В назначенное время сижу в очереди к врачу психоневрологического диспансера.
— Да, да, спасибо, до свидания, Маргарита Павловна — произносит женщина, выходя из кабинета.
Устало и хмуро вхожу в кабинет.
Молодая психологиня Маргарита Павловна с улыбкой здоровается со мной и вежливо приглашает меня сесть напротив неё.
Она берёт несколько листов бумаги и спрашивает о том, как прошёл у меня этот месяц пока я не приходила на сеансы, и я ей честно все рассказываю.
— Какие ещё есть методы излечения?
— Предлагаю вам все-таки начать экспозиционную терапию, как я вам ранее предлагала. Напомню, она более эффективная, но дороже. Не отказывайтесь от этой терапии. Вы можете для начала только попробовать, испытать силы и только потом принимать решение — продолжать или нет. Например, вы для начала можете всего 2–3 дня самостоятельно и вместе со мной опробовать эту технику. Если для вас это станет слишком тяжело, то я постараюсь найти для вас другой метод лечения.
Я тяжело выдыхаю, отвожу взгляд в сторону, затем кладу голову на стол, прикрыв ее рукой. Из глаз выкатываются крохотные капли боли. Я вся дрожу от страха и нервов, по телу бежит холод. Затем поднимаю голову, вытираю лицо и соглашаюсь.
— Сейчас, я вам расскажу самое главное о данной терапии, а затем мы приступим. Итак, экспозиционная терапия помогает справляться с пугающими вещами. Практикуя «экспозиции», люди начинают меньше реагировать на вещи, которые вызывают у них беспокойство и тревогу. Во время экспозиции люди представляют или наблюдают в реальности что-то, что вызывает у них серьёзное беспокойство. Чем дольше длится экспозиция, тем сильнее уменьшается тревожность. Существует 2 типа методов экспозиционной терапии: Экспозиция in vivo — это упражнение, которое предполагает физическое присутствие чего-то, что вас пугает. Воображаемая экспозиция — это упражнение, в котором вместо того, чтобы увидеть или прикоснуться к чему-то, что вас пугает, вы как можно ярче представляете это. Экспозиционная терапия обычно включает многократное повторение упражнений in vivo или воображаемых экспозиционных упражнений. Работать мы будем по двум типам, но начнём со второго — мягкого типа. Вам все понятно, есть вопросы?
— Нет.
— Вы готовы опробовать терапию сейчас?
— Вроде.
— Отлично. Для начала расслабьтесь, сядьте по удобнее, подышите глубоко, как будете готовы, скажите об этом.
Выполняю её указания.
— Пожалуйста, назовите все ваши самые сильные страхи, от наисильнейшего до менее сильного.
— Дети …темнота …..собаки ….огонь, — отвечаю я и из глаз выкатываются слёзы.
— С собаками и огнём у вас было связано что-то ужасное?
— Да, меня раньше кусали собаки, преграждали дорогу. С огнём не было ничего такого
— Как вы раньше справлялись в ситуациях с собаками?
— Я замирала на месте от ужаса. Меня всю трясло. Закрывалась полностью руками. Собаки меня царапали, кусали, я ревела, а потом кто-нибудь из случайных прохожих разгонял их, и я шла дальше своей дорогой.
— Что больше всего вас пугает в темноте?
— Неизвестность, тишина, что может, что-то случиться спонтанно, неожиданно и напугать до смерти.
— Угу, поняла вас. Теперь наберитесь терпения, сил и представьте такую картину: обычный солнечный день. Во дворе жилого дома играют маленькие дети четырёх-пяти лет, и вы стоите или сидите рядом. Что может происходить дальше.
Я закрываю глаза, впиваюсь ногтями в кожаное кресло и выполняю задание через силу.
— Описывайте все, что представляете и чувствуете.
— Несколько детей на улице играют в песочнице, насыпают в разноцветные ведёрки и формочки песок, лепят куличики, башенки……чувствую озноб во всем теле… дрожь, сердце быстро бьётся….теперь ониубирают в сторону игрушки и роют яму в песочнице оттуда лезет детская рука…. всё, не могу больше, не могу, не хочу, пожалуйста, давайте, закончим, я не выдержу этого — молю я схватившись за голову.
— Милана, я вас понимаю, но держитесь до конца. Я уверена, что все получиться. Вы не должны подаваться страху, бросать все, как бы не было все ужасно. Вы обязаны быть сильнее этого, мудрее, увереннее и отважнее всего ужаса, что с вами происходит. Дышите глубже, расслабьтесь, поверьте в себя. Я в вас верю. Ваш дикий страх, ужас — это как большие тяжёлые и колючие камни в маленьком хрупком стеклянном сосуде. Сосуд — это ваша психика душа и мозг. Одно неловкое движение и сосуд вот-вот в любую минуту лопнет, разобьётся на тысячи мелких осколков, но этого ни в коем случае не должно произойти. Вы должны уберечь этот сосуд от разрушения. Позвольте самой себе прикоснуться к страху, покажите ему свою мощь и силу, уверенность в себе. Дотроньтесь до него, выплесните на него всю свою боль и страдания, а затем сделайте то, что может уничтожить это внутри вас, предотвратите раскол сосуда. Смажьте его восстанавливающим кремом, положите туда веточку алоэ и лепестки розы, глубоко выдохните.
После паузы продолжаю я:
— Из песка вылезает бледная тощая рука, затем вторая, а затем и сам он. По нему ползают тысячи насекомых, он грозно смотрит на меня. Он подходит ко мне, его злющее лицо меняется на злорадство, а затем детскую невинность с щенячьими глазками. У меняя же в этот момент мурашки по всему телу и колющие ощущения. Одну дрожащую руку я протягиваю к нему на плечо, оно ледяное, колючее и слизкое…. нет, нет, нет, нет, я больше не могу, хватит, все стоп, прошу, умоляю — снова сквозь слёзы прошу я.
— Милана, откройте глаза, расслабьтесь, выдохните…. вот, попейте воды… тише, все закончилось…..вы большая молодец, у вас получилось, чему я рада.
Я выпиваю из одноразового стакана воду обхватив его крепко в руках, ставлю на стол, тру колени, опуская голову вниз, и облокачиваюсь на спинку стула.
— Пожалуйста, опишите ваше самочувствие.
— Меня тошнит, слабость и голова кружиться, сердца не чувствую.
— Выпейте ещё воды и полежите на кресле — предлагает она, и я иду к красному креслу. Я ложусь на диван свернувшись калачиком. Она садится рядом, гладит меня по спине и продолжает — что вы теперь думаете о травмирующей ситуации. Какие чувства и эмоции испытываете к этому?
— Я ненавижу это все, ненавижу, детей ненавижу, его ненавижу, эту боль, которую он причинил. Я хочу, чтоб это закончилось, я хочу побороть это все — слабо отвечаю я.
— Это хорошо, Милана. У вас все получиться. Я вас верю. Вы это сделаете и заживёте радостной жизнью с новыми мечтами, целями и событиями …. Вам стало полегче?
— Да, немного.
— Вас кто-то сейчас заберёт или вы одна поедете домой?
— Одна, меня некому забирать — отвечаю я и сажусь на диван.
Она садится напротив меня и говорит:
— Хорошо, я вас поняла, значит, что мы сейчас с вами делаем. Следующие три дня вы отдыхаете, расслабляетесь, занимаетесь чем-то весёлым. Если, возникает, что-то плохое, то вы обязательно записываете это в блокнот, чтобы мы смогли в следующий раз поработать над этим. Вы сегодня хорошо поработали, поэтому вы можете сказать самой себе «спасибо» и сделать как-либо приятное, а в понедельник в три часа я вас жду, как всегда. Номер для оплаты работы сменился, вот, пожалуйста, держите — заканчивает она и протягивает номер телефона — у вас есть что мне сказать?
— Да, я хочу сказать вам «спасибо»… спасибо! я обязательно приду в понедельник… постараюсь… если ничего сверх кардинального не случиться.
— Хорошо, поняла вас, тогда до встречи и удачи вам. Жду вас в понедельник в три часа.
— До свидания.
Выхожу из кабинета.
«Хочу после такого выпить… да, я определённо хочу напиться».
Выхожу из психдиспансера и иду в ближайший магазин за любимой виски-колой.
В очереди на кассе позади меня стоят девчонки молоденькие, обсуждающие, как они классно сейчас отдохнули на набережной.
«Куда угодно, лишь бы не домой. Почему бы и не на набережную. Давненько я там не была. Это ж наше с ним место. Раньше в компании мы постоянно зависали на набережной все лето напролёт. Сколько же всего смешного было на набережке…»
Всего полчаса и я на месте. Разглядываю любимую набережную и погружаюсь в ностальгические флешбеки.
Вот длинная прямая дорога, вдоль которой с одной стороны стоят много лавок, мини-точек со сладостями, кирпичный длинный круглосуточный магазин, маленький магазин с дорогой выпечкой, не большой игровой тир. По другую сторону средней высоты спуск на песок с лестницей дальше от меня.
«О, помню, как запнулась тут об шнурок. Полетела кубарем в песок. На спине до сих пор микрошрам от того падения. Как однажды на пьяную голову вы мы ночью сломали шлагбаум, как целовалась тут у воды на каменистом берегу с бывшим парнем….»
***
Подходя к подъезду, вижу на лавочке Димину маму. Быстро оглядываю себя, подхожу к ней и здороваюсь.
— Светлана Михайловна?
— Здравствуй, Милана, — от ее ледяного голоса мороз по коже.
— Чем обязана?
— Думаю нам есть, о чём поговорить.
— Что-то с Димой? С ним все в порядке? — сердце летит в пятки.
— Да, с ним всё… более-менее, — расстроенно говорит она.
— Слава богу, — мысленно перекрещиваюсь я, — Ладно, пойдёмте в квартиру, — открываю ей дверь подъезда.
— Простите, у меня не убрано, не ждала гостей, знаете ли, — переступаю порог квартиры следом за названной гостьей.
— Неважно.
— Хорошо. Может чай или кофе?
— Чай.
— Хорошо, проходите на кухню.
Мы заходим на кухню. Она садится за стол, осматривается. Я споласкиваю руки, наливаю чай и сажусь рядом.
— Так и что же вас привело ко мне?
— Я была у Димы. Он жив, здоров. Миша среди знакомых ищет хорошего адвоката для него. Мы все делаем всё, что в наших силах, мы все надеемся на хорошее, готовы на все ради него, — вытирает слезы с лица.
— Я тоже…
— Милан, пожалуйста, пойми меня сейчас правильно. Ты красивая… девушка, но я не одобряю твою связь с моим сыном…, — выдаёт она без лишних предисловий, — Мне не нужны в семье бывшие проститутки, да ещё и с судимостью. Однако, спокойствие сына дороже. Так что, я пришла, чтобы выполнить его просьбу. И как только все будет исполнено, ты исчезнешь из нашей жизни.
— Что? Что вы такое говорите? Вы, вы…, — слезы текут по щекам.
— Ничего личного, — ее голос звучит более чем категорично.
— Что ж, Светлана Михайловна. Вы имеете полное право на ваше мнение. Но знайте тогда и моё. Я от Димы не отрекусь никогда! Я люблю его, как и он меня. И вам этого не изменить.
— Хм, — оценивающе оглядывает она меня, — Любовь? Да, что ваше поколение знает о любви. Вы же наиграетесь друг с другом в свою дурацкую любовь и расстанетесь через месяц. А Дима мальчик взрослый и должен искать себе хорошую приличную девушку в качестве жены, а ты на эту роль совершено не подходишь. Так что прошу, оставь его сейчас, чем потом со временем ты о нем забудешь и загуляешь с очередными парнями.
— Это все, что вы хотели сказать? Если так, то прошу покинуть мой дом! — резко указываю ей на дверь.
— То есть по-хорошему ты не хочешь? Ну ладно ты ещё об этом пожалеешь в отличие от Димы. Он-то намного послушней с матерью и делает то, что ему говорят.
Вскидываю на неё изумлённый взгляд, предполагая самое страшное.
— Он согласен со мной. Если посадят, то ты наверняка найдёшь себе кого-то получше. И он не хочет потом страдать из-за тебя. Так что лучше сразу расстаться. А ты можешь жить спокойно, ведь мать у него одна, а девушек много.
— Что?
— Что слышала! — она спокойно и с гордо поднятой головой идёт ко входной двери.
— Это ложь! Дима не мог этого сделать, он любит меня! — бросаюсь за ней.
— Любит, любил, какая разница? Главное, что он выбрал мать. Да, и сомневаюсь, что это была любовь, он просто нашёл у кого отсидеться, вот и все.
— Я вас не слушаю, не слушаю! — зажмуриваюсь и закрываю уши руками.
— Ха-ха, да ради бога. Только я человек честный, обещания выполняю. Да и сын просил все-таки. Приходи завтра в больницу, устрою тебя туалеты, да полы мыть.
— Какое благородство, аж тошнит.
— Надумаешь, в понедельник к двум в медгородке, — заканчивает она, а я с грохотом захлопываю входную дверь.
Следующую минуту сердито пялюсь в дверь, скукоживаюсь от злости, руки сжимаю в кулаки, затем резко беру с пола кроссовок и со словами «да, пошла ты в задницу, сука» швыряю его в дверь, после чего он отскакивает и падает на пол. Хочется снова и снова швырять все вещи по квартире пока не успокоюсь, но вместо этого я крепко и жёстко впиваюсь ногтями в тумбочку у двери и рычу в голос, опустив голову.
«Нет, я не верю ей! он не мог так со мной поступить! Неизвестно, как ему запудрила мать голову насчёт меня. Не позволю никому нас разлучить— думаю я, рыдая в подушку.
***
Утром я созваниваюсь со следователем, чтобы узнать о допуске меня к Диме, и тот сообщает, что к нему можно. Послезавтра я могу его увидеть.
«Это счастье не передать словами».
***
На встречу с Димой одеваюсь нарядно. На мне короткое джинсовое обтягивающее темно синее платье с цветочным принтом с длиной молнией спереди, розовое болеро с цветком на груди, телесные чулки, розовое нижнее белье. Господи, я даже волосы завиваю ради него. Беру все необходимое и выхожу на улицу.
Сажусь на лавку и заказываю такси до сизо. Пока подбирается машина в приложении я замечаю, что к подъезду подходит молодая девушка с маленьким сыном.
Девушка рядом со мной ставит на лавочку пакеты с продуктами и копошится в сумке в поисках ключей. Ее ребёнок внимательно рассматривает меня, по-доброму улыбается, затем подходит ко мне и спрашивает: тут ли я живу и как меня зовут. Вначале я стараюсь не обращать на них внимание. Но когда он подходит ко мне, то внутри воспламеняется пожар и слезы подступают. В конце он легонько дотрагивается до меня, и я в ответ вздрагиваю, но пытаюсь сделать это незаметно. Мы с ребёнком продолжаем играть в гляделки, моя рука непроизвольно ложиться на его крохотную руку, и я ощущаю под рукой тепло. Мать зовёт малыша за собой, и он одёргивает руку и шагает за ней.
Теперь я замираю от произошедшего и жар меняется на холодок. Наконец-то приложение издаёт звук уведомление, что машина выбрана и нужно подождать ее 10 минут.
Я расслабляюсь и выдыхаю, опустив голову вниз. Через минуту поднимаюсь с лавочки и подхожу к краю бордюра, рассматриваю окружающих и представляю нашу встречу, как мы будем с ним целов….
— Привет — неожиданно прерывает меня мужской голос за спиной.
Оборачиваюсь и застываю в шоке. Передо мной стоит Саша с большим красивым букетом в руках. У меня глаза по пять копеек, рот открыт и ком в горле.
— Ты че тут забыл? — с трудом срывается с губ.
— Я пришёл поговорить, извиниться, — объясняет он, протягивая букет, но я не спешу его брать.
— Это совершено не нужно, я прошу тебя, уйди. Я тебя больше не хочу. Я люблю того парня, очень люблю. Так что, прошу, пожалуйста, оставь меня в покое. я никогда не буду с тобой и деньги больше не нужны, — мягко произношу я, оглядываясь по сторонам в ожидании такси.
После паузы продолжает он:
— Вот как?! Да? «Но я хочу, чтобы ты помнила, что ты мне нравишься, поэтому я всегда жду тебя у себя», — говорит он и близко подходит ко мне.
Краем глаза замечаю, как такси выруливает из-за угла.
— Пожалуйста, дай шанс сделать тебя счастливой, — кричит он, но я прыгаю в машину.