"…Глядя другим в глаза, заставляй себя улыбаться… Высокомерие ставит аппонента в тупик.." WR
Выходные пролетели на удивление быстро. Я гнала все навязчивые мысли, которые возвращали меня к Вронскому, решив, что больше не стану совершать глупых попыток сблизиться. Рита права, я не вписываюсь в его идеальный мир. Ближе к вечеру, когда с вялотекущей уборкой в комнате было покончено, включила планшет и удобно устроившись на кровати, зашла в соц сеть. Сообщение от Кролика уже ждало меня. Раздражение нарастало, а унылое настроение заставило ответить, так как нестерпимо хотелось послать "приставучее нечто". Я предложила писавшему исчезнуть из моей жизни.
— Как же ты достал! Зачем ты вообще пишешь мне? От нечего делать?
— Нет. Мне хочется позабавиться.
— Что именно тебя забавляет? — Оставляю за собой право быть осторожной, поскольку так и не разобралась в своем отношении к нашему тайному — странному- опасному общению.
— Твоя слепота. Пытаешься влачить жалкое существование, не подозревая в какую трясину попала. И мне интересно, как ты поступишь, когда обнаружишь верные доказательства, что тебе все лгут.
Жалкое существование? О, это что — то из высокой классики.
— Доказательства? Все лгут? Например, кто?
— Та-ак… ну давай подумаем… я бы сказал друзья… но разве они у тебя есть? Остаются одноклассники, подруга и твой брат.
С мыслью, что у меня нет друзей, я давно свыклась. Подруга…Подруга у меня одна. Стоп! При чем здесь мой брат? Снова это неприятное, захватывающее чувство.
— Мой брат? Ты издеваешься? Кем бы ты не был, ты не можешь хорошо знать моего брата!
— Никто не знает слишком много и это не нужно. Иногда достаточно просто Знать.
— Ну- ну, очень интересно… — на самом деле заинтригована. — Давай с этого места подробней.
— Ты на самом деле хочешь?
Я не задумываясь набрала на клавиатуре, "да". Я не верила. Не верила ни единому слову. И готова была порвать Белого Кролика в пух и прах, поймать на лжи, скинуть с пьедестала. Ни один из моих друзей — шутников, не мог никаким образом просочиться или влиять на жизнь Никиты. Тогда я еще не могла представить, чем обернется для меня это.
— Хорошо. Рад твоему здоровому любопытству. Хотя, я предпочел бы закончить твоим братом, а начать, скажем….с близкой подруги.
Образ Риты вспыхнул в моем сознании как нечто существенное, но далекое. Никита волновал сильнее.
— Эй-Эй! Мы так не договаривались! Если начал говорить-говори! — Любая информация о брате нуждалась в пристальном изучении.
Некоторое время собеседник молчал, и я даже закатила глаза, подбирая те самые слова, которыми унижу его, через минуту. Я предчувствовала, что загнала эту личность в угол.
— Хорошо, воля твоя, поиграем. Твои ассоциации к слову "гараж".
Гараж?
Вот тут то загривок на моей голове зашевелился. В заброшенной балке, у моста, находился гаражный кооператив, в котором мой отец имел гараж. Теперь, после смерти, все перешло в руки брата. Я и забыла об этой бетонной коробке, ведь и тогда, с отцом, посещала гараж всего раза четыре. Обычно он высаживал нас с мамой у подъезда и сам ехал в это неприятное место, но иногда, я просила покатать меня еще, и в редких случаях он соглашался.
Мы спускались по грунтовой дороге под мост в балку, в заросли неухоженного парка, куда из близ лежащих домов, летом, люди приходили жарить на костре шашлык. Стая собак встречала отцовскую машину шумным лаем, медленно мы подъезжали к зеленым железным воротам, папа выходил и я, сквозь лобовое стекло, наблюдала как он возится с замком и широко отворяет въезд.
Эта картинка врезалась в мою память, и сейчас Белый Кролик, будто поддев ненужный хлам, под которым это воспоминание хранилось, заставил меня еще раз все пересмотреть. Но это лишь гараж.
— Продолжай, — набрала я, когда вдоволь насладилась воспоминаниями, заметив лишь, что ладони мои вспотели.
— Ты поняла, — Кролик утверждал.
Что я должна была понять!?
— Допустим.
— Ну что же, дело за малым. Как давно ты посещала это место? Думаю, тебе стоит наведаться.
Надо сказать, я ожидала большего, нежели предложение о встрече в районе гаражей.
— Ты хочешь затащить меня в гаражи? Боже, ты что маньяк!? Я не из тех дур, которые поведутся на этот развод! Ты никогда не застанешь меня в подобном, безлюдном месте!
— Встречаться с тобой? Потерпи, еще слишком рано… Я говорю, про то, что ты можешь найти, открыв знакомую железную дверь, о том, что скрывает за этой дверью твой брат. А на счет тебя… время еще не пришло. Ты сама придешь, когда поймешь, что никому не нужна в этом гнусном мире, который сейчас кажется тебе таким ярким и светлым. ghgkgkulhk^$&$%(0909-puGHGKGIU,HSS&)^&%$yg4354698unmb nre452$$&$%*%fjDE…"рп75zhg5euyjgti76edm vmnb,i8ip097743w5wrest5465ti8789p7-09-=
В этот момент диалоговое окно заполнили непонятные чит коды, латиница, знаки, числа. Это было похоже на нашествие муравьев, которые плодились не переставая.
Я отбросила планшет, потом резко приблизилась и вышла из соц сети. Стояла в нерешительности и изучала черный прямоугольник, лежащий поверх одеяла, будто ждала, что он сейчас оживет. Беспокойство охватило меня с приходом понимания, что я жутко дезориентирована.
Долго размышляла над тем, стоит ли после вчерашнего инцидента начинать общение с братом. Его срыв напугал меня. Я думала, что он научился держать свои нервы в узде и не представляла, что моя нелепая ошибка может привести к таким последствиям. Сегодня он весь день не показывался, закрывшись в своей комнате. Влада не было, он так и не вернулся. Боялась даже представить, что между ними произошло этой ночью. Поступок этого парня, который с такой легкостью отвел от меня нависшуюу грозу, впечатлил. А себя я ругала за совершенное безрассудство. Засни я благоразумно в своей комнате, прикрыв дверь, спасла бы троих. Вина лежала тяжелым грузом на моих плечах, нервировала и удручала, а теперь еще эта информация от Кролика.
Я хорошо знала повадки Снежного. Вспышка гнева прошла, можно жить дальше. Набравшись смелости пошкреблась в дверь.
— Можно войти?
Ответа ждать не стоило.
Брат сидел за компьютером и чистил какую- то программу.
Сажусь в позу лотоса на кровать, отметитв, что та аккуратно застлана. Подмывает щелкнуть пультом и включить телевизор, что бы разрядить обстановку и затянувшееся молчание, но отвлекать брата болтовней телеэфира, побоялась.
— Ты не хочешь съездить проведать бабушку? — Первым заговорил он.
Лидия Павловна, наша бабушка по линии мамы, жила на другом конце города. Именно она помогла пережить нам с братом, то тяжкое время. Раз в месяц мы ездили проведать ее.
— Давай, — пожала плечами, всматриваясь в то, что мелькало на экране компа.
— Я скоро закончу, можешь идти собираться.
Я не двинулась с места, изучая его аккуратно подстриженный затылок. Размышляя над тем, что поведал мне Белый Кролик, практически не реагирую на его последнюю фразу. Решаю… Взвешиваю… Боюсь… Если брат на самом деле, что то скрывает от меня там, в гараже, то это сразу бросится в глаза. Через две минуты, взвесив все "за" и "против", я была готова произвести эффект.
— Можно я спрошу тебя, кое о чем? — Начала я, пытаясь не отвлекаться на выверенные движения пальцев, по клавиатуре.
— Спроси, — дернул плечами Никита.
Сделав паузу, я выдохнула.
— Папин гараж. Ты давно был там? — Машину брат всегда парковал во дворе.
Он не отвлекся от монитора, правда замедлилось движение пальцев по клавиатуре, хотя, возможно, мне показалось.
— Давно, — сухо бросил Никита и вдруг, оторвавшись от работы, откинулся на спинку кресла.
Я насторожилась, как мелкий зверек в предчувствии опасности. Не было особой ясности, но все же…понятно, мой вопрос его задел.
— Может стоит съездить, возможно там… — мямлила я, пытаясь подобрать нужные слова. И стул под Никитой крутанулся в мою сторону.
— Что? — Как — то удивленно выгнув бровь, спросил он. И я вдруг, вспомнив то его состояние накануне, напряглась.
— Сырость и плесень на стенах… — нашлась я.
Криво, измученно улыбнувшись, он встал.
— Ты права, я постараюсь в ближайшее время решить этот вопрос. А теперь иди собирайся, иначе мы окажемся на западном слишком поздно, бабушка ляжет спать.
Ответ получен, а я все еще не понимала как на это реагировать. Взволновал ли его вопрос на счет гаража? Напряженно проследила, как Никита расстегнул пуговицу на майке поло и стащил ее через голову. Лицо его оставалось задумчивым, но спокойным. Никаких нервных подергиваний губами. Никаких резких движений. В моей голове выстраивались комбинации логических структурных цепочек и я не заметила, что пристально наблюдаю за ним, не увидев при этом, что большие пальцы рук брат уже просунул за резинку своих домашних свободных спортивных брюк.
— Может ты выйдешь, в конце- концов?! — Взорвался он, резко изменившись в лице, сверля меня холодным взглядом, словно я только что совершила непростительную ошибку. "Ох, черт!" Я словно очнулась.
— Да, — зажмурилась, поднеся ладонь к лицу, — я просто задумалась.
Смущенной покинула комнату.
Остановилась в прихожей у пенала. На его боковине в проеме стены были привинчены 4 хромовых крючка для ключей. На самом последнем из них всегда висела связка отцовских: от квартиры, работы. Гаражный — круглый в сечении, продолговатый, с серой вставкой у основания, на самом деле был заметным. Я хорошо помнила его, но сейчас на крючке не обнаружила.
"Кое-что скрывает"…
Что- то вскипело внутри меня, тревогой прокатившись по телу и я, не отдавая отчета своему поступку, рванула обратно в комнату к Никите.
— Где? Этот. Ключ. Его там нет! — Я, похоже, была не в себе. Брат вскинул голову и уставился на меня так, словно я назвала его матерным словом. Именно таким взглядом он смотрел на меня в те моменты, когда я отпрашивалась погулять допоздна с друзьями или просилась на вечеринку. За этим взглядом всегда следовал отказ. И я поспешно добавила. — И не надо врать! Потому что я все знаю!
Но следующая его реакция, меня удивила. Он вдруг изменился в лице, расслабился, словно потерял интерес к данному аттракциону.
— Какой ключ? Что ты знаешь? — Это было сказано тем тоном, которым обычно пользуются, что бы невнятно отказать надоевшему ребенку, требующему игрушку или мороженое.
Но я не считала себя ребенком и меня это неожиданно разозлило.
— Просто скажи где ключ!
С некоторой заминкой, Никита подошел очень близко и навис надо мной. Я уперлась взглядом в его грудь, боясь поднять голову и встретиться с тем взглядом, который даст понять, что он зол. В любую минуту он может сорваться и совершить то, о чем позже будет жалеть. Так уж устроен мой брат.
— Ты спрашиваешь про ключ от гаража? — Тихо спросил он.
— Да, — выдыхаю я, чувствуя, как от волнения "горят" мои уши. Я понимаю, что запуталась, провалилась в бездну противоречий.
— Он на моей связке, в сумке. Если он тебе зачем-то понадобился, просто возьми, — сказано это было нежно, словно хотел успокоить.
Что? Разве он сейчас не должен был мне соврать, сказать, что потерял его? Или может быть ударить? Или засунуть головой в духовку? Что. Я. Творю?!
Мне показалось, что он порывался обнять меня или поднять руку и погладить по голове, но не сделал этого. И хорошо, потому что любой из этих жестов сделал бы меня жалкой. Жалкой, доверчивой. Как я могла поверить тому фрику?
— Как давно ты не принимала свои лекарства? — Вдруг спросил он, и я отшатнулась. — Последнее время ты ведешь себя странно. Может стоит возобновить их прием? Тогда они помогли.
Лучше бы он этого не говорил. Одно из самых страшных состояний человека, случается, в тот миг, когда близкие намекают ему о проблемах с его же здоровьем. Психического, либо неизлечимого. В первом случае тонешь в пучине безысходности, потому что не докажешь обратного даже самому себе, во втором — не веришь и умираешь одновременно, потому что доказывать поздно.
— Со мной все в порядке, — отнекиваюсь я, понимая, что мое состояние ущербно. С этим не справиться. Брат молчит, и я понимаю, что он не согласен с моим мнением. Проблема с гаражом улетает на дальний план.
Мы все таки садимся в машину и едем. Моя голова пуста. Я молчу, отвернувшись к боковому стеклу и безразлично скольжу взглядом по силуэтам незнакомых людей и домов. Наконец, натыкаюсь на свое отражение в стекле и прихожу к мысли, что вид у меня депрессивный. Неожиданно пугаюсь этого, потому что не хочу больше возвращаться в ту боль, в то черное время, которое я уже однажды пережила.
Сажусь ровно и бросаю короткий взгляд в сторону Никиты. Он напряжен и кажется озадачен. Мне хочется коснуться его сильной теплой руки, которая лежит на рукоятке коробки передач, что бы успокоить или успокоиться самой, но тут же гоню от себя эту мысль. Так, я покажусь еще более больной. Но ведь я не больна! Хорошо, Женька, пора все исправлять.
— Никит, — позвала я. Он склонил голову в мою сторону, следя за дорогой. — Прости меня за то…
— Тебе не за чем извиняться. Ты последняя, из тех, кто на самом деле в чем- то виноват.
Даже так? Смысл этих слов путает мысли.
— А кто виноват?
— В своем воспитании младшей сестры, я "перегнул палку".
— Нет! — Торопливо перебиваю я. Не хочу, что б на фоне моей глупости, он чувствовал себя виноватым. — Я вела себя, как дура, признаю. Ты просто испугал меня и я..
— Больше не веди себя как дура.
Он задержал взгляд на зеркальце заднего обзора, потом все таки скосил его в мою сторону. Цвета глаз в сумраке салона было не разобрать, тонкий аристократичный нос и линия губ, словно парящая чайка, завершенный образ, котрый хранила моя зрительная память.
— Хочешь знать, почему я сорвался?
Понимаю, что он испытывает чувство вины, за свою несдержанность.
— Хочу.
Дорога по которой мы едем окутана сизой дымкой вечернего влажного тумана. Брат на несколько секунд отвернул лицо. Но когда вернул его в прежнее положение уже улыбался.
— Если я признаюсь тебе, это ударит по моему самолюбию.
— То есть как? Ты оставишь меня без ответа?
— Если ты пообещаешь мне, что будешь хорошо питаться, есть кабачки и все такое, — веселил он меня.
— Кабачки, запрещенное оружие, но я обещаю есть приготовленные тобой пшеничные каши.
Я вдруг почувствовала себя живой и настоящей.
— Отлично, — он тянул с ответом, испытывая мое терпение.
— Отвечай, ну же!
Никита перестроился в левый ряд перед кольцом и каснулся рукой затылка.
— Есть нечто такое во мне, с чем я не в силах бороться, — он замолчал, дав возможность проанализировать эти слова, — ты должна смириться с этим и просто не провоцировать.
Не знала, что сказать.
— Давай сходим в кино, — вдруг предложил он. — В следующие выходные.
Я слишком долго соображала, над его словами. То ли боялась, что ослышалась, то ли не знала, как отнестись к такому повороту в нашем общении.
— Мы ведь давно никуда вместе не выходили, не позволяли себе хорошего отдыха, — объяснил он.
Я любила кино, но не любила кинотеатры. Слишком много иллюзий.
— Это было бы здорово, но зачем кинотеатр? Почему не устроить просмотр дома, — оживилась я. — На диване, с чашкой чая, ты "сточишь" какой нибудь лицензионный фильм, откинемся на подушки и будем хрустеть печеньем…
Никита ощутимо увеличил скорость и некоторое время молчал, словно обдумывал мое встречное предложение. Лицо его при этом ничего такого не выражало, и я немного расстроилась, тому факту, что он недооценил мой запал. Я снова все испортила? И все же спустя минуту, брат ответил:
— Лучше не придумаешь, уговорила.
Ошибка исправлена?