— Да. Это чистые факты.
— Может, этот четвертый просто второй телефон кого-то?
— Может быть. Теперь что меня еще смущает. Где драгоценности и деньги, которые умыкнули у отца. Тот еще и чужим дядькой оказался.
— Есть еще что-то?
— В общем, меня смущает, что мать ведет себя как-то нагло.
— Почему?
— Вот и мне непонятно. Осталась без денег, без драгоценностей, без сына, без мужа, без жилья. И такая непробиваемая и уверенная в себе, как будто у нее есть план «Б» на случай провала.
— Интересно. Может, она знает, где деньги?
— Допустим. А охранник?
— Охранник?
— Почему он так странно дает показания? Почему не уверен ни в чем.
— Может, он был пьян?
— Понимаешь, он крупный мужик. Он тогда выпил двести грамм коньяка, и его развезло. Такого громилу с двухсот грамм? Странно это. Очень странно…
— Может, он спиртное не переносит. Есть такой вид аллергии, когда даже большому человеку достаточно пятьдесят грамм, и он уходит в астрал. Теряет сознание и потом даже не может ничего вспомнить.
— Намекаешь, что у него такая аллергия?
— Да.
— Тогда она у него возникла вдруг и только в тот день. Все остальное время он спокойно пил коньяк. И даже с бутылки не хмелел. Ни в одном глазу.
— Сколько ему надо, чтоб опьянеть?
— Две бутылки хорошего коньяка как минимум. Это мне другой охранник Корнеева сказал, который с ним пил. И не раз. Есть с чем сравнивать.
— Как тебе вариант, что в коньяк что-то подмешали.
— Вот и я так думаю. Хорошо, что мы с тобой одинаково мыслим. Ты пришла к тому же выводу. А зачем что-то подмешивать напарнику? Если не затем, чтобы обвести вокруг пальца.
— Обмишурила хитрая мамаша Руслана.
— Вот именно. А если мамаша врала, то проверять надо все, что она говорила. Пошагово. Досконально.
— Значит, проверяй. Бери полицейского и проверяй. Мне, честно говоря, тоже эти нестыковки кажутся странными. И советую начать с роддома. А потом с конторы, где делал ДНК тест ее сын.
— А потом карточку из районной больницы или где он там наблюдался. И Макс биллинг всех телефонов проверит. Много чего надо перепроверить. Надо будет Леше позвонить.
— Не поздно?
— В самый раз. Завтра рванем дело доделывать. Недоделкина я у тебя…
Созвонилась с детективом. Договорились завтра встретиться в конторе у следователя. Потом следователю позвонила. Сказала, что есть очень важные сведения. Хотя у него все на мази. Он постарается от меня отделаться. И дело в суд передать. Или прислушается к моей орущей во весь голос интуиции?
Всю ночь ворочалась. Не спалось. В уме решала задачки, которые нам подсовывает жизнь. Заснула только под утро. Приехал детектив. И мы с ним помчались к менту.
— Чем обязан?
— Охранник не убивал.
— Почему это? Что за фантазии?
— Поехали. В дороге все объясню.
— Никуда я не поеду. Факты говорят, что он убийца.
— Поверь мне.
— Хорошо. Какие у тебя есть факты?
— Пока нет. Но интуиция моя вопит. Он не убийца, а идиот.
— Не аргумент. Как будто идиот не может быть убийцей. Доказательства давай.
— Поехали за доказательствами. Не готовь пока обвинительное. Потерпи.
— С одной стороны, я тебе говорил, что ты странная и не от мира сего. Но с другой стороны, ты заметила, что это не Корнеев. Ладно. Поверю тебе и твоей интуиции. Куда едем?
— Надо узнать, где родился Юра. В каком роддоме. И поехать поговорить с врачом, который роды принимал.
— Вот скажите мне, где еще найдете такого дурака, как я? У меня уже дело для передачи в суд готово. Осталось только обвиняемого и его адвоката ознакомить с делом. И почему я вас слушаю?
— Ты очень умный.
— Ладно, подожди пять минут. Узнаю у Корнеева, где его жена рожала. А там карту поднимем.
— И сразу узнай, в какой поликлинике он обслуживался. И где лечился после аварии. Это важно.
Спустя двадцать минут следак выскочил из кабинета с адресами и телефонами. Оказывается, он даже успел кое с кем из врачей созвониться. Значит, поверил в серьезность моих подозрений.
Приехали в роддом. Нам повезло. На месте была врач, которая принимала роды у Корнеевой. Посмотрев карту, она вспомнила и саму роженицу. Сказала однозначно, что не было никакой малолетки, которая рожала. Проверили по документам. Действительно, рожали тогда семеро. Все женщины в возрасте.
У ребенка Корнеевой была та же группа крови, что у матери. Очень редкая — четвертая отрицательная. Значит, вероятность подмены и таких совпадений равно практически нулю. Карту следователь изъял в интересах следствия. Нам стало понятно, что врала следователю зачем-то Корнеева. Посмотрим, что обнаружится в поликлинике, где наблюдался ее сын.
В поликлинике подтвердились сведения о группе крови. Действительно, очень редкая — четвертая, еще и резус у него отрицательный. И переломы есть: ребер и щиколотки. В поликлинике также изъяли карту. Потом поехали в центр, где делал сын анализ ДНК. Благо мамаша его проговорилась. Да и бумаги мы нашли. Этот анализ ДНК, из-за которого все якобы началось, лежал на полке на чердаке.