Я хожу из угла в угол в кабинете Марка и жду когда мужчины вернутся от бывшего управляющего, и, по всей видимости, уже бывшего совладельца «Есенина». После того грохота, донесшегося до нас из-за закрытой двери, Андрей помог мне обработать локоть, все время многозначительно поглядывая на меня. Но я делала вид, что не понимаю его задумчивых взглядов и су-шеф, перевязав мне рану марлевой повязкой, так ничего и не поняв, отправился на кухню. А я пришла в кабинет Михельсона и вот уже с полчаса кусаю губы в ожидании возвращения братьев.
Наконец, дверь распахивается и на пороге появляется Марк.
— Все в порядке? — кидаюсь я к нему.
— Да, — он шагает в кабинет, но на расстоянии вытянутой руки от меня замирает. — Иосиф вызвал своих и уже они займутся Ильей.
— Он все всем признался?
— Он нет, — хмыкает Марк. — А вот Лиза оказалась сговорчивее и выложила все. Даже уговаривать не пришлось.
— Зачем они его убили? — сжимаю я пальцами виски.
— Не повезло, — пожимает плечами Марк. — Они не хотели никого убивать, хотели лишь немного притравить. Да и конкретно сын Семенова оказался случайной жертвой.
— Не повезло, да, — тихо повторяю я. — Все из-за денег?
— Из-за них, — кивает мужчина. — Один захотел звезду, второй захотел бабла.
— Подожди, что? — поднимаю я взгляд на Марка. — Какую звезду?
— Идейным вдохновителем этой преступной парочки стал Боровиков.
Я удивленно хлопаю глаза, глядя на Михельсона, не веря своим ушам. Как же сильно нужно ненавидеть Марка, чтобы таким образом бороться за звезду Мишлен? И как же сильно нужно не верить в свои силы и свой ресторан.
— В голове не укладывается, — наконец, выдыхаю я.
— Люди иногда готовы на все ради достижения своих целей, — качает головой Марк.
Я не успеваю ответить, потому что дверь снова распахивается, и на пороге возникает Иосиф. Я все еще удивляюсь его такому сильному сходству с Марком. Если бы не густая борода Иосифа при беглом взгляде на мужчин их можно было бы перепутать.
— Все, — хлопает в ладоши Иосиф. — Ребята забрали обоих, думаю, что, немного пораскинув мозгами, твой “партнер” заговорит сам. Скорее всего, все свалит на любовницу, но с этим уже не нам разбираться.
— А Боровиков? — спрашиваю я.
— Ему мы вряд ли что-то предъявим, — мотает мужчина головой. — Он не просил никого убивать. Заказал небольшую диверсию в ресторане, а все остальное — самодеятельность этих двоих.
Я без сил сажусь на кресло, стоящее напротив стола Марка и смотрю в окно. Не верится, что это все не сюжет “Криминальной России”, а реальность наши последних нескольких недель. Иосиф обходит стол и садится в кресло Марка, с любопытством оглядывая интерьер кабинета.
— Уютно тут у тебя, — кивает он Марку, а затем поворачивается ко мне. — Ты зачем в шкаф к ней полезла?
— За уликами, — пожимаю я плечами.
— А если бы она тебя поймала? — задает резонный вопрос Иосиф.
— Ну не убили бы они меня, в самом деле.
Брат Марка многозначительно поднимает брови, и запоздалый страх холодком пробегает по моему позвоночнику.
— Иосиф, — встает за моей спиной Марк. — Что с Семеновым?
— Чтобы решить этот вопрос мне понадобится еще несколько дней. — морщится мужчина в ответ. — Думаю, слухи о твоем бывшем партнере до него уже дошли, но я бы на вашем месте еще пару дней не высовывался.
Я закусываю губу и думаю о маме, Олеге и всех тех, кто попал под беспощадный каток по имени “депутат Семенов”. Мне хочется кричать от несправедливости и бессильной злобы, но я лишь стискиваю зубы и поднимаюсь с кресла.
— Спасибо, — киваю я старшему Михельсону, а затем поворачиваюсь к Марку. — И тебе тоже.
Обойдя мужчину, я направляюсь к двери, не дожидаясь ответа, но он перехватывает меня и берет за руку.
— Подожди, нам надо поговорить.
— Нет, Марк, — мотаю я головой. — Все закончилось.
Я имею ввиду ситуацию с Семеновым, но одновременно с этим и наши отношения. Марк в порядке и это главное. Больше ему и его бизнесу ничего не угрожает, а значит, я могу спокойно уходить. Но Михельсон не торопится меня отпускать.
— Илья сказал ты уволились, — аккуратно спрашивает он.
— Да, — киваю я, глядя ему в глаза.
— Это нам тоже надо обсудить.
— Нам нечего обсуждать Марк. Ты принял решение, потом я приняла решения.
Я аккуратно высвобождаю запястье из его руки и поворачиваюсь к Иосифу.
— Приятно было познакомиться, — киваю я мужчине, который все также сидит за столом и с любопытством смотрит на нас. — Жаль, что при таких обстоятельствах. Еще раз спасибо за помощь.
Брат Марка ободряюще улыбается мне.
— Взаимно, Агата. Думаю, что мы с тобой еще не раз встретимся. В конце концов, мамин гусь…
Он не заканчивает предложение, и я, невольно, улыбаюсь ему в ответ. А затем разворачиваюсь и выхожу из кабине Марка, пытаясь подавить желание обернуться.
Тремя днями позже, я гуляю с Марсиком в парке у дома. С самого утра над Питером светит яркое солнце, скромно согревая всех тех, кто оказался на улицах города. Я приподнимаю солнечные очки, чтобы понять в какую сторону от меня унесся неугомонный пес и громко его зову. В ответ мне раздается звонкий лай и вот Марсик уже со всех ног бежит обратно. А позади пса медленно вышагивает высокий мужчина. Я прищуриваюсь и понимая, кто ко мне приближается, вздыхаю. Пристегнув поводок к ошейнику Марсика, я поднимаю голову и вопросительно смотрю в пронзительные зеленые глаза Марка.
Вчера был мой последний рабочий день в ресторане. Все эти дни Марк больше не предпринимал попыток поговорить со мной, и я думала, что между нами все решено, но вот он стоит передо мной, убрав руки в карман джинсов, и мое сердце предательски ускоряется.
— Привет, — глухо произносит он.
— Привет, — тихо отзываюсь я.
— Я приехал объясниться с тобой.
— В этом нет необходимости, — морщусь я. — Я все понимаю.
— Если понимаешь, тогда почему отталкиваешь меня? — делает ко мне шаг Марк, и я слышу в его голосе боль.
— Потому что ты принял это решение за нас обоих, — я провожу рукой по лицу. — Мне понятно твое желание защитить меня, но ты не имел права решать за меня с чем я могу справиться, а с чем нет.
— Тогда ты не понимаешь, — повышает он голос. — Я стоял в десяти шагах от Олега, когда взорвался этот чертов Майбах. Я просто не простил бы себя, если бы на его месте оказалась ты. Черт, Агата, — он обхватывает ладонями голову, — почти каждую ночь мне снилось как ты погибаешь. Взрывается Порш, тебя сбивает машина и еще сотня ужасных смертей, разбивающих мне сердце. Я не мог так рисковать. Не мог, понимаешь? Только не тобой, не твоими близкими! Я прекрасно знаю тебя, — он стискивает мое запястье, а мои глаза наполняются слезами. — Только так я мог защитить тебя, потому что ты бы ни за что не согласилась оставить меня. Ты смелая и преданная.
Марк поднимает вторую руку и большим пальцем стирает слезу, катящуюся по моей щеке. В его глазах стоит мольба, и я пытаюсь подавить всхлип, рвущийся наружу.
— Ты самое дорогое, что есть в моей жизни, — почти шепчет мужчина. — Я не мог тебя потерять тогда, — его ладонь согревает мою щеку. — И сейчас не могу. Пойми меня, пожалуйста. Пойми и прости.
Не удержавшись, я все-таки всхлипываю и, поддавшись своим чувствам, порывисто прижимаюсь к Марку, вдыхая такой родной и любимый запах, присущий только ему.
— Я больше никогда не оставлю тебя, чтобы ни случилось, — гладит он меня по волосам. — Я люблю тебя, Агата. И всегда буду рядом.
Я отрываюсь от груди Марка и поднимаю на него глаза. Он неуверенно улыбается и проводит большим пальцем по моей нижней губе. До меня постепенно доходит, через какой кошмар прошел Марк, и что депутат, действительно, не оставил ему выбора. Понимая, что сама все время была одержима желанием защитить его, я медленно отстраняюсь от мужчины. Марсик негромко повизгивает в ногах, пытаясь привлечь наше внимание, а я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и целую Марка.
Спустя тридцать минут, Марк стаскивает с меня футболку и оттесняет к кровати. Мое дыхание сбивается от его близости и настойчивости. Я скучала по мужчине, по ощущение его рук на моем теле, его теплу, согревающему меня и тем эмоциям, что дарят его поцелуи. Ладонь Марка стискивает мою ягодицу, и я закусываю губу, чтобы подавить стон.
— Я так скучал по тебе, — шепчет он, целуя меня в шею.
Я поддеваю край его футболки и Марк поднимает руки, чтобы я сняла ее. Под его смуглой кожей перекатываются мышцы, я провожу ладонью по его груди и слышу как мужчина резко втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.
— Я тоже скучала, — отвечаю я, перемещая ладонь на его каменный пресс.
Марк резко подхватывает меня под ягодицы и вместе со мной опускается на кровать. Он впивается мне в губы и жадно терзает их, одновременно стягивая с меня штаны вместе с бельем. Когда его ладонь оказывается между моих бедер, я выгибаюсь навстречу этому прикосновению и впиваюсь пальцами в обнаженные плечи мужчины. Я чувствую как Марк расплывается в улыбке и слегка прикусываю его нижнюю губу. Мои руки перемещаются к краю джинсов мужчины и расстегнув молнию, я запускаю ладонь в его боксеры, обхватив возбужденный член. Марк резко втягивает воздух и толкается бедрами мне навстречу. Я провожу рукой по всей длине члена, не сильно его сжимая.
— Подожди, — стиснув зубы, цедит Марк.
Я останавливаюсь и вопросительно смотрю на мужчину. Он приподнимается на кровати и стягивает с себя джинсы вместе с боксерами, а затем снова нависает надо мной.
— Я тебя люблю, — бормочет он, прокладывая дорожку из поцелуев по моему подбородку.
— Ты это уже говорил, — смеюсь я, легонько отталкивая его от себя.
Марк отрывается от меня, и я, воспользовавшись его замешательством, переворачиваю мужчину на спину.
— Я планирую, как минимум еще несколько раз сказать тебе об этом, — выгибает он бровь, не сводя с меня взгляда полного желания.
— Хм, — закусываю я губу, перекидывая через него ногу. — Мне нравится этот план.
Низко наклонившись, я провожу языком по губам мужчины, а затем целую его. Его член пульсирует у меня между бедер, отзываясь горячей волной жара внутри. Марк просовывает руку между нашими телами и обхватывает член, направляя его. Я отрываюсь от губ мужчины и глядя Марку в глаза медленно опускаюсь на него, пока его член полностью не заполняет меня.
Стон срывается с моих губ, когда ладонь Марка сжимает мою грудь, а подушечка большого пальца касается возбужденного соска. Я отклоняюсь назад и начинаю медленно двигаться вверх-вниз, одновременно с эти поглаживая ладонями грудь мужчины. Возбуждение нарастает, и Марк обхватывает ладонями мои ягодицы, призывая меня увеличить темп. Со стоном наслаждения, я ускоряюсь, подгоняемая рваным дыханием мужчины подо мной.
— Черт, Агата, — шипит Марк через стиснутые зубы, а затем рывком стаскивает меня с себя. — Ты сводишь меня с ума, каждый раз.
Я улыбаюсь его словам, когда Марк переворачивает меня на живот, а затем подтягивает за талию к себе, ставит на колени и одним точным движение входит, заполняя до основания. Вскрик срывается с моих губ, и я с силой стискиваю в руках подушку.
— Марк, — всхлипываю я, когда мужчина полностью выходит и снова резким толчком входит в меня.
Он наклоняется и легонько прикусывает мое плечо, следом покрывая это место поцелуями. Мое дыхание окончательно сбивается, стоны становятся все громче, движения Марка все быстрее. Его рука блуждает по моему телу, то стискивая ягодицу, то сжимая сосок, я выгибаю спину, чувствуя приближение оргазма, и Марк отзывается на это движение, опуская ладонь между моих ног. Его пальцы касаются клитора и очередной громкий стон отражается эхом от стен спальни.
— Давай, девочка, кончи для меня, — шепчет Марк мне на ухо, без остановки поглаживая ставший слишком чувствительный клитор.
Я всхлипываю, и оргазм мощной волной накрывает меня. Мышцы туго сжимаются вокруг члена Марка, мужчина прижимается грудью к моей спине и с тихим стоном кончает вместе со мной, изливаясь горячей спермой внутри меня.
Я опускаюсь на кровать, все еще ощущая, как член Марка содрогается внутри, и слегка повернув голову, шепчу ему:
— Я тоже люблю тебя, Михельсон.