За спиной Дэна захлопнулись железные ворота, лязгнули замки. Он, до сих пор не верящий в это, шагнул вперед и остановился, оглушенный светом и синью неба, свободой и свежим воздухом. Казалось, этот воздух опьяняет, хотелось смеяться и кружится от счастья, крича во все горло, как в детстве. Но не к лицу бывшему зеку так радоваться, потому он закинул вещмешок на плечо и пошагал к остановке. Он знал, что до города ходит автобус, час езды, и он в городе. Только вот куда идти, дома то у него нет.
— Нейман! Ты что такой гордый, друзей не узнаешь? — Раздалось откуда-то сбоку. Он оглянулся, из машины выходили Пашка с Сашкой, и улыбающийся Серега в милицейской форме. Дэн пошел к ним, они окружили его, хлопали по плечам и обнимали.
— Слышь пацаны, я ничего не понял, отчего новый суд, срок скостили, какие деньги и откуда, как вам удалось их найти и начать достройку домов?
— Это ты своей Ксении спасибо скажи, нашли твою Ольгу, и она деньги вернула. Прямо на счет компании! А твоя девушка тут по адвокатам билась, с дольщиками встречалась, короче подняла такой шухер, что все газеты за тебя встали. Клеймили произвол. Не дают честному бизнесу выполнить свои обязательства и тэде и тэпэ.
— А где она? Я думал, она будет здесь. — Признался Дэн, одновременно заметив, что они никуда не едут.
— Ждем, сейчас будет. Видимо, оркестр опаздывает. — Хохмил Пашка, дружески толкая в плечо.
На дороге показался черный джип, на скорости тормозящий и разворачивающийся. Из двери выпрыгнула Ксения, потом показался смуглый красавчик, крепкий и коренастый. Это же Макс, что он здесь делает? Почему-то его присутствие Дэну сильно не понравилось, он выбрался из машины и пошел к Ксении, она бросилась бегом и повисла у него на шее.
— Получилось, у нас все получилось! Ты достроишь дома, судимость снимут, сегодня у тебя интервью, будешь местному каналу правду вещать. Все нам некогда, ребята, ждем вечером в ресторане! — Она потянула Дэна за собой к джипу, он попытался оглянутся на друзей, но те понимающе махнули рукой — до вечера.
— Так, сейчас летим в гостиницу, приведешь себя в порядок, вот тебе речь, что говорить, что не говорить. Заучи пока едем. В гостинице нас ждут Ник и дети, он не отпустил их со мной. Обедаем с ними, потом адвокат, потом пресса, потом на фирму, потом вечером банкет в ресторане, там будут все друзья, и с фирмы люди. Завтра у тебя разговор с Ником, он тебе что-то хочет сказать, это же он нашел Ольгу, узнал у неё, где деньги! А теперь уже почти нашли твоего друга, скоро он тоже вернёт твои деньги, и ты сможешь все закончить, достроить и вернуть честное имя! Пока живем в гостинице, потом сам решишь, где жить. Только, Дэн я уеду, детям в школу надо, а Ник их здесь не оставит! Но мы тебя будем ждать на Новый год!
Дэн засмеялся от её трескотни, обнял её за плечи, привлек к себе, вдыхая её запах, шампуня, теплой кожи, и легких холодных духов. Она замерла в его руках, прильнув к плечу.
— Я болтаю много, да? Нервничаю, и поверить не могу.
Дэна привели в номер, он принял душ, нормальный, с хорошим гелем и шампунем, и запах тюрьмы перестал преследовать его. Свежая одежда, новая и чистая, доставляла удовольствие ощущать её на теле, легкие ботинки после тяжелых сапог были невесомы, хотелось летать. Он повязал галстук, посмотрел на себя, да, после появления Ксении, за три месяца из глаз ушла обречённость, и он будто выпрямился и помолодел. Но все же, все же…Рядом с ней такие мачо, как Макс. И ещё этот припрется, испанец. Так, не думать, не думать.
Мужчина сел в кресло, и продолжил читать рекомендации юристов и имиджмейкеров. Да, они хотят создать образ такого порядочного простофили, которого кинула жена с любовником. Ну и как ему потом дела делать с таким имиджем? Ну уж нет, он сам решит, как себя подать. Но пока не будет пугать Ксению с командой.
Ксения пришла уже не в джинсах, а в платье. Придирчиво осмотрела его внешний вид, поправила галстук, и повела к детям. Они жили в большом люксе, с Ником и охраной. У дверей стоял один из них, пристально осмотревший Дэна несмотря на то, что тот был с Ксенией. Они вошли внутрь, номер был огромным, из нескольких комнат.
— Дети, мама пришла! Ник, мы пришли! — Крикнула Ксения, и тут послышался стук трости, в большую гостиную вышел Ник. Он не улыбался радостно, но был вежлив, слегка ироничен.
— Ну что, узник, вернулся? Думаю, тебе полезно было подумать о делах, не будешь таким доверчивым. — он пожал руку Дэна. Это было ново — раньше правая рука не работала совсем.
Дети вышли из соседней комнаты спокойно, но не подошли, а встали за спиной Ника, отгородившись от отца.
— Дети, подойдите, поздоровайтесь с отцом! Ну что же вы, он так ждал! — Бурно просила Ксения, те, насупленные, не сдвинулись с места.
— Не надо, не насилуй их. Алекс, Даниэла я очень раз вас видеть. Могу я вас обнять? — Дети отступили на шаг. — Ну или пожать руку.
Даниела шагнула вперед и протянула ручку, Дэн осторожно пожал её.
— Я вас помню, вы тоже наш папа. Только теперь у нас один папа, мы так решили, и это папа Ник. А вы, муж той злой тётки, которая нас увезла от мамы. Папа нашел её и сдал полиции, теперь она будет сидеть в тюрьме. — Девочка говорила все это, четко и громко, глядя прямо в глаза. Алекс же вцепился в руку Ника и не сделал ни одного шага.
— Эта злая тётка давно уже не моя жена, мы расстались. И она хотела мне отомстить, потому вас увезла. Больше это не повторится, я обещаю.
— Мы знаем, что не повторится. Нам папа обещал! — Выкрикнул Алекс, и дернулся уйти, но Ник его удержал. — А ты нам не папа! И я не хочу тебя обнимать! — Мальчик всё же убежал в спальню и плотно закрыл дверь.
Ксения опустила руки, попыталась пойти за сыном, Ник удержал её. Совместный обед не удался, парочка ушла в ресторан вдвоем, Ник остался с детьми, и заказал еду в номер.
Дэн видел, что Ксения очень расстроена, отлично понимая детей, кто он для них? Дядька, чужой и страшный, его появление разрушило их маленький мирок, и сколько они натерпелись после этого! С этими мыслями он беседовал с адвокатом, с ними же пошел на запись интервью. Говорил, что думает, как все было, не пытаясь вызвать жалость к себе, обещал все достроить и вернуть фирме репутацию. Ксения с адвокатом поначалу испугались, а потом поняли, вышло еще лучше.
Банкет с друзьями и коллегами прошел так же мимо сознания, все думалось о детях и о будущем. Друг Сашка, посмотрев на него, позвал выйти покурить.
— Дэн, очнись. Ты опять где-то не здесь, это уже было, когда ты фирму прос**ал. Если сейчас ты ошибешься, тебе конец. Я понимаю, проблем море, но мы же с тобой.
— Понял я, понял. Это все дети, они как чужие, сын даже не подошел, руки не подал. Как мне с ними быть?
— Никак, не подлизывайся. Не морочь себя и их, будь собой. Дети видят ложь, и когда к ним лезут насильно, сторонятся, нет, надо просто жить. Честно разговаривай, не ври, не сюсюкай. Время расставит все по местам. Займись делом, фирмой. Ты уже наделал дел, пока сидел возле них в Испании.
Последний удар он получил утром, от Ника. Тот рассказал, почему они забрали сына, украв его из военной школы. Поняв, что его сын чуть не стал донором сердца, и самое страшное, ребенок знал об этом! Господи, что пришлось пережить его мальчику!
— Ник, я твой должник навсегда. Ты спас моего сына, я тебе… ну не знаю… готов жизнь отдать.
— Я спас моего сына, — так явно был сделан упор на слове «моего», — кроме того, я же нашел и Даньку, и выкупил её. Я столько раз спасал твою Ксению, да и тебя самого, что сбился со счёта. Теперь, считаю, я вправе диктовать вам свои условия. Так вот, моё тебе слово, дети будут жить со мной. Всегда. Под моей охраной, в моём доме. В моём городе. И я буду решать, когда, куда и с кем я их отпущу. А я не отпущу — никуда без меня. Понял?
Дэн, раздавленный справедливостью всего сказанного, не мог возражать, не мог говорить. Слишком свежи в памяти запахи колонии, осознание беспомощности, своей вины.
— Ты хоть позволишь их видеть? — В конце концов, справившись с собой задал вопрос.
— Вы можете тоже жить в моем доме. Только по моим правилам.
Дэн шел в свой номер, и вспоминал, как он вчера дышал свободой, и думал, что перед ним вновь весь мир. Но вот, оказалось, что в жизни его детей, ему опять уготовано крошечное место сбоку, роль приживала, что ли?
И оказалось, что всего этого мира ему стало мало, ему нужны эти два любимых человечка, возможность коснуться их, обнять, вдохнуть запах детских головок.