С трудом занесли букеты домой. Там Петька сидит. Надулся, как мышь на крупу. Значит, что-то в наше отсутствие случилось. Сначала определили, куда поставим цветы. Потом пристали к Петрухе с расспросами.
— Петька, чего сидишь, как сыч надулся?
— Ничего.
— А все-таки? Чего такой серьезный? Случилось что?
— Я больше ни с кем не собираюсь разговаривать.
— И с нами тоже?
— С вами буду. А вот с вашими женихами не буду. Надоели они мне. Ходят тут, орут. Уроки учить мешают. А у меня контрольные на носу. Еще бабки эти в магазине. Не буду я с ними разговаривать.
— Так и не разговаривай. Кто тебя заставляет? А что произошло-то? С чего такие заявления? Рассказывай подробней…
— Он меня предателем назвал.
— Никита? За что?
— За то, что не стал ему с вами свидание устраивать.
— В каком смысле?
— Он меня попросил вас вытащить в лес на прогулку с Грейсом. Там с вами поговорить хочет наедине. Я отказался. А он меня предателем назвал.
— Не обращай внимание. Петька. Никого ты не предаешь. Меня же ты не предал. Вообще с ними не разговаривай. И не слушай. Он тебе сгоряча много чего наговорить может. Не заморачивайся. Это наши взрослые разборки…
— Я так и понял. Но все равно противно. Обозвал меня ни за что…
Ночью дома была мертвая тишина. Мне не спалось. Как там в песне поют: «Мои мысли мои скакуны»? Ну и на хрена они ко мне всем табуном приперлись? Мысли эти… Теперь в голове каша. Хотя нет, не каша, а фарш. Смешались в кучу кони, люди…
Решила кофе попить, раз все равно не сплю. Сварила себе кофе. И села его пить в одиночестве. Смотрю, следом в кухню Петька выполз с Грейсом из своей берлоги. И мама из своей комнаты вышла.
— Чего не спите?
— А ты? — спросила мама. Она больше меня из-за развода переживает.
— Мысли спать не дают…
— Про претендентов на руку и сердце? Тяжелый выбор? — съязвил Петька.
— А ты умный. Хоть с виду и не скажешь…
— Как в праздники обороняться будем?
— Думаешь, Петруха, нас осадят войска неприятеля?
— Осадят. И будут брать измором.
— Чем это они нас морить будут?
— Цветами, песнями, плясками, словами ласковыми. Фейерверками…
— Что предлагаешь?
— Развлечься…
— А ты коварный враг, Петруха. Не дай мне бог с тобой враждовать. Как развлекаться думаешь?
— Гулять за их счет.
— Ну, это не комильфо как-то. Неприлично…
— А ему так с вами обеими поступать прилично?
— Вот. Слова не мальчика, но мужа. Прислушайся к его словам, дочка.
— Устами младенца глаголет истина. Ну что ж. Мы принимаем их вызов. На Новый год будем гулять, как в последний раз. Оторвемся. Значит, перед праздниками в салон пойдем.
— Иришка, ты иди одна. Я дома готовить буду.
— Понятно. Будете с Петькой на пару оборонять крепость в мое отсутствие?
— Угадала. В ров запускать крокодилов?
Еще посмеялись немного и разошлись по комнатам спать. Теперь я заснула, как младенец…
Новый год подкрался как-то незаметно. Неожиданно. Пока наряжали залы к праздникам. Кафе снаружи мы заранее украсили. Пока составили меню новогоднее. В общем, носились как угорелые. Все в мыле…
А тут как-то утром встала. Гляжу, а уже 31 декабря наступило. Все бегают радостные. Люди друг друга с праздником поздравляют. Зашла в офис Альбина Владимировна посоветоваться.
— Иришка, надо бы посоветоваться.
— Что-то случилось?
— Да нет. Как праздновать будем? У нас все нормально?
— Ага. Залы у нас на новогодние дни все забронированы. Начальство из центра не стали заказывать рестораны. Нам на все дни заказали корпоративы.
— Оно и к лучшему. И нам не париться.
— Надо просто накрыть столы и обслужить по-человечески от души. И им хорошо. Далеко не тащиться. И нам прибыль. Оплата поступила на счет.
— Это хорошо.
— Мы там с Максом караоке с большим экраном установили. Так что все, что их душеньке захочется, у нас есть. И поесть готово, и попить в избытке, даже с запасом. И попеть смогут, если душа вдруг запросит. Все тридцать три удовольствия под боком.