— А ты что здесь забыл? — Людмила недовольно зыркнула на сына.
В окне дома показалось чье-то лицо в платочке. Оно с подозрением оглядело незваных гостей.
— Юлька, кажись, к тебе гости пожаловали, — проворчала старушка.
Климова неуверенно подошла к окну и, оглядев приехавших, схватилась за голову:
— Теть Люб, не пускай их.
Жещина недовольно окинула Юлю взглядом и сквозь зубы процедила:
— Чего ты их боишься-то? Сейчас вон кочергу возьму, и полетят они у меня отсюда.
Накинув на плечи старый полушубок, старушка добавила:
— А прятаться так, как ты, всю жизнь можно.
— Теть Люб, да они богатые… что я против них, — Климова скривила рот и присела на кровать. — Только прятаться и могу.
— Это эти что ли? Громовы твои? — теть Люба, стягивая с печи валенки, покосилась на Юлю.
— Они самые. Никак не могу от них отделаться, — с грустью в голосе проговорила Климова.
— Ты не можешь, так у меня не заржавеет, — выскакивая за дверь, ответила старушка.
Юля прильнула к окну и с удивлением стала наблюдать следующую странную картину, которая за пару минут развернулась перед ее глазами.
Тетя Люба, вооруженная метлой, словно белка, лихо выпрыгнула за калитку и направилась прямиком к незваным гостям.
Несмотря на свой пожилой возраст и хрупкий вид, старушка выглядела очень грозно.
Перекинувшись парой фраз с незваными гостями, тетя Люба вдруг откинула в сторону метлу и бросилась к судье Громовой.
Та с распростертыми объятиями тоже кинулась к старушке и принялась ее обнимать.
Они то и дело смотрели друг на друга и весело о чем-то щебетали. Егор переводил растерянный взгляд с одной женщины на другую.
Юля через местами застывшее окно совсем не понимала, что происходит.
Потом старушка всплеснула руками и, схватив судью под руку, потащила ее в дом.
Юля в растерянности ожидала, пока женщина, ненавидящая ее, переступит порог ее нового убежища.
— А я тебе говорю, что ты почти не изменилась, — хохотала Людмила Громова. — Та же моя любимая старушка Люба.
— Да ну тебя, сколько лет-то прошло. Сын у тебя уже вон какой, — смахивая с глаз слезы, возразила женщина.
Так женщины, громко щебеча, вошли в дом. Заметив сконфуженную Юлю, тетя Люба с осуждением добавила:
— Юль, да какая это судья? Это Люда, я ее много лет нянчила. Девчонка хорошая. Да она и не вредить тебе приехала. А то ты тут наговорила тоже страстей-мордастей.
— Да, я напомнить приехала, что у тебя УДО, дорогуша. Как бы срок тебе из-за твоих закидонов не продлили, — натянуто улыбнулась Людмила Громова.
Было видно, что ей очень тяжело сдерживать себя в присутствии старушки.
— Я помню, — кивнула Юля, скрываясь в комнате.
Но на пороге она замедлила ход, обернулась и, вперившись взглядом в лицо Громовой, громко спросила:
— Куда мне от вас сбежать? Где вы меня не достанете?
Людмила не знала, что ответить Юле. Говорить правду она не хотела, тем более при тете Любе, которая знала ее совсем с другой стороны.
— Не понимаю я, Юля, твой негативный настрой, — развела руками судья Громова. — Я всегда хорошо к тебе относилась, тем более что ты мать моей внучки.
— Вы? — лицо Юли вспыхнуло яростным гневом.
Она понять не могла, как судья с такой легкостью сейчас могла врать ей в лицо и делать вид, будто ничего не было.
— Вы издеваетесь что ли надо мной? Вам напомнить, что вы творили? Как вы у меня дочь отобрали? Да вы точно сумасшедшая!
— Девочка все преувеличивает, — Людмила, скроив расстроенное лицо, обратилась к старушке, внимательно наблюдавшей за происходящим. — Видите же, какая она ранимая.
Юля сжала кулаки, ей хотелось в кои-то веки отвесить знатных тумаков Громовой.
— Я не дам вам и близко подойти к моей дочери! — с вызовом произнесла девушка.
В комнате воцарилась тишина, изредка нарушаемая сладким причмокиванием Машеньки, спавшей в кроватке в соседней комнате.
Нарушила эту затянувшуюся тягостную тишину отворившаяся скрипучая дверь.
В дом, обстукивая ботинки от снега, вошел Егор. Увидев Юлю, он виновато опустил в пол глаза.
Мужчина прекрасно понимал, что в том, что происходит сейчас, есть и его вина.
— А вот и еще одно чудо приперлось! — всплеснула руками Юля. — Как же мне надоел этот цирк! Лучше бы я весь срок отмотала, чем на воле с вами!
Егор, под предлогом повидать Машеньку, позвал Климову в комнату, где спала девочка.
— Мать никогда не успокоится, — прошептал Егор, склонившись над кроваткой. — Тебе нужно бежать…
— Куда? От нее не сбежишь, — так же шепотом ответила Юля. — Она не даст мне жизни. Я не могу жить в постоянном страхе.
— Когда заканчивается УДО?
— Через полгода.
— Выдержишь полгода, а потом я помогу. Хорошо? Соглашайся с ней во всем, только терпи.
Юля вопросительно посмотрела на мужчину, которого когда-то любила, да и сейчас она еще что-то чувствовала к нему.
— Я помогу вам с Машей сменить имя и фамилию.
— Ты серьезно сейчас? — почти беззвучно спросила Юля, покрутив пальцем у виска.
— Другого выхода нет. А пока иди на мировую. Полгода надо как-то пережить.
Тихие шаги, послышавшиеся за их спинами, прервали этот важный разговор.
— Я могу взять Машеньку? — тихо спросила судья Громова.
— Да, — сдерживая злость, ответила Юля.
В этот момент она поймала на себе одобрительный взгляд Егора. Юля вместе с Машенькой согласилась снова вернуться в город и жить в одной квартире с Егором.
Никаких препятствий, чтобы судья Громова не могла видеться с внучкой, Климова больше не чинила.
— Не нравится она мне, сынок, — отпивая из кружки горячий чай, проговорила Людмила. — Климова такая строптивая, а тут вдруг на мировую пошла. Не верю я ей…
— Ну почему же, может, человек многое осмыслил, — попытался усыпить бдительность матери Егор.
— Ты реально думаешь, что она забыла и простила все, что я ей сделала? — громко фыркнула судья. — Я бы на ее месте себя не простила. Не верю, что она простила.
— Но она же вернулась с нами.
Людмила задумчиво посмотрела на сына, а потом вперила свой взгляд в противоположную стену и замолчала.
Молчание длилось около пяти минут. Но потом судья снова уставилась на Егора:
— Задумала она что-то, и это факт! У меня даже есть подозрения…
— Какие же? — сдерживая волнения и боясь быть уличенным в сговоре с Климовой, спросил Егор.
— УДО! — покачала головой Людмила.
— Что УДО? Причем тут УДО? — сделал непонимающий вид мужчина.
— А то! Подозреваю, что она хочет дождаться окончания УДО. И подозреваю это с первого дня, как она вернулась.
— И что? Зачем ей это? — развел руками Егор. — Ты ее уже подозреваешь в том, чего нет.
— Ты так думаешь? — судья Громова приподняла одну бровь. — Я ей не очень верю… ну невозможно забыть то, что я ей сделала, поэтому и говорю, — поставив кружку на стол, Людмила добавила. — Время покажет… скоро…