— Поеду в Лондон, — повторила девушка.
Эдвин хмыкнул.
— Дорогая Вай, — произнес он. — Лондон — не место для такой девушки, как ты.
В глазах Вайолет блеснуло упрямство.
— Я не такая, как другие девушки. Я хочу показать свои картины мистеру Милле.
Эдвин посмотрел по сторонам. Они стояли на виду у входных ворот дома Вайолет. Любой прохожий мог их увидеть.
— С удовольствием возьму твои картины, — ответил мужчина. — Но не могу взять тебя. Я буду работать.
Вайолет фыркнула. Неподобающий звук для красивой девушки.
— Ты боишься, что я запятнаю твою репутацию?
Эдвин взял ее сумку и крепко сжал запястье девушки.
— Пойдем, — прошипел он. Затем довольно грубо потащил ее в сад и толкнул на скамейку.
— Вайолет. — Он возвышался над ней. — Я не повезу тебя в Лондон. Я женат. Что бы сказал твой отец? И я не могу позволить тебе ходить по городским тавернам.
Вайолет крепче схватилась за пакет.
— Я не могу оставаться здесь, — прошептала она, глядя на Эдвина поверх свертка. — Фрэнсис знает.
Эдвин присел рядом, убрал волосы с ее лица. Она смотрела на него, кусая розовые губы. Мужчина почувствовал, как растет желание при взгляде на девушку. Есть ли у него время поиметь ее? Прямо здесь. Он вытащил карманные часы и проверил время. К сожалению, нет. Иначе опоздает на поезд.
— Дорогая девочка. Фрэнсис ничего не знает. Она существует в собственном мире, ее характер слаб, она не причинит вреда.
Он мягко поцеловал Вайолет в полные губы, вдыхая запах краски и пота, сожалея, что нет более позднего поезда в Лондон. Глянув за плечо девушки заметил парнишку-садовника. Тот делал вид, что срубает ветки, но Эдвин понял, что молодчик наблюдает за ними сквозь листья. Мужчина понизил голос, чтобы недовольный малый не услышал их.
— Ты украла мое сердце, мисс Харгривз. Однажды мы будем вместе. А пока, увы, я должен сам отвезти твои картины в Лондон.
Он притянул девушку, прижимаясь к ней всем телом. Чувствует ли она, как сильно он ее хочет?
— Увы, я должен идти, — хрипло проговорил он. — Вернусь на следующей неделе. У меня имеются планы встретиться с мистером Милле. Я покажу ему твои работы.
Неповиновение Вайолет было сломлено. Эдвин торжествовал. Похоже, он и правда умеет обращаться с женщинами. Мистер Форрест пригладил волосы, поправил галстук, прихорашиваясь, словно павлин.
Вайолет взяла сверток со скамейки и передала ему.
— Две картины, — нетвердым голосом произнесла девушка. — «Король Кнуд» и «Даниил в логове львов». Есть еще одна, но думаю, что эти лучшие… на данный момент.
— Очень хорошо, — сказал Эдвин.
Он взял сверток подмышку и встал.
— Я не подписала их, — внезапно добавила Вайолет. — Подумала, может быть, сначала ты покажешь мистеру Милле и посмотришь, понравятся ли они ему. Прежде чем откроешь, что художник…
— Женщина, — закончил мысль Эдвин.
Он поцеловал ее в макушку.
— Разумно. Я сделаю так, как ты хочешь.
Он ушел, не оглядываясь. На самом деле, Эдвин вспомнил о девушке лишь в поезде. Он снял сверток с багажной полки и развернул его. Затем поставил обе работы на сиденье напротив и устроился удобнее, чтобы рассмотреть картины.
— Довольно неплохо. — Сидящий рядом пожилой джентльмен отложил газету, чтобы присмотреться получше.
— Ваши?
Эдвин помолчал, пока поезд с грохотом проезжал под мостом.
— Мои.
Джентльмен улыбнулся.
— У вас талант.
Эдвин со всей подобающей скромностью принял комплимент:
— О, я всего лишь начинающий художник. На самом деле, я их даже не подписал.
— А надо, — ответил джентльмен. — У меня есть ручка.
Он поискал в сумке и протянул Эдвину авторучку.
— Должно хватить чернил на подпись, — сказал он.
Эдвин взял ручку. Затем, прежде чем передумать, процарапал свое имя на нижней части картины «Король Кнуд».
— Это свидетельство, — произнес джентльмен. — А теперь здесь. А это — автопортрет, я полагаю?
Эдвин кивнул, когда ставил подпись на «Данииле в логове львов».
— Не хватает моделей, — признался он. — Мне часто приходится рисовать себя.
Ложь легко слетела с уст. Всю дорогу до столицы он и его спутник болтали об искусстве и Лондоне. Эдвин обнаружил, что повторяет слова, услышанные от Вайолет, как свои собственные.
К тому времени, как они добрались до станции «Лондонский мост», Эдвин почти поверил, что он — художник. Мужчина весело попрощался с джентльменом и пружинистой походкой отправился в клуб. Жизнь хороша!
Глава 34
На закате Эдвин сошел с повозки на углу улицы Джермин, оставил на чай кучеру и неторопливо поднялся по широкой лестнице к грандиозному зданию клуба, где зарезервировал себе место еще неделю назад. Он выбрал этот клуб из-за репутации: здесь собирались люди, добившиеся успеха в литературной и художественной сферах. Эдвин не лгал, когда говорил Вайолет, что любит искусство. Так же, как не лгал, когда сказал Беатрис, что любит музыку.