После того как остальные ушли, я пошла в душ и снова переоделась. С такой скоростью, с которой я перебирала одежду, стирка никогда не закончится. Пока загружала стиральную машину, мои мысли то и дело возвращались к Бернадетт, и я гадала, где она может быть. Интересно, почему она прислала мне изображение маленькой двери, и почему ее машина оказалась в дренажном пруду.
Я решила еще раз попытаться установить с Бернадетт связь и прошла через коридор в ее комнату. Заметив на прикроватной тумбочке очки для чтения, взяла их и села на кровать. Расслабив тело, я медленно вдыхала и выдыхала.
Закрыв глаза, я обнаружила, что нахожусь в своей спальне, а передо мной парят французские двери. Я внимательно осмотрела другую сторону стекла, но, кроме легкого ветра, шевелящего ветви деревьев, ничего зловещего там не увидела. Открыв дверь, я прошла внутрь и закрыла ее за собой.
— Бернадетт? — позвала я. — Ты здесь?
Я прошла дальше на задний двор, оглядываясь по сторонам. Ветер растрепал мне волосы. Я посмотрела на небо, но там светило солнце. Никаких облаков не видно.
— Выходи, выходи где ты ни была, — громко пропела я.
Ничего. Никакого ответа. Стоило мне развернуться в ее поисках, как все вокруг померкло. Я больше не стояла на заднем дворе Бернадетт. А оказалась у дома Остина.
Уже стемнело, вдоль подъездной дорожки были припаркованы машины, еще больше машин находились на траве. Я услышала смех и повернулась на звук. Шелли Брайт, мой заклятый враг со школьных времен, смеялась над какими-то словами Остина, когда он вел ее, придерживая рукой за спину, к входной двери. Они оба были элегантно одеты: Остин — в черном костюме, а Шелли — в зеленом коктейльном платье. Я вспомнила платье Шелли.
Ежегодный сбор средств. Это происходило в прошлую субботу вечером.
Я снова осмотрелась, но никого не увидела, так как все опять померкло.
Я вернулась на задний двор дома Бернадетт. Передо мной стояли французские двери. В последний раз огляделась, затем вышла из видения, закрыв за собой двери.
Открыв глаза, я вспомнила субботнюю вечеринку. Бернадетт пришла туда, но ненадолго. Она удалилась сразу после своего эффектного появления, даже не попрощавшись. Значит, Бернадетт исчезла именно тогда? Поэтому у меня появилось видение о вечеринке? Это случилось два дня назад.
Я слезла с кровати и вышла из спальни, направляясь вниз.
— Тауни, мой телефон выжил после купания? — спросила я, добравшись до первого этажа.
— Я его еще не проверяла, — Тауни подошла к обеденному столу и взяла пластиковый контейнер для хранения, наполненный рисом. — Посмотрим.
Я наблюдала за тем, как она соединяет детали и собирает телефон воедино. Защелкнув заднюю крышку, Тауни нажала на боковую кнопку, чтобы включить телефон.
Когда он пискнул, я поняла, что всё сработало.
Она протянула мне телефон, но не успела я найти Остина в списке контактов, как на экране появилось несколько сообщений и оповещений о голосовой почте. Открыв их, я обнаружила, что Брейдон пытается связаться с Оливией, и выяснить, где она находится. Написала ему что она потеряла телефон, и я попрошу позвонить ее в ближайшее время.
Не дожидаясь ответа Брейдона, я нашла в телефоне имя Остина. Поскольку я не знала, на какой стадии находится наш план спасения Тома, то решила, что сообщение будет менее тревожным. Я набрала: «Ты видел, как Бернадетт уходила в субботу вечером?», после чего нажала кнопку «Отправить».
— Кому ты пишешь? — Спросила Оливия.
— Остину.
— Тебе придется немного подождать. Когда мы чистили «Бумер», он обмолвился, что забыл свой телефон на понтоне.
— Блин, совсем забыла. Не знаешь, у него дома есть камеры наблюдения?
— Не думаю. По-моему, у него даже охранной сигнализации нет.
Размышляя над видением, я передала свой телефон Оливии.
— Брейдон пытается связаться с тобой.
Оливия схватила телефон и поскакала в другой конец комнаты, чтобы позвонить мужу.
Я села за стол, заметив, что Тауни колеблется, прежде чем сесть на скамейку напротив меня.
— Могу я спросить кое о чем?
— Все что угодно.
— Зачем я понадобилась этому злодею? Я сделала что-то не так?
Я догадывалась, почему ее выбрали, но не хотела говорить, пока не выясню точно. Сосредоточившись, я направила к ней иллюзию.
Тауни повернула голову в сторону кухни. Она встала и подошла к ящику со столовыми приборами, взяв все необходимое. На полпути к столу Тауни замерла, посмотрела на столовое серебро в своей руке, а затем перевела взгляд на меня.
— Это ты сделала?
— Да, но я сомневалась, что получится. Чтобы принять иллюзию, нужно быть экстрасенсом. И, по словам Бернадетт, мы должны быть кровными родственниками, но я полагаю, в этой части ее теория неверна.
— Ты думаешь, он выбрал меня, потому что я экстрасенс? — недоуменно спросила Тауни.
Я не ответила. Просто продолжала смотреть, давая ей время подумать.
— Но если я не знала, что обладаю экстрасенсорными способностями, то как он узнал?
— Помнишь, как ты осмотрела дом, потом выглянула в окна, чтобы решить, в безопасности ли здесь?
Тауни посмотрела на окно.
— Да.
— То, что ты делала, даже если не осознавала до конца, это поиск энергии, излучаемой другими людьми. Иногда это хорошая энергия, иногда плохая. Но порой это экстрасенсорная активность.
Я поднялась и подошла к Тауни. Взяв столовое серебро, я положила его на стол и протянула к ней свои руки.
— Закрой глаза. Ощути комнату своим сознанием. Попробуй почувствовать Оливию или меня.
— Но я уже знаю, где вы обе.
— Да, но посмотри, сможешь ли ты уловить нашу энергию.
Я смотрела, как Тауни закрывает глаза, насупив брови.
— Расслабься. Медленно вдыхай и выдыхай. Позволь своему разуму успокоиться.
Оливия закончила разговор и подошла к нам поближе. Я кивнула ей, чтобы она отошла на кухню, но продолжала следить за Тауни.
— Поищи Оливию. Можешь ее найти?
Уголки губ Тауни приподнялись.
— Она на кухне. Это страшно, потому что никто из нас за ней не следит. На кухне она опасна.
— Да, я согласна, но сосредоточься на ее энергии. На что это похоже? Как она выражается?
— Пастельные тона, как сахарная вата. Розовый и голубой. Сладко. — Тауни хихикнула, опустив руки и открыв глаза. — Это так странно. Снова иллюзия?
Я улыбнулась.
— Нет. Это просто Оливия.
Тауни засмеялась, двигаясь обратно на кухню.
— Надеюсь, ты голодна. Мы готовим запеканку на ужин.
— А ты внимательно следишь за Оливией, да? — усмехаясь спросила я.
— Да, мэм, — отозвалась Тауни, вытянув руку, чтобы не дать Оливии обжечься о сковороду.
Пока они готовили, я прибралась в гостиной, затем сходила в фальшивую часть дома и вычистила паутину, вытерла пыль и подмела полы. Здесь требовалось все хорошенько вымыть, но на улице уже темнело, а с освещением на этой стороне не очень хорошо.
Когда я вошла в гостиную через панель, то не удивилась, увидев посвежевшую после душа Оливию, сидящую на диване и подпиливающую ногти. На ней был новый брючный костюм цвета слоновой кости и туфли на каблуках.
Тауни накрывала на стол в другой части комнаты.
Не успела я убрать веник и совок в шкаф, как зазвонил телефон. Я поспешила к столику у входа и ответила.
— Алло.
— Привет, Давина. Это Айзек.
— Привет, как у вас там дела?
— Ну, все началось не очень хорошо. Они не стали дожидаться темноты, как ты советовала, и Мириам Роллинз увидела, как мы тащили Тома через дорогу, — усмехнулся Айзек.
— О, нет…
— Все обошлось. Остин сказал Мириам, что они решили разыграть Тома, потому что он напился и вырубился. Мириам купилась на это. Даже предложила принести перманентный маркер, если он нам понадобится.
— Понятно. Что-нибудь еще?
— Ну… Можешь отругать меня за недоверие, но твой безумный план сработал. Том немного пришел в себя. Он не совсем отошел, но, похоже, в его мозгу снова зашевелились все нужные шестеренки. К счастью, для нас, он все помнил. После письменно разрешения удерживать его против воли, Том согласился, чтобы я надел на него наручники на всю ночь. Кроме того, он принял еще одну таблетку. До раннего утра он будет в отключке.
— Рада слышать, что у Тома все хорошо. Это отличная новость.
— Да, это так. Только… Как бы это сказать… — Айзек замолчал и грустно вздохнул.
Я догадалась, что он думает о Фрэнсисе.
— Айзек, я не могу сейчас говорить о своем отце. Мне тяжело.
— Да, да, извини. В любом случае мы уже собираем вещи. Джеки останется посидеть с Томом. Мы с Санни едем к тебе. Я приеду на твоем грузовике, а Элис меня заберет. Остин тоже собирается домой.
— Остин уже уехал?
— Еще нет. Что-нибудь нужно?
— Я отправила ему сообщение, забыв, что он оставил телефон на понтоне. Можешь спросить, видел ли он, как Бернадетт уходила с вечеринки в субботу вечером?
— Секунду, — проговорил Айзек, прежде чем я услышала приглушенные голоса. Через минуту Айзек снова заговорил в трубку: — Нет. Он не помнит, чтобы видел, как она уходила. И прежде чем ты спросишь, нет, у него нет камер наблюдения, как у Бернадетт. Почему ты спрашиваешь о субботнем вечере?
— У меня такое чувство, что все случившееся с Бернадетт началось, когда она покинула вечеринку.
— Хм… — Наступила долгая пауза, во время которой я представила, как Айзек чешет затылок, размышляя. — Это объясняет, почему мы не видели, как она вернулась домой, но не дает ответа о ее машине.
— Похоже на то. Ты нашел машину Бернадетт всего в миле или двух от дома Остина. А могла машина стоять там с вечера субботы?
— Вполне возможно. Я обнаружил «Нову» только потому, что трава на обочине оказалась примятой в том месте, где машина съехала с дороги. Не уверен, что кто-то, кроме копа, заметил бы это.
— Что-нибудь выяснилось в результате поисков Стоуна?
— Нет. Ничего.
— Ладно, я буду и дальше пробовать с ней связаться, но мне кажется, времени остается мало.
— А ты можешь ощутить ее страх или боль? — спросил Айзек.
— Может быть, боль, но Бернадетт не из тех, кого легко напугать, знаешь ведь? Кроме того, у меня такое чувство, что она постоянно исчезает, может быть, много спит.
— Без сознания?
— Травма головы имеет смысл, но и многое другое. Она может лежать где-нибудь в больнице под морфием, например. Это объяснило бы тот странный образ двери, который она мне прислала.
— Снова было видение? — уточнил Айзек.
— Ничего существенного. Я позже объясню. — Услышав, как открывается дверца духовки, я повернулась в сторону кухни. Тауни отодвинула Оливию в сторону, а затем с помощью щипцов для посуды достала блюдо с запеканкой. Донесла его до стола и только поставила, как ее внимание переключилось на стеклянную стену. Тауни оглянулась через плечо и посмотрела на меня испуганными глазами.
— Мне пора, Айзек. Увидимся, когда приедешь. — Я отключилась, пересекая комнату. Положив руку на плечо Тауни, я сразу спросила: — Что ты чувствуешь? Какие ощущения?
— Гнев. Но это странно, правда? Ведь там нет ничего, кроме деревьев.
Я подошла к стеклу и посмотрела вниз. На улице было темно, ветер усилился и раскачивал ветви деревьев. Надвигалась гроза.
Я не могла почувствовать то, что чувствовала Тауни.
Подойдя к шкафу рядом с панельной дверью, я достала фонарик и дробовик Бернадетт. Передав дробовик Оливии, направилась к лестнице.
— Осторожно, ружье заряжено. Держи его направленным в потолок и не отходи от Тауни. Я вернусь через несколько минут.
— Это разумно? — спросила Оливия.
— Мне не удается почувствовать то, что чувствует Тауни. Попробую подойти поближе.
— Спрошу еще раз, это разумно?
Я остановилась, оглянувшись на подругу.
— Я не буду подходить близко. И не стану его преследовать. Я просто хочу проверить.
— Хорошо, но если ты не вернешься через пять минут, мы пойдем за тобой.
Тауни встала позади Оливии, прижавшись спиной к стене. «Умная девочка», — подумала я, поспешно спускаясь по лестнице.