Неотбечено, так что сорри за ошибки.
— Ты сегодня какой-то странный, Поттер, — сказал Малфой, внимательно оглядывая Гарри.
— Все нормально, — буркнул тот, ковыряясь в тарелке с бефстроганов.
— Это пятое "нормально" за полтора часа, которое я услышал, — Драко отпил из хрустального кубка чуть разбавленное вино и положив салфетку с колен на стол, пересел к Поттеру на соседний стул. — Давай, рассказывай.
— Нечего рассказывать.
— Это ты можешь кому угодно заливать, но не мне. Я же вижу, что тебя что-то гложет.
— Сегодня приезжали мать и отец за телом Стива. Они совсем старенькие. Он был их единственным ребенком. Миссис Питтерсон так плакала. А его отец, когда не видела жена, все хватался за сердце.
— Никто не хочет верить в то, что их ребенок может такое сотворить, — сказал, помолчав, Драко. — Мы всегда остаемся для них маленькими и славными и, не смотря ни на какие наши промахи, они продолжают любить нас.
— В каком кошмарном мире мы живем!
— Да в нормальном мире, Поттер! Каждый сам для себя выбирает свой путь, и никто никого не толкает на преступления и мерзости!
— И это ты говоришь? Вспомни Волдеморта и его задание на шестом курсе.
— И все же я не смог убить. Я струсил и слава богам! Наверное, я не смог бы жить с этим.
— Извини, что напомнил.
— Все нормально. Черт, какое же это раздражающее слово, а по-другому и не скажешь!
Поттер засмеялся и уже не в первый раз с благодарностью подумал о Малфое: чтобы он делал без него!
— А зачем ты ходил в Аврорат? Ты же уволился.
— Меня попросили прийти. Никто не хотел смотреть в глаза родителям Стива.
— Можно подумать, ты хотел.
— Я был должен. Это я не уследил за их ребенком. Потом взял расчет в бухгалтерии и ушел. Пусть думают, что я на курорт уехал. Надоело мне все!
— Не заводись. На курорт, так на курорт!
Они закурили толстые ароматные сигары и углубились в вечерние газеты. В столовой было удивительно уютно и спокойно. Едва слышно шуршали мимо домовики, убирая со стола. В гостиной по соседству большие напольные часы пробили восемь. Клубы сизого дыма расплывались по комнате, складываясь в замысловатые фигуры и образы. Тихо потрескивали яблоневые дрова в камине. А на стеклах мороз рисовал причудливые узоры, напоминая обитателям большого дома, как здорово им сейчас в тепле и спокойствии. Ночь готовилась окончательно прибрать этот мир к рукам.
— Послезавтра двадцать третье, — вдруг сказал Гарри, нарушив тишину. Его слова тяжело упали в комнате, где еще недавно было так спокойно и хорошо. Гарри и сам почувствовал, как после его слов в спину словно повеяло холодом. Он видел, как замер за газетой Малфой. — Я что-то не то сказал?
— Больше убийств не будет.
— Да.
И все же на душе у Гарри было неспокойно. Словно он что-то упустил из виду. Что-то очень важное.