— Я тоже люблю тебя, Трой.
Глава двадцать девятая.
Дом за Лондоном — тот величественный двухэтажный исполин цвета графита, ограждённый высоким забором с домофоном у ворот. Он встретил меня в полночь, весь объятый тьмой и загробной тишиной. Я нажала кнопку вызова, и голос Фауста поприветствовал меня. Мы встретились у порога и сели на крыльцо покурить.
— Как дела? — спросил он.
— Я чуть не проболталась о тебе.
— Надеюсь, только «чуть».
— Чуть.
— И что ребята говорят?
— Похоже, не при делах. Я навела их на верную мысль о твоём убийстве. Соотнесла состояние Троя и твоё. Они все поняли.
— И что сказали?
— Леви сказал, что это мог быть Ромеро. Он и правда поил тебя таблетками?
— Просто сказал, что это поможет быстрее встать на ноги. Да, была баночка с витаминами. Я пил недолго. Потом… — он напрягся, — и правда стало херово. То есть… Это Ромеро нас травил?! — Фауст яростно подскочил со ступени и навернул злобной поступью круг.
— Не знаю. Я приехала сразу сюда после встречи с ними. Этого Ромеро я беспокоить не стала. Думаю прошерстить его квартиру.
— Сука! Он же нам как дед был! Неужели все в этом ебучем мире такие гнилые?!
— Тише ты, — я дернула его за штанину, и Нейт сел обратно. — Помоги лучше придумать, как подобраться с Эсфирь.
— А чего к ней подбираться? Подойти и сказать, что какая-то херь происходит.
— Я ей вообще не доверяю.
— Почему?
— Потому что она наглая стерва! К тому же, она дружит с агентом, а агент вообще неясно что за личность. Мы работаем под ее руководством, а ведь даже понятия не имеем, что она в итоге хочет получить. Ну, кроме денег.
— Слушай, а ведь верно. — Он замолчал, обдумывая мои слова. — А если выйти на агента Ковчега? Они же враги, ему будет полезно иметь с нами дело, если мы предложим устранить нашу Рицемару.
— И как на него выйти?
— Ты была права. Нужно ловить их лидера. Он единственный, кто на связи с агентом.
— Ты знаешь об «Искуплении»?
— Слышал, что ещё одна организация Рицемары. Случайно узнал, когда следил за группой.
— Не знаю, как, но Рицемара хочет завербовать туда Дамьяна.
— Погоди-погоди, он в чужой команде. Как она его ловить собралась? Откуда она вообще придумала, что именно он должен попасть в «Искупление»?
— Только если она знакома с его навыками, раз решила взять в группу «солидных» убийц. Раэна рассказала, что это организация класса люкс. Туда, будучи лохом, не попадёшь.
— Думаешь, сама агент Иуда?
— Не знаю.
— Окей, завтра пойдём на Ковчег. А сейчас — спать, и быстро! — скомандовал Нейтан.
— Можно зайти к Трою?
— Думать забудь, пошли.
Мы уже легли спать: в одной крохотной комнате, самой отдаленной от той, где рычал и плакал Трой. Я почти уснула, но когда сон показал смерть моих товарищей, то дернулась, протяжно застонав. Нейтан, вздохнув, молча лёг рядом и закинул на меня тяжёлую руку. Что-то сонно пробормотал о том, что защитит, и засопел в мне ухо.
Стук снаружи. Кто-то явно шёл по крыше. Я дернула Фауста за палец и прижалась к его телу. Он проснулся и спросил:
— Что такое?
— Там кто-то ходит.
— Вороны. Спи давай.
Вдруг слабый стук в окно. Второго этажа.
Я вскрикнула, вцепившись в Нейтана ногтями. Впервые я испугалась не человека, а чего-то потустороннего. Мозг рисовал чудовищ, чьи белые улыбающиеся лица маячили в окно и постукивали когтистыми пальцами по стеклу. Фауст настороженно поднялся, держа меня позади себя, как ограждение для того, что могло напасть.
Дернув занавеску, Нейтан выглянул в приоткрытое окно. Как вдруг сверху показалась человеческая нога, а затем туловище гостя проникло к нам в комнату, распахнув окно. Фауст чуть оттолкнул назад, закрыв меня спиной.
— Да ну нахуй, — прошептал незнакомец. Я выглянула. И узнала в нем Цефея. — Нейтан?
— Леви..
И они рванулись обнять друг друга. Я решила оставить их наедине.
И пошла к Трою. Открыла дверь, тихо прошла вглубь помещения. Все ещё дрожали ноги, и иррациональный страх стелил разум неясной паникой. На полу в позе эмбриона лежало обнаженное тело Стрелка. На его щеках блестели слёзы, а руки и ноги терзала судорога. Жуткая, что мне и самой стало адски больно. Я легла напротив него и провела ладонью по колючей щеке.
— Трой, как ты?
— О-оф? Э-это ты? М-мне т-так б-больно..
Я слабо дунула на его мокрый лоб.
— Милый, мне жаль, что ты так мучаешься… Господи, мне больно за тебя.
— Ч-что с-со м-мной происходит, Оф?
— Наркотики. Ты помнишь, кто мог это сделать?
Он замолчал. Дернулся всем телом так сильно, что захрустели позвонки. А после — рычание и скрежет зубов: он пытался не кричать, сжимая челюсти слишком сильно. Я поняла это, когда он застонал и выплюнул что-то на пол. Нащупав во тьме среди слюны кусочки зубов, я испугалась его состояния. Скорее погладила его дергающиеся в спазмах бёдра и коленом попала в лужу мочи.
Он не удержался от боли и сходил под себя. Я заплакала вместе с ним, обняв за шею. Поцеловала его в губы, но он не ответил мне, только затрясся в конвульсии и не смог дышать.
Он него пахло рвотой и застоявшейся мочой, но я все равно обнимала его за шею, дыша тошнотворным амбре. Трой был кошмарно худой — его кости буквально царапали меня. Волосы отросли по плечи, а я уже забыла, что когда-то он стабильно посещал парикмахера и не расставался с гелем для укладки. Он пах грязью, даже смердел, а я уже забыла, что когда-то Трой был заядлым перфекционистом и исключительным чистюлей.
Я поцеловала его ещё раз, стараясь не вдыхать запах изо рта, но он вдруг повалил меня на пол и сжал руками за шею. В темноте я видела лишь дикий блеск его почерневших глаз. Его лицо больше не было лицом Троя. Кто-то чужой, совсем не похожий на моего друга. Я захрипела под его телом, дернулась, перевернув ведро с водой.
В глазах быстро темнело, и я напоследок провела пальцами по его щеке. Я знала почему-то, что меня обязательно спасут, знала, что придёт Нейтан с битой в руках. Так и вышло, только он не рассчитал удар, когда бил Троя по голове.
Слабо помню, что вынес из комнаты меня Цефей, а Нейтан громко закричал на Троя, отбросив в сторону биту, испачканную в крови.
***
— Оф! — легкая тряска привела меня в сознание. — Оф!
— Леви, не тряси меня.
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Д-да, — я тяжело поднялась. Леви аккуратно придерживал меня за спину. — Что ты тут делаешь вообще?
— Сел на хвост после хостела. Но об этом потом, Оф, вставай.
Мы поднялись с постели и сразу же направились куда-то на первый этаж. На лестнице мне стало тревожно — маленькие капли крови по ступеням сверкали длинной посмертной дорожкой, как знамение скорой инфернальной горечи. Я сорвалась на галоп.
Трой лежал на диване, пока Фауст все пытался остановить кровь из его затылка, меняя тряпки и бинты. Рана была расколом черепной коробки, будто та просто треснула от давления, обнажив желтовато-серый мозг. Я невидяще прошла вперёд и рухнула на пол, — прямо на окровавленные тряпицы и разводы из багрового желе.
— Трой? — прошептала я, взяв его за холодную руку. — Нейтан, что ты… наделал?
Фауст молча поднял меня на руки и унёс в кухню, где посадил на стол и обнял. Леви продолжил его работу, взяв перевязывать рану.
— Я же сказал тебе не ходить! — прорычал Нейт мне в шею. — Я же предупредил, что к нему нельзя!
— Нейт… Трой умер? — наконец разрыдалась я.
— Нет, но боюсь, мы не сможем ему помочь.
— А М-Морган?
— Нет, она тоже.
— Ромеро сможет, — вдруг сказал сурово Цефей, включив в кухне свет. — Обратимся к нему за помощью?
— Плевать, звони! — крикнула я.
И скоро Леви привёз врача. Старик был мерзок всем нам, но когда он заплакал при виде Троя, то мы переменили свои чувства. Только искусный лицедей или потрясающе талантливый актёр мог так искренне рыдать, ломая голос. Этот старик в древних круглых очках был столь ласков, что я засомневалась в его грехах. Мы оставили их наедине.
Крепкий кофе и косяк с бошками*, мы собрались за столом, немигающими глазами уперевшись в одну точку. По кругу ходила самокрутка, что привёз с собой Цефей. Я впервые пробовала травку.
— Как это случилось? — спросила я.
— Ты все видела, — хмуро ответил Леви.
— Я хочу узнать все!
— Блять! — взорвался он, подскочив и перевернув стул. — А что ты хочешь услышать?! Как Нейтан, блять, проломил башку своему другу, из-за того, что ты решила зайти в гости?! Как Нейтан разрушил всю ебаную жизнь своего, блять, товарища?! — Леви направился в мою сторону, медленно и опасно, что я прижалась к спинке стула; оттолкнул стол, злобно нависнув надо мной.
Я не смогла ничего сказать или сделать — только молча продолжила плакать.
Цефей и сам не сдержался. Заплакал, обняв меня и попросив прощения.
Скоро Ромеро сообщил:
— Жить будет.
Мы не поверили его словам.
— Но, к сожалению, он останется калекой. Он не сможет говорить, ходить… В общем, за собой ухаживать больше не сможет. На ним нужен будет надзор.
4 МАРТА, ДОМ ФАУСТА
—..и вот, я решил залезть через открытое окно. Кто же знал, что тут будет мёртвый Нейтан? — говорил Леви. — Я сразу понял, что ты что-то скрываешь, Оф, особенно когда заговорила про его смерть. Ты, новенькая, а уже имеешь информацию более значимую, чем мы сами. А ещё понял, что ты не будешь говорить всем о своих догадках, не прощупав почву. Поэтому я отправил Морган домой, уложил ее спать и выследил тебя по маячку.
— Маячку? — удивилась я.
— В кармане посмотришь потом. Я изначально знал, что с группой что-то творится. Я же первый, кто вам об этом сказал. Ты что, не помнишь? После тренировки в штабе, ну. Я подошёл к вам с Троем и намекнул, что вы чём-то отравились. Только я подумал на Ковчег, а не на своих.
— Нашёл чего? — спросил Нейт, куривший у окна.
— Я и не искал. Говорю же: думал, что это Ковчег мстит.
— Мы бы тоже так думали, если бы это произошло всего единожды. Но и меня, и Оф, и Троя пытались сгноить одним и тем же методом. Остаётся агент, Морган и Эс. Что Морган?
— Не знаю. Я же не слежу за ней.
— Ясно. Значит, будешь. — Нейт выбросил бычок. — Двадцать четыре на семь.
— А сам?
— Очень смешно, балбес.
— Ребят, надо решать с Яном, — вмешалась я. — Завтра он будет праздновать день рождения.
— Я давно пробил, где, — кивнул Леви. — Трой когда-то просил меня это сделать. Он хотел больше узнать о Дамьяне, чтобы помочь тебе, но в итоге не смог.
Мы все грустно замолкли.
— Что он просил?
— Узнать, какую роль Дамьян занимает в Ковчеге.
— Узнал?
— Конечно. Занимает роль авангарда, — у нас это значит боец, который идёт всегда впереди, рискуя жизнью, как таран или типа того — обычно работает по указке самого лидера, в группе его ценят и уважают за качества и принципы. Охраны на самом деле не так много: всего три человека, с которыми он и подружился. Если совсем всё говорить, то работает с зачисткой больших вооруженных масс, часто попадает в камеры видеонаблюдения, но за ним чистят. По Лондону часто передвигается на такси, с точки их штаба до северных доков поймал около полусотни поездок. В третьем доме, вероятно, его квартира. А идёт завтра в бар «Гадкий Билли» в пять вечера.
— Я должна быть там!
— Разумеется, мышка, — улыбнулся Нейтан. — И ты будешь, обещаю. Я знаю, как долго ты к этому шла. У меня подарочек. — Фауст достал из шкафа пакет и протянул мне. — Смотри.
— Униформа официантки? — нахмурилась я. — Смешно.
— Ну а как иначе-то?
— Я думала просто прийти и… всё.
— Смешно это, а не униформа. Хочешь, чтобы тебя поймали его соратники? Он же не один праздновать будет. Топор, Кузнец и Мясник с ним пойдут.
— Да ты издеваешься, — я выпучила глаза от осознания сложности грядущей встречи. — Мне что, ещё и спектакль там устраивать?
— Само собой.
— Так, мы погнали, — предупредил Цефей. — Эс вызывает на собрание. Оф, собирайся.
— Я убью эту стерву сегодня! Как же я зла!
В штабе мы оказались быстро. Морган и Немезида уже ждали нас, попивая чай.
— О, снова полынь хлещете с утра пораньше? — снова включил шута Леви, прыгая на диван.
— Всем привет, — кивнула я. — Нашли Троя?
— Не-а, голяк, — покачал головой Цефей.
— Я получила результаты анализа, — Морган протянула мне бумагу. — Это кокаин. В огромных количествах, просто кошмарных! Если он будет принимать его дальше, то умрет. Мы должны его найти.
— Мы ищем, Морган, — деловито уверила Эсфирь. — Я делаю все, что в моих силах.
— Да? Наверное, уже продвинулась далеко вперёд, а? — съязвила я. Эсфирь поморщилась.
— Мне кажется, ты..
—..Забываешь своё место, да, я уже слышала это, — цокнула я. — Мне вот интересно, а что ты вообще делаешь? Я ни разу не видела твоей помощи, кроме важной морды по утрам.
— Да что ты о себе возомнила?
— Закрой свой рот, — потребовала я. — Пока Троя качали метадоном, ты бегала по вечеринкам, да? Красила губки и ресницы наращивала, а? — я нависла над ее креслом, схватившись за спинку по обе стороны от ее плеч. — Лидер она, сидит, сложив ручки с красным маникюром.
— Да что с тобой происходит?! — она толкнула меня в грудь. — Совсем одурела?!
— Хочешь знать, а? Да потому что я оспариваю твоё сраное лидерство, Эсфирь! Под твоим руководством два человека пострадало, а ты устраиваешь собрание, чтобы сказать, что делаешь все, что можешь! Что ты можешь-то?! Твоё «могу» — это мы! — Я толкнула ее кресло так, что она перевернулась наземь вместе с ним. Алая туфля полетела по полу.
Я рассмеялась. Прыснул и Цефей.
— Оф! — вскрикнула Морган, закрыв от ужаса рот.
Мы с Леви переглянулись, и он подмигнул мне. Он тоже проникся к Эсфирь неприязнью. Она и правда была обузой в нашей группе, хоть и сидела на ступени предводителя банды чертей.
Мне искренне стало тоскливо по тем временам.
Эсфирь тяжело поднялась — я слышала ее злобное дыхание позади. И слышала, как она, крадучись, шла ко мне. По лицу Морган я поняла, что лидер шла с недобрыми намерениями. Я улыбнулась, доставая пистолет из-под пальто, и развернулась.
— Как думаешь, если я пальну тебе в ногу, то будет сильно больно? — спросила я ехидно.
— Сука! Ты гнида, Офелия!
— Заткнись и сядь, — я указала наставленным на неё пистолетом на диван. — Значит так, ребята, наш «лидер» с большой буквы хочет дать нам задание. Верно? Или ты пришла просто сказать, что «делаешь все, что можешь»?
Эсфирь гневно поморщилась, собираясь с духом.
— Да, агент передаёт задание: через три дня у Ковчега будет крупное собрание. Наша цель: устранить их всех. Офелия… включительно, поскольку некем заменить Троя.
— Отли-ично, — улыбнулась я. — Ну, вот, ребятки, первая моя миссия! Сколько платят?
— Пятьсот тысяч евро на пятерых. Трой тоже в доле.
— М, — кивнула я. — Неплохо. Но маловато для такой большой задачи, а?
— Согласен, — хмыкнул Леви. — За устранение мэра и то больше платили. Слушай, Эсфирь, а чего агент так мало денег шлёт? До твоего появления мы зарабатывали больше раза в два.
— Ты что, думаешь, что я ворую? — оскалилась лидер.
— Я? — удивился нарочито сильно он. — Не-е-ет, конечно нет!
— Да что с вами, черт возьми! — вспыхнула Немезида. — Почему вы так набрасываетесь на меня? — Она встала и оглядела всех нас краснеющими глазами, а после проронила слезу и ушла вон.
— Ребята, вы чего творите?! — разозлилась Морган, устремляясь за лидером. — Кончайте с этим, Эсфирь не сделала ничего! Она же тоже человек!
Мы с Леви остались одни.
— Жестковато, — прокомментировал он.
— Перегнула.
— Да похуй, я давно хотел отчитать ее. Она ведь и правда нифига не делает. Считай, что с языка сняла.
— А если враг не она, а Морган? Или вовсе кто-то со стороны?
— Я надеюсь, что не Морган. А кто тогда? Ромеро-то в пролёте.
— Как узнал? Мы ведь не проверяли.
— А я те таблетки, которые он Трою недавно давал, проверил. И, кстати, смотри-ка, — он достал из-под старого тлеющего матраса бутылку, о которой мы говорили несколько дней назад. — Тут даже пальчики остались. Отправлю на экспертизу после собрания. Через недельку узнаем, что там. Ну, и кто ее трогал. Точно я, Морган, Трой. И кто-то ещё, если там будет наркота. И мы узнаем, кто! Тогда все понятно.
— Обожаю тебя! — я поцеловала Леви в лоб.
А когда вернулись Морган и Эсфирь, мы обсудили план и разошлись.
***
— Эй, — крикнула я, — Нейтан, а ты не мог более идиотскую форму найти?
Ребята вошли в комнату и оглядели мой костюм: коричневую униформу развратной официантки с вываливающимися грудями и с пошлыми обтягивающими леггинсами из латекса. Я ощутила себя Морган.
— Вау, малышка, а у тебя, оказывается, такая фигурка классная! — присвистнул Цефей. — Дай-ка пощупать!
Леви подошёл ко мне сзади и провёл руками по талии. Спустился к обтянутым униформой ягодицам и крепко сжал. Я ткнула его локтем.
— Да ладно, друзья же! — рассмеялся он, напоследок схватив меня за грудь и закружив, подняв над полом. Мы оба захохотали, пока Нейтан молча ждал конца наших детских шалостей.
Я стала так похожа на Леви. Мое поведение ныне было мне незнакомым. Когда-то я стеснялась говорить слишком громко, а сейчас гоготала с друзьями, не стесняясь паршивого голоса и свистящего смеха. Было все равно на проявляемые мною эмоции, когда раньше я старалась держать все в себе.
— Ну-ка, бараны, успокоились! — рыкнул Фауст. Он подошёл к нам с суровым лицом и молча глядел на обоих по очереди. — Дайте мне тоже потрогать.
— Я вам что, проститутка? — оскорбилась я в шутку. — Кончайте с этим, ну!
— Не проститутка, но лучший друг, — с умным видом объяснил Леви.
Я с секунду глядела на их развратные морды, а после дала деру на первый этаж, где схватила швабру и приняла боевую стойку. Соперником мне стал Нейтан, уже схватившийся за веник.
— Я бросаю вам перчатку, сударыня! — воскликнул он.
— Я принимаю дуэль! — мужественно ответила я.
И началось фехтование. Как когда-то в хибаре посреди леса. Я вспомнила все, чему Нейтан меня учил. Вспомнила боль и вспомнила навыки, что приобрела.
И в этот раз я одержала над наставником победу, ткнув черенком в его сердце.
Леви начал аплодировать нашему бою и без доли юмора спросил:
— Оф, ты где этому научилась?
— Фауст и научил. Я у него провела месяц. Сначала лечилась от недельной зависимости, а потом мы занимались.
— Йоу, это типа очень достойно! Подарю тебе катану. Как ты и хотела.
— Хватит того, что ты просто не будешь меня лапать.
— Не согласен.
— Иди к черту. — Я поставила швабру на место. — Так и что с формой-то?
— Я украл ее из «Гадкого Билли», так что все хорошо, не переживай. Это реальная форма, — успокоил Нейтан.
— И какой план?
— Ты просто зайдёшь в бар под видом новенькой, Леви вырубит ту, чьё место ты займёшь, а я уберу охранников. Ребят, вам ещё надо как-то объясниться перед группой, чем вы занимались. Эсфирь ведь тоже знает, что Дамьян будет в баре? Наверняка и она захочет прийти. Будет нехорошо, если вы спалитесь.
— Проблема, — прикусил губу Леви, шумно выдохнув. — А если их, ну, типа тоже наркотой угостить?
— Ты дурак? — я толкнула его в бок. — Раэну нельзя. Но на Эс плевать.
— Так ее и накачаем, — беспечно предложил Нейтан. — Пусть кайфанет, а то иначе испортит все. А Морган?
— А Морган мы просто напоим. Леви, езжай к Раэне с бутылкой виски, — я чуть подтолкнула его к двери.
— Опять бухать! — провыл он. — Ладно, съезжу. А дальше-то что? Ты доберёшься до Дамьяна своего, а потом?
— Я просто заберу его, и мы сбежим сюда. Плевать, я убью всех мешающих нам бежать!
— Боевая, — гордо заметил Леви.
— А дальше? — серьезно спросил Нейтан. — Вы уйдёте?
— Да… А что такое?
— Я понимаю, что прошу многого, Оф… Но я хочу попросить вас помочь нам. Закончить это дело, разрушить Ковчег и Антихристов. Если придётся, то и всех этих агентов и их шавок в «Искуплении». Я хочу выловить лидера Ковчега и узнать, под кем он сидит, узнать, кто покупал наркоту и мешал ее нам в еду. Хочу понять, за что меня хотели убрать. И убить сраного предателя. Оф, я прошу тебя, — он взял меня за руки, — останься ненадолго.
— Конечно, Нейт, я помогу вам. Вы все ещё мои друзья. Но мы можем просто подстроить нашу смерть. Как ты подстроил свою.
— Но я хочу добиться правды.
— Мы не сможем добиться ее, не умерев. Это все очень опасно. Это будет война, и я не хочу рисковать в ней Дамьяном. Давай так: мы подстроим нашу гибель, разъедемся по разным углам мира, а потом, когда волнения закончатся, то соберём новых «Антихристов-мстителей»? Мы вытащим Морган, и вы будете счастливы где-нибудь в Чехии.
— В том-то и беда, что мы даже не знаем, на нашей ли стороне Морган. Так или иначе придётся искать правду.
— Давай для начала поймём, кто именно Иуда. Я останусь и помогу найти его, и если это не Раэна, то мы все дружно бежим из Лондона. Договорились? Я хочу немного побыть счастливой, а уже потом согласна умереть за вас, ребята.
Я обняла их за шеи, прижавшись лбом к каждому.
— Мы отомстим, чего бы это не стоило. Даже если эти чертовы агенты работают на верхушку. Даже если они террористы вселенских масштабов. Плевать, мы убьём каждого из этих выродков!
— Аминь, — вторили мы друг другу, заложив клятву вечной мести, которую обязательно свершим, наплевав на собственные жизни.
Да, я стала отродьем. Но я стала частью их семьи. Я стала живой, и готова была вернуть им эту подаренную мне жизнь.
***
Мы были веселы тем вечером, шутили, играючи швабрами. Но все мы просыпались холодными ночами со слезами на щеках.
Проснулась и я, видевшая во снах Троя, что гладил моего чёрного пса на фоне дома у моря. Трой был необыкновенно красив под лучами тёплого солнца, чарующе здоров и статен. Он был таким, каким я его впервые встретила. Он смеялся мне и протягивал руки с красивыми длинными пальцами.
Я тихо поднялась и оглядела пустые комнаты ребят. Прошла к спальне, где существовал нынешний Трой. Та полуживая оболочка со стекающей по подбородку слюной, с глазами, никогда более не способными увидеть меня. Просто тело, уже не имеющее общего с моим дражайшим другом и первым мужчиной.
Я заглянула в приоткрытую дверь: у постели Троя безжизненно обмяк Нейтан. Не знаю, плакал ли он, но его боль разила за пределы помещения. Я не чувствовала, что плачу, но дрожала всем телом, истязаемая жжением под лицевыми костями и невозможностью дышать.
Всем нам было больно. И все мы вставали ночами, как мертвецы без сна, чтобы проведать тело друга. Чтобы негласно попросить прощения и теми ласковыми касаниями искупить всю необъятную вину перед его жизнью.
Я замерла, услышав Леви на балконе. Вжалась во тьму, ведь не хотела быть свидетелем его мук, не хотела, чтобы и он был таковым для меня. Мы все бродили ночами, прячась друг от друга. Никто не хотел признаваться в своих страданиях, хоть и знал, что мы бродили где-то совсем рядом.
Он шмыгнул носом, ступая на носках по полу. Леви прошёл мимо меня, пронзив ароматом бошек и водки. А затем тихо закрылся в спальне, и я услышала, как он выпил из бутылки.
Потом вышел и Нейтан, тоже нетрезвый и накуренный. Тоже закрылся в спальне, обессиленно свесив по пути голову. Слишком тяжело быть сильным.
Пришла к Трою и я, прикрыв за собой дверь. Я не хотела, чтобы они видели, что я хотела сделать той беспросветной ночью.
— Привет, — прошептала я, погладив его по щеке. Вытерла лоскутом одеяла струю слюны и поцеловала в губы. Я все ещё помнила их вкус. — Как ты?
Трой тяжело повернул ко мне голову. Да, его сознание оставалось с ним, несмотря на травму тела. Он был пленник и мученик бессилия. Говорить ему было непосильной задачей.
— Милый мой, ты ведь понимаешь, что происходит?
Он несильно кивнул. Шевельнул пальцем, подзывая наклониться к его губам.
Он шепнул мне несколько слов. Всего три несложных предложения, от которых я не смогла не расплакаться.
— Я тоже тебя люблю, Трой, — я прижалась к нему губами, не веря, что все закончено. Что мой первый мужчина, так желавший для меня счастья, остался погибшим в этой войне. Что я не сумела ему помочь.
Он кивнул мне.
Я взяла пистолет и выстрелила.
Все слышали этот красноречивый звук, но остались со своим горем в стенах спален. Все знали, что это значит.
Это было спасением, но не карой. Все той ночью впервые произнесли молитву.
Я легла с Троем, и он понимающе обнял меня. Так крепко, что чувствовались все его мучения.
Не думаю, что мы смогли уснуть.