«Ну вот и все…мы проиграли… мы снова проиграли этой гнилой и жестокой системе правосудия. Ненавижу эту несправедливую Россию! так себе перспективка — видеть любимого раз в месяц. Ненавижу, ненавижу, ненавижу Россию!»
«Я сейчас настолько зла, что гневом можно сжечь к чертям собачим весь лес амазонки и не один ливень не спасёт его.
Вот, бы раз и прошли все четыре года разом. Залезть бы под два одеяла, а утром новый день только четыре года спустя. Но так не бывает. Поэтому я делаю, что могу. Лезу под одеяло, сворачиваюсь калачиком и кладу руку на живот. Да так и засыпаю.»
***
«5 августа — день, с которого наша с ним жизнь начинается с чистого листа…. нашей с ним не совместной счастливой жизни на расстоянии. Мы многое пережили вместе и по отдельности, что теперь настало наше время счастья, которое никто не должен сломать, ведь теперь нас четверо.»
Нежно-розовую помаду в тон нежно-розового длинного платья с фатиновым подолом наношу на губы, сзади мама наносит на шелковистые кудрявые белоснежные локоны лак для волос, сверху надеваю бежевое болеро, на ногах бежевые кеды, глаза блестят и голливудская улыбка сияет на пол лица.
Мне настолько не терпеться поделиться самой важной новостью, что уже язык чешется это сказать, и губы непроизвольно дёргаются, с трудом останавливая поток тех самых фраз
«Да, идеально, если самый первый узнает об этом он, но…. непреодолимое желание куда сильнее»
— Мам…. у меня есть новость — чётко и уверенно сообщаю я, смотря на нее в зеркало
— какая? — спрашивает она, не отрываясь от укладки моей причёски
Поворачиваюсь к ней и продолжаю, силой сдерживая счастливую улыбку:
— в общем, тут такое дело….
— Господи, Милана, не пугай меня, в чём дело? — пугается мать, видимо искренне не догадываясь о чём я хочу сказать
— ааа я б… вы скоро с папой станете…бабушкой и дедушкой — сообщаю я и даю волю эмоциям
— что? — чуть ли не падает она от шока, держась за спинку стула
— да, это правда, я беременна — встаю со стула
— ну, ничего себе, ты меня огорошила, дочь родная, вот так новости, господи, боже мой. Костя, иди сюда, у нас для тебя новость — словно огромная пушистая бабочка мама порхает от счастья к двери комнаты
— мама, тише, а то сейчас все соседи сбегутся — смеюсь я
— Божечки, доченька, такое счастье, как тут не сбежаться. Я тебя поздравляю, красавица моя. Вас, вас, я поздравляю, мои красавцы дети. От все души вас поздравлю — налетает с обнимашками она.
— Оля, что случилось? — влетает в комнату отец
— Костя, ты не поверишь, наша Милачка скоро станет мамой — плачет от счастья мать, а по лицу отца растекается улыбка до ушей, что он даже прикладывает руку к груди
— ухти, господи, боже мой, да, ладно?
— да, абсолютно, пап
— фух, ну наконец-то, жизнь пошла в гору, я так счастлив, доченька. Наконец мы дождались внуков, поздравляю тебя — обнимает меня сильный чуть пузатый папа и целует в шею и щёки
— Спасибо, пап
— Так, доченька, ну, а срок какой у тебя? — щебечет мама
— двенадцатая неделя пошла
— а Дима — то знает про это? — спрашивает отец
— Нет еще, сегодня скажу, когда вдвоём останемся
— ты права, так будет лучше — соглашается мать и целует меня в щеку. Хотя у самой все лицо стало мокрым от слез счастья
— так, девоньки мои, нам пора ехать, а то красавец-жених и молодой отец уже заждался.
— Мы ничего не забыли, паспорт, кольца, документы? — спрашиваю я.
— Все на месте, доверься мне, — говорит папа.
— Отлично, — отвечаю я и беру пакет с необходимыми вещами.
Выйдя из подъезда, нас ожидает отцовский хороший друг на хёндае, мы садимся в машину и едем к Диме.
Два часа в дороге и вот мы заходим в административный корпус в компании охранников. Нас осматривают и отводят к кабинету регистрации брака. Нам сообщают, что через несколько минут приведут жениха и администратор уходит. Отец в это время достаёт из пакета все необходимое. Мать меня расцеловывает, успокаивает, желает всего самого светлого, а я беспрестанно высматриваю любимого.
В противоположном конце коридора замечаю его, любимого в сопровождении конвойных, его руки как всегда за спиной, на нем белая рубашка, две верхних пуговицы расстёгнуты, черные джинсы на ногах, а лицо искрится счастьем. Он все ближе и ближе. Мы не можем скрывать безудержную радость. Не терпеться накинуться на него, меня всю распирает от счастья, на месте не устоять.
— Начальник, будь человеком. Освободи руки. Хоть сейчас, а? Невеста ж ждёт, — слышу его мягкую просьбу.
И вот он рядом, его руки свободны. Дима несмело протягивает ладони ко мне и заключает в горячие объятия. Наши губы сливаются в страстном поцелуе.
Папа кашляет в кулак и мы поворачивается к нему лицом, улыбаясь и скрестив пальцы между собой.
— Привет, любимая, — шепчет он на ухо, зарывшись носом в волосы.
— Привет, — широко улыбаюсь я.
— Я по тебе скучал, — чмокает меня в висок.
— А я сильней, — прикрываю глаза от счастья.
— Ну, здравствуй, Дима…. отец наших будущих внуков — задорно говорит папа и жмёт ему руку.
— что? — удивляется мой жених
— что? Рано или поздно ты же им станешь… или ты не планируешь детей, м? — шутит папа, а мама его тыркает в бок
— папа! — легонько бью его по плечу
— аааа мм, да конечно планирую! я люблю Милу, а она мня, а дети само собой — растерянно отвечает он
— Ну, вот и отлично. Берегите друг друга.
— Благодарю вас за такие тёплые слова. Я ни за что на свете не подвергну её опасности.
— А твои родители так и не захотели прийти поздравить вас?
— Нет, к сожалению. Но я обещаю, что это никак на наших отношениях с Милой не отразится.
— Все наладится.
— Молодожёны, пожалуйста, проходите, — сообщает приятная женщина-администратор.
Мы проходим в красивый кабинет, где стоит всего один стол и шкаф позади нас. Мы подходим к столу, родители и сотрудники колонии сзади нас, а напротив нас женщина — регистратор брака. Она говорит стандартную речь, мы даём ответы, затем обмениваемся кольцами, а в конце и сладким поцелуем после слов «объявляю вас мужем и женой».
После этого родители поздравляют нас. Обнимают, целуют, желают всего самого светлого. Нас отводят в дом для молодожёнов. Мы обедаем с родителями и фотографируемся, потом убираем продукты в холодильник, отодвигаем стол в сторону и провожаем родителей.
— Наконец-то мы вдвоём на целых три дня, — он зажимает меня между собой и дверью. А я трепещу словно это впервые между нами. Хотя, если вдуматься, — Все хорошо? Ты будто…
‐ Нет-нет. Всё супер.
— Иди сюда, малышка, — Дима подводит меня к кровати. Садится сам и усаживает меня к себе лицом, на колени, — Обними меня, моя кошечка. Я тут и никуда не денусь целых три дня. Ещё будешь молить, чтоб тебя отсюда выпустили досрочно.
Мы оба катимся со смеху. Я выгибаюсь, и Дима втыкается носом меж грудей.
— Как же вкусно ты пахнешь, — с шумом втягивает он воздух и, скинув бретели платья с плеч, покрывает оголённую грудь. Это заставляет издать из груди стон наслаждения.
Тогда Димины руки ловко освобождают её от последнего препятствия и всасывает один из сосков. А я запускаю в его волосы пальцы и сжимаю так, словно могу ногтями влиться в кожу его головы. Отчего он только ещё пуще прежнего возбуждается и бросает меня на кровать. Впопыхах пальцы суют по пуговицам рубашки и те не желают поддаваться.
— Погоди! — встаю на колени и помогаю ему, а он в этот момент стягивает с меня платье вместе с лифчиком.
Наши пальцы встречаются на поясе его джинсов. Дима улыбается и убирает свои. Я расстёгиваю пуговицу. Поразительно как она сама не отскочила, думаю я, когда его возбуждённый член, обтянутый тканью боксеров вырывается наружу.
— Малышка, — берет он мою ладонь и вместе со своей запускает к себе в трусы. Мои пальцы ложатся на его горячий эрегированный член и под его пальцами с силой сжимают его. Дима рычит и стонет от наслаждения. Его бедра начинают совершать лёгкие покачивания взад и вперёд. Голова слегка запрокидывается, а пальцы заставляют мою руку двигаться с ними в унисон. Взад и вперёд. Взад и вперёд. Моё возбуждение тоже возрастает до космической бесконечности. Наше дыхание ускоряется в унисон.
Он опускает плавно меня спиной на кровать и, целуя горячо в шею, входит в меня. Я не могу сдержаться и издаю пронзительный крик.
— О-да! Да! Да! Ещё!
После любовных ласк, мы лежим в обнимку. Он задумчиво смотрит в потолок, а я рисую пальцем фигуры на его обнажённой тощей груди.
«Сейчас самый идеальный момент, чтобы сказать самое главное…»
— У меня для тебя подарок, — мягко говорю я и касаюсь губами его соска.
Он недоверчиво хмурится и неохотно выпускает из объятий.
— Сейчас — тянусь к сумке, достаю оттуда конверт и вручаю ему, закусив губу и скрестив пальцы на удачу.
Он его открывает и достаёт оттуда с улыбкой на лице снимок УЗИ, на котором внизу написано 15 марта.
Он замирает на месте, вглядываясь в снимок, пару раз крутит-вертит его, затем непонимающе смотрит на меня и удивлённо говорит:
— Эм, не понял, ну-ка поясни мне, жена моя
Я целую его, сажусь к нему на колени, прижавшись грудями к его телу и отвечу, одновременно с этим закусывая губу:
— я беременна… 15 марта — это предположительная дата родов, за 5 дней до твоего дня рождения.
От такой новости он покрывается мурашками по всему телу, абсолютно везде, по нему та же пробегает холодок, нервно сглатывает и судорожно моргает, потеряв дар речи, но все-таки шокировано переспрашивает:
— чего? Когда ты успела, а? я чего-то не знаю? Ну-ка с этого места по подробнее, пожалуйста, жена моя законная — усаживает меня на кровать — Как давно ты в таком положении и не говорила мне об этом, а? ты что решила мне инфаркт миокарда устроить, дорогуша?
Я заливаюсь смехом, обнимаю его, натягиваю футболку и отвечаю:
— тише-тише, муженёк, самый лучший муж в мире, угомонись, все ты знаешь. Срок двенадцать недель. В первый раз я хотела тебе про это рассказать в тот день, когда мы сорились из-за дурацких фоток, а потом я решила, что надо будет выбрать для такой новости день по лучше, так что вот. Сейчас тот самый идеальный момент, заюш — целую его
— ну, офигеть, а если бы я тебе не сделал предложение, то, когда бы мне об этом соизволила рассказать, а?
— в любой другой день по раньше. Я уверена, что такой момент был бы, если бы не свадьба
— умеешь ты меня убеждать… ну и как ты себя сейчас чувствуешь? как до этого ты себя чувствовала? как ребёнок? все хорошо у тебя там? Кстати, кто у нас будет, а? давай, рассказывай мне все! теперь ты не отвертишься от допроса
— все хорошо у нас, у всех все прекрасно. А насчёт малышей, то предположительно девочка
— фух, круто — целует меня, и сползает низ кровати к моему пузу — я счастлив, правда, очень счастлив, спасибо тебе — целует живот и область под пупком
— И тебе спасибо за малышку — играюсь с его волосами
— так, когда говоришь роды?
— примерная дата — 15 марта
— вот значит, как. Круто, вот так подарочек на днюху, — охватывает он меня и принимается покрывать поцелуями. В какой-то момент Димка оказывается сверху, зажатый между ног. Обнимаю его за шею и спрашиваю, смотря в его искрящиеся счастьем глаза:
— Как бы ты хотел назвать нашего малыша?
— Хороший вопрос. Надо подумать.
— Нас с тобой связала надежда друг на друга. Тогда, может, если все таки будет девочка, то назовём её Надюшей, м, как тебе? — целует он мою грудь.
— Звучит не плохо.
— Только лишь неплохо? Ах, ты ж, — он снова входит в меня.
Я слегка выгибаюсь и не в силах скрыть наслаждение моментов улыбаюсь ему.
— А если будут мальчики?
— Может Тёма или Стёпа? У меня так дедов звали, — настырно вжимает меня в кровать.
— О-да! — запрокидываю голову.