"…Любая, допущенная вами ошибка, когда — нибудь предъявит счет…" WR
Кто еще хочет потоптаться на осколках моих чувств? Я не готова идти домой, ни тогда когда там, — он. Ден услужливо, без всяких вопросов ведет меня к себе. По пути взрывается звонком телефон, я знаю кто звонит мне в это раннее время.
— Женя, ты где? — голос брата кажется сдержанным, но я то знаю, что он рассержен и напряжен. Наш теплый уютный мир разрушен, но он еще об этом не знает. Я не готова прямо сейчас вступать с ним в противостояние, мне нужно время чтобы подготовиться. И понять как лучше нанести ответный удар, по этому набираю в легкие побольше воздуха и начинаю врать.
— Я не стала тебя будить. Рита позвонила мне очень рано. Ее парень в больнице. Подрался с кем- то ночью. Там что то серьезное, пробит череп. Я не могла отказать ей в поддержке. Сейчас мы в скорой ждем новостей.
Мой голос абсолютно спокойный только по одной причине, в эту минуту я далеко от него. Даже Денис удивленно поднимает брови, слушая, как складно я лгу.
— Тебе стоило оставить записку.
— О, наверное. Но я так редко покидаю дом в подобных ситуациях, что не сообразила, к тому же телефон всегда при мне.
— Ладно, — надеюсь, Ник поверил мне, по крайней мере, я старалась быть убедительной. — Передай Рите, что я желаю скорейшего окончания, этой дурной ситуации.
— Обязательно, — говорю и отключаюсь.
Я смотрю вперед, но вижу перед собой лишь кадры просмотренного ночью видео. Это все слишком трудно для меня, тяжело выбросить из головы и жить дальше.
— И что теперь? Твоя ложь к вечеру раскроется, вернешься домой? — Ден обернулся и скользнул по мне взглядом, что — то незнакомое было в его серьезности.
— Не знаю, возможно, придумаю еще одну.
— Хм… — он всего лишь усмехается, а блеснули почти все зубы, — вам девчонкам не понять, что ложь никогда не спасает, она топит лгуна, с каждым разом все глубже.
Должно быть мой брат уже на дне.
— В таком случае, мы квиты.
— Знаешь, я мог бы дать тебе совет. Не знаю, как ты это воспримешь. Исходя из того, что в настоящий момент тебе все равно никуда не деться, стоит немного перетерпеть. Найти слабые места, а потом бить.
— По твоему мы на ринге? По твоему это всего лишь дурацкий бой, где побеждает сильнейший? Ден! Это мой родной брат! Единственный родной человек! Я любила его больше всех на свете! Как думаешь, каковы мои шансы?
Сдерживая слезы, я почти кричала, несмотря на то, что в лицо мне дул холодный осенний ветер.
Да, я боялась непоправимого. Значит придется все скрыть. Получится ли у меня?
Только войдя в теплую квартиру Волкова, ощутила, как сильно замерзла. Эта промозглая осень не для прогулок.
Я наслышана о его семье, не зря мы так долго учимся вместе. Отец с ними не живет, мать работает проводницей. Поэтому не удивилась, что в столь ранний час в квартире кроме нас, никого. Я разулась, прошла на кухню, не спрашивая, зажгла конфорку и поставила на огонь чайник.
Над раковиной в ванной, в желании вымыть руки, мы оказались одновременно, поэтому в отражении зеркала смотрелись словно пара. Я лишь скользнула взглядом, Ден же, разглядывал наших "близнецов" все то время, пока шумела вода.
— Ты иди, устраивайся там, бутеров наделай к чаю, а я обмоюсь.
Проблем создавать не стала, вышла прикрыв дверь. Я была так далека, от восприятия намеков и полунамеков. Уже воспользовавшись им единожды, нащупала берега бурной реки и нашла брод. Перейти реку Ден, оказалось нетрудно, — залог успеха в отношении: ни к чему не подготавливать заранее и не поддаваться его чарам.
Миновав кухню, я прямиком направилась в комнату. Вижу не застланную мятую постель, с заботливо оставленным кем- то, розовым лифчиком, поверх одеяла. Это показалось мне более, чем забавным, и я даже не стала искать этому объяснения. Подцепила розовую ткань и опустила в мусорное ведро. Если эта вещь Дена, купит еще, если какой то неосмотрительной ночной гостьи, — пусть вернется и поищет. В целом, комната парня привела меня в буйство эмоций, она была четко распланирована на три зоны: окно! тумбочка! кровать! Я могла бы предположить, что он делает уроки, согнувшись над подоконником или лежа в кровати, потому что стола, как ни искала, — не нашла. И даже побоялась заглянуть в тумбочку, судя по тому, что она стоит у изголовья кровати, в ней обязательно будет неприличное для моих глаз.
В углу старая гитара и потрепанный футбольный мяч. Стены в полуголых моделях и актерах боевиков. В противоположном углу, кресло груша, прямо на ней груда неаккуратно расстеленных маек, брюк и шорт. Плотные занавески темно синего цвета, а обои светло-серые, с каким то едва уловимым принтом.
Минимализм в своей красе, — пусто, серо и впечатляет.
Я вышла к закипевшему чайнику в кухню и едва успев отключить газ, услышала мелодию своего телефона. Я снова не ошиблась, — звонил брат. Это ожидаемо, что спеша на работу, он не мог не наткнуться на вульгарные надписи на нашей двери.
— Женя, я не понял, что это такое на нашей стене?
— О чем ты, Ник? — мне не нужно было играть удивление, сегодня удивление стало мною.
— Ты не видела, когда выходила? Тут все исписано маркером, какие — то пошлости..
— Не возьму в голову, о чем ты? Позволь я разберусь с этим вопросом, когда вернусь, сейчас я спешу на первый этаж, в аптеку.
Брат молчал долгую минуту и я хотела уже отключиться, как он вновь заговорил:
— Мне крайне не нравится это! Надеюсь, это не связано с тем, что ты так рано ушла? Когда попадешь в школу отзвонишься, когда вернешься домой, — отзвонишься! И скинь мне ее номер телефона. Я имею ввиду Риту.
— Да, — говорю я, чувствуя, как переполняется ненавистью мой голос, приглушаю громкость. — Я все поняла.
Кажется именно так, я отвечала ему раньше, что ж не будем нарушать традиций. "Пошлости его удивили. что ж, желаю тебе провести весь рабочий день в муках, прыгая на иголках. Ведь чувствуешь уже, что сорвалась с цепи, уже ощущаешь…"
Отключилась, ставлю телефон в режим полета, объясню, что кончился заряд.
Волков выходит из ванной комнаты как ожидаемо, топлес. Правда, полотенце висит у него на шее, прикрывая район груди. Он ожидает восторга. В любой другой день я бы даже отвернулась, настолько мне было не интересно как он выглядит без майки, но не сегодня.
Я поворачиваюсь к нему лицом и скольжу по его животу и плечам, таким ничего не выражающим, холодным взглядом, делая акцент, на то, что "смотрю", даю понять, что "вижу".
А теперь, внимание, переключаю с романтического лада на деловой.
— Кто-то из твоих многочисленных цыпочек маркером исписал мне входную дверь. Мат, пошлости. Брат не в восторге.
Ден некоторое время обдумывает, то, что я сказала и отводит взгляд. Мы оба догадываемся, кто эта стерва, но продолжаем молчать.
Из холодильника Волков достает ветчину, я лезу в шкаф за хлебом, возвращаемся к общему столу.
— В школу пойдем? Через час первый урок.
— Шутишь? Я домой и спать.
— Может. останешься у меня?
— Не сегодня.
— Снежная, — Ден забрасывает руки за голову и вытягивается, — когда ты это прекратишь?
— Скоро, — отвечаю я, не имея ни малейшего понятия, о чем он.
Наверное, я показалась ему слишком самодовольной, малоинформативной. Он швыряет батончик ветчины и подходит ко мне. Отбирает нож, который я держу в готовности резать хлеб и отталкивает к окну… Через секунду я уже прижата к подоконнику его бедром, руки по бокам ограничивают мое пространство. Я вижу его глаза близко, мои излучают испуг.
— Ты считаешь меня озабоченным, да? — обводит взглядом мое лицо, — напрасно. С некоторых пор я не вступаю в случайные половые связи. А ты для меня, все еще случайность. Understand?
Я изумлена его проницательностью и близостью. Но, что то всплывает в моей голове и следующим шагом нападаю я:
— С тех пор, как переспал с девушкой на выпускном?
Ден слегка отстранился, он не верит, что могу что-то знать. Молчит, раздумывая, как отреагировать.
— Да ладно, это даже не вопрос, — успокаиваю я, — вопрос в другом, чем от тебя так зависима Рита?
Денис улыбается, отходит, трет глаза. Я знаю, что в этот момент он утилизирует полученную от меня информацию, проверяя и анализируя.
— Тебе на самом деле не мешало бы выспаться.
— Брось, Ден! — я кидаюсь в его строну. — Она моя единственная подруга. Вокруг меня слишком много лжи, завтра мне не с кем будет поделиться проклятой болью.
Возможно ли, что я растоплю непоколебимость Волкова? Но все возможно, вдруг я его слабость?
— Да успокойся, это никак не касается вас двоих. Это просто не мой секретик.
— Ден! — я обхватываю его лицо ладонями и тянусь поймать взгляд. Если он сейчас не сдастся, то уже никогда потом.
Он теряется.
— Она однажды сделала, то, что не должна была. Думает, что я воспользуюсь этим. Поэтому идет на поводу, хотя, я не стал бы.
Я вдруг теряю к его словам интерес и отступаю.
Он воспламеняется, словно огонь, подхватывает меня, пленив талию силой руки, толкает к столу, сажает на его поверхность и целует, переместив ладони на мои щеки, целует надрывно, горячо.
— Я не отдам тебя ему, слышишь? — шепчет мне в губы и целует вновь. Кого он имел ввиду? Макса или моего брата?
Он увлечен этим чарующим действием, и я замечаю, что все больше откидываюсь назад, под острожным давлением его тела, его губы смещаются к щеке, прокладывают влажную цепочку вдоль шеи. Мне хочется запрокинуть голову и улететь, упасть в его сильные руки, которые уже хозяйничают на моей спине, но я вспоминаю, что не для этого выбрала Дена в союзники.
— Умур А изырги, — не громко, по нарастающей, начинаю шептать я, с расстановкой, прежде чем он вернется к моим губам, — умур А изырги…
Смысл непонятных, неприятных слуху фраз, наконец заставляет Дена очнуться, он останавливается и растеряно смотрит на меня.
— Умур А изырги! — повторяю я последний раз, уже во весь голос и смотрю на него так, словно он должен меня понимать.
— Что? — он кривится. — Это испанский?
— Это Мадридский! — вру я, не моргнув глазом, эту фразу я придумала сама. — В переводе: "встань в очередь!"
— Что?
Я отталкиваю его и спрыгиваю со стола.
— Я девственница, Ден. Тебе понятен смысл этой фразы?
Он закатывает глаза.
— Снежная, ты чума. Я и не собирался тебя…
Он отвернулся и занялся чаем, но:
— Черт! — отбросил пакетик с заваркой и упершись на край столешницы, слегка сник. Замер.
Да, Ден, прежде чем резво двигаться после перевозбуждения, надо остыть.
— Поем в школе! Надеюсь, у тебя дома есть чем поживиться?
— Найду.
Волков переодевается в школьную одежду, я заручаюсь его поддержкой, что он прикроет меня в любой момент, и мы покидаем его берлогу.
— В субботу матч. Надеюсь, ты придешь?
Я киваю головой. Ведь он, вроде, как мой парень.