Я все бежала и бежала, приподняв юбку. Ветер сорвал мою шляпку и закружил в темноте ночи, но ничто не могло остановить меня. Я домчалась до сада перед центральным входом, ворвалась в дом и бросилась вверх по лестнице на чердак. Нога нещадно кровоточила, но, испуганная, я не обращала внимания на боль.
Дом был тихим и темным. Мэйбл давно ушла домой, а Филипс… Я всхлипнула. Не могу думать о нем сейчас. Без сил я легла на пол студии, чтобы немного успокоиться. Внезапный шум на улице заставил подпрыгнуть. Если это Эдвин, то он непременно отыщет меня. Надо спрятаться. Вспомнились слова Филипса: «На всякий случай, если тебе когда-нибудь понадобится укрытие».
Постанывая, я заставила себя встать и заковыляла в угол комнаты, где проскользнула за шезлонг. Слегка задыхаясь, я отодвинула его и нащупала скрытую дверцу. Руки дрожали и не слушались, дверь не поддавалась.
— Ну же, Вайолет, — приказала я себе.
Как раз в тот момент, когда мне удалось открыть дверь, послышался новый шум снаружи, едва не парализовавший меня. На миг я вспомнила о дневнике Фрэнсис, спрятанном в шкафу в противоположном углу комнаты, но шум приближался. Я легла на живот и вползла в тайную комнату, напрасно пытаясь придвинуть шезлонг на место. Неважно, с рассветом я покину дом.
Дверь тайной комнаты закрылась. Послышался щелок задвижки. Я ничего не видела, лишь слышала собственное дыхание. Когда глаза немного привыкли к темноте, проползла в уголок, где обессилено свернулась, поджав ноги. Я думала о Фрэнсис, надеялась, что она в безопасности. Эдвин был пьян. Может, он забылся до того, как успел вымесить зло на жене?
«Скоро все закончится: всего одна ночь, и я стану свободной».
Несколько часов спустя я очнулась. Тело затекло, хотелось пить. Серый рассвет вползал в крошечное окошко. Нога горела и невыносимо болела. Я спустила чулок и осмотрела рану: блестящая багровая кожа натянулась. О том, чтобы снова надеть чулки не было и речи. Тогда я сняла их и забросила в угол. Затем перевернулась на живот и толкнула дверь. Она не открывалась.
— Странно, — произнесла я, стараясь вспомнить, как это делал Филипс. Ну почему я не была внимательней? Думай логически, Вайолет! Где-то сбоку должна быть задвижка. Надо толкнуть сильнее. Так, надавить и потянуть на себя…Но дверь как будто приросла к стене. Я попыталась просунуть пальцы к краю, но после нескольких попыток лишь стерла их до крови.
От страха выступил пот. Знала, паниковать нельзя, но ничего не могла поделать. Неужели останусь здесь навечно? Только Филипс и я знали о тайной комнате. Папа вернется через неделю. Мэйбл никогда не заглядывала на чердак. Я подошла к крошечному окошку. Оно было совсем узким, не шире моего лица. Никто не заметит меня. Я выглянула наружу. Шел дождь. Капли стекали по стеклу.
Я могу разбить окно и позвать на помощь. Возможно кто-нибудь, гуляющий вдоль скал, услышит. Надо найти что-нибудь тяжелое. Филипс аккуратно сложил все мои художественные принадлежности в угол, но ничто не подходило для этих целей. Тогда я сняла туфлю, обмотала ее чулком и ударила по стеклу. Бесполезно. Окно было очень узким. Ничего не оставалось, как ждать. Я стянула шаль с плеч, свернула ее в виде подушки, легла и закрыла глаза.
Глава 59
1855
Фрэнсис
— Миссис Форрест. — Голос звучал издалека. — Миссис Форрест.
Фрэнсис открыла глаза, зажмурилась от яркого света и снова закрыла их.
— Миссис Форрест, — кто-то взял ее за руку, — вы меня слышите? Сожмите мои пальцы.
Фрэнсис сжала чьи-то пальцы и снова открыла глаза. Она дома, в своей постели. Был день. За окном шумел ливень. Доктор в строгом черном костюме держал ее за руку. Позади него стояла Агнес со стаканом воды в руке.
— Ну, здравствуйте. Мы боялись, что вы собираетесь покинуть нас.
Фрэнсис облизнула сухие губы и приложилась к стакану воды, протянутому служанкой. Она пила и пила, не останавливаясь.
— Осторожно, — сказала Агнес, — как бы ни стало хуже.
Фрэнсис снова закрыла глаза.
Когда она вновь проснулась, доктор уже ушел, дождь прекратился, и боль в голове утихла. Женщина неподвижно лежала несколько минут, чувствуя боль в перевязанной ноге и опухшем глазу.
Дверь распахнулась. Вошла Агнес с кучей белья.
— О, вы проснулись. — Лицо служанки осветилось редкой улыбкой.
— Сядь, — прохрипела Фрэнсис. — Расскажи, что произошло.
Она хотела знать, что случилось после того, как Эдвин, убив Филипса, скатился с лестницы. Но Агнес неправильно истолковала слова хозяйки.
— О, вы не помните? А я говорила доктору. Я говорила, что вы не вспомните. Конечно. Такой удар головой!
Фрэнсис не стала переубеждать служанку. Лучше будет, если все подумают, что она, в самом деле, потеряла память.
— Нападение. Кто-то вломился в дом.
Глаза служанки внимательно смотрели на хозяйку.
— Кто-то вломился, — повторила Фрэнсис.
— Мадам, ваш муж… — Агнес сделала паузу, взяв женину за руку. — Мистер Форрест вернулся из Лондона. Боюсь, что нападавший столкнул его с лестницы. Он мертв, мадам.
Фрэнсис моргнула.
— Мертв?
Смысл слов не доходил до нее.
— На Уильяма Филипса, садовника из соседнего дома, тоже напали. В вашем саду. Он жив, но только, доктор думает, что паренек не протянет и ночи.
Глаза Фрэнсис наполнились слезами.
— Хороший парень.
— Есть еще плохая новость. О мисс Харгривз.
Фрэнсис постаралась не выдать волнения.
— Она пропала. Никто ее не видел.
Фрэнсис молча возликовала: молодец, Вайолет! Вслух же произнесла:
— Боже мой! Ее ищут?
— Вы спали два дня. За это время обыскали деревню и пляж. Ее шляпка нашлась возле скал. Наверное, она утонула. Но следов нет. Доктор послал за ее отцом.
— Бедная Вайолет, — прошептала Фрэнсис, думая, сколько смелости понадобилось юной леди.
В дверь постучали. Показалась голова доктора:
— А, — улыбнулся он, — вы выглядите намного лучше.
Он вошел в комнату и приставил стул к кровати Фрэнсис.