Между делом странная кавалькада стала привлекать внимание. Люди стали додумывать свои версии. Фантазировать. Пока добрались до дома, пока вошли в подъезд. Псих поднялся на нужный ему этаж и остановился перед добротной дверью. Кивнул на дверь головой.
— Она здесь, — прошептал он, вращая глазами.
Полицейский позвонил в звонок. Дверь никто не открывал. Тишина. Он связался с напарником и попросил посмотреть на окна квартиры. Тот ему ответил, что в окнах света нет.
— Никто не открывает. Никого нет дома, — резюмировал полицейский.
— Там она. Затаилась, англичанка чертова со своей мисс Марпл.
— Даже так? Ведьма англичанка? И мисс Марпл с ней? Интересно…
— Эта Шерлок Холмс ее подучила.
— Холмс с ними? Он женского рода? Трансвестит? Понятно, — до сержанта стало доходить, что это самый настоящий псих. Небось, криминальных романов и тупых книжек начитался, вот мозг и заклинило. Оно так обычно в жизни и происходит. Все беды от ума…
— Надо у соседки спросить, где она?
— У какой?
— У любой. Хотя они все ведьмы.
Тут спускается старушка с мусором к мусоропроводу. Глянула на них с опаской, пытаясь понять, что происходит.
— Женщина. Вы не могли бы нам помочь?
— А что случилось? — поинтересовалась она.
— Вы хозяйку этой квартиры знаете?
— Знаю. Хорошая девушка.
— Гражданин жалуется, что она его вещи не отдает.
— Какие вещи? Он в нашем подъезде уже два дня бомжует. Она его жалеет, подкармливает. Не выгоняем только потому, что жалко. Замерзнет он на улице. А он на нее еще и наговаривать взялся? Гад неблагодарный.
— Он не ее сожитель?
— Да что вы? Она интеллигентная женщина. Красавица, каких поискать. А вы на этого взгляните? Чтоб она до такого опустилась? Он же вшивый. Или блохастый. С собаками дворовыми спал…
— Так он не местный?
— Нет. Вы только посмотрите. Он еще и стульчак где-то подобрал, дурачок. Ты зачем его на себя одел, глупый? Это же сиденье от унитаза. И гитару эту опять на помойке подобрал. Вчера только еле с него ее сняли. Дин Рид он, видишь ли.
— Дин Рид? Это кто?
— Это такой музыкант был. Уже умер. А этот вчера весь вечер с Элвисом разговаривал. Пыхнет сигаркой и сам с собой так весело смеется. Ох, захламит он наш подъезд. Зря его Мариночка пожалела…
— Вы его имя и фамилию не знаете?
— Нет. И вообще, заберите его отсюда. Пусть его специалисты подлечат. Он же и воет как собака. Всю ночь вчера выл. И жалко его, и надоел он нам.
Полицейский стал понимать, что придется психа все-таки определять на лечение. А значит, никакого чая в ближайшее время им не видать. Серж тоже понял, что бабка сверху решила ему за что-то отомстить. Старая грымза. Его заберут в психушку. В лучшем случае. А в худшем — посадят.
Поэтому он стал делать то, что умел делать лучше всего. Он побежал. Внезапно сорвался с места. И побежал, что было сил. Живым он в руки психиатров не дастся. И ментам тоже. Развели тут тридцать седьмой год…
Напарник полицейского сидел в машине и ждал друга. Вдруг дверь в подъезд резко распахнулась, и псих выбежал на всеобщее обозрение. Трусы его зацепились за гвоздь, порвались и повисли тряпкой на двери. Серж их сорвал с гвоздя, схватил в руки, как знамя, и побежал во всю прыть по улице. Со стороны могло показаться, что Серж сорвал с себя трусы в порыве чувств и стал размахивать ими, горланя во всю глотку про Варяга, который не сдается врагу и не желает пощады. Фальшивил Серж сильно…
Серж летел. Он бежал, но ног под собой не ощущал. Легкость была в его теле необычайная, и он наслаждался бегом. Серж их провел. Этих тупых ментов он вычислил и обманул. Теперь он свободен, о чем и пел во всю мощь своих легких. Так с песнями он прибежал к своей любовнице Миле.
Мы же тем временем про приключения сожителя Мары и не подозревали. Сидели в гостях у Киры и давились от хохота, наперебой рассказывая ей про сегодняшнее выдворение Сержа из квартиры Маринки.
— Не день, а сплошная юморина. Сначала стриптизерша, круглая, как колобок, подняла нам настроение. Потом Серж с гитарой на шее повысил градус веселья, — высказалась я.
— Теперь мы все одинаково молодые и свободные, — сказала Кира.
— Погоди, еще Иришка замужем, — поправила ее Маринка.
— Какие ее годы? Разведется…
— Что мы завтра делать будем? — спросила я подружек.
— Пока не знаю. Отсыпаться буду. Высплюсь хоть по-человечески. Зря я, что ли, этого храпящего козла сегодня выперла?
— И я, наверное, завтра посплю.
— И я спать буду.
— Вот и договорились. На завтра у нас сонный день.
И опять все хором захохотали.
Тем временем в своей квартире сидела баба Глаша и радовалась своей хоть и маленькой, но победе. Отомстила она все-таки этому хиппи волосатому за свои неспокойные ночи. А то ишь, песни свои горланил, даже телевизор заглушал. Она ночью не спит. У нее бессонница. Она телевизор смотрит…
Приехала я домой поздно. Мама сидит на кухне, меня ждет.
— Как день прошел?
— Да нормально. Мара своего альфонса выгнала.
— Отважилась? Молодец.
— Я тоже так считаю. Знаешь, так смешно получилось…
Ну и рассказала все от начала и до конца, что сегодня с нами происходило. Мы с мамой смеялись до слез. Да так громко, что Петьку разбудили. Он на наш хохот пришел.
— Проснулся? Что завтра делать будешь?