять рожениц было.
— И что с детьми?
— Что-что? Знамо, что. В дом малютки таких отдают. Чего тут гадать, — женщина с видом знатока покосилась на Егора.
— А дочь Климовой? — дрожащими от волнения губами спросил мужчина.
— А ее дочь чем лучше?
— Ну она родилась нормально?
— Молодой человек, а как она должна родиться-то?
— Я имею ввиду, живая? Ее тоже в дом малютки отправили? — не веря своим ушам, переспросил мужчина.
— Нет. Эту сразу же забрали в семью, — с удивлением проговорила женщина.
— Кто забрал? — Егор вскрикнул так, что женщина испуганно захлопнула книгу.
— А мне почем знать? Я все сказала.
Егор на ватных ногах покинул ворота тюрьмы. Жизнь с каждым днем преподносила ему все новые сюрпризы.
Вчера он узнал, что мать его обманула, а Юля Климова жива и здорова. А сегодня, что его дочь растет в чьей-то семье.
*****
Людмила стремительно, будто подгоняемая кем-то неизвестным, вбежала в квартиру сына, не закрывая за собой дверь.
В пороге она остановилась отдышаться. На скрип двери из комнаты, качая на руках Машеньку, вышел Егор.
— Ты что творишь? — это была первая фраза, с которой мать начала разговор с сыном.
Егор вопросительно приподнял брови, ожидая дальнейших слов от матери.
— Что ты делал в тюремной больнице? — повышенным тоном спросила Людмила.
— Ну ты же знаешь, что я там делал, зачем спрашиваешь? — Егор повернулся с целью уйти.
— Куда ты пошел? Я не закончила! — Людмила бросилась в комнату следом за сыном.
— Ты хочешь, чтобы я повторил все то, что ты сама и так знаешь? У меня нет времени на разговоры, тем более, что я теперь не верю ни одному твоему слову…мама…
— Да, я хочу услышать это от тебя, — смягчилась Людмила, осознав, что слишком напористо принялась разговаривать с сыном.
Но видя, что Егор на контакт не идет и не собирается вдаваться в подробности своего визита в тюремную больницу, решила зайти с другой стороны:
— Я все понимаю, сынок. Прошлое не отпускает так быстро. Но тебе пора смириться и забыть о Климовой и ее ребенке, — Людмила обреченно бухнулась на софу.
— О моем ребенке! А ты знала, что мою дочь забрала другая семья? — Егор уставился прямо в глаза матери с таким осуждением, что она поспешно отвела взгляд в сторону.
— Знала…
— Ага, а мне соврала на голубом глазу, — разочарованно протянул Егор. — Мда…
— Нет. Я не соврала. Девочка слабенькая была, она через месяц умерла, — скроив опечаленное лицо, судья смахнула с глаз выдавленную с большим трудом слезу.
— А Юля? — еле сдерживаясь, спросил мужчина.
Ему было интересно, что скажет мать. Тем более, что правду он уже знал.
— А про Юлю я уже сказала, как есть…по факту, я ничего не утаила, — продолжала врать судья Громова.
Она почему-то надеялась, что правду о судьбе Юли Климовой ее сын не узнал…
— Ты опять врешь, — покачал головой Егор. — Я на днях видел Юлю. Она жива и здорова. И я знаю, что ты пытаешься сорвать ей УДО.
Людмила от неожиданности замерла с раскрытым ртом. Такого поворота она точно не ожидала.
Возражать сыну было бесполезно… Людмила просто медленно поднялась с софы и неторопливо направилась к выходу.
Казалось, ее жизнь рушилась на глазах… и все из-за какой-то нищей девчонки…
Надо было не дать Климовой вообще выйти, промелькнуло в голове женщины, но время, к сожалению, уже ушло.