Я отвернулась, прикрыв глаза рукой, пока раздумывала над тем, стоит ли лезть в компьютер Бернадетт. С одной стороны, это вторжение в ее личную жизнь. С другой стороны, я понятия не имела, где она находится и когда вернется домой. Я ведь должна как-то связаться с ней?
Я опустила руку, наклонившись к экрану. Я не очень любила компьютеры. Знала, как им пользоваться, но никогда не могла позволить себе такой. Оливия предлагала купить мне ноутбук, но я не могла платить еще и за Интернет, когда едва справлялась со счетами за электричество. Вместо этого раз в неделю я проверяла свою электронную почту и оплачивала счета у Оливии дома. А для повседневных дел привязала свой телефон к почтовому ящику и попросила банк присылать мне ежедневные сообщения о состоянии счета.
Щелкнув мышью по значку браузера, я дождалась, пока откроется окно. После этого я проверила историю браузера. Меня передернуло, когда я обнаружила, что Бернадетт провела много времени на каких-то сомнительных сайтах, в том числе на сайте для пожилых людей с активным либидо.
Я постаралась не думать о стариках и их половой жизни, пока просматривала историю браузера. Последний результат поиска датировался субботним утром. С тех пор я встречалась с Бернадетт дважды. Первый раз, когда она пригласила себя на нашу импровизированную вечеринку в бассейне у Эдит. Затем еще раз в субботу вечером на ежегодном благотворительном сборе средств. Бернадетт ворвалась на вечеринку в своей нелепой черной мантии, приурочив появление как раз к тому моменту, когда я обнаружила девушку, за которой наблюдал тот же мужчина, что похитил Тауни.
Бернадетт не стала задерживаться. Как только мы узнали, что родители девочки собираются уехать из города на неделю или две, Бернадетт покинула вечеринку.
Но куда она отправилась? Возвратилась сразу домой?
Я перешла по ссылке, которая вела на сайт, посвященный всяким паранормальным явлениям. И усмехнулась, когда на экране появилось изображение призрака.
В нижнем углу экрана появилось окно чата. Кто-то под ником «Психованная Ведьма» отправил сообщение.
«Куда ты пропала Берни 2.0? Давно жду».
В окне чата можно было прокрутить страницу вверх и прочитать их предыдущий разговор. Судя по всему, Бернадетт планировала встретиться с Психованной Ведьмой за чашечкой кофе в воскресенье утром.
Я напечатала в окошке:
«Это ее внучка. Вы видели или слышали что-нибудь о Берни?
Психованная Ведьма ответила:
«Нет. Планировали встретиться, но она не пришла. Которая из внучек?»
Мне было трудно представить себе Бернадетт, встречающуюся с кем-то за чашечкой кофе и беседой. Она не самая компанейская личность. Но, с другой стороны, возможно, в этом есть смысл, если учесть, что экранное имя этого человека — Психованная Ведьма.
Я ответила на ее вопрос, набрав «Давина» и нажав клавишу ввода. Вопрос показался мне странным, но поскольку я не знала, чем Бернадетт поделилась, и вообще, правду ли она сказала, то решила просто подыграть.
Психованная Ведьма снова начала набирать текст, три точки на экране мигали, но это продолжалось довольно долго. Либо она писала очень много, либо писала, потом удаляла, потом переписывала.
Я уставилась на три мигающие точки, и мой мозг заскучал в ожидании. Через несколько минут наконец появилось сообщение.
«Ты убила своего отца?»
Что ж, думаю, это объясняет, почему Психованная Ведьма пыталась решить, что же ей написать. И хотя я оценила ее прямолинейный подход, ответив простым «Нет», закрыла чат.
Очевидно, что Психованная Ведьма знала Бернадетт и пользовалась новостным каналом Дейбрик-Фоллс. Была ли Психованная Ведьма жительницей нашего городка или просто соглядатаем, не имело значения. Я не собиралась обсуждать смерть отца ни с кем за пределами своего круга.
Я закрыла окно браузера, прежде чем Психованная Ведьма успела отправить мне еще одно сообщение. Опираясь на спинку стула, я уже собирался встать, когда на экране компьютера открылось приложение и раздались четыре длинных и громких сигнала.
Я наклонилась вперед, наблюдая за тем, как детектив Стоун едет по Цикад-лейн. Приблизившись к воротам, он остановился и огляделся. Оливия или Брейдон, должно быть, закрыли их, когда уезжали накануне вечером.
Сбоку на экране компьютера вспыхнуло окошко с надписью: ЗВУК. Когда я щелкнула мышью на этом окошке, на экране появились три варианта: «Отбой тревоги», «Звуковые эффекты выстрела», «Звуковые эффекты выстрела из M16».
Собравшись нажать на кнопку «Отбой тревоги», я переместила курсор мышки к ней, но промахнулась и ткнула на кнопку «Звуковые эффекты выстрела из M16».
«Рат-тат-тат» полуавтомата оказался настолько громким, что я пригнулась за столом.
Через секунду-другую я выглянула из-за края стола и посмотрела на монитор. Стоун лежал посреди грунтовой дороги, прижавшись к земле, прикрывая голову руками.
— Вот черт, — выругалась я, доставая из кармана телефон и звоня Стоуну.
Я наблюдала, как он ползет к своему грузовику и запрыгивает внутрь, захлопывая за собой водительскую дверь. Он поднес телефон к уху, низко сползая на сиденье
— Я ненавижу твою бабушку.
— Прошу прощения. Ошибка оператора. Подъезжай к дому.
— Ты ожидаешь, что я поеду в гости после того, как твоя бабуля только что выстрелила в меня из полуавтоматической винтовки?
— Это всего лишь запись. Звуковые эффекты. Никаких пуль.
— Ты уверена? У меня сегодня есть дела поважнее, чем получить пулю.
— Точно. Я покажу тебе, когда ты приедешь.
Я отключилась и увидела, как Стоун на камере дюйм за дюймом принимает вертикальное положение. Еще через несколько секунд он выскочил из машины и бросился к воротам, открыл их и побежал обратно. Оказавшись в машине, он нажал на газ и промчался мимо ворот.
На экране компьютера появился еще один квадрат камеры, показывающий, что он припарковался рядом с моим автомобилем.
Я выбежала из комнаты через панель и вышла на крыльцо, ожидая, когда он отважится выйти из машины.
Стоун приоткрыл дверь.
— Бернадетт нет дома, — крикнула я ему. — Обещаю, никто в тебя не будет стрелять.
Он отважился выйти и поспешил на крыльцо, пока я придерживала для него входную дверь. Пройдя через обманную сторону, я пропустила его через панель.
Когда Стоун переступил порог, он присвистнул.
— Я подумал, что дом неплохой, когда увидел его с заднего двора на прошлой неделе, но трудно представить, что здесь живет твоя бабушка.
— Знаю. Старая часть дома кажется более подходящей. Я подошла к столу, когда прибор запищал еще три раза, предупреждая о приближении другой машины. Стоун встал за моей спиной, и мы увидели, как Айзек подъезжает к открытым воротам.
— Звуковые эффекты, значит, — заметил Стоун, прежде чем протянуть руку и нажать на значок дробовика.
Я прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться. Мы оба вздрогнули, когда раздался грохот выстрела.
Айзек пригнулся за рулем своего полицейского внедорожника, проносясь через ворота и разбрасывая за собой пыль и камни. Один камень едва не попал в скрытую камеру.
— На этот раз я не собираюсь брать вину на себя, — объявила я, указывая на компьютер. — У меня это получилось случайно.
Стоун широко улыбнулся и повернулся к двери с панелями.
— Кто-нибудь еще приедет?
— Оливия, но я не знаю, в котором часу она появится. Она сказала, что утром, а для Оливии это может означать абсолютно все.
Стоун оглянулся и усмехнулся.
— Я попрошу Айзека закрыть ворота.
Через несколько минут мы уже втроем стояли и ждали за пультом, когда компьютер подал сигнал о приближении еще одной машины. Айзек предупредил нас, что Оливия будет с минуты на минуту, поэтому мы замерли с желанием увидеть ее реакцию на звуковые эффекты.
Оливия остановилась перед закрытыми воротами, открыла дверь «Хонды» моего отца, а затем быстро подошла к защелке ворот. Мы подождали, пока она вернется к машине, прежде чем Айзек нажал на кнопку «Дробовик».
Оливия пригнулась, затем выпрямилась, медленно повернулась по кругу, проклиная небо. Мы не слышали, что она кричала, но по выражению ее лица и средним пальцам, направленным на деревья, можно составить представление об используемой ею лексике.
Мы все смеялись, переходя в гостиную.
Я не удивилась, что Оливия продолжала возмущаться, когда входила в старую часть дома.
— Ох, Беррр-ни. Тебе придется кое-что объяснить.
Мы втроем посмотрели друг на друга, ухмыльнулись, а затем уставились на панельную дверь.
Когда Оливия ворвалась в комнату, она замерла, оглядываясь по сторонам с дикими злыми глазами и сжатыми в кулаки руками.
— Где эта сумасшедшая старая летучая мышь? Я ее сейчас задушу.
— Прости, — хихикнула я. — Бернадетт не виновата. Я показывала Стоуну и Айзеку систему охраны главных ворот дома.
Айзек хихикнул.
— Звучало правдоподобно, правда? Напугало до смерти.
— Тебе повезло, что это был только дробовик, — заметил Стоун. — У меня полуавтомат.
— Правда? Что за полуавтомат? — спросила Оливия, подбегая к компьютеру. — Звучит круто. Интересно, сколько стоит система Бернадетт?
Пока Оливия увлеченно возилась с компьютером, Айзек изучал растения, брошенные и лежащие на боку вдоль окна.
— Что это все значит? — спросил он, разглядывая беспорядок.
— Попала в аварию на велосипеде, — пожала я плечами и отвернулась.
Айзек подошел, чтобы поставить растения в вертикальное положение.
— Они ненастоящие!
— Знаю! — хмыкнула я. И повернулась к Стоуну. — В чем дело? Почему вы, ребята, проделали весь этот путь, а не позвонили?
Стоун посмотрел куда-то между Оливией и Айзеком, затем ответил:
— Я здесь, чтобы поделиться подробностями вскрытия. Зачем они приехали, не знаю.
— Я хотела поговорить с тобой о деле Тауни, — сообщила Оливия, не поднимая глаз от компьютера и щелкая мышью.
Стоун резко повернул голову к Оливии, сузив глаза.
— Нужно ли напоминать, что дело Тауни находится в стадии активного полицейского расследования?
— Да? И что? — проговорила Оливия, по-прежнему не поднимая глаз от компьютера.
Я проигнорировала их, уставившись на Айзека.
— А что насчет тебя? Что привело тебя сюда?
Айзек широко улыбнулся.
— Я остановил Оливию за превышение скорости. Она подкупила меня предложением бесплатной чашки кофе, если я не выпишу ей штраф. — Айзек посмотрел на кухню и направился туда. — Я сам сделаю.
— Ты подкупила полицейского? — возмущенно спросил Стоун у Оливии.
— Это не считается, если работает, — отмахнулась Оливия и, наконец, подошла, чтобы сесть в одно из кресел. — Итак… Что показало вскрытие?
Стоун бросил на меня косой взгляд, но я лишь пожала плечами. Оливия все равно узнает об этом, либо через меня, либо через Брейдона.
— Как и ожидалось, официальной причиной смерти стала кровопотеря, — сообщил Стоун, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот. — Но мы ждали, чтобы выяснить, были ли ранения нанесены самостоятельно. Медицинский эксперт округа пока не определился по этому поводу, то есть это может быть как убийство, так и самоубийство.
— Что это значит для дела? — спросила Оливия.
Стоун пожал плечами.
— Мы все еще ждем результатов нескольких анализов, так что я не уверен. — Стоун оглянулся на меня. — Поскольку ты находилась под действием наркотиков, мы срочно сделали токсикологический анализ Фрэнсиса, но нашли только следы прописанного ему успокоительного.
— А что насчет церемониального ножа? — поинтересовалась я.
— На ноже нет других отпечатков, кроме отпечатков Фрэнсиса. Кто-то его протер. Между рукоятью и лезвием ножа нашли белые волокна, вероятно, от махрового полотенца. Мы все еще ждем результатов экспертизы ДНК, но это может занять некоторое время.
— Какова вероятность, что на ноже будет обнаружена ДНК, отличная от ДНК Фрэнсиса? На ноже была его кровь. Не могла ли она, не знаю, смыть другую ДНК?
— Из-за угла, под которым наносился удар, нижняя половина ножа оказалась покрыта кровью, но на верхней половине обнаружены белые волокна. Там тоже могут найти ДНК.
Мы все молчали, размышляя.
Я покупала махровые полотенца впрок, но многие люди пользовались ими.
— Давина все еще под подозрением? — уточнила Оливия.
— Да.
Меня не удивил ответ Стоуна. Я понимала, что останусь подозреваемой до тех пор, пока улики не докажут обратное
— А как насчет окна моей спальни? И дверь спальни? На них нашли какие-нибудь отпечатки?
— Ни на одном из них отпечатков нет. На внешней стороне окна имеются царапины, как будто кто-то отпирал его снаружи, но это ничем не поможет.
— Но это доказывает, что Давина невиновна, — заявила Оливия. — Она не стала бы вламываться в собственную спальню.
— Она могла вломиться, если бы пыталась создать себе алиби, — возразил Стоун, понурив голову. — Извините. Знаю, что все складывается не так, как вы хотите, но все больше и больше указывает на то, что Давина убила Фрэнсиса.
— Детектив, — предупредил Айзек. — Если не хотите, получить ногой по заднице, я бы на вашем месте поостерегся говорить то, что вы собираетесь сказать дальше. Понимаю, работа есть работа, которую я очень уважаю, но Давина не убивала Фрэнсиса.
— У меня нет другого выбора, кроме как следовать уликам, — тяжело ответил Стоун.
— Тогда кто накачал ее наркотиками? — возмутилась Оливия, положив руки на бедра. — И зачем ей понадобилось портить окно, стараясь не оставлять отпечатков, а затем вытирать кровь о свою футболку?
— Я все еще пытаюсь сложить эту головоломку.
— Так, хватит, — объявила Оливия, указывая на дверь. — Если ты не на стороне Давины, убирайся.
— Я просто говорю…
— Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты говоришь, возможно, моя лучшая подруга убила своего отца. Это не так.
Я молчала. Понимала, что Стоун делает свою работу. Но и Оливия выполняла свою. Она была моей лучшей подругой. Она всегда защищала меня, даже если я оказывалась виноватой.
И на самом деле, я не знала, могли ли наркотики изменить мое душевное состояние, заставив причинить вред отцу.
Стоун поднялся и пошел мимо меня к двери.
— Стоун, — обратилась я к нему, вставая, чтобы посмотреть в глаза, — Оливия просто расстроена. Я знаю, что ты выполняешь свою работу. Сделай ее честно, и у нас с тобой не будет проблем.
Он кивнул и снова повернулся к двери.
— Еще кое-что, — добавила я.
Стоун снова остановился, но продолжал стоять спиной ко мне.
— Да?
— Мне нужна твоя помощь. Бернадетт пропала. Я не могу найти никого, кто бы видел ее с вечера субботы. Она должна была встретиться кое с кем вчера утром, но не пришла. С Фрэнсисом… Ну, с тем, что с ним случилось…
— Понял, — отозвался Стоун, делая несколько шагов ко мне. — Ты ей звонила?
— Да, но телефон здесь. — Я дошла до кухни и взяла ее телефон, чтобы передать Стоуну. — Я также проверила историю ее компьютера. Она не выходила в сеть с утра субботы.
— А что насчет камер наблюдения? — спросил Айзек.
— Я не знаю, как их проверить, — призналась я.
— Я займусь этим, — заявила Оливия, возвращаясь к компьютеру.
Айзек подхватил свою с чашку кофе, и встал позади Оливии, наблюдая за ней.
Стоун просматривая телефон Бернадетт, спросил:
— Ее машина здесь?
— Нет. «Нова» исчезла. В сарае ее тоже нет. Оливия проверила вчера.
— У нее есть другая машина, на которой она могла бы уехать?
— У нее их несколько, — фыркнула я, выходя на улицу и направляясь к сараю.
— Ты не хромаешь, — заметил Стоун.
— Пока нет. Сегодня порез выглядит лучше, но позже я должна снова приложить лед. Думаю, новые кроссовки, которые я нашла в своем шкафу, помогли. Они лучше поддерживают стопу.
— Мне они нравятся. Не слишком броские. Тебе идет.
Я посмотрела на Стоуна, уловив намек на улыбку. Открыв боковую дверь сарая, я повернулась и отступила назад, чтобы пропустить его первым.
Стоун остановился, глядя на полуразвалившуюся крышу.
— Здесь безопасно?
Я вошла внутрь и включила свет.
— Да. Просто еще одна уловка.
Стоун последовал за мной, снова присвистывая, когда осматривал массивное здание со стальным каркасом, скрытое под разваливающимся фасадом амбара.
— Надо отдать должное Бернадетт, она умеет морочить людям голову.
— Это точно.
Стоун прошел к задней части сарая, заглядывая в машины.
— Думаю, мне следует, — он указал в сторону машин, — посмотреть поближе, что там внутри.
Я растерянно уставилась на машины. Затем снова посмотрела на Стоуна. Он, казалось, пытался сообразить, как бы спросить меня о чем-то, но вздохнул, открыл одну из дверей и откинул защелку багажника.
— О, нет… ты думаешь… — Я прикрыла рот рукой, надеясь, что меня не стошнит при мысли о теле Бернадетт в багажнике одной из машин.
— Лучше проверить, — заявил Стоун, отходя назад и заглядывая в багажник. — Здесь все чисто. Дай мне минуту, чтобы проверить остальные.
Я отвернулась, не желая видеть, как он открывает багажник другой машины — старого «Мустанга» моей матери.
— Чисто, — сообщил Стоун.
Я оглянулась через плечо, когда Стоун прошел в конец помещения и открыл высокий металлический шкаф. И снова отвернулась. Я не могла этого вынести. Не могла думать, что Стоун найдет каждый раз, когда будет что-то открывать.
Я поспешила на улицу и остановилась в центре грунтового участка, который служил частью подъездной дороги, частью разворотной площадки и дорожки, ведущей к верхней двери сарая. Подняла голову вверх, чтобы солнце согрело мое лицо, и закрыла глаза.