— Дядь Саш, хочешь частушку?
Конечно, малышка, только давай
вместо 'мер' — 'хер', ага?
Глава шестая.
В шатаниях по магазинам я видела свободу. Возможность подышать от кандалов на шее и руках. Я могла бы сбежать, позвонить в полицию и остаться живой. Знаю, что умру из-за него. На мне уже поставлена точка.
Крутили новостные программы, и я наконец узнала, что случилось с лечебницей: шестьдесят убитых, из которых именитый врач-психиатр Милош Петич, главврач, тринадцать санитаров, три дежуривших врача и почти вся охрана. Дамьян в одиночку убил стольких людей. Монстр. Чудовище. Отродье.
Руки болели от пакетов с новой одеждой; я купила и себе — чёрные джоггеры, хорошие ботинки по колено, крупный свитер с воротом. С этим грузом я шла к охранной будке, где полиция скрутила вора. Они — мой шанс спастись. Шла с непониманием, что делала. Как под водой.
— Здравствуйте, — обратилась я к правоохранителю, что заполнял бумаги.
— Здравствуйте, вас кто-то беспокоит?
— Да, у меня в доме..
— Прием, — зашипела рация, — у шоссе на пятнадцатом километре в лесу наших нашли из второго патруля. Все убитые. От новичка голову найти не можем. Этот ублюдок пальчики оставил, ещё не пробили. Но по почерку похож на сбежавшего из второй психбольницы Дамьяна Костича. Он наследил, идём по следу в город. Ну уж в этот раз я его лично пристрелю, черт возьми!
— Отпустите этого воришку, срочно выдвигаемся на пятнадцатый километр! — скомандовал полицейский. Он сунул бумаги охраннику и бегом выскочил из торгового центра.
— «Твою мать, Ян!» — встрепенулась я.
А затем карьером сорвалась с места, толкая прохожих на пути к дому, где боялась увидеть убитого убийцу, пригретого мною. Какой-то мужчина маргинального вида оттолкнул меня в ответ, и я повалилась на заснеженный асфальт. Мою голову раздавила бы проезжающая мимо машина, но водитель вовремя отреагировал и остановился в сотой секунды от фейерверка из костей, глаз и мозгов. Мужчина средних лет кинулся ко мне и аккуратно поднял на ноги.
Но я не видела его лица — перед глазами всё ещё скрипело колесо с зимней резиной. Я почти почувствовала, как моя голова лопнула. Арбуз на снегу.
Меня тряхнули за плечи, и я пришла в себя. Хитрые маслянистые глаза моего неприятеля, что толкнул под машину, смотрели в мои. Я шатко подошла ближе и сказала, не разжимая челюстей:
— Знаешь, что с тобой будет, тварь?
— Что же? Своего хахаля позовёшь?
— Нет, я лично отрежу тебе башку. Знаю, где такие, как ты, свои задницы греют. Найду, ублюдок!
— Удачи, потаскуха!
Так отец называл мать, я слышала.
Я наотмашь ударила бомжа по лицу — это была оплеуха. Болючая на морозе. От удара замерзшая губа мужчины дала трещину, и капнула кровь. Но и он ударил меня, снова, только теперь кулаком в солнечное сплетение. Мне не удалось сдержать равновесия: полетела на землю, пока водитель ругался с маргиналом. Я же молча подобрала пакеты, разбросанные по проезжей части, и, ковыляя, поплелась к Дамьяну. Боль проходила, и я заметила, что бежала.
Локтем я ударила во входную дверь, та с адским грохотом снесла с полок стеллажа книги и журналы.
— Ян! Дамьян!
Я бросила покупки на пол и пронеслась в спальню. Его не было ни там, ни в ванной. Внутри вдруг разверзлась пропасть, которую я испугалась, в горле, под подъязычной костью, зажгло, будто туда воткнули иглу и ввели серную кислоту. Чувство, означавшее, что я хотела плакать. Гадкое, свербящее в носу и где-то под лицевыми костями. Хотелось воткнуть в это место нож, чтобы не давило на гортань.
— Мила? Что случилось? Ты кричишь на весь квартал. Лишнее внимание создаёшь.
Я обернулась, хрустнув шейными позвонками.
— Ян? Т-ты… Где ты был? — шепнула я.
— Закопал те ошмётки под клумбой на заднем. А что случилось-то?
— Ты… — я сглотнула тяжело, собираясь с мыслями. — Нам надо уходить. Бери свои ножи и уходим, быстро!
— Копы?
— Да, быстрее!
— Каков план действий?
— Бежим к Александру Самойлову!
— Кто это?
— Тот бандит, приятель отца.
Мы сбежали, и я напоследок включила печь, а после бросила в дом спичку. Нет пути назад. Нет меня и Сербии. Здесь я стала предателем чужих жизней.
***
— Радмила, какой подарок! — широко улыбался Александр, но папа звал его Шуриком. — Боже, как ты выросла! Тебе сейчас сколько?
— Здравствуйте, двадцать пять. Дядя Саша, мне нужна ваша помощь. Простите, что так прямо и внезапно.
— Да вы проходите, ребятки. — Он раскрыл дверь и пропустил нас внутрь шикарного двухэтажного дома с эркером в его кабинете.
— Чаю будете? Варенье есть, ужин Машка только вечером сварит. Можете погостить.
— Дядь Саш, мне нужны поддельные документы.
— О-хо-хо, — удивился он по-старчески. Ему было пятьдесят семь, если я правильно посчитала. — Деточка, ты в какую передрягу залезла?
— Хочу забрать своего… м-м, лучшего друга в Лондон, но на нем срок висит.
Я сняла с Яна шапку и маску. Дядя Саша явно узнал в нем самого разыскиваемого преступника. Нахмурил брови и почесал бороду.
— Вот уж не готов был увидеть в незнакомом госте серийного убийцу. — Дядя Саша посмотрел мне в глаза. — Деточка, как это вышло? С тобой все спокойно? Может, нужно помочь?..
— Нет, он не угрожает мне. Мы и правда друзья. Черт, — усмехнулась я, — понимаю, как это тупо звучит. Дядь Саш, помоги. Не ему, мне. Я беру все под свою ответственность. Считай, что его не видел.
Матёрый бандит с седеющей бородой поднялся, прошёл круг по кабинету, сложив руки за спиной. Размышлял.
— Ладно, — он опустился на кресло, — помогу. Дамьян Костич собственной персоной, какая неожиданность. Не могу сказать, что рад. Зови меня Александром Петровичем, парень.
— Понял.
— Ну, новые документы я сделаю, времени займёт около четырёх часов. А пока обождите тут, можете вздремнуть в гостевой комнате, там двуспальная кровать. А я поехал дела делать, ребятки. Машку только не обижайте, когда приедет.
— Не будем, дядь Саш. Спасибо.
— Эх, какая ты стала. Совсем изменилась: раньше улыбчивая такая была, всегда смеялась, когда я тебя на спине катал, стишки мне читала и матерные частушки. А сейчас совсем холодная какая-то, отрешенная. Точно все хорошо? Я и застрелить его могу, если вдруг что, — мягко сказал дядя Саша, будто Яна с нами не было. Парень лишь закатил глаза, читая детектив Чейза. — Я тебя не узнаю, Мила.
— Да не, дядь Саш, я просто выросла. Сам знаешь, многое пережила. Ты ведь матери моей похороны оплачивал, знаешь, что для меня ее смерть как удар в сердце. Уже в тринадцать стала замкнутой, все нормально, это я. И я больше не смеюсь.
— По-хорошему тебе бы к врачу.
— Я сама врач.
— Как сам себе режиссёр?
— Я выучилась на психолога в Лондоне.
— Психолог и маньяк, лучшие друзья до гроба. Смешно и страшно, Мила. — Он натянул дорогую дубленку с воротом из чёрной норки. В кармане звякнул револьвер, шелестнули долларовые купюры. Он бандит, тоже убийца, и деньги эти в крови. — Ладно, побежал я. — Отозвалась сигнализация его Гелендвагена с россыпью отверстий от пуль. — Чай попейте.
Дядя Саша — русский член опасной группировки, где занимает место правой руки их лидера, живущего в Сибири где-то в Бурятии, у Байкала. Там, должно быть, потрясающие виды.
— Он не лучше меня, Мила, — не отрываясь от книги, констатировал Ян.
— Почему?
— Я чую себе подобных. На его руках так же много крови, сколько у меня.
— Ты прав. Он устроил крупный взрыв в России. Это было огнестрельное ограбление банка с использованием взрывчатых веществ. Погибло пятьсот человек.
— Деньги… Так уж они важны?
— Наверное.
В этом доме мне было хорошо, словно я попала домой, туда, где спокойно, тихо и уютно. На том чувстве защищенности я и уснула в кресле, свесив безвольно голову на грудь. Снились мама с папой, сначала они мирно болтали, а затем отец вдруг схватил мать за шею и задушил. Я видела её синеющее лицо, вывалившийся язык и выпученные глаза, быстро угасающие. Я знала, что сплю, но пробудиться не могла. Но, когда злые глаза папы устремились на меня, и он улыбнулся, я подскочила на месте. В пустой кровати.
Я зевнула и вылезла из-под одеяла, чтобы пойти искать Яна.
— Дамьян, где ты? — крикнула я, выйдя за дверь гостевой комнаты.
— Нет, не делай этого! — донёсся эхом женский голос с первого этажа. Я рванула на звук.