Заношу себя домой, едва держусь на ногах от усталости, а тут ещё телефон разрывается.
— Алло, — смотрю на экран, номер незнаком.
— Это Милана Константиновна? — бодро начинает собеседник.
— Да, это я, а вы кто?
— Я, Кирилл Степанович из компании «суд. нетт», к нам обратился Михаил Жеребцов по поводу того, чтобы вас снять с учёта судимости из базы МВД и восстановления документов. Вам это предложение ещё интересно?
«Стоп, что? Миша? Миша Жеребцов помогает мне? Мне послышалось или это реально так? С чего бы это вдруг?»
— Да, — выходит не уверенно, но все же, — конечно, интересно, я слушаю вас.
— Предлагаю завтра встретиться и обговорить детали.
— Хорошо, давайте, где и во сколько? — забегаю в комнату к письменному столу и хватаю листок с ручкой. На том конце провода мне сообщают время и место куда нужно приехать.
— Большое спасибо вам, я обязательно приеду завтра, — дрожащим голосом от радости заканчиваю я.
***
В назначенное время я прихожу в офис «Алмаза», меня встречает мужчина лет тридцати пяти с рыжеватыми волосами и небольшим пузом.
Он кратко рассказывает о себе и фирме, затем я вручаю ему пакет документов. Он внимательно изучает их, сверяется с данными в интернете, а затем говорят, что документы будут готовы только в конце следующей недели и нужно сделать новую фотографию.
«На радостях от того, что благодаря любимому человеку я могу теперь законно восстановить документы и жизнь наладиться, я выхожу из лифта и стремительно направляюсь к выходу, ничего не замечая вокруг. Я думаю о нас с Димой, о том, что можно сейчас поехать к предкам. Мы давно не виделись. Мы редко общаемся и постоянно ссоримся, но я соскучилась по ним, я хочу порадовать их тем, что теперь смогу начать работать в хороших местах. Они всегда предлагали слишком простые интеллектуально работы, но физически трудные с небольшой зарплатой.»
Широко распахнутая дверь бьётся о плечо молодого пар …
«Саша? Саша! …да чтоб тебя…опять ты! Только о тебе забудешь и опять ты.»
— Привет, красотка! — кладёт он руку на мою, которая ложится на дверную ручку и являет мне свою голливудскую улыбку, будто и не было ничего.
— Ты что преследуешь меня?
— С чего бы это? — надувает он пузырь из жвачки, — Я, конечно, отрицать не буду, что ты мне нравишься, но я не маньяк.
— Серьёзно?
— Вообще-то я тут по делам у знакомого был.
— М-гм, — протягиваю я — Чао! — резво иду на остановку.
— Милан, постой! — догоняет он и хватает меня за руку.
— Чего тебе?
— Пожалуйста, хватит меня избегать. Прошу, давай, спокойно поговорим. Я знаю, что ты меня не любишь и не хочешь. Да, и зла на меня, но прошу, дай все тебе объяснить.
— Не вижу смысла, — резко выдёргиваю руку из его руки и иду дальше.
— Мила-ан! Пожалуйста, дай всего десять минут. Всего десять. Пожалуйста!
Тяжело выдыхаю и смотрю в сторону.
— Ладно, но только одно условие! Не прикасайся ко мне, будь так добр!
— Хорошо, как скажешь.
— И-и…
— Ты же сейчас домой, да?
— Да, а что?
— Тогда может я подвезу тебя и в машине поговорим.
— Я не сяду в твою машину, ни за что! Говори тут.
— Ну, что ты будешь полчаса среди потных мужиков в маршрутке трястись, а?
Немного подумав, неуверенно соглашаюсь.
— Хорошо, только я буду на заднем сиденье сидеть.
— Как скажешь.
Я сажусь на заднее сиденье белой «лады-приоры» и пристёгиваюсь. Он заводит двигатель, и мы выезжаем с парковки.
— Я слушаю тебя, — не дав ему толком выехать на трассу, говорю я.
— В общем … я хотел сказать, что … Прости меня за все то, что произошло. Просто мы все тогда на нервах были. Пока был в командировке, я много думал о нас. Ты же знаешь, что ты мне не безразлична…. Я думал снова предложить тебе встречаться со мной. А там, ну, я не знаю….Может, и поженились бы, м? И тут ты, твой пацан этот. Блин, Мил, я реально приревновал тебя. Да, я понимаю, что у каждого из нас своя жизнь, просто я так привык к тебе и, что у тебя был только я … Мне просто интересно, кто он, как долго ты его знаешь, чем он лучше меня, у вас все серьёзно?
«Он себя слышит? Что он несёт? Какая к черту женитьба». От его слов и духоты в машине, аж затошнило.
— Останови машину.
‐ Что?
— Останови эту чёртову машину!
Саша бьёт по тормозам, я выпрыгиваю на обочину. Сажусь на тротуар.
«Голова кругом. Воздуха не хватает. Что за хрень?»
— Ты как? Все хорошо?
— Да… вроде. Просто голова закружилась.
— Погоди. У меня есть вода, — бросается к машине и протягивает бутылку.
Делаю глоток, и тошнота отступает.
— Лучше? Ты извини, если я…
— Много чести, — цежу я сквозь зубы и возвращаюсь в авто, — Поехали.
— Уверена?
Бросаю в ответ искромётный взгляд в зеркало заднего вида.
Через несколько минут он решается продолжить беседу, или лучше сказать монолог.
— Можно я…
— Валяй.
— Милан, он же, ну, он же убил человека…
— Он защищался. Хотя теперь это не важно, — смахиваю непрошенную слезу и отворачивается к окну.
— Все равно не понимаю, как ты и он…
— Значит, ты просто не любишь, Саш. Любил бы, понял бы.
Мы приезжаем к подъезду и выходим из машины. Идём до двери в подъезд в полном безмолвии. Я открываю дверь и замираю на пороге, поворачиваюсь к нему и говорю:
— Спасибо, что подвёз. За все спасибо, правда. Да, и я прощаю тебя. И я тебя прошу — забудь обо мне и уйди из моей жизни. Я люблю Диму, очень люблю. Я уверена, что ты найдёшь себе достойную девушку, которая тебя полюбит, — он подавленно смотрит на меня и закуривает, — Прощай, Саш.
— Милан, стой, — снова хватает меня за руку.
— Что?
— М-м, — говорит он, делает затяжку и продолжает, — знаю, что это наверно невозможно, но все-таки я рискну.
Я вопросительно смотрю на него.
— Может, мы попробуем быть друзьями? У тебя же их нет, мы можем дружить, общаться без всего, честно.
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
В ответ тишина и сигаретный дым.
— Прости, но нет. Я все сказала. Но для тебя повторю, я люблю Диму, — захожу в подъезд
Понедельник. Девять утра. Нервы не к черту. Все из рук валится. Накрасилась и то с пятого раза. Перед выходом закидываюсь колёсами валерианы.
Из больничного лифта выхожу на девятом этаже и направляюсь в отделении кардиологии, по пути надевая медицинскую маску. Подхожу к посту медсестры и спрашиваю, как найти Светлану Михайловну. Мне сообщают, что сейчас у неё обход подходит к концу и нужно ее подождать около ординаторской.
По совету молодой медсестры Вари, как было написано у неё на бейджике, я усаживаюсь на коричневое кожаное кресло напротив двери в ординаторскую, рядом с процедурным кабинетом. Во время ожидания мамы Димы я просматриваю наши фото с ним.
— Милана? — слышу презрительный голос.
— Здравствуйте, я пришла устроиться на работу.
— Какая прелесть. Что ж…, — оглядывается она по сторонам, — Сейчас вернусь.
В коридоре отделения немного прохладно. Пытаюсь разогреть пальцы, потирая их. Нервное напряжение иголками колет кончики пальцев. Пелена застилает глаза. Тру их и в этот момент она выходит из ординаторской.
— Ладно, пойдём, — бросает она, словно в пустоту, и мы молча идём к лифту.
Створки лифта раскрываются и перед нами из него выходят врач и пациентки. Мы заходим следом. Светлана нажимает на кнопку третьего этажа.
«Я рядом с ней как нашкодившая школьница, и она ведёт меня к директрисе».
Мой взгляд поднимается к цифровому таблу с номерами этажей.
9 8 7 6… как только загорается шестёрка, лифт останавливается, она сначала долго не переключается на последующие цифры. Моё сердце ёкает и в голове начинается пульсация. Затем шестёрка начинает мигать и перекрашивается в красный цвет, а затем и вовсе начинает пищать от чего паника накрывает меня с головой. Светлана начинает ворчать, нажимать на разные кнопки. Нажимает на кнопку вызова диспетчера, но там тишина. Она нервничает, судорожно достаёт из кармана халата модный телефон, ну и конечно по закону всех жанров телефон в лифте не ловит. Она то поднимает, то опускает телефон и тот издаёт жалкий писк, она смотрит на экран и сияет улыбкой радости. Одна маленькая палочка сети появилась в верхнем правом углу, но ее не хватает на звонок, а только на смс в мессенджере, проговаривая текст вслух. Позже она сдаётся и садится устало на пол, облокотившись на стену кабины лифта.
— Феноменально! — всплёскивает она руками
— Что именно? я и тут по-вашему виновата?
Светлана опускает глаза на экран телефона, а именно на фото Димы на заставке.
— Уже была у моего сына в сизо?
— Да, в четверг.
— Волшебно. Вот, ты говоришь, что любишь моего сына. Так зачем же ты мучаешь его. Ходишь к нему.
— Я его не мучаю!
— Да, он только нервничает из-за тебя. Ему и так нелегко, а ты только добавляешь ему переживаний. Я дам тебе работу и точка. Во всем. Ты уйдёшь из жизни моей семьи навсегда.
— Светлана Михайловна, я понимаю, что у вас есть серьёзные причины меня не уважать и не принимать. Я понимаю, что вы любите сына и хотите для него только лучшего. Правда, я это все понимаю, и я с вами согласна… немного, но, пожалуйста, поверьте мне, я не сделаю больно Диме, обещаю. Я его люблю, он прекрасный человек, я всегда его любила. Раз мы обе так сильно его любим, то может, стоит объединиться и помочь ему выбраться из ямы. Вы согласны, что тюрьма — это яма?
— Я согласна только с тем, что твои слова красивы и не более. Чуть что и им пшик цена. Ты же переобуешься, если тебе нечто иное покажется более выгодным.
— Что ж. Вы в праве. Я больше не стану вам что-либо доказывать, но с таким подходом вы можете потерять сына.
— Но и тебе его не видать.
Ещё некоторое время мы сидим в тишине, затем появляется шум снаружи, лифт начинает двигаться, лампочки на кнопках и на цифрах сверху мигают, появляются голоса, и диспетчер из динамика в панели сообщает, что техники пришли к нам и сейчас нас вытащат.
Вскоре двери лифта открываются, и мы выходим на шестой этаж, где нас встречают техники-электрики и рядом стоят несколько врачей и пациентов. После чего мы идём снова молча на лестницу и спускаемся на третий этаж.
Подходя к кабинету главврача, Светлана говорит:
— Так, если что, его зовут Андрей Викторович, ты дочь моей давней знакомой, твоя мать лежит парализованная и работу ты ищешь, чтоб оплачивать сиделку, нигде официально ты не работала, и в садике тем более.
— Хорошо, поняла.
Она стучится, и мы заходим во внутрь.
Мы садимся за небольшой стол напротив главврача.
— Вот привела свою знакомую, о которой вам говорила. Та, что хочет работать.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Я, Милана Константиновна Лазарева.
— Сколько вам лет?
— Двадцать шесть.
— Расскажите о себе.
— Всю жизнь живу в этом городе, раньше училась на воспитателя, но по профессии не работала, не замужем, есть любимый человек, детей нет, но планирую, у меня мать больная парализованная, сейчас ищу работу, чтоб сиделку оплачивать.
— Где до этого работали?
— Да, но давно.
— А последнее место работы какое?
— Продавец в торговом центре.
— Хорошо, я понял. Сами понимаете, что я мало что могу вам предложить.
— Мне бы хоть что-то.
Далее, главный рассказывает подробнее о вакансиях.
— Так на какую должность вы хотите устроиться?
— В газетный киоск.
— Медкомиссию можно пройти у нас в четвёртом корпусе, я вам сейчас дам направление, там будет все подробно написано, что да как, в том числе и по суммам.
— Хорошо.
— Как все сделаете, сразу проходите в отдел кадров.
— Спасибо вам огромное, ещё раз.
— До свидания.
Из кабинета мы выходим со Светланой вместе, но бросив в мою сторону уничтожающий взгляд, она покидает отделение. Я сажусь на лавочку и изучаю направление на комиссию.
«Офигеть, комиссия стоит шесть, ШЕСТЬ тысяч. Где спрашивается их брать? У меня всего две и те надо растянуть до…».
Вариантов нет. Только родители. Поэтому звоню маме при выходе из больницы.
— Алло, мам, привет.
— Милана? Какими судьбами?
— Да, просто соскучилась, давно не общались. Как у вас дела, мам? — закусываю нерешительно губу.
— Все, как обычно, отец на работе, я вот тоже только пришла. Сейчас отдохну и в магазин пойду, у тебя как дела?
— Все путём. Знаешь, а я похоже работу нашла.
— Серьёзно? Работу? Какую?
— Тут в медгородке, продавцом в газетный киоск.
— Ого! Ничего себе! Сама нашла или кто помог?
— Да, знакомые помогли.
— Ну молодец! Что могу сказать. Поздравляю! Успехов тебе.
— Мам, слушай… мне тут надо пройти комиссию, а она денег стоит.
— И что?
— Может, вы с папой займёте мне…? Я вам потом с зп отдам.
— Денег тебе занять? Зачем? У тебя же есть тот, кто тебе за натуру даёт деньги.
— Мам, пожалуйста, — слезы подступают к горлу, — Сейчас многое изменилось.
— Да, что ты говоришь? И давно?
— Мам, пожалуйста, хватит. Мне нужны деньги на комиссию, потому что у меня всего две тыщи осталось, и сколько на них жить неизвестно.
— И сколько тебе нужно?
— Шесть тысяч.
— Ого, вот это цены! И откуда у простых смертных такие деньжищи взяться должны? Да, ещё на тебя непутёвую. Мы тебе сколько раз предлагали работы, где не нужны эти комиссии, но нет ты же не хотела. А теперь, на те, выньте, да положите.
— Лан, всё, пока, зря я тебе позвонила.
— Милана, стой, не клади трубку! Я с тобой не договорила!
— Мам, отстань от меня! Я к вам по-хорошему, а вы ко мне жопой, всё отвалите от меня, — долблю в кнопку сброса, пока слезы не катятся по щекам.
«Ну конечно, что я ожидала от родителей? А главное и где теперь деньги искать?»
***
По совету психолога я решаю помириться с родителями и обдумываю как пройдёт наша встреча.
Утром во время завтрака на телефон приходит смс от мобильного банка о пополнении счета на 10 000 рублей от матери, от приятной неожиданности я поперхнулась. От восторга чувств звоню им и благодарю за помощь.
После этого собираюсь на комиссию.
Выйдя в шоке из кабинета очередного врача с результатом осмотра в дрожащих руках, я присаживаюсь на стул рядом, смотрю в одну точку. А в голове как заезженная пластинка слова врача раз за разом.