— Не пей больше.
— Верни бутылку!
Глава двадцать седьмая.
Я беспробудно проспала двое суток. Никто не приходил, так и не узнав, что я жива. Но тот, кто следил за мной, явно слышал хлопок двери и знал о моем появлении. Если теории Нейтана о подслушке были верны.
Я искала ее весь день, переворачивая квартиру вверх дном, осматривая каждую книгу или журнал, кружку или тарелку. И нашла на одной из картин, прилепленную позади на двусторонний скотч.
Я сняла все картины и повесила их на самую дальнюю стену, где сложным было бы услышать мои разговоры. А затем приняла холодный душ, ставший привычкой за время пребывания у Нейта. Я полюбила холодную воду.
Те деньги, что мне когда-то давал Леви, все ещё хранились в пустой полке комода, и я, быстро натянув одежду месячной несвежести, покинула «родной дом». Я никогда не любила шататься по бутикам с пестрящей там одеждой — тот блеск раздражал глаза, и мне скорее хотелось вернуться в мрак своего жилища, чтобы прирасти к дивану и продолжить процесс гниения у ящика с новостями. Но не в этот раз.
У меня появилось второе дыхание. Я будто ожила, несколько раз испытав психологическую смерть. И ныне искренне хотелось быть красивой в свете магазинных зеркал.
— «Денег хватит на все, но тратить их бездумно я не буду», — планировала я, проходя мимо ослепляющих витрин элитных бутиков. Но сердце зазывало войти в самый роскошный, и я вошла в «Диор».
Шелк лучился бриллиантами, стелились по мрамору полы платьев, легкие, как воздух. Слишком много женственности, изобилие грации и чуткости силуэтов. Я не подходила для этих одеяний. Мое тело было проявлением чистого уродства, и оно никаким образом бы не гармонировало с той роскошью. В зеркалах мое лицо выглядело серым и уставшим, тяжело обтянутым кожей. Как нелепая попытка дилетанта создать красивую фарфоровую куклу, но в результате — экспонат из цирка уродов.
— Девушка, добро пожаловать в «Диор», — поприветствовала консультант с доброй улыбкой.
— Добрый вечер. Я хочу спрятать себя в чем-то красивом, — и я показала возможность платить, достав наличность, стянутую резинкой.
Консультант Сара улыбнулась мне ещё шире.
— Поняла, прошу, — она широким жестом пригласила меня к отделу с новой осенней коллекцией. — Через два дня начинается март, потому предлагаю вам взглянуть на «Haute couture».
И вышла я на улицу в чёрном классическом платье с полупрозрачным верхом, в кожаных берцах и в алом пальто. Роскошь по цене машины.
Я села в такси и быстро умчалась в штаб. Долго топталась на месте, не решаясь ступить за дверь, за которой слышалась музыка и визг Морган. Но я так хотела увидеть их лица..
Я вошла в темноту и тихо прошла к диванам, где стянула с себя пальто и пригляделась к ситуации: Троя не было, на что сердце пропустило удар, Леви пил виски из бутылки, пока Морган танцевала рядом и тянула косяк с травкой. Немезиды тоже не оказалось. Атмосфера, как было с нами месяц назад — дурман спирта и наркотиков. Порывы заниматься сексом и целоваться у всех на виду. Я все ещё слабо помнила руки Раэны под своей кофтой. И ее язык, скользящий по шее.
Я подошла к авто Леви и хотела выключить музыку, как услышала басистый смех Троя и вскрик Немезиды:
—..Трой, ты уже месяц пьёшь! — негодовала та. Я нырнула в машину и замерла. Не знаю, почему, но я хотела, чтобы меня не видели.
— И что? — смеялся Трой. Он явно был пьян. Слишком пьян. — Забываюсь! Оф пропала, что ещё я должен делать?
— Но не мертва!
— Ты правда веришь в это? Тогда найди мне ее! — Трой прошёл мимо открытой двери, а я сильно дернулась, испугавшись обнаружения. — Ее выкрали из ебучей квартиры месяц назад, сечёшь? — Я видела как он, покачиваясь, глотнул чистой водки. Хотела разглядеть его лицо, но тень была мне врагом той ночью воссоединения.
— Прекрати пить, сейчас же! — Эсфирь выдернула бутылку из его рук и бросила ее в сторону. Та разбилась, привлекая всеобщее внимание. Леви дистанционно заглушил машину. — Какого черта вы творите?!
— Эс, детка, да ты успокойся, — мурлыкнул Цефей.
— Что с вами происходит?!
— Не ори, а, — отмахнулся Трой.
Эсфирь ударила его щеке.
— Значит так, бестолочи! — Немезида выдернула из рук Морган косяк и кинула себе под туфлю. — Вам велено было искать Офелию, а не бухать каждый божий день! Леви, мальчик мой, сколько зацепок ты нашёл за сраный месяц? Нисколько? Ну ничего, бывает! — Она разбила ещё одну бутылку. — А ты, Морган, нашла ее? Что-что? Тоже нет? — Снова битое стекло полетело по полу. — Трой! Ты что, начал нюхать? Или колешься?! Что ты, блять, делаешь?!
— Иди нахуй, — Трой оттолкнул от себя Эсфирь и направился к выходу. — Ты своим ором ничего не вернёшь.
— Это вы должны были ее вернуть, а не бухать! Я тоже ищу, тоже переживаю, а вы просто сидите здесь и ни черта не пытаетесь сделать!
— А что делать-то?! — взорвался Трой, схватив лидера за ворот плаща. — Ты что, блять, тупая? Как думаешь, если бы тебя поймали ебучие ковчеговцы, то стали бы мирно ухаживать, поить с ложечки и облизывать тебе пизду, когда ты хочешь ебаться? Нет! Они тебя расчленят, сука, выебут и сожгут потроха в бочке!
— Убери руки, — прошипела Эс.
— Или ты думаешь, что она решила выйти прогуляться и успешно сбежала? Эта обычная девчонка, которая даже нож не умеет держать? Сбежала, не оставив ни единой улики?! Дамьян ее злоебучий все ещё тут, значит, и она, блять, тут! Труп ее тут! — Трой оттолкнул Эсфирь и ушёл.
— Чтобы завтра все вышли на задание! — рявкнула лидер. — Иначе я лично всем пулю в башку пущу! — Она подошла к ребятам и открыла холодильник, из которого достала три бутылки коньяка. — Вы что, с ума сошли?!
И разгорелась ссора. Леви рычал о том, чтобы алкоголь вернули в холодильник, Морган вопила о растоптанном косяке, а я тенью скользнула прочь из штаба. Чувствовалась бездна между группой. Неуважение, злость и предательство. Я хотела плакать от той тоски по прошлым взаимоотношениям, рыдать от былого трепета друг другу, когда сейчас все друг друга ненавидели и брызгали ядом. Штаб все ещё навевал уют наших встреч, но был отныне могилой воспоминаний.
Я бежала за Троем; ветки хлестали по лицу, и сочилась кровь.
Мне нельзя было кричать, оттого я бежала быстрее, так, что становилось больно. Будто Ян резал мне ахилловы сухожилия. Трой злобно сел на незнакомый мне байк, проигнорировав шлем, и схватился за руль.
Я успела, выпрыгнув перед байком; Трой почти сбил меня.
— Трой… — дышала тяжело я. — Нам срочно нужно ехать отсюда!
— Оф? — он слез с байка и направился ко мне, неверяще протягивая к моему лицу руки. Трой походил на мёртвого: его лицо посерело, под глазами выступили чёрные пятна, по челюсти поросла колючая темная щетина и сам он заметно уменьшился. Трой все ещё был под наркотиками. Об этом говорили тремор его рук, бегающий мутный взгляд, сухие губы и нервный тик. — Оф… — Он обнял меня.
— Я тоже скучала, — я обняла его так крепко, как могла. Он остался один с тем состоянием, наедине с зависимостью и болью ломки. Я снова заплакала. Мне было так горько за его муки, так больно за то, что все это время он страдал от проделок «товарища», который ежедневно созерцал это насилие и молчал. Смеялся вместе с ним, говорил о моей смерти, лживо поддерживал. — Господи, Трой, мне так больно за тебя!
— Оф, где ты была? — он заглянул мне в глаза, явно не веря в то, что видел. Его же глаза были красными от лопнувших капилляров, уставшие и навечно погибшие в войне с наркотиком. — Не плачь, я тебя вытащу из этой западни, слышишь? Все будет, как раньше! Я убью их всех!
И я зарыдала ещё сильнее, прикусив губу, чтобы не закричать. Внутри все пылало, и я готова была взорваться от бессилия перед виной и безысходностью. Я обняла ладонями его вымученное лицо, погладив большими пальцами впалые щеки. Он был так непохож на того Троя, что я помнила: слишком исхудавший и ссутулившийся, давно небритый и в грязной хипстерской одежде. Тот Трой был воином из сказов, с осанкой короля и рыцаря, имевший ледяное величие в повадках.
— Оф, я тебя защищу! Это Ковчег, да? Где они тебя держали? — все не унимался он.
Я молча поцеловала его в обе щеки, в лоб, в губы. Везде, куда дотянулась. Он все пытался остановить меня и расспросить о похитителе, рвался куда-то, выхватывая револьвер, но в итоге размяк под моими рыданиями и объятиями. Он был холодный, но сердце билось под рёбрами неестественно быстро.
— Трой, сейчас же едем отсюда! — я снова взяла его за лицо. — Тебя надо спасать, ты слышишь?
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке. Ты умираешь, слышишь! Прошу тебя, умоляю, Трой! Тебя нужно вылечить от этого состояния!
— Да нормально все, — он отстранился от меня, бросив хмурый взгляд. Холод. Он не тот Трой.
— Сейчас же! — злобно рявкнула я. — Садись за ебаный руль, Трой.
Странно, но он послушал меня. Сел, помог забраться мне и дал газу. Я набрала номер Нейтана:
— Все в порядке, Оф? — спросил он.
— Нет, Троя все это время качали тем же, что и меня. Его надо доставать! — кричала я, перебивая ветер.
— И что ты предлагаешь?
— В хостеле «Рандеву» через полчаса.
— Понял, еду.
Я бросила трубку и обратилась к Трою:
— Трой! «Рандеву» знаешь?
— Бывал. Туда?
— Ага!
Я обвила руками его торс и крепко прижалась. Слёзы сами бежали, уносимые скоростью.
***
Трой уснул, пока я снимала с него всю грязную одежду. Отнесла, озираясь по сторонам, в прачечную, и направилась обратно. У двери я замерла, прислушиваясь к шуму в коридоре. Достала ключ и провернула трижды, как вдруг меня дернули и прижали к стене напротив.
Мужчина был в чёрной балаклаве, я не узнала в нем товарища, потому схватилась за нож под платьем и наставила незаметно у его пупка.
— Да я это, — Фауст стянул с себя маску и щелкнул меня по кончику носа. Я недовольно толкнула его в бок и открыла дверь. — За тобой нет хвоста, Оф?
— Нет. Некому следить. Остальные в штабе на скотобойне отношения выясняют.
— Ясно. — Нейт прошёл в дешевую комнату и наклонился над Троем. Открыл глаз, что-то проверяя. Вдруг Трой открыл второй и сказал тихо:
— Я так и знал, что вы мертвы. А я так хотел найти Оф живой… — он проронил слезу. — Нейтан, прости, что мы не спасли тебя тогда.
— Трой, где ты питаешься?
—..мне так жаль, что ты погиб… Брат, ты ведь не должен был! Прости..
— Трой, черт возьми! — Фауст хорошо тряхнул друга. — Где ты берёшь еду и питье? Может, Морган тебе колет что-то?
— Нейтан, а Офелия? Ее тоже убили?
— Ясно, — покачал головой Фауст, отпустив Троя. — Оф, он бредит. Его на терапию ко мне в убежище надо, иначе умрет. Либо героин, либо амфетамин, либо метадон. Что ты чувствовала, когда тебя впервые накачали? — Нейт сел рядом с плачущим товарищем и похлопал того успокаивающе по бедру.
— Не помню почти ничего. — Я села рядом с ними и взяла Троя за руку. — Только кусками. Ну… Я помню, что это произошло в штабе после собрания. Мне вдруг стало так все равно на происходящее, так легко и приятно, что я легла и запела идиотскую песню Рианны. Потом мы много пили, э… целовались с Морган, танцевали и катались по городу. А там и… несколько часов секса. С Троем.
— Потом?
— Потом?.. Неделя тренировок в штабе и все, туман. Единственное, мы все никак не могли натрахаться с Троем. Просто крышу срывало. — Я показала шрам от своего укуса на шее Троя. — Мы занимались сексом, как животные. Ну, если это важно, конечно.
— Не уверен, но это, наверное, мефедрон. Они обычно трахаются и трахаются, даже пидорасят под кайфом.
— Как парень с парнем?
— Как хер в мужское очко, да. Ладно, — он встал, — лечить будем.
— И как ты себе это представляешь?
— Пусть думают, что их любимого Стрелка тоже пришили.
— Но я была в квартире.
— Значит, обставим все так, будто приходила не ты.
— А кто тогда?
— Ковчег. Я подорву квартиру.
— Отлично! — я всплеснула руками. — А где мне жить?
— Не гунди, это все равно не твоя квартира.
— Я хотела ее продать, чтобы потом купить для нас с Яном дом!
— Не парься, ты ещё словишь куш. Давай, — он потянул на себя Троя, — помоги мне его поднять.
Мы загрузили спящего Троя во внедорожник Фауста и умчались за город, где тяжело пробрались сквозь чащу, перебив следы колес ветками с грязью. Во все той же хибаре мы поместили Троя в погреб, где мне пришлось заранее наводить порядок: мыть пол, чистить пустые стеллажи от пыли и пустых банок от консервов, сооружать из шуб, шинелей и матраса подобие постели.
Напоследок Нейтан поставил пятилитровую флягу с чистой речной водой, рядом — кружку, пачку сигарет и книгу Конан Дойла. И люк в погреб был заперт на замок. Мы отряхнули одежду и выдохнули.
— Не слишком жестоко? — спросила я.
— Он будет рвать и метать, когда проснётся. Под ломкой не пожалеет и тебя вырубит, и меня, а потом свалит за дозой.
— Он даже не знает, что он торчок.
— Да, будет трудно объяснить, что с ним творится.
— Почему ты забрал только меня? И как ты это сделал вообще?
— Двоих незаметно выкрасть нереально. Пришлось его оставить, а тебя тащить через кусты и деревья. Но я видел его состояние, когда думал, как вас вытаскивать. Его ломало в душевой, он кричал из-за того, что его обливала вода. Скрючился весь, стонал. Я его на диван уложил и пледом накрыл, а тебя тихо вывез.
— Тебе нужно было забрать и его.
— Я хотел, но на следующий день он был уже в штабе. На веселе, несмотря на то, что тебя выкрали.
— Ясно. Спасибо, что вытащил меня. Иначе мы бы оба померли среди «друзей».
— Они друзья. За исключением шавки.
Мы кивнули и разошлись по кроватям. Не думала, что вернусь в это место так скоро.
***
— Нейтан? — спросила я, уже засыпая. В полусне мне послышались голоса Эсфирь, Леви и Морган. Их шаги у моего окна. Угрозы убить нас всех.
— А?
— Мне тревожно.
— Не парься, справимся.
— Нет, я боюсь засыпать.
— Снова? — он встал, заскрипев кроватью. — А чего сразу не позвала? Уже проходили же.
— Стыдно.
Нейт лёг рядом и залез под тяжелое одеяло.
— Я так хочу спокойствия… — просипела я.
— Жопу порвём, но добьёмся.
— Ты говоришь, как Леви.
— Это он говорит, как я.
— Ты правда его убьешь, если он окажется предателем?
— Да. Меня пытались убить, помнишь?
— Мне жаль.
— Мне тоже.
— А если Трой начнёт кричать, то можно мне к нему спуститься?
— Нет. Он будет не в себе. Может и придушить. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я в одиночку лечился от амфетамина тут. И знаю, что готов был убить даже мать за спасение.
— Хорошо, я поняла. Это настоящий подвиг, Нейт, ты молодец, — я обняла его. — Спасибо тебе большое.
— Да не за что, мышка, — он обнял меня в ответ.
— «Мышка»?
— Ты маленькая и скромная, даже робкая, как малюсенькая мышка.
— Очень мило, — закатила глаза я. — Пёс.
— «Пёс»?
— Ты такой большой и сильный, как мастиф.
Мы тихо рассмеялись.
А потом лошадьми заржали, прикрывая рты одеялом и стараясь не будить Троя под нами. Не знаю, что на нас нашло, но смех все не прекращался. Мы начинали хрипеть и свистеть, как закипающие чайники, оттого нас прорывало ещё сильнее.
— А… а помнишь, как ты поскользнулся и сел в лужу после дождя? — еле сдерживая себя, чтобы договорить, вспомнила я.
Он затяжно просвистел, весь сжавшись в тугую струну. Меня тоже раззадорило, что я взвизгнула и поспешила заткнуть рот углом одеяла.
— З-зато ты, — вдохнув смешливо, начал Нейтан, — перепутала в первые дни толчок и навалила в ведро для картошки!
Мне было неловко до сих пор, но я тоже не сдержалась и почти закричала от смеха в мартас.
— Т-ты бы хоть фонариком посветила, балда! Да и если бы это было ведро для говна, то несло бы говном, а не картошкой!
Я в порыве смеха ударила его в плечо, а он ткнул пальцем меня в ребро. Я схватила подушку из под его головы и, сев сверху, попыталась задушить от кошмарного стыда. Мы все еще смеялись. Как дети.
— Не напоминай, — попросила я стеснённо, когда он отбросил подушку на пол.
— Да ладно, я же не видел ничего. Ты с этим ведром бегала так, что я даже не понял, что за дела. Только потом допер, и то из-за туалетки, которая рядом стояла.
— Тебе надо было с самого начала сказать, что туалет дальше за деревьями.
— Ну все, проехали, ложись давай, надо со свежими мозгами встать завтра и думать, что делать. — Он подхватил меня за рёбра и уложил рядом, закинув сверху руку. — Спи, мышка.
— Как тупо.
— Можешь звать меня псом в таком случае.
— Архитупо.