Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Немного странная идея. Кажется, я вычитала ее в одной из книг братьев Стругацких. Это вполне в их духе. Нелепые, почти сумасшедшие мысли, которые кажутся глупыми на первый взгляд и в которых скрыт глубокий смысл. Не знаю, насчет «догонять» — это нужно спрашивать у Александра с Лиеном, а вот с первым тезисом я могла согласиться. Подписаться под каждым словом и вытатуировать эту фразу у себя на лбу, лишь бы больше никогда не испытывать того, через что проходила сейчас. Ждать оказалось невыносимо.
Почему я умудрилась влюбиться именно в него? В долбаного героя, который идет спасать мир? Почему никто никогда не рассказывал, насколько сложно любить такого человека? Когда до боли кусаешь губы и сжимаешь кулаки так, что на ладонях остаются кровавые лунки ногтей. Когда готова отдать все, лишь бы он вернулся и больше никогда не лез прямо в огонь. Но… полюбила бы я его, если бы он был другим? Я не знала ответ на этот вопрос. Считается, что чистое и искреннее чувство всегда абстрактно. Любят не за что-то, а просто так. Но мне всегда казалось, что это бред. Так может выглядеть влюбленность, причем не в человека, а в образ. Любят всегда за что-то. Редко за внешность, чаще за какие-то черты характера, а бывает за то, как ты себя чувствуешь рядом с этим человеком. Александра я полюбила за силу духа.
Еще при первом знакомстве я обратила на это внимание. То, с какой стойкостью он терпел все, что с ним происходило, никогда не жаловался и даже не пытался смягчить удары судьбы и, как будто специально подставляясь еще сильнее… Я не могла понять что это — смелость или глупость. Оказалось, ни то, ни другое. Это была та самая сила духа, которая толкала его на вечное спасение мира. Иногда даже в прямом смысле этого слова. Я полюбила его именно за это. Вот только сейчас мне не становилось легче от этого осознания.
Противный комок в горле не давал нормально дышать. Даже думать получалось с трудом. Кровь периодически отливала от лица, затуманивая сознание. Но мне нужно было оставаться собранной, как и всем в этом доме. Моя помощь могла понадобиться в любой момент. Я понимала, что основная нагрузка ляжет на Киру и Элин, но мне все равно нельзя расслабляться.
Конечно, мое состояние заметили. Вот только успокаивать меня начала совсем не та девушка, от которой я это ожидала.
— Он справится, — я даже не заметила, как Элин подошла ко мне и вымученно улыбнулась, положив руку мне на плечо. — Поверь, я его знаю, он… — шатенка замолчала, не зная, как продолжить.
Что здесь можно было сказать? Что он сильный? Я это и так знала. Что он имеет навыки, которые пригодятся как раз в этой ситуации? Тоже верно. Вот только все это все равно не является гарантией.
— Почему ты так в этом уверена? — я не пыталась спорить. Мне было искренне интересно.
— Потому что теперь у него есть ради чего жить, — немного грустно улыбнулась она. — Точнее, ради кого.
— Зачем ты это делаешь? — тихо, почти на грани слышимости спросила я.
— Что делаю?
— Пытаешься успокоить меня. Говоришь так об Алексе. Ты же… — я не смогла договорить, оборвавшись на полуслове.
— Люблю его? — хмыкнула она, а я опустила взгляд в пол. Было слишком бестактно задавать этот вопрос. — Ну да. Но ты, наверное, не совсем понимаешь в каких именно мы с ним отношениях. Я люблю его потому, что он один из самых близких для меня людей. Наверное, даже самый близкий. Да, у меня были к нему романтические чувства, — она запнулась, тяжело вздохнула и продолжила. — Наверное, до сих пор есть. Но это не главное. Александр для меня как… Я бы сказала брат, но сравнение все же не совсем удачно. Это какой-то симбиоз и брата, отца, друга и всех других людей, которых мне не хватало в жизни. И я слишком долго смотрела на то, как он практически убивает себя, сначала потеряв родителей, а потом и цели в жизни.
Она ненадолго замолчала, наверное, подыскивая слова. А может быть, не зная, как еще меня успокоить.
— Я знаю, мы не очень хорошо начали, но я надеюсь, что мы сможем подружиться. Должно быть, ты невероятная, раз смогла вернуть моего друга. Такого, каким я его помнила еще до того, как погибли его родители.
— Я… — голос сорвался, и я просто кивнула, а затем добавила почти шепотом. — Спасибо.
— Девочки, вы там когда обниматься закончите? — послышался крик Киры. — Я связь настроила!
Не медля ни секунды, я кинулась к подруге, практически силой отбирая у нее наушник. Смешно, но я действительно готова была драться с Кирой, если бы ей вдруг почему-то вздумалось оставить меня в стороне. Я понимала, что они еще даже не доехали до места, но все равно хотела знать, что с ними все в порядке. Все что угодно для того, чтобы просто иметь возможность слышать голоса Александра и Лиена.
Лиен… За него я переживала не меньше, чем за Алекса. И дело было не только в чувстве вины, которое до сих пор не отпустило. Он стал для меня другом. Самым надежным и преданным из всех, кого я встречала.
Flashback
Смотреть на сборы было невыносимо, и я просто малодушно сбежала. Выбежала на улицу вслед за Лиеном под предлогом того, что помогу ему переносить оружие.
— Если ты думаешь, что я позволю тебе тягать тяжести, то сильно ошибаешься, — хмыкнул Чон.
— Ну хоть что-то мне нужно делать, — ответила я, пытаясь взять себя в руки. Но противные слезы все равно продолжали течь по щекам.
— Можешь испечь пирог, — улыбнулся он. — Я бы не отказался.
Мне нечем было ответить на эту нелепую шутку. Как он может быть так спокоен, отправляясь на это самоубийственное задание?
— Эмбер, — Лиен повернулся ко мне, — пожалуйста, не нужно плакать. Все не так страшно, как выглядит на первый взгляд. — Поверь, мы сталкивались с подобным не раз. Это ведь наша работа, забыла? — он еще раз улыбнулся и, протянув руку, дотронулся до моей щеки, большим пальцем стирая слезинку. — Алекс так вообще именно этим на жизнь зарабатывает.
— Я знаю, — дрожащим голосом ответила я. — Конечно, вы справитесь, — не знаю, кого именно я пыталась в этом убедить — его или себя.
— Я за ним присмотрю, — сказал он, не поверив в мой показательный оптимизм.
Услышав эти слова, я должна была почувствовать хоть небольшое облегчение и благодарность. Что ж, благодарность действительно была. Но вместо облегчения тяжелый комок в районе солнечного сплетения только сильнее сжался.
— А кто присмотрит за тобой?
— С нами все будет в порядке, обещаю, — Лиен обнял меня, пытаясь успокоить. Было стыдно. Очень. Это ведь именно ему нужна поддержка, а я практически скатилась в истерику.
— Я не знаю, как вас отпустить…
— Просто доверься…
Конец Flashback
Я пыталась. Конечно, я верила в них, но все равно не находила себе места, вздрагивая от каждого шороха в наушнике. А еще я не могла себе простить, что не ответила на признание Александра. Просто не смогла. Физически. Когда я услышала от него те самые слова, горло сдавило спазмом и выдавить из себя хоть слово оказалось непосильной задачей. В итоге он ушел, так и не услышав о том, что я тоже люблю его. Это грызло меня изнутри, заставляя прокручивать в голове самые ужасные сценарии и каждый раз жалеть о том, что я не нашла в себе силы ответить.
Но вскоре на фантазии, которые подсовывал мне скованный паникой разум, не осталось времени. Они добрались до АЭС. И начались худшие часы в моей жизни.
Первый раз мое сердце остановилось, когда выключились камеры. Все же иметь возможность хотя бы так наблюдать за ними, было очень ценно. Это создавало иллюзию причастности, какого-то контроля…
Второй раз пульс оборвался, когда послышались выстрелы. Казалось, каждый из них попадает мне прямо в сердце.
Ну почему? Почему я ничего не могу сделать? Что это за пытка такая — слышать все, но не иметь возможности хоть как-то повлиять на ситуацию? Почему я должна, затаив дыхание, молиться о том, чтобы очередная пуля не нашла свою цель?
Третий раз сердце замерло, когда я увидела бомбу. Но меня слегка успокоил уверенный вид Элин. Она даже немного расслабилась, когда поняла, с чем имеет дело. Однако передышка получилась небольшой. Это была всего лишь приманка, чтобы сбить со следа. А когда ребята зашли в здание третьего энергоблока, пульс уже не приходил в норму. На смену выстрелам пришли другие, более страшные звуки, от которых кровь застывала в жилах.
— Что происходит? — сдавлено спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Похоже на взрывы, — ответила мне Кира.
— Но это ведь не…
— Нет, это явно не те взрывы, — кивнула Элин. — Если бы взорвалось что-то серьезное, было бы не так отрывочно и намного дольше. А еще громче. Да и вообще, связь бы прервалась, потому что телефонов бы уже не было. Пока мы их слышим, они живы, — почти уверенно сказала она, а затем все же добавила, — наверное.
Выстрелы, еще взрывы, тяжелое дыхание, какие-то удары… И снова выстрелы, взрывы… Замкнутый круг повторялся и повторялся. Я потеряла счет времени, сжимая кулаки и даже не замечая того, что дышу через раз. По щекам текли слезы и все силы уходили на то, чтобы не броситься сейчас к машине и не поехать к этой чертовой электростанции. Рядом в таком же состоянии сидела Элин, сжимая мою руку. Только Кира продолжала что-то отслеживать на экране.
Но самое ужасное произошло, когда взрывы затихли. Сначала раздался гул, а потом неимоверный грохот.
— Они что, обрушили что-то? — спросила Элин чужим голосом.
— Похоже на то, — ответила ей Кира.
После обвала наступила неестественная тишина. И эти несколько секунд стоили мне нескольких лет жизни.
— Александр! — я не пыталась вдумываться в ситуацию, а просто хотела услышать, что с ним все в порядке. — Александр!
Черт возьми, Райнер! Ответь, умоляю! Я же не смогу жить, если ты там погибнешь!
Конечно, мне никто не ответил. Но еще через несколько секунд снова прозвучали выстрелы. Не думала, что буду так рада снова это услышать. Но если враги продолжают стрелять, значит, есть в кого.
Пожалуйста, ребята, только держитесь! Не смейте умирать!
Снова перестрелка. На этот раз без взрывов. Наверное, от этого должно было стать легче. Но нет. Я все так же не могла дышать и чувствовала, как прерывается пульс. Когда все стихло, я пережила еще две страшные секунды тишины, но усталые и слегка удивленные голоса ребят дали понять, что с ними все в порядке. Из меня как будто выпустили весь воздух. Облегчение ощущалось почти физически. Только сейчас я почувствовала, как расслабляются сведенные судорогой мышцы.
Вот только рядом сидела все еще напряженная Кира. Ее собранный вид и сведенные к переносице брови подсказывали, что еще ничего не кончено. Они ведь так и не выполнили то, зачем пришли. Бомба не найдена и не обезврежена. И может взорваться в любой момент. Мой краткий миг облегчения был настолько неуместен, сколько и обманчив.
— Девочки, вы меня слышите? — послышался голос Александра.
— Да! — выкрикнули мы одновременно.
— Мы нашли бомбу. Элин, твой выход.
Я, как и Элин, видела бомбу. Она кардинально отличалась от той, что оставили в первом энергоблоке. Даже такому дилетанту как я было видно, что первую собрали на коленке, а над этой трудились долго и усердно. А еще сильно отличались размеры. Если первую можно было спокойно поместить в сумку, хоть и большую, то эту даже поднять, наверное, очень тяжело. Нет, вдвоем ребята, конечно, справятся, но все же хотелось бы обойтись без этого. Хотелось верить, что ее можно обезвредить так же просто — перерезать все провода и оставить на месте, доверив все остальное властям, которые уже должны были получить наши сообщения.
Сердце билось то нестерпимо сильно, то замирало, стоило мне подумать, что эта махина может сдетонировать от любого неосторожного движения.
— Поднеси камеру ближе, — попросила Элин.
Очевидно, она что-то увидела на экране, потому что промычала что-то удивленное и привстала. А потом вскрикнула и начала оседать. Я сначала даже не поняла, что происходит. Выстрела не было слышно. Только звон разбитого стекла. Кира отреагировала раньше, чем до меня дошло. Не вставая со своего места, она навалилась на меня, сбрасывая на пол.
Ударившись спиной и головой, я на секунду потеряла ориентацию в пространстве и не сразу осознала, что звон стекла стал непрерывным, а еще в комнате раздаются звуки, какие бывают, когда пули входят в стены. Повернув голову, я увидела Элин, которая лежала рядом, держась руками за живот и прерывисто дышала. Из-под пальцев текла темная венозная кровь.
— Утащи ее отсюда, — тихо, почти неслышно шепнула Кира, когда наступила передышка.
Впрочем, мы все понимали, что это ненадолго. Кто бы сюда не заявился, вряд ли они отступят после первого захода. Скорее, сменят тактику — перестанут пытаться расстрелять нас издалека и подойдут поближе. Сейчас явно стреляли с большого расстояния, учитывая, что самих выстрелов слышно не было. Ну, или у них глушители. Но в таком случае они бы давно зашли внутрь…
— А ты?
— Я попробую отстреляться.
Кивнув, я подползла к Элин и как можно аккуратнее взяла ее за плечи, потащив на выход из гостиной. Вот только куда идти я не знала. За входной дверью наверняка поджидают те, кто хочет нас убить. Другого выхода из дома нет. А если бы и был, я очень сомневалась, что его не перекрыли бы. Поэтому я сделала то, что было логичнее всего в этой ситуации — потащила Элин на кухню. Там меньше всего окон, есть где укрыться, а еще именно там лежали все лекарства, которые у меня были. Не знаю, будет ли у меня время на то, чтобы хотя бы перевязать ее, но никакого другого решения мне в голову не пришло.
— Эмбер! Эмбер! — слышала я повторяющийся крик Александра, который явно понял, что мы пропали не просто так.
— Я здесь, — ответила я.
— Что происходит? — послышался обеспокоенный голос. Кажется, я еще никогда не слышала его таким.
— Все хорошо, — попыталась успокоить я его, хотя понимала, что у меня не получится. Но у них ведь тоже положение немногим лучше. И им по-прежнему нужно обезвредить бомбу, а сделать это может только девушка, которая находилась в полушоковом состоянии. — Элин… — я запнулась на полуслове, не зная, что сказать.
Дотащив девушку до кухни, я прислонила ее к шкафчику, выбирая наиболее непростреливаемое место, и взглянула на нее профессиональным взглядом. Она была в сознании, хотя я могла с уверенностью сказать, что это ненадолго. А еще во время падения она где-то потеряла свой наушник.
— Сейчас… — я передала свою гарнитуру Элин, надеясь, что она увидела достаточно, чтобы дать ребятам инструкцию и все еще может внятно разговаривать.
— Александр, послушай, — голос сильно дрожал, но она все равно пыталась говорить твердо.
Пока она рассказывала, что делать с бомбой, я перебирала лекарства, пытаясь придумать хоть какой-то план. Присев рядом, я увидела, что есть не только входное, но и выходное отверстие. Пока нельзя понять, хорошо это или плохо. Ясно было одно — задета левая почка, причем серьезно. Насколько пострадали другие органы, на глаз не определишь. Но даже при самом лучшем сценарии, ей требуется срочная операция, которую я провести не могу. Во-первых, такое не делается в антисанитарных условиях, ведь даже если у врача получится, пациент потом загнется из-за заражения. А во-вторых, сюда в любой момент придут парни с пистолетами. У Киры не получится задержать их надолго. Сейчас главным было дать возможность Элин поговорить с парнями и объяснить, что делать с бомбой. И я могла только надеяться, что на это времени хватит.
Элин все еще разговаривала с Александром, а я достала из заднего кармана телефон, набирая номер местной службы спасения. Нам уже не до конспирации. Выхода все равно нет. Если позвонить, то появится хоть какой-то шанс.
— Нападение и пулевое ранение в почку, — начала я сразу, как диспетчер ответил на мой вызов. — Нужна срочная помощь. По нам все еще стреляют, — добавила я, услышав, что канонада возобновилась.
Я продиктовала адрес, а потом увидела, что Элин уже ни с кем не разговаривает и, повесив трубку, отбросила телефон в сторону. Все самое необходимое я сообщила, если нам повезет, то приедут. Разговаривать дальше все равно бессмысленно.
— В чем дело? — спросила я.
— С-связь прервалась, — выдохнула она.
Вот только телефон мой по-прежнему работал. Наверное, попали в компьютер, через который Элин проводила звонок, чтобы его не смогли отследить.
— Ты успела рассказать им, что делать?
Усадив Элин так, чтобы она находилась в полусидячем положении, я аккуратно отвела ее руки от раны, начав быстро обрабатывать входное и выходное отверстие, а затем накладывать повязку.
— Да. Только сделать они все равно мало что смогут. Эту так просто не обезвредить. Проще вынести из здания.
— Мне перезвонить или ты сказала все, что могла?
— Все.
Больше я не стала расспрашивать. Ей вредно разговаривать, а мне было проще сосредоточиться в тишине. Хотя я уже сделала почти все, что могла, как раз заканчивая накладывать повязку.
И чего я этим добьюсь? Выстрелы все ближе. Они скоро будут в доме. Даже если помощь действительно выехала, они просто не успеют…
— Вот что, Элин, — начала я, стараясь запахнуть ее перемазанную кровью одежду так, чтобы повязки не было видно, а самые страшные пятна располагались почти в районе сердца. — Тебе нужно будет притвориться мертвой.
— Боюсь, скоро притворяться не придется, — почти неслышно хмыкнула она и тут же застонала от боли.
— Я позвонила в службу спасения. Скоро приедет помощь. Тебе нужно продержаться совсем немного. Я постараюсь сделать так, чтобы на тебя не обратили внимания, но ты тоже должна помочь. Не шевелись, что бы ни случилось. И как бы ни было больно, не издавай ни звука.
— Попить дай, — попросила она.
— Прости, не могу, тебе нельзя. Сейчас я введу тебе препарат, он замедлит сердечный ритм. Это должно помочь их обмануть, если вздумают проверить. Ничего страшного, даже наоборот, кровь будет меньше течь. Она ведь тебе еще понадобится, — я несла откровенный бред, пытаясь ее хоть немного успокоить.
Элин потеряла сознание почти сразу после того, как я ввела препарат. А через пару минут, когда я отыскала феназепам и быстро набрала его в шприцы, распихивая по карманам, дверь резко распахнулась, и за ней показался вооруженный до зубов мужчина. Применять к нему транквилизатор я не торопилась. Нужно сначала оценить обстановку.
— Не стреляйте, пожалуйста, — попросила я, поднимаясь и ногой отпихивая сумку с лекарствами.
— Где вторая? — спросил он, продолжая целиться мне в голову.
— Она… она… — вместо того, чтобы продолжить, я захлебнулась в рыданиях. Притворяться не пришлось. Истерика подступала с того самого момента, как я услышала первые выстрелы и сейчас я просто дала ей выйти наружу.
Шагнув ко мне, мужчина схватил меня за руку, приставляя пистолет к голове, и глянул на Элин, которая не подавала признаков жизни. Блокатор сделал свое дело, и сейчас даже дыхание было почти незаметным. Если специально не присматриваться, то понять, что перед тобой пока еще живой человек, было трудно.
— Пойдем, — он пихнул меня в спину, подталкивая на выход.
В гостиной обнаружились еще двое противников. Один выглядел как брат-близнец того, который держал меня. Только этот приставил пистолет к голове Киры. У подруги была разбита губа и сочилась кровь из ссадины на брови, но других видимых повреждений не было. И если я была на грани истерики, то Кира явно пылала гневом.
Третий наш недоброжелатель был птицей явно другого полета. Не простой наемник, а кто-то из руководства. Светлые волосы уже были подернуты сединой, а морщинки вокруг глаз могли бы натолкнуть на мысль о добродушии этого человека. Если бы не ситуация, в которой я его увидела. У него при себе почти не было оружия, а стандартная повседневная одежда превращала его в обычного горожанина. Но холодный взгляд серых глаз подсказывал, что передо мной очень опасный хищник.
— Где еще одна? — спокойно спросил он.
— Готова.
— Хм… — было видно, что его никак не тронула эта информация, но он раздумывает, как будто пытается понять, как ее можно использовать. — Ладно, хватит и двоих, — он повернулся ко мне, пристально вглядываясь мне в глаза. — Здравствуй, Эмбер.
Казалось бы, положение и так хуже некуда. Мне было страшно за себя, Киру, Элин, за Александра с Лиеном. К моей голове приставлен пистолет. Но после этих слов по коже пробежал холодок, который предвещал новую, еще более сильную волну паники.
— Не удивляйся так, — почти добродушно сказал мужчина. — Я давно узнал, кто сопровождает Александра в его подвигах. Вы молодцы, хорошо спрятались. Но не стоило взламывать нашу систему, — он хмыкнул, насмешливо посмотрев на Киру. — Честно, я даже не ожидал, что вы все еще остаетесь на месте. Любой нормальный человек, поняв, что взлом вычислили, давно бы уже ехал куда подальше. Но я все же решил проверить, и не прогадал.
— Что вам нужно? — смогла выдавить я из себя.
— То, что и всем в этом мире, — растянул губы в улыбке мужчина. — Информация. Кому вы отправили свои «письма счастья»? Какой план у Александра? И главное — сколько еще человек знают обо всем?
— Я…
Что отвечать на такие вопросы? Мы с Кирой живы только потому, что им нужна информация. Как только они ее получат, мы умрем. Если скажу, что не знает никто, кроме нас, умрем еще быстрее. Нужно как-то потянуть время. Но как? Играть в молчанку? Это явно не те люди, которые будут ласково уговаривать. Полевые методы допроса их не смутят. Сколько я выдержу под пытками? А если пытать начнут Киру? Не зря ведь они оставили в живых нас обеих.
Внезапно тот, который держал меня, напрягся, а потом тихо буркнул «понял» и заговорил уже в полный голос.
— Мистер Янссон, Кристофер говорит, что отсюда прошел звонок в службу спасения пять минут назад.
— Черт! — выругался он. — Перехватили?
— Нет.
— Ладно, тащи их в машину и быстро уезжаем. Все равно времени мало, — он бросил быстрый взгляд на часы, наверное, оценивая, сколько осталось до взрыва. — Пора сваливать из этой страны.
Нас с Кирой вытолкали на улицу и практически пинками загнали в кузов небольшого фургона, пристегнув наручниками к сиденью. Один из наемников сел за руль, Янссон расположился на переднем сиденье, третий остался в кузове, сторожить нас. Их было всего трое… По сути, равное количество противников. Но мы ничего не смогли сделать…
— Что с Элин? — тихо, почти неслышно шепнула мне на ухо Кира, повернув голову так, чтобы не было видно шевеления губ.
Наемник все еще следил за нами краем глаза, но слышать с такого расстояния не мог, особенно когда мотор заурчал, заглушая звуки.
— Когда я уходила, была жива, — так же тихо ответила я, выбрав обтекаемую формулировку. Я не знала, что с Элин сейчас. Успеет ли она дождаться помощи? Не сделала ли я хуже своим вмешательством?
— Саня с Лёней в порядке? — продолжала допытываться Кира. — Они смогут обезвредить бомбу?
— Элин сказала, что обезвредить нельзя. Только вынести куда-нибудь подальше.
Эти простые слова, казалось, изменили все. До этого Кира держалась почти уверенно и как всегда невозмутимо. Единственной эмоцией на ее лице был гнев. А еще досада. Ей тоже было неприятно, что ее смогли застать врасплох и так просто, почти без усилий, захватить. Но услышав о бомбе, она отшатнулась и посмотрела на меня испуганными глазами. В них было столько страха… Даже собственное положение вдруг перестало казаться таким удручающим, уступив тревоге за Александра.
— Ч-что? — спросила я, страшась услышать ответ.
— Я ведь видела на карте, где они находились. Маячки все еще были при них. Они устроили обвал в здании ядерного обслуживания. Это единственный возможный выход из энергоблока. Если завал серьезный, они не смогут вынести бомбу.