Глава 31
Мэгги
Бангкок
Близился закат, когда Деклан позвонил в мой гостиничный номер и предложил встретиться с ними внизу, на террасе. Я нахожу его и Бена сидящими за столиком у реки, оба уже потягивают джин с тоником. Вечер слишком теплый для чего-либо, кроме джина с тоником, поэтому я тоже заказываю один. Пока официант ставит мой напиток, а также наливает еще для мужчин, мы сидим молча, тишину нарушает только позвякивание кубиков льда в наших бокалах. Деклан снова надел свою холодную непроницаемую маску. В отличие от Дэнни, по лицу которого я могла прочитать все с первого взгляда, Деклан овладел искусством скрывать свои чувства. Все это время я лишь предполагала, что в его жизни были женщины, а почему бы и нет? Но осмотрительность — его вторая натура, и он никогда не раскрывал мне эту часть себя.
Даже сейчас его защита усилена, и мне кажется, что я смотрю на Деклана сквозь слои матового стекла, отражающего и искажающего картину. Конечно, Бен осознает напряженность, витающую вокруг нас, но вместо этого делает вид, что сосредоточен на том, чтобы покопаться в миске с орехами на столе. Только после того, как официант уходит, Бен, наконец, что-то говорит.
— Значит, слухи верны. Ты все-таки жива, — замечает он.
— До самой эмали зубов.
— Ты же знаешь, что мы потратили часы, пытаясь тебя разыскать? Не круто, Мэгс. Оставляешь нас в неведении. Не отвечаешь на звонки.
— Мне жаль.
— Мы уж думали, что нам придется вылавливать твое тело из реки. Это повергло Деклана в настоящую панику.
Я смотрю на Деклана. Он не выглядит встревоженным, но смотрит в другую сторону.
— Чем вы двое занимались весь день? — спрашиваю я.
— Сегодня утром мы наняли баркас и отправились на экскурсию по клонгам, — говорит Бен. — мы видели, как по меньшей мере дюжина полицейских обыскивали собственность Гэвина. Этим утром экономка обнаружила тела. Поскольку Гэвин раньше был сотрудником Национальной разведки, Агентство внимательно следит за расследованием, просто на случай, если это убийство связано с его разведывательной работой. Согласно их контактам в правоохранительных органах, никаких официальных предупреждений в отношении любого подозреваемого, подходящего под твое описание, разослано не было. Я не думаю, что они знают, что ты была там, в доме.
А это значит, что водитель моей лодки не обращался в полицию. Либо он еще не слышал об убийствах, либо толстая пачка наличных, которую я дала ему вчера вечером, купила его молчание. — Что известно полиции? — спрашиваю я.
— Убийца забрал компьютер Гэвина, так что записи с камер наблюдения исчезли, а это значит, что нет никаких видеодоказательств. Полиция считает, что это связано с черным рынком. Внутри дома они нашли тело известного поставщика, а также тайник с запрещенными наркотиками.
— Наркотики предназначались для его личного употребления. Он был болен, умирал.
— Но теория черного рынка действительно отвлекает от тебя внимание. Заказные убийства здесь дешевы. Разозли вора в законе на черном рынке, и из провинции Чонбури будет отправлен наемный убийца. Все, что требуется, — это десять тысяч долларов, чтобы ваш конкурент исчез с лица земли. Если это то, во что полиция хочет верить, то ты свободна.
Я вздыхаю. — Что ж, в любом случае, это хорошая новость.
— Есть ли какая-нибудь вероятность, что убийцу к нему привела ты?
— Нет, я приняла все меры предосторожности. Я уверена, что за мной не следили. И Гэвин был уже на грани, прежде чем я добрался туда.
— Почему? — спрашивает Деклан.
Я смотрю на него, но все еще чувствую дистанцию между нами. Он снова замкнулся в своей защитной оболочке, где я не могу до него дотянуться. Не могу причинить ему боль. — Диана Уорд недавно связалась с ним, попросив о помощи. Она сказала, что кто-то пытается ее убить, и ей нужно безопасное место, чтобы спрятаться. Он прогнал ее.
— Довольно жестко.
— Неприятная история. Вы бы поняли, если бы вам когда-нибудь пришлось с ней работать.
— Кто пытается убить ее? — спрашивает Бен.
— Вероятно, тот же человек, который хочет моей смерти. Филипп Хардвик.
Бен и Деклан уставились на меня. Мы замолкаем, когда мимо с грохотом проплывает туристический катер с громыхающей музыкой, его палуба забита танцующими телами. Я беру свой напиток, но кубики льда растаяли, а мой джин с тоником стал водянистым и некрепким. Я чувствую, что тоже таю, мой мозг притупляется от жары и изнеможения.
— Жив? — Говорит Бен. — Его не было в самолете?
— А это значит, что все это может быть связано с местью. Если Хардвик заполучил в свои руки досье по операции "Сирано", то он знает каждую деталь о том, как это было спланировано, кто был вовлечен. Вот почему Гэвин мертв, вот почему Диана в бегах. У нее такая паранойя, что она даже Агентству не доверяет.
— Тогда тебе, наверное, тоже не стоит, — тихо говорит Деклан. Наконец-то он смотрит на меня, по-настоящему смотрит. — Ты не можешь вернуться домой, Мэгги. Не сейчас.
Возможно, никогда.
Я думаю о ферме Блэкберри, и внезапно чувствую такую тоску по дому, что это становится физической болью, такой же реальной, как муки голода. Я скучаю по виду на поля из окна моей кухни. Я скучаю по шумящей сантехнике в моем доме, по инею на окнах и звуку моих ботинок, хрустящих по снегу. Я скучаю по своим цыплятам.
— Мне нужно придумать, что делать дальше, — говорю я.
— Вот что ты делаешь: ты остаешься вне поля зрения, пока мы находим способ выследить его и нейтрализовать угрозу — говорит Деклан.
— Что, если у нас не получится? — Я смотрю на Бена. — Ты действительно думаешь, что три старых шпиона могут выступить против кого-то с ресурсами Хардвика? Если у него есть ”крот" в Агентстве…
— Я согласен с Декланом, — говорит Бен. — тебе нужно исчезнуть.
— Я уже связался со старым другом в Сингапуре, — говорит Деклан. — Ему я доверил бы даже собственную жизнь. У него есть конспиративная квартира, место, где тебя никто не найдет.
— Вот какой должна была быть моя ферма. Моим безопасным местом. — Я смотрю на Чао Прайю, на плавучие ковры растительности, которые проплывают мимо подобно пышному зеленому ковру, — вид, так отличающийся от моих любимых полей и лесов в штате Мэн. — Мне потребовались годы, чтобы найти место, которое я могла бы назвать домом. Я наконец-то пустила корни и не хочу снова их вырывать.
— Это только временно, Мэгги.
— Неужели? — Я смотрю на Деклана. — Или я никогда не вернусь домой?
Он не отвечает, но в его молчании кроется ответ. Я снова брошена на произвол судьбы и бездомна, как это было в годы после Мальты.
Мимо проплывает еще один речной катер, его двигатель так шумит, что сначала я не слышу звонка сотового телефона. Звук доносится из моего рюкзака. В мире есть всего несколько человек, которые знают номер моего одноразового телефона, и двое из этих людей сидят сейчас со мной за этим столом. Этот номер зарезервирован для неотложных дел, и оба, Бен и Деклан, вытянулись по струнке. Они наблюдают, как я достаю сотовый из рюкзака, как смотрю на имя звонящего.
Это Ингрид.
Преимущество отсутствия семейных уз, детей, мужа или любовника в том, что это делает вас неуязвимой. Каждый человек, которого ты любишь, — это слабое место в твоей броне. Когда тебе ни о ком нет дела, ты можешь быть бесстрашным, потому что мир не может уничтожить тебя так, как он почти уничтожил меня. Это урок, который я усвоила от Дэнни, и в течение многих лет я избегала привязанностей, привыкая к жизни, свободной от привязанностей.
Но отношения имеют свойство подкрадываться к вам незаметно. Вы можете не заметить небольшой выброс окситоцина в вашу кровь всякий раз, когда ваш сосед машет вам рукой или когда его внучка улыбается вам, когда вы заходите к ним на кухню. На протяжении бесчисленных утр, проведенных вместе, потягивая ужасный подгоревший кофе Лютера или кипятя кленовый сироп с Келли, во время снежной бури, когда они вытаскивали мой грузовик из сугроба, летним днем, когда мы с Келли гонялись за ее своенравными козами, нити отношений медленно связывали нас вместе. Теперь я в ловушке и не могу уйти ни от Лютера, ни от его внучки.
Келли всего четырнадцать лет.
Я думаю о Белле, которая давно мертва, ее останки покоятся где-то в Средиземном море вместе с останками Дэнни. Я могла бы спасти ее. Я могла бы предупредить ее о ее отце и помочь ей сбежать из опасного мира, в которома он жила, но я этого не сделала, потому что она была слишком полезна. Слишком легко поддавалась манипуляции. Белла мертва из-за моего бездействия.
Я не позволю, чтобы это случилось с Келли.
Запихивая одежду в спортивную сумку, я вспоминаю себя в ее возрасте: независимую и уже работающую посменно в закусочной, чтобы оплачивать счета, которые мой отец оставлял накапливаться на кухонном столе. В четырнадцать лет я уже была взрослой, а Келли — нет. Она все еще просто девочка.
Мальта. Жизнь за жизнь. Это была записка, прибитая к стене сарая над зарезанным козлом, и послание не могло быть яснее. Оно адресовано мне. Это зверское похищение направлено на то, чтобы заставить меня выполнять их приказы. Они не новички в этом деле, и они знают, что я буду сотрудничать только в том случае, если поверю, что они выполнят свою часть сделки.
— Ты не можешь вернуться домой — говорит Деклан.
— Если я нужна Келли, я должна вернуться домой. — Я сворачиваю еще одну футболку, запихиваю ее в спортивную сумку.
— Мы с Беном вернемся и разберемся с этим. Тебе нужно держаться подальше.
— И без толку сидеть у телефона?
— Поезжай в Сингапур и не высовывайся. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти девочку, но ты не можешь в этом участвовать. Не тогда, когда ты настоящая мишень.
На мой сотовый приходит смс от Ингрид. Это ответ, которого я ждала последние девять часов. Я читаю его и, не говоря ни слова, поворачиваюсь и подхожу к окну. Здесь, в Бангкоке, только что взошло солнце, но дома, в штате Мэн, уже 19 часов, темный зимний вечер, и Лютер Янт пребывающий в бешенстве. Терзаемый вопросами, не замерзла ли его внучка и не проголодалась ли, или она, не дай бог, уже мертва. Я отчаянно хочу быть с ним в Пьюрити, помогать в поисках, но Деклан прав. Я не могу вернуться домой. У меня есть работа, которую я должна выполнить, и мне нужно быть в другом месте. Только так девочка сможет выжить.
Я поворачиваюсь лицом к Деклану. — Ладно, — говорю я. — Я поеду в Сингапур.
— Хорошо. — Деклан тяжело вздыхает. Он думает, что выиграл спор. — Бен ждет внизу в такси. Рейс на Сингапур вылетает в десять пятнадцать. Давай мы тебя проводим.
Поездка в аэропорт проходит в тишине. Бен сидит впереди, а я сзади с Декланом. Мы не смотрим друг на друга, не говорим всего того, что должны говорить два старых друга, которые собираются расстаться, возможно, навсегда. Я уже смирилась с вероятностью того, что это вполне могут быть наши последние минуты вместе. Они с Беном вернутся в Мэн и будут искать Келли, в то время как я направляюсь в другое место назначения, которое, вероятно, не переживу.
Но это сделка, на которую я согласилась. Жизнь за жизнь.
Все эти годы я считала Деклана просто другом, хорошим и преданным коллегой. Только сейчас, зимой нашей жизни, я осознаю, сколько подсказок я упустила за прошедшие годы. Это еще один пункт, который можно добавить к списку моих сожалений за всю жизнь: я никогда не давала Деклану шанса.
В аэропорту Бен и Деклан стоят рядом со мной у стойки регистрации Сингапурских авиалиний, пока я покупаю билет, предъявляю свой поддельный паспорт, получаю посадочный талон.
— Мой друг будет ждать твоего звонка, — говорит Деклан, провожая меня к воротам службы безопасности. — с ним ты будешь в безопасности, Мэгс.
— Только найди для меня Келли, хорошо?
— Найдем. — Он улыбается. — Похоже, группа снова в деле.
Мы не целуемся, не обнимаемся. Я просто ухожу и присоединяюсь к линии безопасности. Только оказавшись на другой стороне, я оглядываюсь. Оба мужчины исчезли, направляясь в другой терминал на свой рейс в Бостон. Я жду несколько минут, чтобы убедиться, что они действительно ушли. Только после этого я выхожу из охраняемой зоны и возвращаюсь к билетным кассам, потому что я не собираюсь в Сингапур.
Я снова достаю свой паспорт и бумажник, и покупаю другой билет в один конец.
В Милан.
______________