— Говоришь, замочить пытались?
— Сам посмотри, — поморщилась и сняла шарф. Он склонился, а я отодвинула свитер и показала ключицу.
— Допустим. Светка тут при чем?
— Ты ее лучше знаешь.
— Вот именно, — ответил ехидно, — и она бы не стала.
— Ты же сам видел. Выходит, причина все-таки была.
— Даже не пытайся мне пропихнуть мысль, что она промышляла каким-то дерьмом, — ответил раздраженно и пнул стул, а я порадовалась, что не меня.
— Да я не пытаюсь, — ответила удивленно, — рассказываю, как есть… давно вы вместе?
— Давно, — ответил ворчливо, поднял стул и плюхнулся на него, схватившись за голову.
— Может, ее шантажом заставили это сделать? — закинула удочку, а Дмитрий хмуро посмотрел на меня. — Слушай, мне не меньше твоего хочется выяснить причину, вновь намотала шарф, а он спросил:
— Бритва?
— Да, — поморщилась в ответ.
— А как выглядел?
— Выше меня на пол головы, сильный, но не здоровый, жилистый какой-то, рожа мерзкая, подбородок массивный, волосы тёмные, короткие, под ёжик.
— Бритва, — кивнул уверенно, а я проворчала:
— Я так и сказала.
— Хмыря этого зовут Бритва, — ответил язвительно.
— И чем он занимается? — похлопала глазами растеряно, а он пожал плечами:
— Народ мочит.
— Отлично, — поморщилась в ответ и приложила руку к шее.
— Вообще никакой связи со Светкой быть не может.
— А с тобой? — спросила осторожно, а он рыкнул:
— На что ты намекаешь?
— Просто пытаюсь понять, зачем она на это пошла. И сделала не раздумывая.
— То есть, это моя вина, что ее убили? — спросил ехидно.
— Раз охотятся на меня, то, выходит, моя… — ответила понуро. И осознала, что это и есть реальность. Девушка погибла из-за меня, кто бы и что не хотел. Стало так паршиво, что нижняя губа задрожала сама собой и я торопливо ее прикусила, чтобы не раскиснуть.
— Ладно, двигай, — поморщился Кошелев, — сам мудак, надо было забрать, как обычно, а у меня гордость взыграла.
— Поругались? — спросила сочувственно, а он огрызнулся:
— Не твоё дело.
— Да ладно, чего ты, — насупилась в ответ, — я ж по-доброму. Сочувствую.
— Да по херне вообще, — выдохнул раздраженно. — Сестра к ней завалилась, типа, посидеть хотели чисто бабами, а я вроде как не в кассу. Как будто я ее сестру не знаю, ей вообще похер кто в соседней комнате трахается, сама бы присоединилась за милую душу.
— Отвязная?
— Отбитая. Я вообще был против их общения, но, типа семья, не выбирают, гены не вода и прочая лабуда. А теперь даже даже похоронить некого, — уставился в пол, а я села на диван и задумалась.
Сунула руку в декольте, поднялась и пошла к ноутбуку, вставив флешку. Кошелев проследил меня настороженным взглядом и встал рядом, заглядывая в монитор, а я нашла отрезок, где Света выходит из ресторана, в короткой синей куртке нараспашку и чёрных джинсах. А девушка на кровати лежала лицом вниз и в голубых. Странная фантазия придти домой и переодеть одни джинсы на другие.
— Херня какая-то, — заявила уверенно, а Кошелев насторожился:
— В чем дело?
— Во-первых, в запахе, — нахмурилась, вспомнив первое впечатление.
— Тут сервис, а не цветочный магазин, — ответил язвительно.
— Не тут, в квартире, — мотнула головой, а Кошелева слегка перекосило, — прошло не так много времени для такой вони… извини. Другое дело, если это была не Света, а, скажем, ее сестра.
— Поясни, — оживился Кошелев, а я слегка осадила его:
— Радоваться рано, я не криминалист. Смотри, допустим, она вернулась, положила сумочку, разулась, прошла в спальню, а там тело. Что бы она сделала?
— То же, что и любая нормальная баба — заорала и драпанула. Или не заорала, но драпанула бы сто процентов.
— Вопрос — куда? Без сумки, без денег, без документов.
— Мелочовка по карманам распихана, на автобус хватит.
— Поздно уже, не ходят. Машина возле дома?
— Да, а ключи в сумке, — кивнул и задумался, а потом резко потащил к выходу, — погнали. Есть мысль.
Возражать и упрямиться я не стала, успев только вытащить флешку, но с трудом поспевала за его широкими шагами, семеня рядом. Возле машины он отпустил меня, я прыгнула на переднее сиденье под изумлёнными взглядами и мы понеслись в неизвестном мне направлении, но довольно быстро оказались в небольшой деревеньке на пять чахлых домов, два из которых выглядели совсем убого, с грязными окнами, заросшей крапивой небольшой территорией и покосившимся забором. Разумеется, мы остановились у одного из тех двух, Кошелев кинулся к дому, я осторожно пошла следом, в подступающей темноте боясь свернуть себе шею, а когда зашла, увидела его стоящим посреди небольшой комнаты, вертящим головой.
— Покричи, — предложила тихо, подходя ближе. — Мы подъехали на машине, я бы спряталась.
— Да где тут, — отмахнулся раздраженно и пошёл к выходу, а я заорала: