— Привет, Дамьян,
— сказала Рут.
— Отвянь, ты мне противна.
Глава двадцать четвертая.
Не помню, как меня подобрали ребята. Не помню, как Морган мыла меня в ванне. Не помню, в какой квартире уснула. Не помню, кто всю ночь не покидал меня, сидя у окна с сигаретой.
Но я помню глаза, когда она задохнулась. Открытые, с шевелящимися на зрачках червями. Они преследовали меня. Эти глаза и черви.
Я вскочила над постелью, хрипя и дрожа в ледяном поту. Вытерла одеялом мокрую шею и посмотрела на окно.
За ночью наблюдал Леви. Я удивилась его бесстрастию и равнодушию.
— Ночью все мы настоящие, — сказала я. — Так ты в деле депрессивный камень без чувств и эмоций?
— Нет сил притворяться, — холодно ответил Леви.
— Таким ты кажешься… странным. Я привыкла, что ты говоришь обо всем подряд.
— Я клоун. Должен же кто-то поднимать дух команды.
— Мне жаль, что ты выбрал эту роль, Леви.
— Мне тоже. Прости, я должен был защищать тебя. — Он снова закурил. Долгая пауза. — И помочь Трою. Он с пулевыми ранениями. А я забыл. Прости.
Дыхание сперло.
Так умирала та девушка? Так же не могла вдохнуть, глотающая кашу из трупов?
Я испугалась за Троя.
— Трой… жив?
— Да, все в порядке. Только погиб бы от пули во лбу, если бы Морган не отрезала голову тому ковчеговцу. Обычным ножом. Я бы не смог.
— Где мы?
— В твоей квартире.
— В моей?
— Эсфирь купила, чтобы спрятать тебя. Мы в самом центре Лондона. Тут искать не будут. Или будут. Хотя бы взрывать не станут. Ассасины придут, много. Поэтому ты должна научиться защищать себя. Помочь нам победить в этой войне.
— Она началась из-за меня. Я понимаю.
— Ты убила.
— Да.
— Рут Галлагер. Правая рука лидера. Мы давно хотели ее поймать. Я поблагодарил бы, но ты… Ты не убила ее. Ты искалечила насмерть. Мы так не убиваем, Оф.
— Я защищалась.
— Нет. Ты убила в себе человека.
— Разве вы не сделали то же самое? Моя вина меньше вашей! Я вообще не виновна в том, что она пыталась меня убить!
— Да, мы монстры. Но и ты теперь тоже. Оф, я не обвиняю и не осуждаю. Просто констатирую факты. Я не хотел, чтобы ты в итоге пришла к этому. Я верил, что ты останешься чистой. Я ошибся. Прости. — Леви закрыл окно и направился прочь.
— Где Трой?
— В гостиной. Мы охрана тут.
Я вышла вслед за Цефеем, но направилась к дивану в гостиной. Троя там не оказалось, и я решила пойти выпить воды. Жажда мучила сухое горло.
Я села на кухонную тумбу и вздохнула. Горло жгло, я неумолимо хотела рыдать. Хотела распороть руки и слить кровь в сток ванны.
— Оф? — донесся голос Троя.
— Трой… — я потянула к нему руки. Он обнял меня. — Я не хочу всего этого. Мне плохо..
Да, я снова разрыдалась в его белую рубашку.
— Прости, я не смог спасти тебя.
— Почему вы извиняетесь? Это я виновата! Я! Это дерьмо началось из-за меня!
— Потому что несмотря на это, — он чуть крепче прижал меня к груди, — мы бережем каждого из нас. Леви сказал, что еле успел спасти тебя от Рут.
Я шокированно взглянула на него.
— Спасти?
— Она чуть не утопила тебя. Ты не помнишь?
— Нет… Я… потеряла сознание.
Я с осознанием вернулась обнимать Троя.
Леви. Он снова не сказал. Для чего? Великий мученик, глупо скрывающий чужие тайны, чтобы хоть немного чувствовать себя важным и нужным. Или хитрый манипулятор.
— Эсфирь говорила про войну между русскими и америкой. Что будет дальше? — спросила я, отпуская его из объятий.
— Мы будем участвовать.
— Мы что, солдаты? Это не наше дело.
— Наше дело получить деньги.
— Что, помочь одной из стран? На танке съездить по полю боя? Господи, какой бред!
— Война только результат. Выгода для тех, кто в тени. Территории, деньги, власть. Мы помогаем им, а они платят нам хороший процент. Это бизнес.
— Да вы серьезно что ли? "Кто-то там из тени" решил повторить вторую мировую, чтобы укрепить самомнение и без того полный мешок с деньгами?! Трой, пойми: я не гожусь в столь крупные аферы, Ян — тоже. Мне лишь нужно забрать его. И уйти. Все просто.
— Нет, сложно. Понимаешь, что из нашего бизнеса живым не уйдешь? Хоть агент и говорит, что мы будем свободны через год, два, пять, мы все равно обречены. Никто нас не выпустит, потому что мы знаем слишком много. И тебя сюда втянули насильно, без явного согласия, и твоя жизнь теперь будет такой до конца. Мне жаль, правда. Всем нам жаль.
— Да ну? — оскалилась я саркастично. — Жаль?
— Мы были согласны. Я, Леви, Морган, Эсфирь. Все мы были заключенными пожизненно, а теперь пожизненно служим деньгам и свободе, хоть и с некоторыми обязанностями. Променяли смерть на жизнь. Лучший выбор в моей жизни. А тебя, напротив, лишили свободы. Как собаку принудили вступить к нам, с угрозами и давлением. Да, мне жаль. Не сомневайся в моих чувствах.
— Да мне все равно, — я села на обеденный стол. — Я заберу Яна и уйду. Да и вы все лживые скоты. Немезида обещала отпустить меня на все четыре стороны, если я не путаю.
— Ты уже тогда поняла, что это обман, ведь так? — Трой сел рядом.
— Конечно.
— И к чему ты ведешь?
— Помоги мне сбежать.
— Ты можешь просто уйти из квартиры и уехать в Сербию.
— А потом мне отрубят голову.
— Да.
— Смешно, — усмехнулась я. — Трой, не валяй дурака. Просто помоги.
— Мне это грозит смертью. С чего я должен жертвовать собой?
— Ты же не идиот, чтобы подставляться. Научи меня убивать и просто умолчи о побеге. А взамен… Что ты хочешь в качестве платы?
— Ничего не надо. Хорошо, я согласен. Просто тренировки не вызовут подозрений. Но Леви и Морган вряд ли будут рады. В конце всего этого плана именно один из них тебя и будет искать. И убьет, если поймает.
— Со мной будет Ян. Его вам не превзойти. Я буду за каменной стеной.
— Надеюсь.
— Надейся.
— А может вы оба просто останетесь тут? Это безбедная жизнь, свободная.
— Это не та свобода, которую мы жаждем.
— Глупо… Так глупо. Вам придется бежать от нас до конца своей жизни. Я не хочу встать по другую сторону баррикады. Не хочу стрелять в тебя.
— Ты можешь отказаться.
— Нет. Я обязан выполнять все, что велят. И когда придет задание, я буду охотиться за тобой. И Ян вряд ли сможет поймать мою пулю зубами, чтобы обеспечить твою безопасность. Он силен, но он не бог. Это плохой выбор, Оф.
— У меня всего два варианта. И я не хочу до гроба быть шестеркой у таких уродов, как Эсфирь. О чем ты? Я простой психолог из разбитой семьи часовщика и доярки. Просто низший слой общества с парой копеек в кармане. И все, что у меня осталось, — это Дамьян. Нет ни матери, ни отца, ни друзей. Конечно, я не готова к такой жизни. Я не хочу участвовать в массовых убийствах и тем более в войне. Хочешь секрет? Я хочу сраный дом на берегу моря, собаку и кольцо на пальце.
— Пес вместо ребенка?
— Да. Мы с Яном вряд ли сможем сделать нашего ребенка здоровым. Лучше не заводить вовсе. А пес… — я мечтательно прикусила губу, — восточно-европейская овчарка. Черная. А имя… Аид, или, может, Аполлон.
— Греческие имена для собаки?
— А что?
— Я бы назвал пса Аластором. Как демона. Черный как раз в тему.
— Мне нравится.
После полуночной беседы мы разошлись по кроватям. Моя новая квартира была небольшой. Розовые обои были смехотворны в отношении мрака всего Лондона, их негармоничность вселяла в меня чувство кукольного дома для ребенка. Все внутри было будто искусственным и декоративным; таким слащаво милым и домашним, что я пугалась той атмосферы. Все красивое и притягательное опасно.
— «Я была уверена, что в Лондоне нет таких квартир», — подумала я, накрывая плечи белым одеялом. Таким мягким, как облако. — «Всю жизнь мечтала хотя бы о комнате, а тут целая квартира бесплатно. А ведь мы с Яном планировали купить виллу в последний раз, а я его засмеяла. Унизила его мечту. Он так хотел, чтобы все закончилось, чтобы зажить спокойно… Попытался сделать шаг вперед к цели, а я… Я просто растоптала все это. Боже, мне так плохо..».
Да, мне оставалось только рыдать от той всепоглощающей вины, от свербящего давления под языком; оставалось только отдать все, чтобы вернуть то, что я потеряла. Я ненавидела себя и свой язык.
***
Утром меня поднял Трой, сразу сунув под нос револьвер. Его лицо по обыкновению отражало холод, стальную волю и усталость от мира. Мы позавтракали тем, что я наготовила из мяса, картофеля и других овощей. Такое рагу полюбил Ян. Но он всегда повторял перед вкушением пищи, как молитву или ритуал: «я обожаю твою еду, но тебя я боготворю, Мила». Хоть я и кормила его сама всего полдюжины раз.
Я жевала говядину и вспоминала наши с Яном завтраки, обеды и ужины, пока Трой что-то скупо на выразительность рассказывал. Я скучала по тому, как Дамьян называл меня. «Мое солнце», «милая моя Мила», «Мила». Я скучала по его смеху, когда он читал найденную в закромах книгу. Любую. Он просто любил читать. Скучала по лукавым ухмылкам, когда он нарочно разглядывал меня, а я краснела от его излишнего внимания.
— Ты вообще слушаешь меня? — недовольствовал Трой.
— Нет.
— Как грубо.
— Ты обижаешься на то, что мне неинтересно? Трой, мы давно выросли из того возраста, чтобы злиться на других из-за их нежелания слушать, говорить, думать, делать и так далее. Я думала о важном и на беседы не соглашалась.
— И что же «важное» ты обдумывала?
— Ты знаешь.
— Это какое-то помешательство. Дамьян слишком часто бывает в твоей голове.
— Не часто. Всегда. Я не могу быть рядом, — остается только представлять и вспоминать.
— Ясно, — хмыкнул Трой. Он отодвинул пустую тарелку и поднялся. — Едем.
— Так штаб подорвали же. Куда ехать-то?
— В наш запасной штаб. Это заброшенная скотобойня. Раньше он был основным, но Эсфирь решила сменить его на авиазавод.
— Почему сегодня снова стрельба? Я хочу научиться водить. Или махать катаной.
— Морган уже говорила. Собирайся. Я пока за машиной.
— У тебя есть машина?
— Нет. Я поймаю такси.
— Почему не купишь?
— Потому что не люблю. Моя семья стала кучей кишков и костей из-за автомобиля.
И ушел.
А мне стало совестно из-за ненужных вопросов. Конечно, Леви говорил, что Трой осиротел в десять лет.
Скоро мы сели в такси и прибыли на скотобойню, где упражнялись до самой ночи. Снова стрельба по банкам, снова призрачная боль ломающихся костей, снова усталость и закрывающиеся от слабости глаза. Мы оба упали на запылившийся диван и почти уснули, уронив головы друг на друга, как раздался голос Немезиды и Леви:
—.. чертов Ковчег, я ненавижу это место!..
—..да ну, тут мило… О, ребята, дарова! — обрадовался Леви. Я открыла глаза и оглядела их силуэты.
— Привет, — кивнула я. Трой молчал. — Извините, мы устали. Трой, видимо, спит.
— Чем занимались? — ехидно улыбнулся Цефей.
— Убивали банки, — скучно ответила я.
— Молодец, Оф, — вдруг улыбнулась мне Эсфирь. — Я рада, что ты решила учиться. Держи, — она протянула стакан с кофе. — Кофе. Ободрит.
Я с благодарностью кивнула ей, принимая напиток. Кофе оказался очень вкусным и, вероятно, дорогим. Немезида поставила коробку с еще тремя стаканами на кофейный столик и села в кресло. Она выглядела свежей и бодрой.
— У нас собрание. Славно, что вы тут.
— Вот радость-то, — провыла я, на что Эсфирь рассмеялась. Странно, но теперь она не казалась мне злой сукой, напротив, мне был приятен ее смех. — Раэна в пути?
— Да, едет с пиццерии. Мы все тут голодные и уставшие.
— А что было?
— Леви подрывал квартиры, я целый день провела за слежкой лидера ковчеговцев, Морган поймала восьмерых ассасинов. Работаем, в общем.
— Ну… — я смутилась, не зная, что сказать, чтобы не направить на себя ее гнев. — Скоро я смогу вам помочь.
— Это замечательно! Спасибо, Оф! Как самочувствие?
— Порядок. Нога под обезболом не болит вовсе.
— А с огнестрелом как дела?
— Неплохо. Я и до этого попадала, а теперь наработала меткость и скорость.
— Морган говорила, что ты хочешь выбрать катану в качестве основного оружия.
— Да, хочу. Не знаю, просто показалось, что это мне подойдет.
— Я тоже так думаю. А Трой как? Я назначила его пожить с тобой пару недель, чтобы ты была в безопасности. Не ущемляешь?
Она хохотнула. Я зачем-то тоже. Гадко, но я стала пресмыкаться перед ней. Стоило только быть доброй ко мне, как я завиляла хвостом и захотела угодить ей.
— Нет, живет хорошо. Спит на коврике под дверью и ест с пола отборный собачий корм, — пошутила я.
— Так держать!
— Немезида! Я урвала твою любимую пиццу с трюфелями! — ворвалась Морган с двумя огромными белыми коробками. — И купила новые сапоги!
Она прыгнула к нам с Троем на диван, разбудив его, и показала обновку на своих ногах: высокие кожаные ботинки с металлическими элементами в виде шипов на подошвах и цепей. Раэна шумно поцеловала меня и Троя в губы, затараторила о скидке в бутике «Шанель», пока стягивала с себя куртку. После она ласково обняла Стрелка за шею, призывая обнять в ответ, и устроилась на его коленях головой.
Я сжала челюсти, стараясь не выдать чувства злости и ревности. Подняла глаза на Эсфирь и Леви: оба они понимающе смотрели в мои, но поспешили прикрыться улыбками.
Я хотела что-то сказать, чтобы не чувствовать себя так униженно и убого, хотела встать и уйти покурить, но почувствовала легкое касание пальцев Троя на своих. Остальные вряд ли заметили тот красноречивый жест. Жест приободрения и утешения. Я успокоилась, сжав за спиной его ладонь.
Мы поужинали, даже мирно поболтали о простом и ненужном, а потом Эсфирь посвятила нас в новости и план действий.
— Пятерых ассасинов послали в старый штаб на разведку. Они думали, что мы вернемся туда. Один проник в квартиру Офелии. Второй в мою. И третий следил за самой Морган, пока она следила за ним. Как в дурацком фильме. Я узнала про Дамьяна пару вещей, который не нужны для дела, но будут приятны Оф. Ну и Леви, конечно, внес вклад: многие ковчеговцы остались либо мертвые, либо без имущества. Но поругаю тебя за взлом полицейской базы!
— Ну а что! — всплеснул руками Цефей. — Я просто обматерил их по рации и немного почистил инфу о поджогах и убийствах. Теперь хуй они легко выйдут из этого дела. Инфы свидетелей-то нет в базах, как и видео с камер и прочей поеботы.
— А сколько денег ты упер с их карт? — усмехнулась беззлобно Эсфирь.
— На бензин! Агент давно не отправляла деньги за работу!
Она с улыбкой покачала головой. Как мать от проделок дитя.
— А что там про Яна? — с надеждой спросила я. Странно, но внутри я горела. Перед глазами начинало плыть. Настолько я желала его? Как наркотик.
— Я ждала твоего вопроса, Оф, — снова улыбнулась лидер. — Первое: Дамьян зачем-то набил татуировку. Второе: он собирается праздновать день рождения, и я знаю, где.
— Подробности, Эс! — предвкушающе подалась я вперед. Я чувствовала, как кровь брызнула в ушах. Как задрожали колени в желании бежать туда, где будет Ян.
— Он набил твое имя над сердцем. Полное имя — Радмила Офелия Црнянская. Как женщина я понимаю твою радость, потому рассказываю об этом. Он сегодня вечером был в штабе и показывал новым товарищам обновку. Я хотела выяснить, где его поселили, потому слушала все, о чем они говорили. У него сейчас три хороших друга: Локи Вестгот, — их Мясник, Тревор Шелби, — или Топор, и Михаил Рид, — Кузнец. Все они те еще звери: их клички даны им от метода убийства.
— Ага, уебы конкретные, — вклинился Леви. — Мясник раньше тоже типа к нам должен был попасть, но мы не успели его завербовать. Так-то толковый чел, но не ту команду выбрал. Он людей вскрывать любит, прям рил вскрывать, чтобы кишки вытащить, печень, почки. А потом просто фараонам эту пирушку оставляет. Им приходится людей по ошметкам собирать. Он из Исландии. На Дамьяна чем-то похож внешне. Два брата-акробата. Ты бы заебалась между ними выбирать, Оф!
— Шелби. Или Топор, — подхватил Трой. — Тут все просто: заживо отрубает, преимущественно тупым топором, головы. По характеру он как Леви: придурок.
— Мой внебрачный сыр, — рассмеялся Цефей.
— Сыр? — переспросила Морган.
— Ага. Типа сын, только сыр.
Все мы переглянулись под хохот Леви. Шутку никто не понял.
— А Михаил Кузнец из-за своей здоровой кувалды, — объяснила Морган. — Она очень большая! Килограм пятнадцать! Он поэтому здоровый, как бык. Такие ручищи, как у Кузнеца, просто мечта девушки! — влюбленно выдохнула она.
— Чтоб он вместо тебя дрова колол? — усмехнулась Немезида.
— Чтобы носил! Да и той кувалдой он машет, как черт. Будет кому защитить. Да и вообще! Он очень даже красивый парень, у него душа добрая! Я видела, как он котят бездомных людям раздает, чтобы они не умерли. Мне тоже предлагал. У мамы Шерлок живет, помните? Это Михаил мне подарил его!
— Э-э, — нахмурился Леви, — а ты сказала, что нашла сама!
— Чтобы ты не вонял, что я с врагом мило болтала!
— Он мог тебя узнать!
— Так не узнал же!
Мы с Эсфирь и Троем, казалось, одновременно закатили глаза. Морган слезла с Троя и нависла угрожающе над Цефеем, а я заметно расслабилась и поспешила занять свое место.
Я придвинулась ближе к нему и неловко толкнула плечом, чтобы после он так же неловко и робко обнял меня с обеих сторон за талию и опустился подбородком мне на макушку. Эсфирь видела эту сцену деления самца двумя самками. Видела, но делала вид, что не замечала.
Морган шлепнула Цефея по лбу, и тот, зарычав, схватил ее и закинул на плечо. Они оба завизжали и начали крутиться по помещению, то ли избивая друг друга, то ли воркуя.
— А день рождения? — стыдливо спросила я. Гадким было делить одного, жаться с ним в ревнивых объятиях, а теряться внутри в боли и ожидании из-за другого.
Эсфирь явно порицала мою любовь к Яну и ту ревность, обращенную к Трою. Одна грязная шлюха, трахал которую один, а думала она о втором — я. Ничтожность без принципов и нравственности, сидящая перед строгим взором Эсфирь, думающей так же. Я спрятала глаза, но яро ждала ответа.
— Пятого марта они небольшой компанией идут в казино. Дамьяну исполняется двадцать три.
— Еще месяц… — прошептала я, размышляя вслух. — Мы успеем уладить дела и вернуть его именно в тот день? Тогда очень удачный случай будет, Эсфирь! Он будет без «охраны».
— Я тоже об этом думала.
— Я не понимаю, к чему столько сложностей. Прошлая миссия. Зачем нужно было подрывать их дома, ловить пешек и следить за штабом? Почему нельзя было просто выманить Яна и дать мне с ним поговорить?
— Дома жгли, чтобы собрать их в одной точке. Пешек ловили, чтобы убрать лишний мусор под ногами. А следили, чтобы узнать что-то важное и нужное. Например, где поселили Дамьяна? Что они колят группе? Какие цели будут преследовать? Результат должен был быть следующий: пешки убиты, никто нам не мешает, панику навели, но без открытого объявления о войне. Потом поджог их домов — вынудит срочно собрать всех в одной точке, где следящий — тогда это был Трой — узнает все, что нам нужно. Так должно было быть, но, к сожалению, ты… немного помешала, и теперь мы будем воевать. А Дамьяна так легко не выманить — его контролируют, зная, что мы хотим его поймать. Он сейчас как… президент.
— И что теперь делать будем?
— Отбиваться. Помаленьку многих уберем. А уже после в открытую прийти в их опустевший штаб и убить всех, чтобы забрать Дамьяна. Два зайца за один выстрел. И врага уберем, и нового члена группы вернем. Такое почти не бывает, но мы будем одни из первых.
— Ясно, — кивнула я. — Я готова работать для этого. Мне стоило сразу так объяснить. Я бы не стала портить все.
— Да, это и мой огромный косяк. Прости меня. Трой, приведи ребят.
Стоило ему покинуть нас, Эсфирь поднялась и подставила мне щеку.
— Я должна тебе.
— Что? — не поняла я. Ее лицо плыло перед глазами. Неужели я так устала, что сознание стало неясным? Мне хотелось пить. Но внутри я будто горела: хотелось танцевать и пить из горла Мартини.
— Пощечину.
— Все нормально, ты тогда справедливо ударила меня, Эс.
Она промолчала, но глаза ее требовали. Я ударила.
— Это значит, что я хочу извиниться, Оф. Я знаю, что ты можешь быть полноправным Антихристом. Я знаю, что ты убила Рут, а не Леви.
— Откуда?
— Не переживай. Это не он рассказал, Леви умеет хранить тайны. Я сама видела. Я, вообще-то, одна и видела, что там происходило. Под конец, конечно, но видела. Ты потом вырубилась, и мне пришлось тащить тебя к остальным. Я приехала очень невовремя. Будь я раньше на пять минут, тебе бы не пришлось это делать.
— Леви осудил меня за жестокость.
— Но он не слышал, за что ты была так беспощадна. Все нормально. Но лучше пуля в голову. Меньше времени занимает.
— Катана по шее.
— Или так, — подмигнула Эс. — Передай всем, что продолжаем в том же духе. Собрание закончено.
Когда вернулись ребята, я лежала в бреду на диване, напевая что-то под нос. Я чувствовала себя счастливой.