Дэн проснулся от запаха кофе. Его жена, Ольга, сияющая улыбкой, принесла ему кофе на подносе, и конверт, яркий и с надписями на английском, явно из турагентства. «Опять она со своими сюрпризами, все никак не угомонится» — привычно думал Дэн. «Все надеется на романтические отношения, пора бы уже понять и привыкнуть, но ей кажется эта идея запала в голову, стала идеей фикс». Действительно, она упорно, методично, пять лет добивается его любви. Два года назад они даже расписались, для чего Ольга соврала что беременна. Если бы появился ребенок, может быть, эта пустота в душе и наполнилась. А так, поначалу он пытался ее полюбить, делал ей сюрпризы, но сердце молчало, и вся эта мишура надоела. Почему он не прогнал ее? Этого Дэн и сам не знал — она была удобной, решала все проблемы по быту, его всегда ждал чистый уютный дом, вкусный ужин, пусть заказанный в ресторане, но все же он был. Она покупала и следила за его одеждой, он просто открывал шкаф и брал первое попавшееся. То есть она стала чем-то средним между мамочкой и любовницей. Дэн не жалел на нее денег, оплачивал все счета, позволял любые поездки, так как чувствовал себя виноватым. Ему и в голову не приходило, что у Ольги давно уже есть любовник, и этот любовник его ближайший друг и помощник Сергей.
— Милый, через неделю у нас годовщина свадьбы, и я купила билеты и забронировала отель. Мы едем в Барселону! На десять дней. И не говори, что у тебя работа! Ты пять лет не был в отпуске! — Став официальной женой, она попыталась было командовать, но быстро обломалась, когда Дэн молча съехал на неделю в гостиницу. Потом она держала себя в руках, но иногда истерические нотки все же прорывались. Дэн поморщился, и она тут же пошла на попятную.
— Милый, ну тебе же надо отдыхать, вон уже седина на висках полезла. Морщинки вокруг рта… И мы так давно не были вдвоем! — Тон стал медово-ласково-просительным, так что Дэн просто кивнул.
По дороге на работу он думал — давно не были вместе… Конечно, у него и вторая квартира рядом с работой, и охотничий домик за сто километров, да и командировки он сам себе планирует. Он не понимал, зачем Ольге это — он никогда ей не говорил, что любит, не звал замуж. Пока был в депрессии, она как-то просочилась в его жизнь, а потом было стыдно выгонять женщину, вроде как воспользовавшись. Так в его жизни громоздились нелепости, которые он не разгребал, а множил. Фирма работала, больших высот он больше не брал, так — держался на плаву. Стимула стремиться не было, хотя вроде бы на все хватало. Ему. Ольге хотелось больше, и смиряться она не хотела — вместе с Сергеем они сперва тянули деньги с фирмы, потом открыли свою. Конкурирующая фирма была зарегистрирована на отчима Ольги, и уже начала приносить неплохой доход.
И вот они прилетели в Барселону. Жара, июнь. Таскаться по экскурсиям Дэну не хотелось, но у Ольги был просто всплеск активности — и он вынужден был ее сопровождать. В этот день они решили отдохнуть от достопримечательностей, с утра выспались, а потом поехали в крупный торговый центр. Ольга меряла наряды, подбирала к ним сумочки, какие-то клатчи, которые с его точки зрения те же сумочки, ремешки, бижутерию. Все это он должен был оценить. Калейдоскоп туфель, тряпок, бижутерии слился в один разноцветно-стразовый туман.
Дэн вышел из магазина, нашел угол, отведенный для курения, и стоял там, медленно, с удовольствием вдыхая дым. Он, не фокусируя взгляда смотрел на толпу, которая броуновским движением текла во все стороны на прилегающей площади. Вдруг его взгляд зацепил в толпе знакомую фигуру — светлые волосы, легкая походка. Женщина, ведет за руку ребенка в панамке, рядом мужик с ещё одним ребенком. Сердце екнуло раньше, чем пришло понимание — Оксана! Оксана! Он, бросив сигарету, кинулся сквозь толпу. Но по пути попалось ограждение, пока он соображал, как обойти, потом перепрыгнул и побежал сквозь толпу, сталкиваясь с прохожими и извиняясь, женщина и мужчина сели в машину и выехали со стоянки.
Он бросился к такси и предложил водителю тройной тариф, ехать за той машиной. Мужчина понимающе покивал — «шерше ля фам!», и взял предоплату в тысячу евро. Они ехали за темным внедорожником сперва по городу, затем по трассе, водитель начал нервничать, Дэн сунул ему еще тысячу. Его трясло, он сам себя считал сумасшедшим — должен догнать, убедиться, должен!
Начала звонить Ольга, он сбрасывал звонки. Через вызовов двадцать был вынужден взять трубку, и сказать, что у него дела. Ольга сперва сорвалась на визг, но быстро взяла себя в руки.
— Милая, у тебя на счету тысяч двадцать евро, можешь их потратить все, прости меня, я вынужден был уехать.
Гонки продолжались до Хавеи, здесь всё, что он увидел, как машина заехала во двор. Из-за высокого забора, рассмотреть женщину не удалось. На звонок вышел охранник, слушал русскую сбивчивую речь с каменным лицом.
— Сеньора Вальдес не принимает. Сеньор Вальдес в отъезде. — В конце концов сказал он на плохом английском. Че-е-орт бы их побрал, этих испанцев!
— До-ло-жи-те сень-о-ре! — Громче и по слогам пытался вдолбить Дэн на английском. Но охранник только покачал головой и закрыл ворота.
Дэн вернулся в машину, махнул водителю — едем обратно. Потом подумал, здесь тоже есть отели и море. Выдержав битву с Ольгой, через пару дней он поселился в Хавее, намеренный караулить ту женщину на пляже возле ее дома. Ольга, конечно же приехала следом за ним, как только закончились деньги. К ее чемодану добавилось еще два огромных кофра, видимо шоппинг был более чем эффективным.
Охрана доложила Нику в тот же день, и он прилетел даже раньше, чем добрался Дэн. За Дэном следили постоянно, и о том, что он часто бывает возле дома, на пляже, знали. Только Ксения не предполагала, что ее жизнь приблизилась к критической точке. Она работала пять дней в неделю, днем в жару никогда не ходила на море, так что пересечься с Дэном шансы были минимальные. К тому же Ник, очень любивший детей, как и они его, постоянно придумывал заделье, и компания все время была занята. Ник даже играл с детьми в настольный теннис, что не просто было делать на коляске.
Утром в субботу Ксения проснулась рано, с чувством солнечного настроения. Она босиком побежала вниз по лестнице на первый этаж — светлые ступени были нагреты солнцем и приятно грели ступни. Открыла раздвижную дверь, впустив ветер с моря. Поглядела на волны, сияющие в лучах восходящего солнца, еще не высоко поднявшегося. И как она давно не плавала! Включила кофеварку, в темпе умылась, и решила пойти на пляж, по-быстрому искупаться. Пока одевала купальник и брала полотенце, по лестнице раздался дробный стук маленьких ножек. Ну вот, поплавала.
— Мамочка! Ты куда! Мы с тобой! Ты купаться! Мы, мы тоже купаться! — Две обезьянки повисли на ней. Пять лет, а они уже говорят на двух языках, правда русский хуже испанского.
— Сперва завтрак! — Сделала строгое лицо Ксения, но сама не выдержала и засмеялась. — Так, быстро съели по йогурту, быстро сходим поплаваем, и потом завтрак!
Дети закивали как болванчики, быстро съели по баночке йогурта, и вот уже стоят на террасе, мы готовы ко всему. Ксения со вздохом вышла к ним, два детских купальника, три полотенца, две панамки, два мяча, бутылочка с водой, несколько яблок.
Увидев, что они идут на берег к задней калитке, их догнал охранник, забрал из рук сумки, и пошел рядом. Дети радостно с визгом неслись по песку к воде. Купание превратилось в забавную борьбу, переодеть в плавки и купальник, побежать наперегонки, потом по очереди прыгать из рук мамы в воду, потом вытащить, вытереть, переодеть, дать воды, яблоко, мяч, поручить охраннику Косте, и наконец то пойти поплавать.
Дэн ходил на это пляж уже неделю, все бесполезно. Он слышал за забором детские голоса, выезжали машины, возвращались. Но увидеть женщину не получалось. Он видел мельком детей, темные волосы и глаза, мельком в окнах силуэт женщины со светлыми волосами. Вадим чувствовал себя глупо, но ничего не мог поделать с собой. В понедельник он должен был лететь домой. И не знал, что делать, потому что не хотел уезжать. Даже если еще месяц придется ждать.
В это утро Ольга притащилась за ним, устраивалась на шезлонге, мазалась кремом, просила намазать спину, и все говорила, говорила. Дэн лег на живот, и сделал вид что спит. Делал-делал, да и задремал по-настоящему. Разбудил его удар мокрым холодным мячом по разогретой коже спины, он. Поблизости баловались какие-то дети, Ольга начала ругаться на их отца.
— Señor, dame mi pelota…, — раздался детский голос рядом, Дэн потряс головой и протер глаза, и заледенел прямо под палящим в этом раю солнцем. На него смотрел его брат, Данилка. Только теперь ему снова было пять, он был загорелым как индеец, и говорил на испанском.
— Что ты хочешь, мальчик?
— О, дядья русский! Можно мне мой мяч? И я не мальчьик, я девочка! — Дэн только сейчас заметил, что держит мяч в руках, когда он его поднял, не помнил. Белые шорты и маечка, каштановые волосы до плеч, может и девочка. Но откуда такое сходство? В груди заболело, земля шатнулась под ногами.
— Как тебя зовут, девочка?
— Даниэла, мама говорит Данька! — Ребёнок забрал мяч и побежал к своим. Там был еще один малыш, так же в шортах и футболке, он не был похож на девочку, но и его лицо тоже было до боли знакомым.
— Терпеть не могу таких балованых детей! У них здесь дети вообще избалованы, ты заметил? — Ольга ворчливо стала собрать вещи. — Пойдем в отель, солнце высоко, можно сгореть.
Дэн не обращал на нее внимание, и она тоже замолчала, следя взглядом за ним. Вот к детям подошла женщина, и остановилась к ним спиной. Более полного телосложения, чем Оксана Валеева, та была ниточкой, а эта чуть круглее, с формами. Женщина накинула на себя легкое платье-рубашку, вытерла волосы, и позвала детей. На русском! Таким знакомым голосом!
— Ну что, бежим завтракать? — И сама побежала первой. Дети с криком побежали ее догонять. Мужчина забрал сумки и полотенца, и пошел следом.
— Оксана. — Прошептал Дэн. — Оксана!! — Крик не получился, так, сдавленный возглас, но его услышали.
Женщина обернулась, но ему уже это было не нужно, он и так ее узнал. Ксения остановилась, ее ноги стали ватными, бледность залила лицо, она задвинула подбежавших детей за спину, и ждала его с расширившимися от ужаса глазами. Охранник замер, не зная, что делать.
Дэн подошел к ней и протянул руку к волосам, дотронуться, убедиться, что жива и это не фантом его разгоряченного ума, женщина отшатнулась, когда он прошептал:
— Оксана. Ты жива…
— Ты что, дядья? Мою мами зовут Милана! — Это из-за спины матери вылезла девчонка.
— Сеньора Вальдес, этот человек к вам пристает? — Все-таки вступил в разговор охранник, сдвигаясь так, чтобы прикрыть собой всю троицу. Дэн взглянул ему в лицо, ну да, старый знакомый. Прекрасно понимает русскую речь, оказывается. Ксения, так и стояла, прижав руки к груди и молчала.
— Уйди, ты плохой дядья! Ты пугаешь мами! — К сестре присоединился брат, возмущенно стуча кулачками по ногам Дэна. Его глаза горели возмущением, и теперь Дэн понял, на кого он похож. Еще бы, он это лицо сорок лет видит в зеркале.
— Это … мои… дети? — Выдавил он, и веря и не веря своим глазам.
— Это — мои дети. — С ударением на «мои», резко ответила Ксения, и круто повернувшись, пошла к дому. А Дэн в отчаянии рухнул на колени, в песок. Там, в двух шагах, от него по песку уходила самая любимая единственная женщина, его счастье, его жизнь, мать его детей, которых она сохранила вопреки ему! И он ничего, ничего с этим не мог поделать! Дэн оперся кулаками о песок, пытаясь выровнять дыхание и переждать боль в груди… Вокруг бегала и что-то шипела Ольга, тянула его куда-то, он тяжело поднялся и пошел за ней, не разбирая дороги.
А в окне второго этажа, глотал горячие слезы и сжимал кулаки обожженный человек, и проклинал себя за то, что не пристрелил этого мажора, тогда в Сочи. А сейчас он придет, и играючи отнимет у него и тот призрак семьи, что ему удалось выгрызть у судьбы.