Алёне по жизни не везло, в школе одноклассники порой жестоко издевались над тихоней, она терпела. На выпускном все ребята дружно бойкотировали ее присутствие, будто и не было вовсе. Алёна и это пережила. В институте тоже не заладилось, одногруппники поначалу пытались подружиться с затворницей, вскоре оставили попытки, предпочитая не замечать. Правда, преподаватели любили тихую, ответственную и смышленую студентку Валюшкину за то, что удобная. Пять лет она штудировала юриспруденцию, закончив юрфак с красным дипломом.
А ведь Алёна была далеко не дура, могла бы построить успешную карьеру на адвокатском поприще, как и хотела изначально. Но вернулась в родной город и отправилась на стажировку в полицию. Зачем она это сделала, почему? Сама не знала. Может-быть поняла, что адвокат из нее выйдет никакой, а так хотя бы по специальности начнет работать.
Но и здесь отчего-то Алену невзлюбили. Панин откровенно говоря, терпеть не мог, коллеги либо не замечали, либо насмехались. И лишь оперуполномоченный капитан Олег Колмаков сумел разглядеть в серой мышке молодую привлекательную особу.
Два месяца назад праздновали чье-то День рождение, начали еще в кабинете Панина, продолжили в ресторане, а закончили в квартире Колмакова.
Утром он проснулся и обнаружил рядом обнаженное девичье тело, приподнял спутанные мышиного цвета волосы и очумел, узнав новенькую стажерку, неуклюжую, невзрачную девицу, не умеющую два слова связать, зато способную отлично справляться с отчетами.
Это, конечно, фатальная проблема Олега — непреодолимая тяга к слабому полу. Причем не важно с кем и где, главное чтобы женщина. Не раз он зарекался бросить пить и не тащить первую встречную в койку, но сила воли не та.
Подруга проснулась в не себя от счастья, вчера ей впервые признались в любви и даже кое-кто обещал жениться. Она смущенно натянула простынь до подбородка и уставилась на возлюбленного кротко и еле дыша.
— Ты это, короче, — растерялся казанова, — кофе будешь?
Ему как-то и жаль было закомплексованную стажерку, и обидеть не хотелось, поэтому Олег решил спустить ситуацию на нет, впрочем, как всегда.
Алена всё утро молчала и не сводила влюбленных глаз с капитана. Еще чуть-чуть и дыру протрет на его красивом мужественном лице. Колмакову это начинало надоедать: пьет кофе и пялится, при этом глупо улыбаясь; одевается и смотрит; в лифте, в машине, по дороге глаз не сводит.
В коридоре райотдела он все же не выдержал:
— Аленушка, пожалуйста, прекрати на меня так странно смотреть.
Трудно передать словами, что испытала в эту минуту влюбленная девушка, чье имя никогда и никто не мог запомнить.
— Хорошо, Олег, — кивнула глупышка, улыбнулась на прощание и заняла свое рабочее место.
***
Спецгруппа из Москвы разместилась за столом в кабинете дознавателя Птушкина, самого же Птушкина переселили на первый этаж, где он успешно затерялся среди дежурной, допросной и вечно неработающих туалетов.
Ни Астахова, ни Перегудов, ни Дорошев не сдвинулись в деле громовского серийного убийцы ни на йоту, они продолжали охреневать, а другого слова нету, потому как все материалы дела, улики и прочее кто-то залил сладким кофе, потом видимо сушил феном, затем подтасовал, перепутал и в итоге получилось черти что, осталось только бантик прицепить, ну чтобы красивее было.
В углу застывшей мумий сидела стажерка, все трое настолько привыкли к ее немому присутствию, что уже внимания не обращали, говорили при ней не стесняясь. Иногда Перегудов посматривал на нее исподтишка, чем вгонял в краску и ступор. Астахова и вовсе не трогала убогую, один лишь Максим контактировал с ней, периодически обращаясь с просьбами что-нибудь отксерить или сделать кофе. Но просил он всегда исключительно вежливо, будто хорошего друга об одолжении.
— Аленка, — обратился Дорошев к стажёрке, — а не выпить ли нам кофейку.
— Да, конечно, Максим Леонидович!
Она мигом вскакивала и готовила всем кофе, кроме себя.
Панин неделю не выходил из запоя, брал специально для этого отпуск и сидел на даче отшельником, бухал с утра до ночи, пока жена не приехала и не отметелила хорошенько. С женой Виталику повезло — Зинаида огонь, а не баба, но вот рука тяжелая. Теперь избитый муж старался замаскировать фингал под глазом с помощью косметики, но так как он в женских премудростях не разбирался, подходящий тон подобрать не сумел.
— Здоров, Олежек! — поприветствовал друга, войдя без стука в кабинет.
Колмаков оторвался от смартфона и удивленно уставился на пятнистый лик коллеги.
— Виталь, а чё у тебя с харей?
— А! — махнул рукой Панин. — Язва!
Олег не совсем понял, вроде как прободная язва — это болезнь желудка, а не кожи.
— На морде язва? — все же уточнил Колмаков.
— Морда — у тебя, а у меня избитое жизнью лицо!!! — поставил Панин на место коллегу-хама.
— Ага, жизнью, — ехидно усмехнулся мужчина. — Зинаида приложилась?
— Я ж тебе и говорю — язва! — эмоционально пояснил Виталий Егорович.
Колмаков понимающе рассмеялся, хотя совсем не искренне. Ему закоренелому холостяку было невдомек — как можно добровольно нацепить на себя брачные кандалы. Это каким дебилом надо быть, чтобы по своей воле жениться, настрогать детей и до конца своих дней хранить верность одной единственной женщине.
— Слышь, Олежа, — вполголоса заговорил Панин, наклонившись ближе, — ну что тут эти москвичи?
— Не знаю, — тоже тихо ответил Олег, — никто не знает.
— Сейчас узнаем! — весело объявил капитан и загадочно подмигнул.
Он отправил сообщение “Зайди в кабинет Колмакова! Срочно!” контакту “Овечка”, придерживая разбухшее пузо и довольный развалился на стуле.
Девушка явилась спустя пару минут и подозрительно посматривала в сторону Колмакова.
— Рассказывай, что москвичи задумали? — с ходу спросил Панин, пренебрегая излишними церемониями.
Олег игнорировал присутствие стажерки, уставился снова в экран смартфона.
— Разрешение на эксгумацию готовят, — проблеяла Овечка и зыркнула на притихшего Колмакова.
— Во ё*нутые, — эта новость ошарашила Панина, он до последнего надеялся, что до эксгумации дело не дойдет. — И что они?
— Ждут письмо от министра, потом вызовут родителей убитых.
— Ага! — воскликнул Виталик. — Значит родители тоже должны дать добро?
— Наверное, — неуверенно ответила Валюшкина, продолжая буравить взглядом Олега.
— Да какого хрена ты на меня так смотришь?! — не выдержал мужчина и разорался.
— Тихо-тихо, — успокоил его Панин, удивленный такой реакцией, — ты чего кричишь?
Валюшкина быстро выскочила из кабинета на прощание еще раз странно глянув на Колмакова. Тот едва сдержался, чтобы не запустить в нее смартфоном, подпрыгнул на стуле и злостно заскрежетал зубами.
— Оо! — протянул многозначно Виталий Егорович. — Да у нас тут мексиканские страсти продолжаются! Хе-хе! — прочистив горло, таинственно добавил: — Ты поаккуратней с ней, какая-то она чудаковатая.
— Без твоих соплей разберусь! — снова вспылил Олег, швырнув мобильник на стол.
— Да мне, вообще, всё равно, — равнодушно заметил Панин.
— Чего лезешь тогда со своими советами? — не унимался мужчина.
Виталик молча выставил руки перед собой, давая понять, что сдается и в душу Колмакова лезть не будет. Тот вскоре успокоился и они оба пошли курить, ну а чем еще можно заниматься в разгар рабочего дня.