Вероника кивнула. Слова застряли в горле. Да и как рассказать, что сын променял тебя на малознакомую женщину, а та в свою очередь не пускает тебя на порог? Вместо этого она попросила:
— Отвези меня в участок.
Сергей с сомнением взглянул на нее.
— Что ты будешь там делать? Хочешь написать заявление на Светлану Георгиевну?
— Ничего я не буду писать. Мне надо поговорить с одним человеком.
— С Володей, — догадался мужчина. — Думаешь, он тебе поможет?
Говоря, он открыл «Рено» и сел за руль. Вероника обошла машину и устроилась на соседнем с водителем сиденье. Она задумчиво посмотрела на свое отражение в боковом зеркале и сказала:
— Я у него не помощи ищу, а ответов.
Сергей пожал плечами. Кажется, он решил, что это не его дело. Вероника была ему за это благодарна. Военные лучше других умеют выполнять поставленные перед ними задачи. Спасибо армии и царящей там системе − «приказ − подчинение без лишних вопросов».
Когда «Рено» остановилось рядом с полицейским участком, Вероника практически успокоилась. Она сказала Сергею, что он может ее не ждать. Дальше она разберется сама. Правда она слабо представляла, что будет делать после разговора с Володей и куда поедет, но жаловаться Сергею не стала. Он и так с ней долго возится. Любой другой на его месте давно бы бросил ее самостоятельно разбираться с проблемами.
Дежурный, узнав Веронику, пропустил ее без вопросов. Она несмело постучала в дверь кабинета. Чем ближе она была к Владимиру, тем быстрее таяла ее уверенности в том, что она поступает правильно. Но женское самолюбие требовало реванша. Вдруг Володя сможет как-то повлиять на Светлану Георгиевну? Она его тетя и они, если верить Изольде Карловне, близки. Вдруг у него получится уговорить Светлану Георгиевну сжалиться над Вероникой.
Полная надежд она вошла в кабинет. Лицо Володи при ее виде вытянулось, но он быстро взял себя в руки. Указал на стул и даже предложил кофе. Вероника поудобнее устроилась на стуле, беседа предстояла долгая. А вот от кофе она отказалась. И без того нервная система перевозбуждена. Ни к чему подстегивать ее искусственно.
— Как дела? — спросил мужчина.
Ему было неловко, он не знал, с чего начать разговор. Что привело его в замешательство? То, что он так и не перезвонил после их недавнего поцелуя или поступок тетки? А может он боится, что она устроит скандал? Последнее предположение казалось Веронике самым вероятным. Володя смотрел на нее, как на действующий вулкан: извержение может произойти в любую минуту, но когда именно это случится неизвестно.
— Прости, я не позвонил, — принялся он оправдываться. — Много работы.
— Ничего страшного. Я сама была занята, — холодно отозвалась Вероника.
— Что-нибудь стряслось?
— Я думала, ты в курсе. Мало того, что твоя тетка забрала моего сына, так она ко всему прочему запрещает мне с ним видеться.
Она внимательно следила за реакцией Володи. Как он отнесется к тому, что она в курсе его родства со Светланой Георгиевной? Если он сделает вид, что не понял намека, она выльет содержимое графина с водой ему на голову. Тот как раз удобно расположился на краю стола на расстоянии вытянутой руки.
— Я не хотел тебе говорить, потому что догадывался, как ты это воспримешь.
Володя повел себя мудро: он не отрицал своего промаха. Идею с графином пришлось отложить.
— Поэтому ты предпочел мне солгать.
— Перестань, — поморщился он. — Это даже ложью нельзя назвать. Да, я не сказал тебе, что Светлана Георгиевна – моя родственница, но это не значит, что у меня был злой умысел.
— А что это значит? — полюбопытствовала Вероника. — Не ты ли уговаривал меня прекратить расследование? Будешь меня убеждать, что это никак не связано с тем, что Светлана Георгиевна заменила тебе мать и вырастила как родного сына.
— И что с того? — он развел руками. — Тетя всего-навсего попросила меня присмотреть за тобой, чтобы ты не наделала глупостей.
— Поэтому ты приглашал меня на свидания? Чтобы разузнать, что я выяснила? — Вероника задохнулась от возмущения.
— Тебя послушать, так у нас тут настоящие шпионские игры. Я приглашал тебя, потому что ты мне нравишься. Если ты и делилась со мной результатами своих розысков, то делала это по собственной воле. Хотя лично я считаю твои находки смехотворными. О каком проклятие идет речь? Мне тридцать семь и я все еще жив? А я, между прочим, вырос в том доме.
— Ты не имеешь отношения к Изольде Карловне, — сказала Вероника. — По сути, ты ей никто. В тебе течет другая кровь.
— Твоему умению подгонять факты под свою теорию можно позавидовать, — усмехнулся Володя. — Чем скорее ты распростишься с бреднями о проклятии, тем быстрее увидишься с сыном.
Вероника встрепенулась. Последние слова Володи доказывали: он в курсе того, как Светлана Георгиевна с ней поступила. Вероника ощутила, как отвращение к полицейскому пронизывает тело. Каждой клеточкой своей сущности она возненавидела его.
— Почему Борис не завещал дом тебе? — поинтересовалась она, желая побольнее его уколоть.
— Потому что мы терпеть друг друга не могли, — ответил Володя. — Борис ревновал мать ко мне. Считал, что меня она любит больше. Так и было. Он был закомплексованным неврастеником. Редко кто выносил его нытье дольше пары минут.
— Не правда, — покачала головой Вероника. — Он был не таким. Борис был добрым и ранимым. Он не виноват, что близкие его не понимали.
— Тебе виднее, — согласился мужчина. — Это ты спала с ним целых два года.
Володя произнес это так, словно говорил о чем-то предосудительном. Он хотел ее унизить, но Вероника не поддалась на провокацию, заявив:
— А еще я целовалась с тобой. И я бы охотнее согласилась провести еще пару ночей с Борисом, будь он жив, чем хоть еще один раз поцеловаться с тобой.
Она встала. Рука сама собой потянулась к графину. Раньше Вероника всегда тщательно взвешивала свои решения, прежде чем перейти к действиям. Тем приятнее было поддаться соблазну.
Схватив графин, она с наслаждением вылила его содержимое Володе на голову. Вода вмиг пропитала волосы, стекла по лицу на рубашку, намочив ворот. Вероника с удовольствием бы насладилась моментом подольше, но надо было ретироваться, пока противник не пришел в себя и не принял ответные меры.
Уже стоя на пороге, она не удержалась от финального аккорда:
— Больше не звони мне.
Стук каблуков по кафельному полу сопровождал ее к выходу из участка. Он звучал подобно набату – тревожный сигнал, призыв мобилизовать силы для борьбы. Вопреки опасениям Володя не погнался за ней. На этом жизненном этапе можно ставить жирную точку.
В автомобиле ее ждал сюрприз: Сергей не ушел. Он по-прежнему сидел на водительском месте. Не говоря ни слова, она открыла пассажирскую дверь и устроилась рядом.
— Как прошло? — первым заговорил Сергей.
— Познавательно.
— И куда теперь?
Вероника открыла рот, чтобы ответить, но поняла: она не знает, что сказать. Уехать назад в столицу и бросить Митю в чужом городе невозможно. Но и остаться тоже не выходит. Где она будет жить? Насколько ей известно, гостиницы здесь отродясь не было. Она посмотрела на Сергея.
Он с ходу догадался о раздирающих ее противоречиях и безапелляционным тоном заявил:
— Поживешь у меня.
Первым порывом Вероники было отказаться. Остановиться у малознакомого мужчины, ночевать в чужом доме казалось аморальным. Но ведь речь идет о сыне. Находиться вдали от него выше ее сил, и она согласилась.