От идеи Агата с рестораном русской кухни веет жизнью. Честно говоря, я даже не задумывался о том, что все может быть так просто. У нас отличное месторасположение и город с кучей туристов. Да, таких ресторанов пруд пруди по Питеру, но у нас большой плюс — прекрасный шеф, который умопомрачительно готовит. Все блюда, которые я попробовал из нового меню Агаты, на первый взгляд, просты и обыденны, но на вкус просто шедевральны.
Я стою напротив Ильи, в его кабинете — да, теперь мы часто обсуждаем все деловые вопросы именно здесь, потому что ко мне он идти категорически не хочет. Меня это не парит — чем бы дитя не тешилось… Я в любой момент могу это прекратить, когда захочу, а сейчас пускай наиграется в босса вдоволь.
— Ты, конечно же, поддержишь ее идею, — язвительно произносит Илья, стоя у бара и наливая себе виски.
— А ты, конечно же, будешь возражать изо всех сил, — в тон ему отвечаю я. Сижу на самом дальнем кресле от его стола, прямо у самой двери. Это место стало для меня уже привычным. Не хочу подходить ближе.
— Русская кухня, — хмыкает Илья. — Это же банальщина!
Он наливает стакан до краев, ставит графин на стол и закрывает его пробкой. Потом неспешно берет напиток в руку и идет к дивану.
— У тебя есть идеи лучше? — спрашиваю я.
— Да полно, — произносит он, садясь на диван и одновременно отхлебывая из стакана.
— Ну тогда поделись, — усмехаюсь я.
— Вот только не надо этого снисходительного тона, — ощетинивается он. — У нас ресторан! Здесь может быть что угодно. Паназиатская, итальянская, греческая, да даже американская…
— Ой нет, — болезненно реагирую я. — Только не американская.
— Да без разницы, — машет рукой Илья. — Чешская, немецкая, китайская, в конце концов. Масса всего!
— Это уже тоже банальщина, — резонно замечаю я. — Все это есть в Питере и пользуется популярностью.
— Да есть, но не в таком количестве, как русская.
— Ты забываешь одну важную деталь, друг моя, — произношу я. От этих слов меня как будто передергивает внутри. Уже похоже, что и не друг вовсе. Вижу, как Илья напрягается, видимо тоже так считает. — Французский ресторан мы за достаточно небольшие вложения денег быстро превратим в русский. А вот все остальное, потребует значительно больших вливаний. Они есть у тебя?
— У меня их нет, — цыкает Илья. Он вновь делает глоток виски, кряхтит и вытирает языком губы. — И как я уже сказал, инвестора нам не найти. Никто в здравом уме, не придет в НАШ ресторан и не профинансирует его ребрендинг, — эти его постоянные акценты на слове «наш», меня раздражают. Как будто он пытается убедить не только меня, но и себя, в том что он владелец. — Так что нужно отбросить утопическую идею. И продолжать восстанавливать руины имеющимися средствами.
— В этом ты прав. Инвестора не найти, — загадочно произношу я. — Но найти деньги ты можешь. По крайней мере, половину точно. А о своей половине я позабочусь сам. А ты, как бизнесмен, думаю способен решить эту нетривиальную задачу.
Говорю уверенно, потому что уже прикинул стоимость вложений. И такие деньги у меня есть, в отличии от «партнера». Его должны задеть мои слова. Признаться в собственной несостоятельности он не может — слишком упертый и тщеславный.
— Я могу, конечно, — глядит в одну точку Илья. — Но что, если мне эта идея попросту не нравится? Я не вижу в ней перспектив.
— Предложи другую
— Я уже предложил.
— Предложи ту, которая понравится мне. И, — я делаю паузу. — Ту которую я профинансирую.
Илья задумывается на мгновение. Морщит лоб, как будто прокручивает все возможные варианты развития события. А их тут нет. Ни единого. Он прекрасно должен понимать, что без моей половины денег ему никуда.
— Я так понимаю, малой кровью мы не обойдемся, — глухо произносит он и снова делает глоток.
— Какой кровью? Поднимать со дна затонувший корабль? Мы больше потеряем чем приобретем.
— Идея с благотворительностью сработала.
— Чтобы продержаться на плаву какое-то время, — резонно замечаю я. — И идея, кстати, была Агаты, — Илья морщится на этих словах. — Что? Тебе не нравится? Ты и такого не предложил. А благодаря Агате мы сейчас можем позволить себе эту конскую аренду и зарплаты персоналу. В минус уходим не так сильно, как раньше. Так что, тебе бы ей спасибо сказать, а не морщиться.
— Ох, давай ты не будешь указывать, что мне делать, — снова морщится Илья. — Я насытился по горло твоими указаниями, еще когда был управляющим.
Ты им и остался, хочется сказать мне. Ни грамма предпринимательской фантазии. Только топорное управление имеющимися средствами.
— Будь по-твоему, — я встаю и поправляю пиджак. — Жду идей до пятницы. Если их не будет, можешь начинать искать деньги на ребрендинг. Я дам задачу своим маркетологам, они просчитают необходимые вложения.
С этими словами я выхожу и выдыхаю. До чего сложно стало с ним разговаривать. Статус портит человека. По себе знаю. Хорошо, что я встретил Агату, которая буквально отрезвила меня.
Я захожу на шефскую кухню, где за столом сидит Агата и что-то пишет в блокнот.
— Поговорили? — не отрываясь от дела, спрашивает девушка.
— Откуда ты знаешь, что это я зашел? — удивляюсь я.
— По шагам. У тебя каблук цокает и шаг широкий. Так никто не ходит здесь.
— Ну ты и…
Договорить я не успеваю. Меня прерывает звонок. Я достаю телефон.
Черт!
— Да, пап, — отвечаю я на звонок. На этих словах Агата перестает писать и поднимает голову.
— Здравствуй, сын. Мать сегодня готовит гуся. Что-то на нее снизошло. Хочет, чтобы и ты приехал вечером. Бери там свою девушку и мы ждем вас.
— Нет! — восклицает Агата. — Сегодня у меня много работы. Я и так весь день провела за приготовлением нового меню.
Она сопротивляется. Естественно, это стресс для нее. Да и для меня он не меньший. Еще неизвестно для кого больше. Но выхода у нас нет. Раз отец позвал к себе на ужин, а мать готовит гуся, нам нужно ехать. В нашей семье пропускать маминого гуся не принято. Какими бы важными делами ты не занимался.
Агата меряет шагами шефскую кухню, по-моему уже третий раз или четвертый. Я стою в стороне и умиляюсь.
— Андрей со всем справится, не переживай, — говорю я.
— Нельзя все время валить на Андрея. Я в конце концов здесь шеф, — всплескивает руками Агата и осуждающе смотрит на меня. — То на больничном, то ты на свидания меня крадешь… У нас тут вообще черти что происходит.
— Мы же не в рабочее время туда идем, — резонно говорю я. — Вечером мы вольны делать все, что угодно. Ну, а сегодняшний придется провести вот так.
— Я не одета для вечернего ужина.
— Мы заедем домой и переоденемся. Не переживай. Примешь душ, накрутишь прическу, если захочешь. И будешь блистать. Как, впрочем, и всегда.
— Я элементарно устала. Я буду казаться тухлой рыбой на этом празднике жизни.
Агата снова начинает ходить из угла в угол, громогласно восклицая.
— Ну тебя же никто не заставляет, там мешки таскать. Будешь сидеть, кушать вкусную еду и поддерживать беседу. В принципе, все тоже самое, чем бы ты занималась дома.
— Почему нельзя это сделать на выходных, а? — жалобно смотрит на меня девушка. — К выходным мы бы закончили все дела на работе и подготовились.
— О-о-о, маминого гуся нельзя пропускать. Раз она его готовит, значит, тому есть причина.
Я стараюсь выглядеть спокойным, чтобы она так не нервничала, но у самого внутри буквально все клокочет. Мягко говоря, не очень я люблю эти посиделки с отцом.
— Так значит еще и повод какой-то есть.
Я в два шага ловлю Агату и заключаю в свои объятия.
— Послушай, — мягко говорю я. — Мне все это нравится не больше чем тебе. Но так получилось, что выхода у нас нет. Придется потерпеть. Если ты не хочешь, можешь не ехать. Но с тобой я буду чувствовать себя там гораздо лучше. Тем более отец сделал акцент на твоем приезде. Значит они ждут.
— Чтобы оценить новую девушку своего сына, — закатывает глаза Агата.
— Я понимаю, ты думаешь, что там придется показывать что-то сверхъестественное. Думаешь, что от тебя там много ждут? Но поверь, мои родители хоть и специфические, но добрые. Ну может только отец иногда бывает груб. Поэтому тебе не надо строить из себя невесть кого. Будь собой — этого будет достаточно. Потому что ты прекрасна, — говорю я и мягко целую ее в губы.
Вечером Олег подвозит меня к парадной Агаты. Пришлось разъехаться по домам, чтобы надеть свежую одежду и принять душ. Когда же мы уже съедемся, блин? Все эти разъезды — жутко неудобны. Надо бы настоять на этом.
Агата выходит из парадной в темно-синем шелковом топе, так подходящем цветом к оттенку ее глаз, юбке карандаш чуть выше колен. И я не могу оторвать от нее глаз.
— Я сам, — бросаю я Олегу и выскакиваю из Майбаха, ровно также, как это было пару месяцев назад, когда мы ездили на конкурс юных шефов, где первый раз поцеловались.
Агата смущенно берет меня за протянутую руку и с моей помощью садится в автомобиль.
По дороге мы молчим. Я жутко нервничаю и потею так, что тонны дезодоранта, вылитого на себя перед выходом, не помогают. Агата это замечает и берет меня за руку.
— А ты-то что нервничаешь? — вкрадчиво спрашивает она.
— У нас с отцом натянутые отношения, — говорю я, глядя в окно.
— Почему? Расскажешь? — аккуратно спрашивает девушка.
— Я не оправдал его ожиданий. Он хотел для меня другого будущего. Хотел, чтобы я стал юристом. Так он думал, что я состоюсь как человек и попутно буду заниматься еще и его вопросами. Сама понимаешь — юрист в семье бизнесмена человек полезный.
— А ты вместо этого подался в ресторанный бизнес.
— Да, — киваю я. — Он его и за бизнес-то не считает. Для него это слишком мелко.
— Но тем не менее у тебя получилось.
— Наверно, — поджимаю губы я.
Мы подъезжаем к дому родителей ровно в назначенное время — опаздывать нельзя. Огромный коттедж в элитном поселке за трехметровым каменным забором. Агата смотрит на него восхищенно, а я с сожалением.
Ворота плавно открываются, и мы въезжаем на участок.
— Маркуша, — всплескивает руками мама, выбегая к нам из дома.
Она цокает каблуками по брусчатке и выглядит как и всегда довольно эффектно. Густые длинные блондинистые волосы спускаются ниже плеч. Острое лицо с тонким слегка курносым носом, выразительные губы и большие зеленые глаза. Как всегда, в элегантном строгом платье, на этот раз синем, и коротким голубым маникюром. Они одеты в тон с Агатой, значит, точно подружатся.
Да, мама даже когда готовит всегда при параде.
— Как я рада тебя видеть, — она бросается мне на шею и расцеловывает в обе щеки.
— И я тебя, — улыбаюсь я ей. В отличии от отца, проблем с ней у меня никогда не было. — Мама познакомься — это Агата, — представляю ей, только что появившуюся из машины девушку. — Агата — это Дина Натановна.
— Рада познакомиться, — смущенно улыбается Агата, протягивая руку.
— И я, дорогуша, и я, — сверкает ослепительно белой улыбкой мама, пожимая руку. — Ты такая красивая! Марк, из какого банка ты украл этот бриллиант? — смеется мама. — Ой, не смущайся, я всегда говорю правду и то, что думаю, — машет она рукой на Агату.
— Спасибо, мне очень приятно, — улыбается девушка в ответ самой обворожительной улыбкой.
— Так, пойдемте в дом. Гусь скоро будет готов. Марк, не маринуй Олега в машине. Пускай зайдет и нормально поест на кухне. Заодно и отдохнет от твоих постоянных нравоучений.
— Мама! — восклицаю я. — Я уже давно таким не страдаю.
— Знаю-знаю я тебя.
Я машу Олегу, чтобы он не сидел в машине, и мы идем в дом.
Перешагнув порог, я тут же чувствую, что вернулся в детство. Да, когда я был маленьким мы так не жили, но запах был именно такой. Особенный, родной, так нигде не пахнет как здесь. А этот умопомрачительный аромат запеченного гуся. Он всегда у нас был только по праздникам.
— Не разувайтесь. Мы с отцом перестали это делать пока лето, — бросает нам мать, проходя дальше по коридору. — Я пойду проверю как там гусь, а вы пока расположитесь в гостиной. Там вас ждет отец.
— Может я вам помогу? — спрашивает Агата.
— Спасибо, деточка, я только загляну в духовку.
Только заглянет она как же. Знаю я ее. Там наверняка все ломится от еды.
Но спорить с маман бесполезно. На пороге в гостиную я замираю. Агата утыкается мне в спину. Встречи с отцом всегда похожи на заседание суда, где постоянно мне задают каверзные вопросы и тут же выносят приговор за ответы, а роль судьи и прокурора играет лишь один человек. Я знаю что меня ждет, и не хочу заходить. Надежд на то, что произойдет что-то другое у меня нет. Я беру за руку Агату, крепко сжимаю и делаю шаг вперед.