На горной дороге много поворотов, и автобус всё время качает. Девушки в легкомысленных нарядах разговаривают негромко, многие просто молчат. Похоже, лишь некоторые из них знают друг друга.
Соседка Райи попыталась завести беседу в самом начале поездки, но Райя отвечала односложно, а потом вовсе отвернулась и стала глядеть в окно. Соседка в конце концов решила приставать к девчонке, сидящей через ряд.
Райя нервничает. Она старается не показывать вида, но эти дурацкие шлюшьи тряпки напрягают. Райя всегда любила одеваться откровенно, на грани пристойности, но сейчас, в юбке, едва прикрывающей ягодицы, и в неудобных стрингах ей неловко.
И нет оружия. И куда-то везут, как овцу в фургоне с другими такими же овцами. В автобусе, кроме водителя, ещё трое мужчин, и все они вооружены.
Когда впереди показываются далёкие огни, разговоры стихают совсем. С лиц девушек пропадают улыбки. Чем ближе автобус к поместью, тем сильнее сгущается тревога в тёмном салоне.
К концу поездки Райя своим напряжением уже не выделяется на фоне остальных.
***
В большом зале полно людей. В «Каса Нове» так бывало только в самые людные ночи. И тут тоже в основном мужчины — сидят за старомодными длинными столами, выпивают и закусывают. А девчонки стараются не отсвечивать — стоят вдоль стен рядком, будто манекены, и знай себе улыбаются. Понимают, что у них здесь роль обслуги и развлечения.
Ну точно как в обычном стрипклубе. Хоть это и поместье влиятельного и могущественного Габриэля Асаба.
Сам он восседает во главе стола. Кресло у него прямо как трон, с высокой спинкой, так, чтоб казалось, что и сам он выше остальных.
Тошно становится, как гляну на него. На это его аристократическое лицо — я помню, какой он был там, с топором в руке, над трупом Джен. Как размазывал по лицу её кровь. Каждый раз, как он подносит к губам свой бокал с красным вином, я боюсь, что меня вырвет.
Может, я зря напросилась сюда? Меня никто не гнал на этот тошный праздник. Я сама упрашивала всех, кого знаю, от хозяина клуба до бывшего сутенёра, чтобы меня вписали в обслуживающую группу. Только теперь я не уверена, что вообще что-то смогу. Руки немеют, как подумаю.
И ещё пистолет у меня отобрали. Я последние деньги отдала за него, едва успела купить. А без пистолета — что я смогу ему сделать?
Мужикам сюда с оружием можно. У кого-то просто оттопыривается пиджак, а у некоторых прямо целый арсенал при себе. Один вон в бронежилете сидит. А этого, в краповом берете, вообще перевязь с гранатами через грудь, точно гирлянда с лампочками.
Непонятно, почему это Асаб позволил им прийти сюда со стволами. Видно, решил показать себя радушным хозяином, ни в чём не отказывающим гостям. А может, он так демонстрирует свою силу. Мол, можете прийти с чем угодно — я всё равно тут главный.
И они все, похоже, с этим согласны. Поглядывают на девчонок, наливающих вино, но лапать как-то побаиваются. Видно, что держат себя в рамках.
Асаб встаёт и оглядывает стол. Все затихают и поворачиваются к нему.
— Отпразднуем начало нового этапа в нашем общем деле, — звучно произносит он. — Под моим руководством всех нас ждёт долгое и плодотворное сотрудничество.
Он поднимает бокал и выпивает до дна.
— А теперь, господа — наслаждайтесь всем, что видите.
Нас, девчонок, разводят по другим залам — там гремит музыка, сверкают прожекторы. Вот теперь-то и начинается наша работа.
Я с самого приезда думаю, что мне делать. Как подобраться к Асабу.
Думай, Лисса, думай. Что-то должно случиться. Должно же тебе в жизни хоть раз повезти.
***
Вершина холма поросла густыми деревьями, укрыть среди них машину оказалось легко. После ливня всё ещё сыро, запахи леса смешиваются с ароматом земли, налипшей на шины.
Стекло опущено, тёплый ночной воздух втекает в открытое окно. У Агаты саднит горло, когда она его вдыхает.
Сидеть на водительском месте непривычно. Здесь должна быть Валери. Её запах впитался в салон, и Агате кажется, будто она рядом. Больно думать о том, что машину ей можно уже не возвращать.
Вытерев глаза, Агата открывает дверь, обеими руками берёт с пассажирского сиденья наблюдательный комплекс и выходит наружу. Пистолет Райи остаётся на сиденье.
Вокруг тихо. Луна светит ярко, серебристый свет играет на влажных листьях. Оглянувшись, Агата видит две колеи, отпечатавшиеся в раскисшем грунте.
Кирк уже недалеко. Надо взять себя в руки. И работать.
Уперев в капот оба локтя, Агата наклоняется к окулярам. Некоторое время она разглядывает поместье — оно как на ладони, можно рассмотреть и двустворчатые деревянные двери, и камешки на гравийных дорожках, и лица прохаживающихся по территории охранников. Щёлкая тумблерами, переключая режимы, Агата постепенно осваивается с наблюдательным комплексом. Ещё это помогает успокоиться.
К воротам поместья подъезжает грузовик. Агата приникает к окулярам, чувствуя, как ускоряется пульс.
***
Грузовик тормозят у ворот, на въезде в поместье. Водитель, заглушив двигатель, разглядывает узорчатые кованые прутья в свете фар. И троих с автоматами. И их бандитские физиономии.
— Стрёмные ребята, — коротко бросает его напарник. — Но не переживай. Я уже сюда ездил. И ничего, обошлось.
Двое охранников обходят грузовик. Один останавливается у водительской двери.
— Опаздываете, — произносит он.
— Грузчик наш застрял в сортире, — говорит водитель. — Пришлось его дожидаться.
Двое сзади заглядывают в багажник.
— А это что за хрен тут? — один из них кивает в багажник.
— Грузчик и есть, — говорит напарник водителя.
— А не обосрётся, когда выгружать будет? — ржёт охранник.
— Да не должен, — поддакивает им водитель, заискивающе хохотнув. — Хотя он у нас новый, кто его знает.
Охранники оглядывают грузовик ещё раз. Их главный машет рукой в сторону поместья.
— Проезжайте. А то уже все съехались.
Ворота открываются, и грузовик вкатывается на территорию.
Кирк убирает руку со спрятанного за пазухой пистолета и вытирает выступивший под грузчицкой кепкой пот.
Зарулив к чёрному ходу, грузовик останавливается. Кирк выпрыгивает на выложенную камнем дорожку и оглядывается. Камера над дверью, но она мало что видит: тут полно фургонов с логотипом ресторана, они создают множество мёртвых зон. Кирк берёт ящик, в который он заранее уложил сумку с оружием, замаскировав её сверху бутылками минералки, и идёт ко входу.
— Стой, — окликает его водитель. — Воду понесём в самом конце. Сначала разгружаем овощи.
Кирк останавливается, ставит ящик и быстро обходит грузовик, низко надвинув кепку и втянув голову в плечи.
— Ты куда? — спрашивает водитель, следуя за ним.
Напарник уже вылез из машины и стоит, потягиваясь. Кирк быстро подходит к нему, сильно бьёт в челюсть и разворачивается к водителю. Тот замирает, раскрыв рот и увидев наконец, что перед ним совсем не грузчик, и тут же получает под дых. Ещё двумя ударами Кирк вырубает и его.
Озираясь, он быстро затаскивает два тела под грузовик и закладывает их сетками овощей так, чтобы их не видно было со стороны. Потом подхватывает ящик с оружием и входит в поместье.
Пройдя через чадящую и шумящую кухню, полную людей в поварских передниках, он находит кладовую, запирается там и выкладывает сумки из ящика.
***
Райя готовилась к худшему, пока стояла в ряду проституток в обеденном зале. Но всё оказалось ещё гаже.
Разврат и разгул. Алкоголь рекой. Музыка гремит так, что уши закладывает как на стрельбище без наушников.
В одном из залов стриптиз. На сцене извиваются обнажённые тела любых цветов, на любой вкус. В другом голая женщина неподвижно лежит на столе, и гости поедают разложенные прямо на ней деликатесы. Полупьяные мужчины тискают девушек за все места, зажимают в углах. Кто-то тащит развязных девиц в маленькую комнатку за плотными занавесками.
Райя переходит из зала в зал, избегая похотливых объятий. Это становится всё трудней.
***
Кирку почти удаётся скрыть гарнитуру под кепкой и высоким воротником грузчицкой куртки. Куртка ему велика, штаны мешковаты — настоящий грузчик, с которого он всё это снял у ресторана, был крупнее Кирка, но это оказалось только на руку — пистолет под одеждой почти не заметен. Закинув сумку на плечо, он выскальзывает из кладовой, насквозь проходит через поварское крыло и оказывается уже на внутренней территории поместья.
— Агата, я на месте, — говорит он в микрофон. — Веди меня.
***
С вершины холма Кирк кажется Агате совсем маленьким. Его силуэт неподвижен, он замер в ожидании. Он двинется вперёд, следуя её указаниям. А навстречу ему пойдут вражеские фигуры.
Шахматы. Шахматная партия. Поместье внизу — доска, а Кирк — одинокая пешка. Как и затерявшаяся где-то в залах Райя. Как и сама Агата. Последние остатки сил, совершающие рискованный бросок к вражескому королю.
Отогнав ненужную ассоциацию, Агата встряхивает головой и произносит в микрофон:
— Я тебя вижу.
— Говори, есть ли кто-то передо мной. Я иду.
Фигурка отходит в темноту, подальше от дорожек и фонарей, и крадучись двигается к двухэтажному зданию с высокими окнами, сверкающими от вспышек.
— Впереди человек, — говорит Агата. — Сидит на скамейке, курит.
Низко пригнувшись за оградкой, Кирк обходит сидящего в темноте. Курящий не обращает на него внимания.
Двое пьяных, шатаясь, идут прямо к Кирку.
— Двое приближаются к тебе, — говорит Агата.
Спрятавшись за дерево, Кирк пропускает их мимо себя и продолжает путь.
— Ещё двое идут к тебе, — говорит Агата. — У них оружие. Они тебя заметили.
Не замедляя шага, Кирк поворачивает и уверенно идёт к ним навстречу. Когда между ними остаётся метра два, он молниеносно выхватывает пистолет, и через его микрофон до Агаты доносятся сухие хлопки. Два силуэта падают. Кирк затаскивает их в кусты и идёт дальше так, будто ничего не случилось. У Агаты по спине пробегает холодок.
Через полминуты Кирк уже у дверей двухэтажного здания. В наушниках Агата слышит ритмично пульсирующую музыку, когда он входит внутрь.
***
Вечеринка в самом разгаре, веселье валит через край. А я стою и не знаю, зачем я здесь и что мне делать.
Одна из девчонок, беловолосая мулатка, сильно нервничает. Сразу видно, новенькая, ещё свеженькая. Её аж всю передёргивает, когда слюнявый хлыщ хватает её за задницу и тащит в комнатушку за занавеской.
Бедняжка. Мерзотный тип ей достался. Тяжко ей придётся.
***
Райя выпрямляется и одёргивает идиотски короткую юбку. Пьяный урод, затащивший её в альков, валяется среди подушек. Хватило двух ударов в челюсть, чтобы он вырубился.
Не распускал бы руки, Райя обошлась бы с ним помягче. Сам виноват.
Поправив волосы и вернув на лицо улыбочку, Райя выходит из алькова, плотно задёрнув за собой шторы.
***
Что-то не так. И двух минут не прошло, а стеснительная девчонка уже выходит из комнатушки. Да ещё и лыбится. Что, слюнявый хлыщ так быстро отстрелялся, да ей ещё и понравилось?
Я-то точно знаю, что так не бывает.
Может, он как только лёг, так сразу и заснул? Случается такое. Может, ей и правда повезло.
А может, всё не так просто.
Девчонка, торопясь, идёт к выходу. А я понимаю, что тут что-то начинается, и прямо сейчас. Наработанное на улицах чутьё говорит мне, что надо прятаться, и я отправляюсь искать укромный угол, где можно будет переждать, пока всё не закончится.
***
Кирк дожидается в темноте у входа в здание, за углом. Найдя его, Райя быстро обнимает и целует его. Потом она сразу становится серьёзной и деловой.
— Асаб в обеденном зале. С ним охрана. Зайти лучше с восточного входа.
Говоря, Райя надевает гарнитуру, кобуру с пистолетом и берёт автомат.
— Готова? — спрашивает Кирк.
Она смотрит на поместье.
— Кирк, охранники нашли тех двоих в кустах, — произносит Агата.
В саду мечутся лучи фонарей.
— Пошли, — говорит Кирк.
Обеденный зал перед ними, дверь ярко освещена.
— У вас теперь полно народа, — говорит Агата. — Похоже, вся охрана вышла к вам. Я не знаю, за кем следить…
Освещённая дверь распахивается, и прямо на Кирка и Райю выходит вооружённый до зубов мужчина в краповом берете. Он моментально замечет их и начинает поднимать автомат.
Они срубают его длинными очередями. Звуки выстрелов оглушительны здесь, в ночи, куда громче гремящей музыки в здании позади. Справа и слева тут же раздаются встревоженные вскрики.
— Иди в обеденный зал, вали Асаба, — говорит Кирк, оглядываясь. — Я задержу их здесь.
— Мы вместе, — твёрдо говорит Райя.
Кирк быстро снимает гранаты с груди убитого и засовывает их в карманы куртки.
— Со всеми сразу не справимся, — говорит он. — Я задержу их тут, а ты…
— Мы вместе, — повторяет Райя.
Дверь обеденного зала распахивается, и оттуда вываливают несколько человек с оружием наперевес. Они одеты по-военному, совсем как тот, кого только что застрелили Райя и Кирк. Им требуется всего секунда, чтобы найти взглядами оперативников.
Кирк бросает гранату им под ноги. Кто-то успевает метнуться в дом. Остальных разносит взрывом.
***
В двухэтажном здании мужчина в белом костюме вскакивает из-за стола и замирает, пытаясь что-то расслышать сквозь грохот музыки. Мужчина в чёрной рубашке встревоженно глядит на него. Остальные продолжают пить, ничего не замечая.
— Ты слышал? — спрашивает белый костюм, наклонившись к уху чёрной рубашки. — Похоже на взрыв.
Они быстро проходят к окну на втором этаже и глядят наружу. Там мелькают лучи фонарей, а потом вдруг включается освещение, и становится видно, что повсюду мечутся охранники с оружием наперевес. Сверкают вспышки выстрелов.
— На нас напали! — взволнованно выкрикивает белый костюм.
— Теперь ясно, почему вся охрана так резко вышла, — говорит чёрная рубашка.
— Уходим! — белый костюм рвётся к выходу, но чёрная рубашка ловит его за локоть.
— Не спеши. Может, это даже хорошо.
Белый костюм глядит ему в лицо и наклоняется к уху.
— Что ты предлагаешь, Тимо?
— Воспользуемся ситуацией, Галеви, — спокойно отвечает он. — Охрана кем-то занята, никто не следит за порядком. И тут полно людей, которых я давно хочу увидеть на кладбище. А ты?
— Это не ты устроил, Тимо? — белый костюм внимательно смотрит на него.
— Нет. Поэтому мои люди остались при мне.
— Я могу тебе доверять, Тимо? — спрашивает белый костюм.
— Ты меня знаешь, — отвечает чёрная рубашка. — А я знаю, что ты не прочь рискнуть, когда шансы высоки. А сейчас они охрененно высоки.
Они кивают друг другу и возвращаются за стол.
— Эй, где вы были? — пьяно улыбаясь, грузный мужчина поднимается им навстречу.
Ни слова не говоря, белый костюм хватает подушку и приставляет к его груди, одновременно выхватывая пистолет. Выстрел тонет грохоте музыки. Чёрная рубашка, схватив со стола нож, вонзает его соседу в глаз, и тот падает лицом вниз.
Оба убийцы отступают и оглядывают стол. Мёртвые похожи на перепивших и уснувших прямо за столом. Чёрная рубашка и белый костюм острыми взглядами окидывают зал и отправляются к следующему столу.
***
Агате кажется, что окуляры вросли ей в глазницы. Внизу, в поместье, жуткий хаос. Все беспорядочно бегают, паля во все стороны. В наушниках сплошной треск автоматных очередей.
Это всё не по-настоящему. Это не люди носятся внизу, убивая друг друга — это игра, бредовая шахматная партия, в которой сломались все правила, фигуры обрели свободу воли и делают что им вздумается.
Она уже не понимает, где Кирк и где Райя. Стреляющие силуэты все одинаковые.
— Идём к конюшне, — коротко бросает Кирк. Слышно, как тяжело он дышит.
Две фигуры несутся к длинной низкой постройке. Вслед за ними устремляется волна людей — восемь, десять, двенадцать. Агата сбивается со счёта.
Игра, сумасшедшая игра. Две фигуры только что оказались загнаны в угол.
***
Отстреливаясь на бегу, Кирк распахивает калитку в воротах длинной постройки, которую легко принять за конюшню. Райя запрыгивает внутрь, он врывается вслед за ней.
Оглядевшись, он понимает, что дела очень плохи.
Здесь негде укрыться — никаких перегородок, ничего, только полиэтиленовые занавески от пола до потолка, как в мясном цеху. Всё простреливается. Но снаружи закрепиться невозможно вообще.
— Сюда, — указав куда-то вперёд, Райя бежит вглубь помещения, где виден большой стол. Кирк спешит за ней.
Похолодев, он слышит, как впереди, в дальнем конце постройки, со стуком распахивается дверь.
***
Агата вздрагивает, когда после тишины в наушниках раздаётся гром нескольких очередей. А потом Райя резко и шумно выдыхает, будто её ударили в живот. А после начинает дышать часто и мелко, и это ещё страшней, чем выстрелы.
— Нас прижали, — почему-то сдавленно произносит Кирк.
— Я помогу! — выкрикивает Агата, вскакивая. — Что мне делать?!
Долгое молчание. Редкие хлопки выстрелов.
— Не надо, — Райя говорит странно, прерывисто, её трудно узнать. — Не надо, девочка.
— Мы справимся, — Кирк старается сказать как обычно, но слышно, что ему больно. — Не приходи за нами.
Агата крутится на месте, не зная, как поступить.
— Иди, девочка, — произносит Райя. — За нас не волнуйся.
***
Ей попали в живот — две, три пули, или больше; крови столько, что не понять. Сам Кирк получил в правую сторону груди, навылет через лёгкое. Дышать тяжело, что-то свистит и булькает в груди на каждом вдохе. Во рту противный медный привкус.
Они не спешат заходить. Кирк осадил их очередью, когда тащил Райю за стол с того места, где она упала. Стол оказался хороший, надёжный — рубочная столешница на кирпичном постаменте. Но скоро те, что снаружи, организуются, войдут сюда с обеих сторон, и тогда никакое укрытие уже не спасёт.
Кирк держит голову Райи у себя на коленях. Она чуть слышно постанывает, прижимая руки к животу, и глядит перед собой. Её глаза стекленеют.
Кирк, закашлявшись, выплёвывает кровавый сгусток.
— Смотри на меня, — он поворачивает её лицо к себе. — Ты не одна. Ты со мной. Я никуда не уйду.
Она находит его взглядом, пытается что-то сказать и не может. Ему вдруг становится тоскливо и одиноко, так одиноко, как было всего раз в жизни, в разрушенном Тринидаде.
Может, он так оттуда и не вышел. Просто был достаточно силён, чтобы не замечать, что всегда был один. Что всё ещё идёт по разбитым улицам.
— Смотри, что у меня есть.
Он лезет в карман и достаёт гранату. Через боль сжав её в руке, вынимает тонкое проволочное колечко чеки и протягивает Райе.
— Ты выйдешь за меня?
Она слабо улыбается. Потом тянется, пытаясь взять кольцо. Он помогает ей надеть чеку на палец.
— Вот так, — он достаёт вторую гранату. — А это для меня.
Она неловко натягивает второе колечко ему на палец, а потом с неожиданной силой тянет его за руку. Он вкладывает гранату ей в ладонь, и она сжимает ему пальцы, и её рука горячая и живая. Они смотрят друг другу в глаза, и от её взгляда Кирку становится очень спокойно.
Она здесь. Он не один. Они будут вместе в самом конце.
Двери распахиваются с обоих сторон конюшни. Приближается топот множества ног.
— Пока смерть не разлучит нас, — говорит Кирк.
— Пока… смерть не разлучит… — хрипит Райя, разжимая ладонь.
Два взрыва сливаются в один.
***
Связь обрывается одновременно со вспышкой внизу. В ушах у Агаты что-то звенит — то ли грохот, то ли тишина. Она не знает, что страшнее.
Никакая это не игра. Не шахматная и не шпионская. Здесь умирают по-настоящему. И если её, девочку Агату, схватят, всё, что с ней сделают, тоже сделают по-настоящему.
Затылок ломит так, будто в волосы вцепилась железная рука. В голове не остаётся ни одной мысли.
Агата запрыгивает за руль, заводит двигатель, едва не сломав ключ, разворачивается и уезжает.
В аэропорт. Бежать. Сейчас в поместье неразбериха, Синдикату будет не до слежки за аэропортом. Есть шанс улететь отсюда подальше.
Страх ворочается в животе. Вода затекает в горло, заставляя хватать воздух раскрытым ртом. Становится невыносимо противно.
«Нельзя всё время бояться, девочка», — беззвучно говорит Райя.
Глаза Валери в зеркале. Она смотрит с заднего сиденья. Её ладонь очень тёплая.
«Ты такая молодая, солнышко».
Агата ударяет по тормозам. Не давая себе времени передумать, хватает пистолет, выходит из машины и идёт назад. К поместью.
Пистолет неудобный и очень тяжёлый. От него дрожит и немеет кисть. Стиснув зубы, Агата увереннее перехватывает рукоятку.
С каждым шагом рука дрожит всё меньше.