Когда миссис Смит вернулась в гостиницу, уже порядком стемнело, и та встречала ее редким светом в окнах. Внутри было тихо. В холле еще стояли столы, но ни продавцов, ни покупателей уже не было. Конторка так же пустовала. Со стороны паба доносились редкие знакомые голоса. Юджинии потребовалось время, чтобы набраться храбрости и пойти туда. Давненько она не чувствовала такого бессилия. Спрятавшись от промозглого ветра, вдруг стало душно. Холодными руками она расстегнула пальто. Ей очень хотелось думать, что она ошиблась.
Первым ее появление заметил наниматель.
— Миссис Смит! — воскликнул мистер Сарджент, вскочив из-за стола. Выглядел он при этом встревоженным. — Наконец-то вы вернулись!
— Мы очень волновались, — дополнил викарий, приподнимаясь.
— Вы очень долго отсутствовали, — согласился с ним доктор Шеппард, оставшийся на месте. — Дошло до того, что наш любезнейший друг, — Джеймс указал на писателя, — хотел было ехать по вашему следу.
Юджиния, взяв себя в руки, постаралась улыбнуться. Она прошла вперед и остановилась у стола, за которым расположились мужчины.
— Простите, что заставила вас волноваться, — с небольшой дрожью в голосе произнесла женщина. — Не думала, что наш разговор на столько затянется.
— И как все прошло? — с азартом спросил мистер Сарджент, подавшись вперед. — Узнали что-нибудь интересное?
— Простите, мы вынуждены были рассказать обо всем вашему нанимателю, — покаялся доктор. — Он буквально выпытал у нас эту информацию.
— Ничего. В этом не было секрета. А что касается вашего вопроса, мистер Сарджент, — и да, и нет.
— Это как же? — поинтересовался доктор Шеппард.
Юджиния выдохнула. Ноги начинали гудеть от усталости, а голова болеть. Она отодвинула стул и села. Стоявшие мужчины последовали ее примеру.
— Жаннет подтвердила слова мисс Бауэрс, — отстранено начала рассказ миссис Смит. — Ее отцом действительно был Артур Пит. Вот только рассказать о нем ничего вразумительного не смогла. Тот бросил их, когда она была ребенком, а мать из-за обиды ничего не рассказывала об отце. С Агатой она тоже многие годы не общалась.
— То есть это тупик? — удивился викарий.
— Не совсем. Да, они не общались, но недавно от Агаты пришло письмо, в котором она сообщала, что ей грозит опасность из-за информации, которой она владеет. К сожалению, что это за информация, она не уточнила. Зато указала, где Жаннет сможет ее найти в случае кончины тетушки, — преднамеренно закончила миссис Смит, чтобы проследить за реакцией собеседников.
За столом повисло молчание. Мужчины переглянулись. Первым не выдержал доктор:
— Прошу, не молчите! — с надрывом протянул он, заерзая на стуле. — Миссис Хук узнала, что прятала от нее тетка?
Юджиния покачала головой.
— Нет. Еще не успела. Письмо пришло с запозданием: Жаннет получила его только сегодня. Наверное, не стоит томить вас еще больше. В общем, в письме Агата говорит, что спрятала еще один конверт здесь, в Чертополохе, за картиной над камином.
— Не может быть! — доктор Шеппард встретил услышанное с восторгом ребенка.
— Ух ты, — произнес на выдохе мистер Сарджент и откинулся на стуле, подняв голову к потолку. — Интересно.
Задумался и викарий Нортон.
— И что она намерена с ним делать? — спросил он, нахмурившись.
— Хороший вопрос, преподобный, — отреагировал доктор.
— Нет никакой гарантии, что письмо все еще там, — ответил мистер Сарджент, а когда доктор и викарий вопросительно посмотрели на него, добавил: — По мнению инспектора, кто-то проник в комнату усопшей в ночь ее смерти.
— В самом деле? — Джеймс, словно, не поверив мистеру Сардженту, вопросительно посмотрел на Юджинию. Та кивнула головой.
— В любом случае, — заметила она, скрестив руки на столе, — я рекомендовала Жаннет рассказать обо всем инспектору. Думаю, уже завтра он прибудет сюда, чтобы обыскать Чертополох.
— Если у инспектора будет на то время, — с кривой ухмылкой произнес писатель.
— Почему вы думаете, что его не будет? — спросила Юджиния.
— Вы же не знаете! — первым на помощь с ответом пришел доктор Шеппард. — Буквально перед вашим приходом сюда явился инспектор Чаттерер с констеблями и арестовал Эндрю Оукса.
Миссис Смит глухо ахнула, прикрыв рот рукой.
— Его в чем-то обвиняют?
Доктор пожал плечами:
— Вроде как нет.
— Мы этого не знаем, — заметил викарий.
— Надеюсь, все же произошла какая-то путаница, — опустив глаза, произнесла Юджиния. — Не хочется верить, что Эндрю может быть как-то причастен к этому делу. Правда, мистер Сарджент?
От заданного ему вопроса писатель вздрогнул и настороженно посмотрел на своего секретаря.
— Безусловно, — нервно ответил он и встряхнул головой. — Конечно, я не настолько хорошо знаю мистера Оукса, но, надеюсь, он не один из тех, кто прячет буйный нрав под личиной тихони.
— Значит, сейчас гостиница осталась без присмотра? — миссис Смит пугливо окинула взглядом собеседников. — Дороти так и не вернулась?
Доктор задумался:
— А ведь так и есть. Чисто теоретически, прознай убийца о том, что Агата сокрыла улики в своей комнате, сегодняшняя ночь лучшее время для кражи.
Юджиния снова ахнула. Демонстративно громко и укоризненно.
— Джеймс, о вашей тяге к драматизму стоит слагать легенды, — миролюбиво заметил мистер Сарджент.
— Простите, миссис Смит, — стыдливо ответил доктор, — у меня и в мыслях не было пугать вас.
— Я слышал, что Мегги осталась за старшую, — произнес викарий, наклонившись к Юджинии. — Ей даже позволено переночевать в личных комнатах семьи.
— Спасибо, — ответила та, улыбнувшись. — Теперь мне будет гораздо спокойнее.
Преподобный Нортон внимательно посмотрел на нее.
— С вами все хорошо? — вкрадчиво поинтересовался викарий.
— Да. Вполне.
— Вы дрожите.
Юджиния сглотнула.
— Ну, может немного. На утесе было ветрено.
— Хотите, попросим Мегги заварить вам чай? — предложил доктор.
— Спасибо. Было бы неплохо.
Быстрее всех среагировал мистер Сарджент.
— Одну минуту, — произнес он, вскочив из-за стола. — Я сейчас распоряжусь! — Писатель бросился из паба в сторону холла гостиницы.
Вернулся он через несколько минут вместе с Маргарет, которая выглядела изнуренной, однако без лишних вопросов отправилась заваривать чай. Должно быть, последние сутки дались ей особенно нелегко. Юджиния живо представила, сколько интервью успела раздать эта девушка за день. А сколько еще раздаст… Это лишь вопрос времени, когда холл гостиницы заполнится местными сплетницами под предводительством мисс Бауэрс.
В пабе они пробыли еще около часа, поболтали о каких-то пустяках и потом разошлись. Юджиния поднялась в комнату, сбросила пальто и, не раздеваясь, навзничь упала на кровать, с наслаждением закрыв глаза.
Ночью вновь разыгралась утихшая за день буря. Завывающий ветер нервно бил каплями дождя по окну и стучал рамами, в желании ворваться внутрь комнаты, погрузившейся в немую темноту. Мощная деревянная дверь отворилась легко и без скрипа. Появление незваного гостя не заметили даже половицы до того предательски скрипнувшие пару раз. Вторженец притворил за собой дверь и уверенно направился вглубь комнаты, если такое понятие вообще было применимо к этой крохотной каморке. Увлеченный своей целью, он не придал значение слегка задернутым шторам и тому, кто скрывался в их тени. Зато тот, а вернее та, не сводила с гостя глаз, сдерживая горечь от постигшего ее разочарования. Мужчина тем временем достиг своей цели, камина, и потянулся к картине над ним.
— Мне очень жаль, — с дрожью произнесла Юджиния, — но письма там нет. Я солгала. — Женщина зажгла стоящий у кровати светильник и озарила комнату тусклым светом. — Совсем как вы, мистер Сарджент.
Писатель не проронил ни слова. Он так и застыл с протянутыми руками и раскрытым от удивления ртом. С его дождевика на пол стекали струйки воды. Юджиния же старалась держаться уверенно, но услышь кто бухающее в ее груди сердце, понял, что получалось у нее не очень.
— Миссис Смит… — писателю потребовалось усердие, чтобы выдавить эти слова из себя. Он опустил руки. — Я… Кхм, — он нервно усмехнулся, а лицо залилось краской. — Вы все не так поняли…
Глаза писателя забегали по комнате, а руки стали судорожно перебирать пальцами. Виктор Сарджент был похож на ребенка, готового расплакаться от того, что его поймали с поличным.
— В самом деле?
— Да! — выпалил мужчина, подавшись вперед. Юджиния машинально вздрогнула, отступила назад и почувствовала, как уперлась спиной в стену. Чертополох был меньше Остролиста, поэтому, выбрав себе укрытие в дальнем углу, миссис Смит вынуждено пожертвовала возможностью к побегу.
— Простите, — заметив страх и смятение на лице секретаря, писатель сделал шаг назад. — Поверьте, я не желаю вам зла.
— Очень на это надеюсь, — произнес появившийся в дверях инспектор Чаттерер до того прятавшийся в Остролисте. За его спиной Юджиния увидела констебля Пруфа. — Вам не стоит усугублять свое положение. И не пытайтесь совершить глупость вроде побега. Мои люди ждут внизу.
С его появлением мистер Сарджент окончательно сник. Попятившись назад, он нащупал кресло, сел в него, склонил голову и закрыл лицо руками, издав сдавленный стон. Юджиния с болью посмотрела на нанимателя. Чтобы этот человек не совершил, она не могла отделаться от жалости к нему. В отличии от инспектора. Тот выглядел все таким же строгим и отстраненным.
— Вы здорово упростите нам дело, если сами во всем признаетесь, — строго заявил мужчина и прошел вглубь комнаты.
Писатель на его слова не среагировал. Он продолжал стонать, не поднимая головы.
— Ваша пауза затянулась, — властно гаркнул инспектор Чаттерер. — Говорите же!
— Инспектор, — вмешалась Юджиния, сама вздрогнувшая от приказа полисмена, — прошу, будьте с ним помягче.
— Нет, миссис Смит, — наконец ответил писатель. Шмыгнув носом, он поднял голову с взъерошенными волосами и уставился перед собой. — Спасибо за беспокойство, но не стоит за меня заступаться. Я виновен. Действительно виновен. Это я убил ее. Случайно… В беспамятстве… — Мистер Сарджент поднял руки перед собой. — Но это были мои руки. Это был я.
— Вы признаете, что убили Агату Пит? — спросил инспектор.
— Что? — писатель оторвал взгляд от своих рук и растеряно посмотрел на него. — Нет.
Инспектор вопросительно посмотрел на Юджинию.
— Думаю, Агату отравила леди Хельга, а вот к ее смерти… Боже… причастен мой наниматель, — предположила женщина. Слова, которые она не осмеливалась произнести, вдруг дались так легко. Должно быть, присутствие инспектора расслабило ее. — Верно?
Писатель утвердительно кивнул головой, при этом стыдливо пряча свои глаза от собственного секретаря.
— Позвольте узнать, как вы догадались об этом? — робко произнес он.
— Действительно, — согласился с ним инспектор.
Юджиния осторожно стала подходить ближе. В окно снова протестно забился ветер. Похоже, он был единственный, кто не хотел услышать правду.
— Вы сами однажды сказали мне: чтобы написать хорошую книгу не обязательно иметь богатый опыт. Тогда я не придала этим словам большого значения. Сочла их не более, чем хорошим тоном, высокопарным выражением поддержки, — миссис Смит закусила губу. — Но ведь это было нечто большее? Личный опыт, которым вы имели неосторожность поделиться. — Женщина остановилась в шаге от нанимателя. Набрав побольше воздуха в легкие, она дала себе время набраться смелости, чтобы задать последний вопрос. — Вы ведь не были на войне, не так ли?
Виктор Сарджент вздрогнул, уставился в пол и еле заметно кивнул. Инспектор присвистнул:
— Вот те раз… Но как же его книга?
— Написана по чужим воспоминаниям, — с грустью ответила Юджиния.
— Столичная пресса будет в восторге, — протянул инспектор. — Однако, я все еще не очень понимаю, какое отношение к этому делу имеет Агата Пит?
Миссис Смит задумалась. Интуитивно то она понимала, но как объяснить это инспектору?
— Она была непосредственной участницей тех событий. Во-первых, потому что работала в Литтл-Пине экономкой. А во-вторых, именно ее брат заменил мистера Сарджента на фронте.
— Артур Пит?
Юджиния кивнула.
— Артур… — тихо протянул Виктор, уткнувшись в пол. — Артур был патриотом. Он хотел служить, но здоровье не позволяло. Я же напротив, считал и продолжаю считать войну делом глупцов. Насилие неприемлемо в мире, где существует литература. Первое время мне удавалось избегать боевых действий. Во многом благодаря леди Хельги. Мы познакомились за год до начала войны на скачках, в Аскоте, и быстро прониклись друг другом. Она сразу же разглядела во мне талант к писательству и взяла на себя обязательство раскрыть его миру. Первые мои работы, правда, растоптали критики. Я был на грани отчаянья, хотел все бросить, графине приходилось заставлять меня писать, — мистер Сарджент грустно усмехнулся. — Она верила, что впереди меня ждет успех, но… началась война. Все изменилось зимой тысяча девятьсот шестнадцатого. Из-за нового закона я попадал под обязательный призыв, и отделаться альтернативной службой уже не мог. Тогда-то все и произошло.
— Кто это придумал? — спросила Юджиния, присев на край кровати.
Наниматель поджал плечами, не поднимая глаз.
— Графиня. А может и сама Агата. В это трудно поверить, но они были очень близки, и леди Хельга часто находилась под ее влиянием. Агата в то время была весьма энергичной особой. И очень компетентной. Мне кажется, она мечтала о большем, чем просто служить экономкой в приличном доме, — он снова усмехнулся. — Кажется, у них это семейное. В общем, однажды в минуту отчаянья ко мне пришла графиня и сказала, что нашла решение.
— Которым стал Артур, — произнесла Юджиния, вздохнув.
— Он хотел стать героем, и мы всего лишь предоставили ему такой шанс.
— Но у него же была семья! Жаннет была совсем крошкой! Как мог он так запросто оставить их?
Писатель поднял голову и протер глаза:
— Так отчасти из-за них он и пошел на это. Они жили стесненно, а графиня посулила щедрую оплату. Ему или семье, в случае его смерти. Агата тоже получила свою долю за молчание. Все остались довольны. Ударив по рукам, каждый из нас пошел своей дорогой. Артур под моим именем на фронт, Агата в Лондон, а я с графиней уехал на север, где мы пробыли до конца войны.
— Это правда? — спросил инспектор у Юджинии.
Женщина кротко кивнула.
— Жаннет рассказала мне, что ее отец однажды просто ушел из дома, не объяснившись с женой. Они жили очень бедно, поэтому восприняли это как предательство. Однако вскоре все изменилось. Ее мать объяснила это наследством, которое досталось им от дальнего родственника.
Инспектор хмыкнул. На короткий миг в комнате воцарилось молчание.
— Вы встречались с Артуром? — осмелилась задать вопрос миссис Смит.
— Однажды. В год, когда он вернулся в деревню. Честно говоря, я был удивлен. Не думал, что он доживет до конца войны. И, как мне кажется, он думал о том же.
— Вы не боялись, что она расскажет всем о сделке?
Виктор задумался, а потом криво улыбнулся:
— Сделка была последним, что меня тогда волновало, — писатель вздохнул. — Вы не представляете, какое я испытал вдохновение, когда узнал, что война закончена. Это чувство сравнимо с полетом и погружением на глубину одновременно. Меня разрывало от идей! Я полностью посвятил себя творчеству и мало реагировал на происходящее вокруг.
— Как думаете, — обратился вдруг инспектор к Юджинии, — смерть мистера Пита могла иметь те же причины, что и у его сестры?
Миссис Смит хотела опротестовать эту идею, но лишь открыла рот на полуслове. Зато ответил наниматель:
— Нет! — с уверенностью заявил он, ударив руками по подлокотникам. — Артур умер своей смертью! Война сильно подкосило и без того его слабое здоровье.
— Или это могла сделать графиня Пинборо, — не унимался инспектор. — В страхе, что ее обман вскроется? Очевидно, что именно это послужило причиной убийства Агаты Пит.
Мистер Сарджент вновь обмяк. Юджиния снова с тоской посмотрела на своего нанимателя. Теперь уже бывшего. За всем этим расследованием она как-то позабыла о себе. Что теперь будет с ней?
— Мы, кстати, слишком глубоко погрузились в прошлое, — слова инспектора вернули ее к реальности. Обращался он к ней. — Если позволите, мне хотелось бы узнать, что еще вам удалось выяснить об этом деле.
— Конечно, — ответила миссис Смит, нахмурившись. Ей потребовалось время, чтобы вспомнить, на чем она остановилась. — Я уже рассказывала о подслушанном разговоре. Очевидно, Агата раскаивалась в содеянном и хотела покаяться. Предположу, что слабым здоровьем отличался не только Артур. Возможно, поэтому она заговорила об этом спустя столько лет. Захотела облегчить душу перед смертью? Не знаю. Как бы там ни было, Агата вернулась в Литтл-Пин-Гроув и первым делом связалась с графиней, потому что чувствовала себя обязанной рассказать той о своем намерении. Правда о писателе, чья слава покоится на его военном прошлом, грозилась всплыть кверху брюхом. Я была знакома с хозяйкой Литтл-Пина не долго, но с уверенностью могу заявить, что подобная перспектива ей не понравилась. Она слишком дорожила мистером Сарджентом, — тихо произнесла миссис Смит и снова посмотрела на нанимателя, отведшего глаза. — Не берусь судить, что двигало графиней, когда она пригласила Агату в поместье. Желала ли она бывшей экономке смерти уже тогда, когда разговаривала с ней по телефону, или надеялась переубедить ее… Теперь уже неважно. Агата пришла. Я видела мокрые следы, которые вели на второй этаж. А еще раньше, когда мы сидели за столом в столовой, Жаннет показалось, что она увидела чей-то силуэт за окном, а потом сослалась на богатое воображение. Напомню, что в тот вечер лил дождь. Почти сразу после этого леди Хельге стало плохо, и она удалилась в свои покои. Вместе с мистером Сарджентом. Думаю, там и произошел разговор, в котором Агата подтвердила свое намерение рассказать правду о событиях далекого прошлого.
Писатель тяжело выдохнул.
— Она хотела рассказать Жаннет правду об отце, — согласился он. — Считала, что она должна запомнить его героем, а не негодяем, бросившим семью.
— Тогда графиня предложила ей чашку чая, — продолжила Юджиния. — Скорее всего, травяного, чтобы унять нервы. Это полностью мое предположение. Потому что я не знаю, куда еще можно вылить целый пузырек настойки наперстянки, чтобы не вызвать подозрения. Об этом я узнала от кухарки, Бамблби. Она в моем присутствии попросила приготовить для хозяйки новое лекарство, потому что та умудрилась нечаянного разлить старое. Хотя, лично встретившись с доктором Шеппардом, леди Хельга ни словом об этом не обмолвилась. Тут стоить вспомнить предположение о проблемах со здоровьем у Агаты. В малых дозах наперстянка универсальное лекарство от многих недугов, но при передозировке и слабом здоровье — сильнодействующий яд. Отравленная, женщина направилась к своей племяннице, но почувствовав себя плохо, направилась туда, где надеялась получить последнее прощение — к могиле брата.
Инспектор хмыкнул.
— Звучит складно. Может быть, вы еще знаете, кто и зачем проник в эту самую комнату?
— Конечно, знаю. Это был Эндрю Оукс. Как он, кстати? Несильно напуган?
— Общаться с правоохранительной системой ему не в первой, — с некоторым пренебрежением ответил инспектор. — Сносно. Обвинения то ему никто не предъявлял.
— Спасибо, что прислушались ко мне.
Инспектор коротко кивнул и сухо произнес:
— Не понимаю только, зачем вам понадобилось выдворять его на ночь из гостиницы.
— Чтобы поймать настоящего пре… — Юджиния посмотрела на поникшего писателя и осеклась. — Я не была до конца уверена, кто стоит за ним, вот и решила на время вывести из игры. Для чистоты эксперимента. Кроме того, Эндрю очень старается жить простой и честной жизнью, не хотелось бы лишний раз подставлять его перед Мариной.
— Честной?! — неожиданно возмутился писатель. — Он игрок!
— Да, — согласилась Юджиния. — Как, впрочем, и вы. Ведь именно так вы и сошлись с ним. А, когда он задолжал вам крупную сумму денег, попросили принести личные вещи мисс Пит.
— У вас есть какие-то доказательства этому? — поинтересовался инспектор.
— Да, — женщина привстала и достала из кармана пиджака клочок бумаги, найденный в камине поместья. — Как-то вечером я видела, как Эндрю передает моему нанимателю какие-то бумаги, а на следующий день нашла этот клочок в камине кабинета в Литтл-Пине. Посмотрите, он заляпан чернилами.
Писатель и инспектор вытянули свои шеи, чтобы разглядеть клочок бумаги.
— И что это дает? — Инспектор слегка приподнял бровь.
— Когда нашли Агату, пальцы ее рук были испачканы чернилами.
— Хм, — протянул инспектор выпрямляясь.
— Что передал вам Эндрю? — обратилась Юджиния к мистеру Сардженту и опустила руку.
— Ничего особенного, — ответил тот. — Несколько неразборчиво исписанных листков, несколько брошюр, библию, возможно, что-то еще… Я не помню. Документы смотрела графиня…
— Ну, хорошо, — инспектор Чаттерер стал мерить комнату ногами. — Со смертью Агаты Пит мы разобрались. А что насчет графини Оверкаст? Зачем нужно было убивать ее?
— Я… Это вышло случайно. Я не планировал и не хотел этого. Но графиня… Она слышала, о чем вы говорили… о ваших подозрениях, — писатель растеряно посмотрел на Юджинию. Та громко выдохнула. — Не считайте меня негодяем, миссис Смит, — мистер Сарджент грустно усмехнулся. — Слава никогда не была для меня целью. Я творец, а не безжалостный убийца. Мне всегда хотелось дарить людям эмоции, зарождать в них новые чувства, заставлять их думать. Но я так же и трус. Большой трус. Мне не хватило храбрости защитить Агату. Смалодушничал и пожалел об этом. Поступить так с вами я не мог. Графиня посчитала вас угрозой, стала придумать безумные способы, как заставить вас замолчать. Навсегда, — наниматель сделал паузу, и Юджиния почувствовала, как мурашки пробежали по коже. — Решение… Я не знаю, как оно пришло мне в голову. Мы были в ее покоях, когда я предложил пройти в кабинет, выпить вина в знак примирения. Меня обуревали сомнения, но на лестнице графиня вновь заговорила о вас, и я понял, что другого выхода нет.
— И вы столкнули ее, — закончил за него инспектор. Мужчина поправил рукава пальто и заложил руки за спину. — Теперь мне все понятно. Что ж, на основании услышанного, боюсь, я вынужден вас арестовать.
Мистер Сарджент принял смиренный вид.
— Понимаю, — спокойно ответил он, встал на ноги и протянул инспектору руки. Тот скептически посмотрел на писателя.
— Думаю, наручники будут излишни. Считайте это моей благодарностью за чистосердечное признание. Констебль! — Позвал Чаттерер и в дверях показался констебль Пруф. — Уводите.
Сердце Юджинии билось в смятении. Голова полнилась вопросами. Правильно ли она поступила? Что теперь будет с ней? Неужели все закончится вот так?
— Подождите! — воскликнула она, вскочив на ноги, когда мистер Сарджент уже был в дверях. Все мужчины обернулись и посмотрели на нее, отчего у женщины перехватило дыхание. — Инспектор, позвольте мне переговорить с мистером Сарджентом. Наедине.
Чаттерер вскинул бровь. На размышления ему хватило секунды.
— Хорошо. Но у вас будет не больше пяти минут. И мы не будем закрывать дверь.
— Спасибо, — поблагодарила Юджиния, и полисмены вышли из комнаты.
Миссис Смит неровной походкой прошла вперед. Писатель с детским любопытством смотрел на своего секретаря.
— Что теперь с вами будет? — выдохнув, спросила миссис Смит. — Вас повесят?
Писатель пожал плечами.
— Возможно.
— Вы не боитесь?
— Боюсь. Очень.
— Простите…
Мистер Сарджент грустно улыбнулся.
— Выше нос, дорогая. Моя история еще не дописана. Кто знает, вдруг меня ждет счастливый финал?
— Могла ли я поступить иначе?
— Сомневаюсь. Честность — одно из главных богатств, которыми вы обладаете.
— Мне очень жаль.
Мужчина усмехнулся:
— Охотно верю. Но, послушайте, не корите себя, — мистер Сарджент взял ее руки в свои. Юджиния, которая успела замерзнуть в неотапливаемой комнате, удивилась теплоте рук нанимателя. — Вы совершили правильный поступок. Я вам даже благодарен. Впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему свободным. Как бы иронично это не прозвучало.
Миссис Смит нервно усмехнулась.
— Боже! Вы убили графиню!
Тыльной стороной руки она вытерла проступающие слезы.
— Да.
— Из-за меня!
— Мне хотелось защитить вас с первого дня нашего знакомства. Странное дело, я всегда чувствовал вину за свой обман перед теми, кто реально пережил ужас войны, — сказал писатель и раскинул руки. — Позволите обнять вас на прощанье?
Юджиния, сдерживающая слезы, коротко кивнула головой и крепко обняла бывшего нанимателя.
— Берегите себя, миссис Смит, — тихо произнес писатель. — Боюсь, то от чего вы бежали все это время, почти нагнало вас.