МОЯ ЖИЗНЬ отчаянно ПОДЕЛЕНА НА ДО И ПОСЛЕ… НЕТ, НЕ ТОЙ ЧЕРТОЙ, КОТОРАЯ ПРЕПОДНЕСЛА ПРАВДУ, а той, ЕЩЕ более РАННЕЙ, чертой того момента, когда БЕЛЫЙ КРОЛИК ВОРВАЛСЯ В МОЮ ЖИЗНЬ."
И можно сколько угодно гадать на кофейной гуще, в надежде увидеть светлое будущее, но теперь довольствоваться приходилось тонами мрака и оттенками безысходности. Я прикрыла глаза и плотнее укуталась в одеяло. Сквозь щель, неплотно задернутых штор, лился дневной свет. Я спала бы и дальше, но странные вопросы, и трудные решения будоражили мой разум и лишали покоя. Сейчас все мои мысли занимали лишь две проблемы, "как вести себя дальше" и " в ком искать утешение".
Плыть по течению, ожидая, пока не выбросит на мель или все таки бороться с потоками бурной реки под названием моя жизнь? Так и хочется обругать себя за недавнюю слепость, наивность, простоту, доверчивость. Те, кого я раннее опасалась, оказались в принципе, неплохими людьми, а те, кого искренне любила и кому доверяла, оказались лишь моим вымыслом. Я толково распорядилась неуравновешенной порывистостью Волкова, но во взаимодействии с характерами, близкими моему восприятию, спасовала. Какого яду я выпила?
Какая — то безвольная жижа внутри меня, за это короткое время, словно застыла, сформировалась, обрела крепкий хребет и рвалась из меня словно вторая сущность, просясь на волю, что бы крушить все устои, рвать надоевшие цепи, бежать от привязанности. Я была готова дать ей свободу.
Мир многолик. Это Впечатляет.
Я распахнула глаза, услышав настойчивый звонок в дверь. Кого могло принести в такое время? Разве, что Риту или Дена.
Нехотя вылезла из под одеяла и босиком потопала к двери. Посмотрела в глазок и удивленно замерла. Влад? Какого черта ему здесь надо? Ну нет уж, я не стану открывать этому психу. Пусть с ним разбирается брат. Я отошла от двери, под несмолкаемый стрекот звонка. Какой же он надоедливый, как он может знать, что я дома?
На третьей минуте, я потеряла выдержку и повернула в двери ключ.
— А тебя здесь любят, — Влад невозмутимо мотнул головой в сторону исписанной маркером стены, которую я так и не соизволила отмыть, и ступил на порог; сегодня он был в серой велюровой куртке с узкими рукавами одетой прямо по верх темной футболки.
— Пришел за своими вещами, пустишь? — Если он и спрашивал, то ответа не ждал. Под мой молчаливый взгляд, в котором сквозила укоризна, он спешно разулся и обогнув меня, застывшую посреди прихожей, скрылся в комнате брата.
Все, что не касалось Никиты, сейчас для меня отошло на дальний план. Поэтому я не задала ни одного, вчера еще казавшимися важными, вопроса. Пусть просто убирается из моей жизни. Как и все остальные.
У окна в моей комнате, стоял ученический стол, с удобным, офисным сереньким креслом. Я уселась в него и откатив немного, водрузила на столешницу ноги. Дурацкая, смешная поза, но если слегка напрягать мышцы ног, то получалось медленно крутить седушку то влево, то вправо, и это успокаивало. Следовало перестать бездельничать и заняться хоть какой- то работой, но я уныло разглядывала пальцы своих ног иногда ими шевеля, будто по наитию неведомой мелодии.
Интересно, а я еще не сошла с ума?
— Отличная поза! — Влад, как всегда, отличился оригинальным подходом, в желании привлечь мое внимание. Но не привлек. Застыл в проеме двери, словно не решаясь шагнуть дальше. Как не крути, а мне, Евгении Снежной, он больше не интересен. Почему раньше этот парень представлялся таким остроумным, забавным, полным интриг и недоговоренностей? Сейчас он тянет на обычное зло, ошибочно скопившееся в одном взятом человеке. Лжец и ханжа!
— Как ты себя чувствуешь, все в порядке? — лицемерие и наигранное беспокойство заставили покоситься в его сторону. Как и ожидалось, раздражающая улыбка и дьявольские искорки в глазах.
Противно. Что нужно, таким типам, как Влад? Неужели ужалить и пустить яд в кого- то, доставляет им столько наслаждения?
— Просто уйди, дверь не заперта.
— Да я в общем то, не спешу. Зря, ты отвергаешь меня, я мог бы многому тебя научить, многое показать. И то, что случилось там в клубе, всего лишь забава, так необходимая, что бы чувствовать себя живым.
Я могла бы ему посочувствовать. Если это именно то, что ему необходимо..
— Не смеши меня, — говорю безэмоционально, пытаясь вспомнить, ту бурю душевных порывов и переживаний, которыми была окутана в первый и во второй день нашего общения, — найди себе другую игрушку.
Ощутив, что я не готова к дальнейшему общению, Влад с усмешкой крутанулся, что бы уйти.
— Постой. Что за длинная, корявая фраза на твоей спине? — я вдруг вспомнила, это единственное, что мне все еще в нем интересно.
— Подойди ближе и ты сможешь прочесть, — вяло, но напряженно откликнулся Влад, замерев. И я чувствую какую- то важность, в том, что бы именно так поступить и, наконец, удовлетворить свое любопытство, но сдерживаю себя:
— Захватывает, но не настолько, чтобы лишний раз шевелиться.
Он вновь усмехается, и я, отчего- то очень довольная собой, почти не прислушиваюсь к звукам в прихожей, погружаясь мир своих мучительных мыслей и терзаний.
Очнулась в тот миг, когда дернув ручку, на порог ступил брат. Рановато. Наверное, я просидела так не более получаса, хотя мышцы уже занемели. Но я не шелохнулась, пытаясь вновь вернуться в ту пространственную дыру, в которой существовала до его прихода. Я слышу, как он разувается, вешает куртку и не помыв рук, что ранее делал всегда, входит в мою комнату. Знакомый запах, знакомые ритмы дыхания. Его удивляет моя незаинтересованность. Мне наплевать.
— Что происходит? — он садится на мою постель, почти напротив и уперев локоть в колено подается вперед. — Почему у тебя отключен телефон и откуда эти надписи?
Может быть мне просто молчать, пока он не взорвется и не задушит меня. Это ли не решение?
— Жень, тебе придется говорить со мной, объяснить! Что происходит?
Сколько вопросов, почему бы тебе сначала не ответить на мои? Я шевелюсь, меняю позу и перевожу на брата взгляд.
— Как тебе удалось скрывать от меня наличие девушки? — упавшим голосом говорю я, не спуская с его лица взора. Брови Никиты взлетают.
— Скрыть? Какого хрена тебя это заботит?
— Значит есть? — так хочется, чтоб это оказалось неправдой, но я не верю. — Она похожа на меня?
— В каком смысле? Как ты себя чувствуешь вообще, у тебя неприятности? — в его взгляде столько беспокойства и участия. Беспокойные темно-голубые, почти синие глаза. Он всматривается в меня ими, пытаясь понять.
— Почему ты нас не знакомишь? — мои фразы падают словно камни в воду, при этом не оставляя на водной глади кругов, будто эта вода мертвая.
Он молчит, обдумывает.
— Послушай, сейчас вопросы задаю я, хватит юлить, — тон его голоса стал тверже.
Ну вот и все. Остался только один несчастный вопрос, который я боюсь задать. Я не нахожу в себе силы ждать еще день или более, жить в растерянности и играть неприятную роль.
— Это все потому, что я знаю о тех фотографиях, что ты развесил в своем гараже.
Голубые глаза брата сначала темнеют, взгляд заполняется непониманием, словно ему неожиданно предъявили документ с указанным штрафом, о котором он не подозревал.
— Какие фотографии? В каком гараже?
Я выдыхаю…мне не понятна его реакция…он пойман с поличным…должен юлить, оправдываться…заорать, в конце концов. Но он всего лишь в полном недоумении.
Я начинаю растеряно водить глазами по его лицу. пытаясь, хоть что-то понять.
— О чем ты все время твердишь?! Я уже перестал понимать тебя..
— Сегодня ночью, я была не в больнице с Ритой. Я сорвала замок с нашего гаража, мой друг помог мне. Вся кирпичная стена увешана моими фотографиями. Зачем тебе это?
Сейчас он выглядит озабоченным, я вижу морщинку тревоги между его идеальных бровей. Губы крепко сжаты.
— Ты была в гаражах? Ночью? Ты ненормальная? О чем ты говоришь? — Он вскочил. Мне пришлось запрокинуть голову. — Что ты забыла там?
— Потому что фотки… это..
— Какие к черту фотки?! — Никита не дал договорить, смотрит растерянно, с нескрываемой злостью. Хлопает ресницами.
— Ты сказал, что ключ у тебя на связке, но там его нет! — Заорала я, чувствуя тошноту, которую вызвали слезы горечи, вырвавшиеся из моих глаз…
— Ты бредишь? — Он покидает мою комнату и выходит, вернувшись через минуту с сумкой, роется в ней, находит свою связку, перебирает ее пальцами. Не находит ключа, смотрит на меня и щурит глаза.
— Одевайся.
— Не хочу!
— Я сказал одевайся!
Через минуту я следую его приказу. Как-то все пошло не так, но я еще не могу определить и понять, что. Сейчас не время углубляться.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы стоим напротив абсолютно пустой кирпичной стены в нашем гараже.