— Могла бы быть и повежливее, — с осуждением проговорила судья. — Я тебе фруктов принесла.
— Сами кушайте, не обляпайтесь, — грубо ответила Климова. — Или говорите, что вам от меня надо, или я сейчас же уйду.
— В твоем положении нервничать нельзя, присядь, — Громова кивнула на стул.
— Насиделась и належалась, — Юля привалилась к стене спиной. — Что вам от меня нужно? Сын ваш ко мне больше не ходит.
— Сын тут ни при чем. Разговор есть серьезный, — Громова медленно поднялась со стула и приблизилась к Юле.
Фраза судьи Громовой напрягла Климову. Она знала, что эта женщина по пустякам не приходит.
Не давая Громовой близко подойти к себе, Юля неприязненно прищурила глаза:
— Опять какую-то сделку предложите? И на что в этот раз хотите мою волю обменять?
Судья от неожиданности приподняла левую бровь, всем своим видом показав, что она очень удивлена:
— А ты смышленее, чем я думала. Да, все именно так, — добавила она, засунув руки в карманы.
— И? Какой обмен вы хотите, если ваш Егор здесь и правда ни при чем? — обняв руками тяжелый живот, спросила Климова.
— Когда тебе рожать? Месяца через 4, судя по животу?
— Через три, — с вызовом ответила Юля.
— Я могу тебя вытащить из этих угнетающих стен под видом УДО. Одобрю его. Ты родишь в лучшей клинике города, у лучших светочей науки. Твоего ребенка ждет будущее, о котором можно только мечтать, — судья, жестикулируя, восторженно принялась описывать Юле дальнейшие перспективы.
— "Но", да? Есть же это "но"? — грубо перебила Юля Громову. — И каково будет это "но"?
— Твой ребенок. Кстати, ты кого ждешь?
— Девочку.
— Девочку? Это вообще восхитительно! В общем, у твоей дочери будет все! Понимаешь, к чему я клоню? — строго проговорила судья, откинув с лица волосы. — Я дам ей такое будущее, которое некоторые и во сне не видят.
— Моя дочь. Она цена, да? Я должна ее после родов отдать вам? — как не пыталась Юля сдержать дрожь, губы все равно ее выдали.
— Да! Ты должна написать отказ! Для тебя девочка будет обузой, а я смогу вырастить из нее достойного человека…
— Я уже вижу, как вы сына вырастили, — фыркнула Юля с усмешкой. — Достойнее некуда.
— Всяко лучше, чем ты это сможешь сделать, Юля! Подумай хотя бы впервые не о себе, а о ней, — судья ткнула пальцем в сторону большого живота Климовой. — Что ждет ее с тобой? А ты без обузы сможешь начать новую жизнь.
В помещении воцарилось гнетущее молчание. Судья с нетерпением ждала ответа.
Но заключенная Климова с ответом затягивала или просто не хотела ничего отвечать.
Она повернулась спиной к судье Громовой и молчала.
— В общем, так, — не дождавшись согласия Юли, произнесла судья. — Пиши ходатайство на УДО. Через две недели я его рассмотрю, и ты выйдешь на волю. И все будет так, как я озвучила. Если ходатайства не будет, значит, ты сама разрушила будущее своей дочери и свое будущее тоже.
— Как там Егор? — вдруг спросила Климова, повернув к женщине лицо, по которому стекали крупные слезы.
— У Егора все хорошо. Он скоро женится на девушке своего круга, — хладнокровно ответила судья. — А ты подумай…две недели…срок приличный. И не ной — вредно!
Громова направилась к двери, но Юля остановила ее громким окриком:
— А я? Что она будет знать обо мне?
Громова замешкалась на пару секунд, раздумывая над ответом:
— Только хорошее. Я скажу, что у нее была отличная мать, которая умерла при родах. Прости, я тороплюсь!
Предложение судьи Громовой растревожило Юлю. Она и правда задумалась над тем, что будет с ее дочерью.
С одной стороны, судья была права. Юля была не в силах дать еще не рожденной дочери то, что может дать ей семья Громовых.
К тому же ей снова сулили долгожданную свободу, о которой девушка мечтала с первого дня.
Но с другой стороны, какого черта она должна так просто расставаться со своей дочерью?
*****
— Что будет с моим ребенком, если я рожу его здесь? — Климова свесилась с кровати.
— Что что? В детдом его отдадут и делов, — проворчала снизу Полинка.
— Как это? Я же буду здесь, — возмутилась девушка. — Разве он не должен быть с матерью.
— И что? Тут тебе не воля, — отозвалась все та же сокамерница. — Головой думай! В нашей колонии нет дома ребенка. Они не во всех колониях вообще-то.
— Говорят, к тебе судья Громова похаживает, — к кровати Юли приблизилась Тайка.
— Говорят, в Москве кур доят, — окрысилась Климова, злобно прищурив глаза.
— Понятно, значит, все-таки ее сын заделал, — пропыхтела Тайка, подойдя к решетчатому окну.
— Не ваше собачье дело, — вспылила Юля, кое-как спрыгнув со второго яруса. — Лучше вы меня не трогайте.
— А то что? — проворчала Тайка, повернув к Климовой свою лоснящуюся физиономию.
Юля промолчала и снова забралась на свой ярус. Задачка перед ней встала сложная.
А что если согласиться отдать судье свою дочь, но как только выйти по УДО, тут же заявить свои права?
Почему-то эта идея Юле показалась самой лучшей, и она тут же села строчить ходатайство, так как до встречи с судьей Громовой оставалось всего неделя.
Эту неделю Климова была спокойна. Она ходила по камере и мурлыкала под нос веселые песенки.
— На волю что ли намылилась? — фыркнула Тайка. — Так ты еще 1/3 не отбыла, зря чернила портишь.
— Завидуй молча, — улыбнулась Юля. — Кому 1/3, а кому и меньше надо.
Наконец наступил заветный день. Юля Климова была готова к встрече с судьей Громовой и такой долгожданной волей.
— Климова, пошли, УДО твое рассматривать сейчас будут, — позвала Юлю надзирательница.
Но как только Климова вошла в кабинет, то оторопела. В кресле сидела совсем другая женщина.
Она исподлобья взглянула на Юлю и произнесла:
— Вы подали свое ходатайство рано. Срок еще не подошел. Вам отказано!
— А где судья Громова? — сдавленным голосом спросила Юля.
— А что судья Громова? Она дала бы вам тот же ответ! Срок не подошел! Подайте ходатайство в соответствии со сроком!
Юля на ватных ногах вышла из кабинета. Глаза застилали слезы, от которых она не видела, куда идет.
— Климова, камера в другой стороне, — грубым окриком остановила ее надзирательница.
Юля поверить не могла в происходящее. Такая явная надежда была растоптана.
Ее дочь заберут в детский дом, а она сама как минимум еще пару месяцев отсидит после ее рождения.
— Что-то на тебе лица нет, Климова? — заржала Тайка. — Отказ? А я тебе говорила, что рано еще.
Юля подняла на сокамерницу злобный взгляд:
— Вцепиться бы тебе в кудри, да руки марать не охота!
Глаза Юли горели безысходностью и ненавистью. Сейчас она была похожа на загнанного в угол зверя именно в тот момент, когда ему уже нечего больше терять.
И если бы не вовремя подоспевшая Полина, неизвестно, чем бы закончилась очередная стычка между худенькой Юлей и жирной Тайкой.
— Тайка, не бузи, она же беременная, вот нервы и ни к черту! — встала между разгоряченной Юлей и сжимавшей кулаки Тайкой девушка. — И ты тоже остынь! — Полина с укоризной посмотрела на Климову. — Не ты первая, не ты последняя. Так нас баб мужики и кидают.
Юля отвела взгляд в сторону, но скрыть жгучих слез от сокамерниц не смогла.
— Ненавижу! Ненавижу! — Климова подскочила к кровати и принялась пинать ее со всей силы.
— Юль, хорош, — Полина попыталась остановить девушку, но та грубо оттолкнула подругу и принялась бить кулаками по стене.
Полина, обхватив Климову сзади руками, пыталась успокоить сорвавшуюся девушку:
— А вы чего стоите и смотрите? Истерика у нее! Зовите надзирательницу!
Через пару минут появилась надзирательница, но к этому времени гнев Юли уже прошел: она сидела на полу и взахлеб рыдала.
— Что ноешь? — спросила надзирательница, недовольная тем, что ее вызвали по пустякам.
— Нормально все, беременная, вот и психует….гормоны, — на лице Полины появилась натянутая улыбка.
Спустя два часа Юля успокоилась и молча залезла на второй ярус кровати.
— Что с тобой случилось? Отказали в УДО? Так ты рано подала, еще пару месяцев выжди. Ребенка жалко? Да его никто забрать еще не успеет из детдома, он же маленький совсем, кто с таким захочет возиться, а ты его и заберешь, как выйдешь, — Полина решила подбодрить расстроенную сокамерницу.
Юле так хотелось кому-то рассказать обо всем, что в ней накопилось за все эти месяцы.
И этим кем-то оказалась сокамерница Полина, с которой у Юли последнее время не ладилось.
— Да уж, — девушка задумчиво почесала лоб. — Прям как в сериале, не иначе…А Егор твой, конечно, гад…и мать его не лучше…А так и лучше, наверное, что там была другая судья, зато ребенок с тобой будет. А у этой мегеры попробуй потом его выдерни.
— Да, наверное, — вздохнула Климова. — Ничего, переживем! Бывало и хуже.